Звезда по имени Любовь

Глава 14

Внезапно возникший в ушах звон постепенно сошёл на нет, и Люба с удивлением уставилась на женщину в белом халате, с бейджиком на груди, по ту сторону стеклянной перегородки. Провизор аптеки, куда после работы забрела Любаша, смотрела на неё испуганно, и по движению её губ можно было догадаться, что она что-то говорит…

— Девушка… Девушка!.. — аптекарша говорила громко, с тревогой в голосе, — Вы меня слышите?!

— Да… — как будто очнувшись ото сна, Люба, наконец, поняла, что впала в какой-то ступор, и сейчас стоит у аптечного прилавка, — Слышу…

— Я спрашиваю, зачем вам столько снотворного? — женщина подозрительно смотрела через стекло.

— Я… Я плохо сплю… — Люба выдала первое, что пришло ей в голову.

— Извините, мы ничего не будем брать! — услышав за спиной уже знакомый мужской голос, Люба хотела оглянуться, но в тот же миг чья-то рука довольно крепко схватила её за плечо и потянула назад.

Сопротивляться она не стала и почти добровольно покинула помещение аптеки — мужчина лишь слегка подталкивал её впереди себя. Но, оказавшись на улице, Любаша сразу оттолкнула его руку.

— Ну, чего тебе нужно?! — голос прозвучал тихо и как-то слабо, — Ты что, следишь за мной?

— Нарочно не слежу. Так получилось, — он внимательно вглядывался в её лицо в свете вечерних фонарей.

— Всё, до свиданья… — развернувшись, Люба не совсем уверенно пошла прочь.

— Я провожу, — он решительно двинулся следом.

— Слушай, отвали… — она почувствовала, как отрешённость сменяется нарастающей внутренней нервной дрожью.

Присутствие мужчины раздражало; ей совершенно не хотелось никого видеть, а, уж тем более, разговаривать.

— Где ты живёшь? — несмотря на её слова, он не отставал и, судя по решимости, с которой шагал рядом, был серьёзно намерен довести её до дома.

— Послушай… — едва не стуча зубами, Любаша остановилась и повернулась к нему лицом, — Отстань от меня… пожалуйста, отстань! Я никого не хочу видеть, понимаешь?! Ни-ко-го!

— Вот это я очень хорошо понимаю, — усмехнулся мужчина, — и даже догадываюсь, почему.

— Пожалуйста… — подбородок задрожал, и Любаша с огромным трудом подавила желание разреветься прямо на улице, — Пожалуйста… не ходи за мной… ну, пожалуйста… мне очень плохо, понимаешь?!

— Меня зовут Егор.

— Послушай… Егор… — Люба из последних сил подбирала слова, — Если ты думаешь, что… в общем, то, что было тогда… это была случайность. Понимаешь, случайность! А сейчас мне очень плохо. И я не хочу никого видеть, и тебя в том числе…

— Я провожу тебя домой. А то тебя снова в аптеку потянет.

— Ну, тебе-то какое дело?! Какое вам всем дело до меня?! Отстаньте от меня все!.. Слышите?! Все-е-е!..

…Она ещё что-то кричала ему в лицо, потрясая сжатыми в кулаки кистями, пока он не схватил её в охапку и не прижал к себе изо всех сил.

— Успокоилась?.. — почувствовав, как обмякло её тело, ещё минуту назад похожее на сжатую пружину, Егор чуть ослабил объятия. Любаша вдруг ощутила огромную, как будто вывалившуюся песком из самосвала, усталость.

— Я хочу домой…

— Проводить?

Она только согласно кивнула в ответ на его вопрос. Сейчас ей казалось, что без чужой помощи она не сможет сделать и шага — ноги налились чугунной тяжестью, и всё тело как магнитом тянуло вниз, к земле. Когда Егор окончательно отпустил её, Люба невольно покачнулась.

— Цепляйся, — подставив ей свой локоть, мужчина бросил на неё пристальный взгляд, — тебе пешком или на маршрутке?

— На маршрутке… — нехотя ухватившись за его руку, она почти повисла на ней, — две остановки отсюда.

— Идём, — кивнул Егор.

— Со мной ехать не нужно… Помоги только до остановки дойти… пожалуйста.

— Ты точно поедешь домой?

— Точно… — услышав сигнал в сумочке, Люба снова остановилась и, потянув молнию замка, достала телефон, — Да… Я уже иду на остановку. Минут через двадцать буду. Нет, я в магазин заходила. Нет, не вру.

— Вот видишь, — глядя на неё, Егор усмехнулся, — кто-то тебя ждёт.

— Это мать, — Люба бросила телефон назад в сумочку.

— Тем более. А вот меня вообще никто не ждёт.

— В гостинице, что ли? — Любаша на ходу угрюмо смотрела на носки сапожек.

— Нигде. Ни в гостинице, ни дома.

— Почему? — она задала этот вопрос скорее машинально, совершенно не интересуясь ответом.

— Так получилось.

Остаток пути до остановки маршрутного такси они проделали молча, и, увидев вдалеке фары приближающегося автомобиля, Люба с облегчением подумала, что уже скоро окажется дома. Горечь и отчаяние сменились полным бессилием и равнодушием.

— Там-то сама дойдёшь? — в голосе Егора слышалось неподдельное участие.

— Дойду. Там совсем недалеко.

— Ты завтра работаешь? — она уже ставила ногу на подножку, когда услышала за спиной этот вопрос.

— Нет… — ей совершенно не хотелось снова встречаться с ним в гостинице, поэтому Любаша соврала — у неё была вторая смена.

— Жаль… Завтра после обеда я уезжаю.

— До свиданья, — с облегчением от того, что они, действительно, больше не увидятся, сказала Люба в закрывающуюся дверь.

Дома она хотела прошмыгнуть мимо матери в свою комнату и сразу лечь, но Тамара Васильевна преградила ей путь.

— Где ты была? — её глаза буравили осунувшееся лицо дочери.

— Как где? На работе.

— После работы. Где ты была целых полтора часа?

— Мама, я же сказала — заходила в магазин.

— В какой? — тоном следователя продолжала допрашивать мать.

— Ты что, будешь теперь контролировать каждый мой шаг? — обойдя, наконец, Тамару Васильевну, Люба вошла в свою комнату и включила свет.

— Буду! — входя следом, кивнула та, — И не только шаг, я теперь буду контролировать каждое твоё движение!

— Ты ещё на работу за мной приходи, — невесело усмехнулась Люба.

— Надо будет — приду! — отрезала мать, — Если только узнаю, что ты снова с этим своим Даниилом встречаешься, пеняй на себя!

— Успокойся… — отвернувшись, чтобы та не увидела выступившие на глазах слёзы, тихо ответила Любаша, — С ним я больше никогда не буду встречаться…

Всю следующую неделю Люба приходила в себя. Она с трудом ходила на работу, выполняла свои обязанности, стараясь как можно меньше общаться с коллегами, а вернувшись домой, уединялась в своей комнате. Мать её почти не донимала, и Любе иногда приходила в голову мысль, что её подавленное состояние по душе Тамаре Васильевне. Убедившись, что дочь прочно засела дома и ни с кем не встречается, мать окончательно успокоилась.

Любе и вправду никуда не хотелось, да, собственно, ходить ей было некуда. Близкой подруги, кроме сестры, она не имела, а одноклассницы, с которыми она иногда пересекалась, чтобы посетить какое-нибудь мероприятие, сейчас были ей почему-то неприятны — Любаше казалось, что, по сравнению с ней, девушки устроены и счастливы, и только и ждут случая, чтобы посмеяться над её неудачами.

Единственным человеком, с кем она сейчас поговорила бы с радостью, была её родная сестра Вера. Но, зная, что мать будет недовольна любой её отлучкой, Люба всё откладывала визит к сестре, ограничиваясь телефонными звонками. Она всё рассказала Вере… И про то, как Даниилом заинтересовалась московская продюсерша… и про то, как он решил бросить её окончательно и, чтобы оправдать себя, обвинил её, Любашу, во всех грехах… Она не рассказала только о том, как её изнасиловал Илья, и что сделал он это по просьбе самого Дани.

Вера, как могла, утешала сестру, но Любаше хотелось поговорить с ней не только по телефону…

К её искренней радости, в ближайший выходной Вера сама приехала в родительский дом.

— У меня к тебе дело… — воспользовавшись тем, что Тамара Васильевна занялась единственной внучкой, Вера позвала Любашу в её комнату.

— Что-то случилось? — прикрыв дверь, Люба уставилась на сестру.

— Пока нет, но может… — та многозначительно поджала губы.

— Что?

— Ты все вещи от тёти Оли забрала? — присев на кровать, Вера чуть наклонилась вперёд, чтобы её было лучше слышно.

— Нет, — покачала головой Любаша, — я вообще ничего ещё не забирала. Да там, собственно, вещей моих мало. А что?

— Ты должна будешь поехать к ней, как будто за вещами…

— Когда?

— В следующую субботу. Только раньше не вздумай, хорошо?

— Хорошо… — Люба непонимающе смотрела на сестру, — А почему именно в субботу? И что за таинственность?

— Сейчас всё объясню. Но сначала… Ты не просто должна будешь туда поехать, а остаться ночевать…

— Так меня мать… — Люба хотела сказать, что мать не пустит её сейчас никуда, тем более, с ночёвкой, но Вера перебила её на полуслове.

— Любаша, у меня вся надежда только на тебя!.. — сестра казалась очень взволнованной, — Сестрёнка, выручай! Знаю, что тебе сейчас тяжело, всё знаю! Но, кроме тебя, мне никто не поможет!

— Так что случилось-то?! — Верина взволнованность и тревога передались и Любе, — Вер!.. Что?!

— В следующую субботу в Серёгиной школе вечер выпускников… Понимаешь?

— Н-нет… — Люба растерянно покачала головой.

— Люб, ну, ты что?! Следи за ходом моих мыслей — в Серёгиной школе ве-чер вы-пус-кни-ков! — Вера нарочно произнесла эти слова по слогам, — Дошло?!

— Не-а…

— Люб, ну, ты что, совсем отупела?! — сестра заметно нервничала, — Все одноклассники будут собираться! Усекла?! И Наташка его тоже приедет! Неужели не дошло?!

— А… теперь дошло… — кивнула Люба, — Подожди… Наташа?! Она мне не говорила… Ну, когда из больницы меня забирала, я же у них дома была… Она ничего не говорила, что приедет сюда…

— Вот видишь! — Вера прицокнула языком, — Не сказала! Хотя знала, что приедет!

— А ты откуда знаешь? Серёжка сказал?

— Скажет он, как же… — Вера недоверчиво хмыкнула, — Вика проговорилась. Мы с ней вчера в супермаркете встретились, она и спросила, знает ли Серёга про вечер выпускников. И сказала, что оргкомитет пригласил Морозову выступить. Якобы, хотели пригласить всю их группу, но у них такой гонорар, что наш бюджет не потянет. Ну, и решили одну Морозову — та, как выпускница, за небольшой гонорар согласилась дать концерт.

— Странно… Почему она мне не сказала?

— Ничего странного. Потому и не сказала, чтобы меньше свидетелей было. Ты же не из их школы.

— Ну, хорошо… — Люба вернулась к нити разговора, — А зачем мне нужно ехать к тёте Оле?

— Чтобы проследить… Люб, ты как маленькая! Как думаешь, куда они с вечера поедут?! Не к нам же домой!

— Кто?.. — Люба снова непонимающе уставилась на сестру, — Кто и куда поедет?

— Серёга с ней… Ну, сама подумай… Они встретятся… она песенки там попоёт и что, мирно разойдутся? Да как пить дать поедут в их дом! Там же никого, ты что, ещё не поняла, что я хочу тебе сказать?!

— Теперь поняла… Ты хочешь, чтобы я всю ночь бегала проверять — привела она к себе Серёгу или нет?! — впервые за все эти дни Любаша выдавила из себя подобие улыбки, — Вер, но это же несерьёзно!

— Это тебе несерьёзно! А мне очень даже серьёзно!

— Господи, Вер… Глупости.

— Это тебе — глупости! Ты даже представить не можешь, что я сейчас переживаю!

— Да уж… — Люба угрюмо опустила голову, — Не могу…

— Не можешь! Твой Даниил не был твоим мужем, понимаешь?!

— Не напоминай… пожалуйста…

— Ну, прости… — Вера быстро встала и, подойдя к сестре, присела перед ней на корточки и взяла за руки, — Любочка, прости… Ну, помоги мне… Пожалуйста, помоги!..

— Ну, хорошо… — шмыгнув носом, кивнула Люба, — Ладно… Только я не знаю, как у матери отпроситься. Она же не отпустит с ночёвкой…

— А мы ей скажем, что ты у меня ночуешь! — Вера перешла на шёпот, — А с Ольгой Павловной я сама поговорю, что-нибудь придумаю, чтобы она тебя матери не сдала!

— Ладно… Только как я пойму, что они — там?..

— Так свет будет гореть! Из кухни Ольги Павловны виден кусочек дома Смольниковых, как раз тот, где у них зал… Всё равно они свет будут зажигать!

— Ну, ладно… — уже более охотно кивнула Люба, — Если что, я и выйду, погуляю неподалёку.

— Да! — Вера зачем-то оглянулась на дверь, — Прогуляйся, когда Ольга Павловна уснёт! Обычно такие вечера к полночи заканчиваются, а Наташка всё равно домой ночевать пойдёт!

Проводив сестру, Люба почти сразу улеглась в постель. Идея Веры проследить за Сергеем, которая в первый момент ей совершенно не понравилась, теперь показалась вполне уместной. Ещё недавно, живя на квартире у Ольги Павловны, Любаша никак не решалась завести с той один разговор… Теперь же, пережив сразу несколько потрясений, она вполне созрела для этого разговора.

К тому же, случай выпадал подходящий.

Узнав, что Любаша хочет провести ночь с субботы на воскресенье у Веры, Тамара Васильевна «завелась» на добрых три часа, напомнив младшей дочери обо всех её ошибках — к месту и не к месту. Однако, по окончании монолога, всё же дала своё родительское согласие.

Приехав сначала к сестре, Люба с любопытством наблюдала, как Сергей собирается на школьный вечер. Судя по тому, как тщательно он укладывал свои короткие светлые волосы и выбирал рубашку, можно было сделать вывод, что внешний вид сегодня имеет для него огромное значение. Вера ничего не сказала ему о том, что Люба собирается ехать к его матери на ночь глядя, и позвонила свекрови лишь после его ухода.

— Сейчас девять… — посмотрев на часы, Вера перевела взгляд на сестру, — Вот, после десяти и поедешь. Такси тебе я вызову. Тёте Оле я позвонила, она будет тебя ждать. А насчёт переночевать — ты сама придумай что-нибудь, а она только рада будет! Пока поговорите, пока она спать пойдёт… Как раз и полночь!

— Знаешь… Если честно, мне как-то неловко следить за Наташей. Она мне уже столько раз помогала! — Любаша осторожно посмотрела на сестру, — Как-то нехорошо.

— Странная ты, Люба… — пожала плечами Вера, — Разве ты ей что-то плохое делаешь? Да и следить ты будешь не за ней, а за Серёжкой. К тому же, она ни о чём не узнает.

— Всё равно нехорошо… Она мне помогла…

— Да чем она тебе помогла?! Денег дала? Мы всё вернули! Песню твою они записали? Так это не она, а муж её записал… Значит, ты ему сейчас услугу делаешь — будешь следить за моральным обликом его жены!

— У них — любовь… — уже в который раз напомнила Люба.

— Да нету никакой любви! — Вера неожиданно перешла на крик, — Нету, пойми! Это — лицемерие! Это до свадьбы кажется, что — любовь! А потом начинаются будни, а это уже другая история! Нет любви! И не бывает! Ты сама сейчас попробовала эту самую любовь — ну, и что?!

— Но ты же сама с Серёжкой…

— Да! И я с Серёжкой! Видишь, как мне весело?! И где она, любовь?!

— Как же тогда жить?

— Очень просто! Не повторять чужих ошибок! И своих — тоже…

Ольга Павловна искренне обрадовалась Любаше, с которой не виделась уже около четырёх недель — с того самого дня, как Люба уехала вместе с Даниилом на конкурс. После возвращения Любу увезла домой её мать, и девушка никак не могла выбрать время, чтобы навестить Ольгу и забрать от той свои вещи. Теперь же, отправившись к ней по просьбе Веры, она и сама была рада встрече — Ольга Павловна относилась к ней как к родной дочери.

Свой поздний визит Люба объяснила тем, что пришла с работы уже под вечер, и что оставшиеся в доме Ольги вещи ей срочно понадобились. Проситься на ночлег ей даже не пришлось, Ольга Павловна сама предложила переночевать в её доме. Накрыв на радостях стол, она усадила за него Любашу и сама присела напротив.

— Скучно мне без тебя, Любочка! — женщина подвинула тарелку со свежеиспечёнными оладьями поближе к гостье, — Приходи ко мне почаще, а то и снова живи!

— Меня мать теперь никуда не отпускает, — усмехнулась Любаша, — полный контроль.

— Да, Тамара и мне звонила, ругала меня… — Ольга махнула рукой, — Я ссориться не стала, но сказала ей, что ты уже взрослая. Строгая она у вас, но, что поделаешь, она — мать, и она права.

— Да, наверное… — Любаша опустила глаза, — Да мне и самой сейчас никуда не хочется.

— Ты в больницу-то чего попала? — Ольга Павловна участливо посмотрела на Любашу, — Я у Веры не стала выспрашивать… Неловко было. Аборт сделала?

— Выкидыш… А вы откуда знаете?

— А мне и знать не надо. Я с лица твоего сразу увидела. У женщин после аборта лицо другое.

— Какое? — удивлённо уставилась на неё Любаша.

— Другое, — повторила Ольга, — я за свою жизнь насмотрелась. Ко мне многие приходили…

— Зачем?

— Сначала — чтобы помогла от ребёнка избавиться…

— К вам?! Можно ведь в больнице…

— У каждой свои обстоятельства. Несчастная любовь, родители строгие, или муж в командировке, а жена подгульнула… Только ведь я никогда в этих делах помощницей не была.

— И что потом?.. — Любаша смотрела теперь с нескрываемым любопытством, — Куда они потом шли? В больницу?

— Кто как… Некоторые так и оставляли ребёнка, некоторые в больницу шли… А некоторые — снова ко мне, после подпольного аборта, чтобы помогла кровотечение остановить.

— Вы помогали?

— А как же. В этот раз помогала. Да эти ко мне снова приходили, уже через годы…

— Зачем?..

— Чтобы помогла. Забеременеть не могли.

— И помогало?

— Помогало! — охотно кивнула Ольга, — Я и тебе сейчас травку дам. Попьёшь для профилактики!

— Мне бы лучше что-нибудь от любви… — опустив голову, тихо произнесла Любаша.

— От любви?.. — Ольга Павловна удивлённо приподняла брови, — Да зачем же тебе, такой молодой, от любви?! Ты что, с Данилкой поссорилась?

— Он меня бросил… — Люба подняла на неё глаза, — Тётя Оля… помогите мне!..

— Господи!.. — та всплеснула руками, — Да что ж такое случилось?! Такой парень хороший, уважительный…

— Он — урод… — всё, утихшее, было, в душе, снова нахлынуло, накрыло с ног до головы горячей волной, — Тётя Оля… пожалуйста… Я жить не хочу!

— Да моя ты хорошая… Не надо так говорить! Что ты?!

— Не хочу… — Люба обеими ладонями стирала со щёк слёзы, — Не хочу жить… помогите…

— Да чем же тебе помочь?! — в голосе Ольги слышалось искреннее участие и жалость, — Всё пройдёт, Любушка, пройдёт!

— Скажите, что нужно выпить, чтобы забыть его… Пожалуйста! Ведь есть такое средство — отворотное!..

— Любушка, да не занимаюсь я этими делами!..

— Тётя Оля… вы мне только скажите… Я сама всё достану! Вы только скажите, что нужно для этого! Я же не приворот прошу сделать… И не для кого-нибудь, а для себя…

— Да что ж так тяжко-то тебе?..

— Тяжко… — всхлипывала Люба, — Сил нет… Знаю, что он — урод… А ничего не могу с собой поделать, люблю… Он мне такую подлость сделал, а я всё равно забыть его не могу… Если бы позвал снова — ведь пошла бы!..

— Скрутило же тебя… — Ольга погладила Любашу по голове, — Знаю я такое… Это хуже приворота, такая любовь.

— Помогите?.. — Любаша снова подняла на Ольгу умоляющий взгляд, — Тётя Оля, пожалуйста!.. Я ведь не выдержу… Уже один раз хотела снотворного купить и напиться…

— Да что ты, что ты!.. — та испуганно замахала на неё рукой, — И думать о таком не смей!

— Я не думаю, а оно само накатывает…

— Ладно… — Ольга Павловна вздохнула, — Помогу я тебе… Сейчас, посиди немного…

Оставшись одна, Люба ещё раз вытерла ладонями мокрое лицо. Она хотела сегодня поговорить с Ольгой на эту тему, но даже не ожидала, что обида и боль нахлынут с такой силой. Она даже чуть не забыла об истинной цели своего визита и взглянула на часы — они показывали почти одиннадцать вечера.

— Держи, — вернувшись в кухню, Ольга Павловна протянула Любе небольшую стеклянную банку, закрытую завинчивающейся крышкой и наполовину заполненную какой-то измельчённой высушенной травой.

— Что это? — Люба осторожно приняла в руки банку.

— Это трава. Названия я тебе не скажу, не обижайся, Любаша. И тут только на одну заварку. Заваривать нужно крутым кипятком, до краёв этой банки.

— Спасибо… — Люба подняла благодарный взгляд, — Спасибо, тётя Оля…

— Подожди… — та подняла вверх указательный палец, — Это не всё. Заварить мало, нужно ещё кое-что.

— Что? Вы скажите, я всё сделаю…

— Нужен волос человека, которого хочешь разлюбить.

— Волос?.. — Любаша растерянно посмотрела на содержимое банки, — А как я его теперь…

— Вот этого я не знаю, — Ольга развела руками, — но без волоса не поможет.

— А, если я достану волос?.. Тогда что нужно сделать?

— Если достанешь, то ты должна его сжечь над этим отваром, так, чтобы частички пепла попали в него. Ты их почти не увидишь, но они туда попадут. Когда всё сделаешь, закрутишь крышку и поставишь в тёмное место на сутки.

— А потом?..

— Потом процедишь через марлю, отожмёшь, выжимки положишь на салфетку, а отвар выльешь назад, в банку. Пить нужно будет раз в день, на ночь, по две столовых ложки. Можешь добавлять в чай.

— А сколько пить? — Любаша слушала, затаив дыхание.

— Пить — пока не кончится. Обычно хватает на неделю. А выжимки высушишь и сожжёшь, пепел на улице развеешь.

— И что… я смогу его разлюбить?..

— Постепенно забудешь. Теперь и я чувствую, что Даниил — не твой человек. Теперь я в этом уверена. Поэтому и помогаю. Иначе бы не стала. Только ничего не забудь и не перепутай!

— Не забуду… — Люба не отрывала глаз от заветной банки, — только бы помогло…

Неожиданный дверной звонок заставил вздрогнуть обеих женщин.

Господи… — испуганно прижав руки к груди, Ольга Павловна посмотрела на Любу, — Кто это так поздно?..

Пока она ходила открывать поздним гостям, Люба вышла в комнату и торопливо спрятала банку с травой в свою сумочку. Вернувшись в кухню, изумлённо прислушалась к доносившимся с веранды радостным возгласам. Но настоящее изумление она испытала, когда неожиданные гости переступили порог дома…

— Господи, а я-то думаю, кто там?! — Ольга Павловна широко открыла дверь, пропуская вперед себя Сергея, Наталью Морозову и молодого парня, в котором Любаша узнала Антона, записывавшего её фонограмму в «Творческой деревне» Морозовых.

— Здра-а-а-сьте! — нараспев протянула Наташа, войдя в прихожую, — Ой!.. Люба!..

— Здрасьте… — Любаша немного смутилась при виде Сергея, но тут же взяла себя в руки, — Вот так встреча!

— Ты чего не сказала, что к маме поедешь? — тот удивлённо уставился на девушку, — Ты же у нас собиралась заночевать.

— А я… Мне вещи срочно понадобились, — Люба заученно повторила легенду, заготовленную заранее, — Пришлось ехать, а тётя Оля предложила переночевать.

— Да ладно тебе, — Наташа шутливо дёрнула Сергея за рукав куртки, — какая разница, зато мы увиделись, правда, Люба?

— Да… — Любаша и вправду была рада увидеться с Натальей, — А вы… ты как здесь…

— Так мы на вечер встречи выпускников приезжали! — Наташа скинула с себя шубку и тут же принялась расстёгивать куртку Антона, — Раздевайся, не стесняйся, это — тётя Оля, она — самая добрая на свете!

— Да я не стесняюсь… — парень, тем не менее, покрылся густым румянцем, — Здрасьте…

— Мы приехали как артисты, — оставив Антона, Наташа обернулась к Ольге, — мы — это я и Антошка, Дима его послал со мной как звукорежиссёра… А Алинка приехала как выпускница…

— А что, и Алина здесь? — Ольга Павловна радостно всплеснула руками, — А где она?

— Она в школе, отрывается, — рассмеялась Наташа, — а мы решили вас навестить, пока она там…

— А сама… Чего не осталась потанцевать?..

— Тётя Оля… — Наташа улыбнулась как-то печально, — На меня никто не смотрит как на одноклассницу… Все смотрят, как на артистку, и вопросы задают соответственно… Сколько зарабатываю, с кем из звёзд шоу-бизнеса знакома… какая у меня квартира, ну, в общем, я просто-напросто сбежала. Антошке там неинтересно, а Серёжка сам с нами приехал!

— Ну, и правильно, — закивала Ольга, — сейчас я вас всех накормлю… Только как потом Алина?.. На такси страшно ночью…

— Какое такси! — снова засмеялась Наташа, — Она тут с мужем! Вот Ванька сразу влился в праздник, нас привёз и — назад, на дискотеку! Мы все приехали на его машине. Сейчас дождёмся Алинку, и — назад, домой.

— И даже не погостишь?.. — огорчённо спросила Ольга, — Хоть бы до утра остались!..

— Не можем, тётя Оля, — Наташа виновато улыбнулась, — завтра вечером улетаем на гастроли. Меня Дима еле отпустил.

— А с кем детки?

— Валера с нами летит, а Аню с няней оставляем. Да мы на один день… Кстати, — Наташа повернулась к Любе, — мы на днях вспоминали с Димой о тебе.

— Обо мне?! — изумилась Любаша.

— Да, о тебе. Девушка, которая работала с нами, бэк-вокалистка, ушла в декрет. Вот, если бы ты жила в нашем городе, мы бы тебя пригласили.

— Меня?!

— Ну, да. У тебя нет возможности переехать? В смысле найти жильё?

— Н-нет… — Люба ответила не совсем уверенно, — Я даже не знаю…

— Ну, ты подумай. Я как раз хотела тебе позвонить, после поездки. А вот — встретились… Правда, у нас ты много не заработаешь. На жизнь хватит, но вот на жильё — вряд ли. Нужно будет ещё где-то подрабатывать.

— А где?..

— Ну, вариантов много… Если надумаешь, позвони, мы всё обсудим.

…Сказать, что она была ошарашена таким предложением, значило не сказать ничего. Мечты уехать в Москву Люба давно уже оставила — на все её попытки послать свою запись, продюсерские центры либо не отвечали, либо предлагали поучаствовать в платных кастингах и конкурсах. К себе её так никто и не пригласил… Молчал и Платов. Она, ещё недавно воодушевлённо говорившая Даниилу, что их ждёт столица, теперь ужасно обрадовалась предложению Морозовой. Она была готова согласиться уже сейчас, но, понимая, что нужно подумать и посоветоваться с Верой, промолчала.

В то же самое время, слушая Наташу, Люба не могла не заметить взглядов, которые бросал на неё Антон… Его интерес к ней она заметила ещё тогда, в декабре, когда он записывал её песню… Но тогда все её мысли были заняты одним Даниилом…

Неожиданные гости пробыли у Ольги Павловны недолго — вскоре подъехал автомобиль, из которого выпорхнула сводная сестра Морозовой — Алина и, едва поздоровавшись с бывшей соседкой, забрала своих попутчиков, а заодно и Сергея, которого Иван должен был довезти до дома, даже не оставшись на ужин.

Проводив гостей, Люба вместе с Ольгой Павловной отправилась спать. Наташино неожиданное предложение застало её врасплох, и она была этому очень рада — оно отвлекало её от тяжёлых воспоминаний. В то же самое время она радовалась ещё и тому, что ей не пришлось шпионить за Сергеем.

Утром, распрощавшись с Ольгой Павловной, она села в такси и отправилась к Вере. Решив успокоить сестру, она в подробностях рассказала той о встрече с Морозовой и её спутниками и их быстром отъезде.

Люба не знала, говорить ли сестре о том, что Ольга дала ей отворотное зелье — ведь Вера сама не раз просила об этом свекровь, но безуспешно. Решив пока промолчать, Люба задумалась о том, как ей теперь заполучить волос Даниила. Идти к нему на работу?.. Это было невозможно. Ждать случайной встречи?.. А потом?.. Не будешь ведь дёргать его за волосы… Она пожалела о том, что в своё время не отрезала у него прядь… А ведь хотела — просто так, на память…

Что-то нужно придумать… Но что тут придумаешь, если даже малейшее воспоминание о нём отзывается в её сердце мучительной болью…

И, всё-таки… всё-таки она должна это сделать… Ради того, чтобы потом жить спокойно…

Люба вдруг поймала себя на мысли, что она боится того, что собирается сделать…

Она боится его р а з л ю б и т ь!

Нет… с этим нужно как-то заканчивать. Она должна раздобыть его волос…

Тётя Оля знает, что делает. Она, Люба, сама видела, пока жила у той на квартире, как приходили люди — и утром, и в обед, и поздно вечером… Многие приезжали издалека, чтобы обратиться к знаменитой травнице… Если Ольга Павловна сказала — значит, это средство поможет!

Нужно только раздобыть волос Даниила…

…Вечером того же дня, соврав матери, что ей нужно купить выписанное врачом лекарство, Люба вышла из дома и, дойдя до остановки, села в автобус. Ночной клуб, в котором любили зависать Даниил с Ильёй, находился на окраине городка и, доехав до нужной остановки, она вышла и торопливо пробежала к одиноко стоящему в конце улицы двухэтажному знанию.

Вход в клуб был свободным, и Любаша без проблем оказалась внутри. Пробежав глазами по веселящейся толпе, она узнала в одном из молодых людей Илью — тот стоял в обнимку с какой-то девушкой. Обида с новой силой всколыхнулась в груди, но она подавила её усилием воли и снова оглянулась в поисках Даниила.

Его нигде не было видно. Пробежавшись по периметру зала, Люба заглянула в бар, но его не было и там… Отчаянно закусив губу, она решительно направилась в сторону Ильи.

— Где Даня? — не поздоровавшись, она пристально посмотрела тому в глаза.

— В смысле? — Илья удивлённо уставился на Любу.

— Где он? Он здесь?

— Нет… — Илья пожал плечами.

— А где? Ты не знаешь?

— Знаю.

— Где? — Люба спрашивала отрывисто, после каждого слова поджимая губы.

— В Москве, — усмехнулся Илья, — ты что, не в курсе? Даня в Москву укатил, к Сафоновой.

— Когда?.. — Любаша почувствовала, как ноги становятся ватными.

— Позавчера, кажется.

— Надолго, не знаешь?

— Насовсем. Смотри теперь его на первом канале!