Звезда по имени Любовь

Глава 30

Перевод от Егора поступил на карту в течение нескольких минут. Сумма оказалась намного больше тех полутора тысяч рублей, о которых попросила его Люба.

— Спасибо… Дома у меня есть деньги, я прилечу и сразу отдам, — она позвонила ему снова, как только купила билет на самолёт.

— Каким рейсом ты прилетишь?

— Регистрация уже началась, — она подумала, что он спрашивает из вежливости, и решила ответить уклончиво.

Уже поговорив с Егором, Любаша подумала, стоило ли просить о помощи именно его… Можно было позвонить кому-нибудь из девчонок, Вере, наконец…

Прокрутив в голове все варианты, она тут же их отмела. Лишние переезды и ожидания сейчас только затянули бы время, а Люба чувствовала — нужно торопиться! Какой бы диагноз не поставили Морозову, а действие отворотного зелья, судя по всему, уже началось!..

…Усевшись на своё место, в ожидании взлёта Люба откинулась на спинку удобного кресла и закрыла глаза. События последних суток уже в который раз пронеслись в её голове… Да, натворила она дел… И ради чего?.. Ради того, чтобы выйти на передний план… Но ведь она никогда не стремилась к переднему плану… Если быть откровенной, её вполне устраивало положение бэк-вокалистки, и звёзды с неба — не её манера…

Так что же произошло?.. По сути, она своими руками разрушила всё, что имела… Даже если с Морозовым всё обойдётся, она, Люба, уже и так слишком много сказала Наталье, чтобы остаться в стороне…

«Может, не нужно было ей звонить и говорить, что я виновата?.. Просто поехать к тёте Оле, всё рассказать… Она поможет, у неё должно быть противоядие… Нужно было смолчать. А стекло, если оно попало Диме в организм, всё равно обнаружат, ведь он в больнице…»

А, если не обнаружат?.. Кто их знает, этих врачей? Если врач похож на Риткиного бывшего мужа, то она, Люба, ни за что не доверила бы такому свою жизнь… Даже не зная его профессиональных качеств, вот не доверила бы, и всё!

— Добрый день! — довольно приятный мужской голос прервал её мысли.

— Добрый день, — открыв глаза, Люба вскользь окинула взглядом пассажира, устроившегося на соседнем кресле: лет сорока пяти, небольшая, окладистая бородка, серьга в правом ухе, длинные, волнистые, русые волосы схвачены резинкой на затылке. Стиль одежды явно выдавал в нём творческого человека.

На мгновение Любе показалось, что она уже где-то его видела. Достав после взлёта какую-то книгу, мужчина погрузился в чтение. Чтобы как-то отвлечься от тревожных мыслей, Люба попыталась уснуть, но эти мысли как будто только и ждали, когда она закроет глаза… Налетев одним беспорядочным роем, они вились, сбивая одна другую, то сплетаясь в один клубок, то снова расплетаясь, так, что Любаша не выдержала и, снова открыв глаза, достала рекламный буклет рок-фестиваля. Гала-концерт в честь закрытия должен был состояться завтра вечером, и Люба подумала, что из-за болезни Морозова теперь сорвётся и выступление «Ночного патруля»… От злости на саму себя она уже хотела скомкать буклет и швырнуть его назад, в сумочку, как услышала голос соседа.

— Можно взглянуть?

— Да, конечно… — Люба протянула ему буклет.

Судя по тому, как внимательно он изучал программу и смотрел фото, можно было сделать вывод, что интересуется он не из праздного любопытства.

— Вы там были? — возвращая буклет Любаше, спросил мужчина.

— Да, была два дня, — закрывая сумочку, ответила она.

— А у меня не получилось, — с сожалением качнув головой, посетовал сосед.

— Можно потом в интернете посмотреть и послушать.

— Рок — в интернете? — он неожиданно рассмеялся, — Нет, рок надо слушать вживую. А в интернете… лучше просто фото посмотреть.

— Вот, если интересно, — достав планшет, Люба нашла папку с фотографиями, сделанными ею вчера, — правда, здесь немного, особо некогда было снимать… Но кое-что удалось.

— Почему — некогда? — перелистывая фото рок-групп и зрителей, он внимательно вглядывался в лица музыкантов, — Макар… Соколовский… этих не знаю… этих — тоже… О!.. Женя!..

— Вы его знаете? — Люба удивлённо смотрела на фото, где Журавлёв стоит в обнимку с другими рокерами.

— Да я тут многих знаю, — усмехнулся мужчина, — хотя тех, кого я не знаю, с каждым годом становится всё больше.

— Вы музыкант? — высказала свою догадку Любаша.

— Ну, в общем, да… — он открыл ещё одну фотографию, — Вот и эту девушку очень хорошо знаю!..

— Наташу?! — Люба не смогла скрыть своего изумления, — Вы её знаете?!

— Угу, — кивнул сосед, — шикарный вокал. Впрочем, я знаю её не только как вокалистку, а намного ближе. Жалею, что не получилось прилететь раньше и остаться на сам фестиваль. Но ничего, увидимся дома.

— Вы не москвич?..

— Нет, я живу в Германии, а раньше жил там, куда мы сейчас летим. Кстати, меня зовут Константин.

— Меня — Люба.

Услышав слово «Германия», она едва подавила в себе желание громко вскрикнуть. Теперь она вспомнила, где видела этого мужчину!.. Ну, конечно!.. Фото, на котором он вместе с Натальей и Дмитрием во дворе своего немецкого дома, тоже висит на стене студии в квартире Морозовых!.. Наташа говорила, что это — знаменитый в прошлом рок-музыкант, их хороший знакомый… Константин!.. ну, да, Константин Романов!.. Люба запомнила его фамилию, потому что она была такой же, как и у Егора. Сейчас она решила не говорить, что знает его имя, а так же то, что он — близкий знакомый Морозовых.

— А вы, я смотрю, тоже интересуетесь рок-музыкой? — отдавая планшет, улыбнулся Константин.

— Да, немного.

Любе не хотелось говорить о себе. Она была уверена, что после всего, что произошло, её не оставят ни в группе, ни в мюзикле, поэтому решила промолчать, что она выступает вместе с Натальей и Дмитрием. Воспользовавшись тем, что Романов ненадолго покинул кресло, она снова закрыла глаза и сделала вид, что уснула…

Уснуть так и не удалось. Два часа полёта показались вечностью, так что по трапу Любаша спускалась почти бегом. С Константином они попрощались ещё в салоне самолёта, перед тем, как покинуть места, и, оказавшись на улице, Люба тут же потеряла его из виду — судя по всему, он отправился получать багаж.

Егора она увидела у выхода из терминала — он стоял, вглядываясь в лица пассажиров, прилетевших её рейсом.

— Привет, — увидев её, он шагнул навстречу и, приобняв, поцеловал в щёку.

— Привет, — несмотря ни на что, она была рада его видеть именно сейчас, — ну, зачем ты?.. Я бы сама добралась.

— Всё нормально, — улыбаясь краешком губ, он вглядывался в её лицо, — сейчас поедем.

— Куда?

— Куда скажешь, — он пожал плечами, — но думаю, что лучше ко мне.

— Нет-нет, — отчаянно замотав головой, Люба решительно направилась в зал, — я не могу…

— Подожди, — он поймал её за руку и потянул назад, к себе, — не торопись.

— Мне правда некогда… Мне нужно срочно ехать… — она смотрела на него почти умоляюще, — Спасибо тебе за деньги, я тебе всё отдам, у меня есть!..

— Люба, подожди, — он упрямо тянул её назад, — десять минут тебя не устроят, правда? Сейчас я встречу ещё одного человека, и мы поедем, куда скажешь. Хорошо?

— Какого человека?..

— Сейчас увидишь.

…Она всё поняла, когда увидела идущего к ним навстречу Константина… Шагнув к нему, Егор первым подал руку. От Любаши не укралась сдержанность, с которой поздоровались Егор и Константин.

— Знакомься, это — мой брат Константин, — повернувшись к ней, Егор представил её попутчика, затем обратился к нему самому, — а это — Люба.

— А мы уже знакомы, — усмехнулся Романов.

— Серьёзно?! — Егор перевёл взгляд с него на Любашу, — Ну, замечательно… Разберёмся по дороге… Поехали?

Служебная машина, на которой приехал Егор, ожидала их на стоянке. Усевшись на сиденье рядом с водителем, он назвал тому незнакомый Любаше адрес. Догадавшись, что это адрес Константина, Люба хотела сказать Егору, чтобы он отвёз её сразу на автовокзал, но тот отвлёкся на телефонный звонок. Когда разговор был окончен, оказалось, что они уже приехали — дом, на который указал Константин, находился на окраине города со стороны дороги в аэропорт.

Любаше пришлось ждать в машине ещё около двадцати минут, пока Егор о чём-то разговаривал со своим братом у подъезда. Когда он, наконец, вернулся, она уже нервничала не на шутку.

— Куда мы едем?.. — глядя на ходу в окно, Люба с удивлением обнаружила, что они повернули совсем не в сторону автовокзала.

— Мы едем ко мне, — невозмутимо ответил Егор.

— Егор, я даже домой не собиралась заезжать! Мне нужно срочно на автовокзал!..

— Мы поедем на автовокзал, но сначала ты мне всё расскажешь.

— Я не буду ничего рассказывать!.. — она тронула за плечо водителя, — Остановите, пожалуйста!.. Я выйду!..

— Остановить? — тот повернулся к Егору.

— Нет, едем домой.

…Выскочив из автомобиля возле дома Егора, Люба едва дождалась, пока водитель откроет багажник и, схватив свою сумку, тут же бросилась прочь по двору, в сторону автобусной остановки. Догнав её, Егор на ходу выхватил из её рук сумку.

— Люба, подожди!.. — другой рукой он ухватил её за локоть, — Куда ты?!

— Ты понимаешь, мне нужно ехать?! — она резко повернулась к нему, — Я не шучу!..

— Куда тебе нужно ехать?

— Домой!

— Я потом отвезу тебя домой, я не отпустил водителя.

— Мне не сюда домой… Мне — в свой город домой!..

— Что случилось? Ты можешь мне рассказать?!

— Мне некогда… — Люба почувствовала, что вот-вот расплачется, — Я опоздаю на автобус!..

— Пока не расскажешь, не поедешь, — он вдруг стал очень серьёзным, — куда тебе ехать в таком состоянии?..

— Он может умереть!.. — она всё-таки расплакалась.

— Кто — он?..

— Дима. Он может умереть, и всё из-за меня!

— Хорошо. Мы сейчас едем на автовокзал, — подхватив сумку, он потянул Любу за руку в сторону автомобиля, — но тебе придётся рассказать мне всё.

Он уселся рядом с ней, на заднее сиденье, но говорить при водителе Любаша не могла. Она так и промолчала всю дорогу, печально глядя перед собой.

— Расскажи хотя бы в двух словах, — перед тем, как войти в автовокзал, Егор задержал её у входной двери, — что случилось?

— Я наделала глупостей…

…Неожиданно уткнувшись ему в плечо, она подумала, что в этот момент нет на свете человека роднее и ближе, чем он… Даже несмотря на то, что…

— И это всё?! — выслушав её сбивчивый рассказ, Егор вдруг улыбнулся, — Люба?! И это — всё?!

— Ты зря смеёшься… — отстранившись, она посмотрела ему в глаза, — ты просто не понимаешь!..

— Люба… — он погладил её по голове, как маленького ребёнка, — ты всерьёз веришь в эту чепуху?!

— Это не чепуха!.. Это — правда!..

— Ну, какая правда… Любаша… Какие отвороты?! Как вы, женщины, любите верить во всякую чепуху…

— Понимаешь, он в больницу попал!.. Он жену от себя гонит!.. Он накричал на неё в тот же вечер, как выпил эту траву… Я сама слышала, понимаешь?!

— Ну, и что?.. Мужья часто кричат на своих жён… А уж как жёны орут!..

— Они почти никогда не ссорятся. Это было впервые!..

— Люба, — он старательно вытирал ей лицо ладонями, — давай, сделаем так. Сейчас мы едем ко мне. Мне тоже нужно кое-что тебе сказать. Ты успокоишься, мы поужинаем…

— Ты меня так и не понял… — она вырвала из его рук свою сумку и бросилась в двери автовокзала.

Ему ничего не оставалось, как обречённо шагнуть за ней следом. Любу Егор увидел у кассы: о чём-то поговорив с кассиршей, она медленно отошла от стойки.

— Билетов нет… — скорбно наморщив лоб, Любаша присела на краешек обитого дерматином кресла, — Ни на вечер, ни на утро…

— Может, это к лучшему? — устроившись рядом, Егор смотрел на неё сочувственно.

— Если с ними что-то случится, я себе не прощу… — Люба отрешённо смотрела куда-то вперёд, — Не прощу…

— Поехали ко мне, — он решительно встал и протянул ей руку.

— Я возьму такси… — она подняла на него глаза, — Я поеду туда на такси…

— Ещё чего… — он упрямо протягивал ей руку, — Я сам тебя отвезу…

— Ты?..

— Ну, не совсем я… Прав у меня сейчас нет… Но машина-то есть!

— А разве можно?.. — в её глазах загорелся огонёк надежды, — Это же служебная…

— Мы поедем на моей. С водителем я договорюсь. Только сначала заедем домой. Тебе ведь не надолго?

— Нет!.. — Люба вскочила с места, — Я сейчас позвоню тёте Оле, скажу, что приеду… Она будет ждать!..

Договорившись с водителем, Егор на пару часов отпустил того домой. Уже поднимаясь в его квартиру, Люба вдруг замедлила шаг…

— А у тебя сейчас дома кто-то есть?..

— У меня?! — казалось, что он не понял её вопроса.

— Да, у тебя…

— Нет, а с чего ты взяла, что у меня кто-то должен быть дома?..

— Ну, мало ли…

…Усадив Любашу в кресло, Егор бодро хлопал дверцей холодильника на кухне. Немного успокоившись, она вдруг ощутила острое чувство голода. За всеми переживаниями она совсем забыла, что ничего не ела со вчерашнего дня… Пара чашек кофе в аэропорту — не считается…

— Всё готово! — заглянув в комнату, Егор кивнул в сторону кухни, — Идём!..

— А… у Константина здесь кто-нибудь есть? — вспомнив о сегодняшней удивительной встрече с братом Егора, Люба обвела взглядом накрытый стол.

— Нет, — покачал головой Егор, — если ты имеешь в виду семью, то — нет. Квартира есть, но там никого.

— Почему ты не пригласил его к себе? У него, наверное, в холодильнике пусто…

— Я звал. Если честно, я всё это приготовил для встречи… Ты уже потом позвонила. Но он отказался…

— Странно… А ты не говорил, что у тебя есть брат.

— Мы братья только по отцу, и вместе не росли. Скажу больше… Последние десять лет мы даже не общались.

— Почему?.. — Люба удивлённо застыла с вилкой в руках.

— Долгая история… Кстати… Он сказал, что вы знакомы. Откуда?..

— Мы вместе летели, на соседних креслах.

— Да… — Егор усмехнулся, — Совпадение…

— Это ещё не все совпадения… — отложив вилку, Люба откинулась на спинку стула, — Твой брат Константин Романов, оказывается, близкий друг Морозовых, и это именно он устраивает им гастроли по Германии…

— Серьёзно?..

— Да. Его постер висит у них в студии… Твой брат — известный в прошлом рок-музыкант…

— Да я в курсе… — положив локти на стол, Егор пристально посмотрел на Любашу, — Я не рассказывал тебе о нём потому, что… В общем, когда-то моя мама увела моего отца из семьи. Косте тогда было двенадцать лет… Он общался с отцом, приходил к нему домой… Когда родился я, он перестал приходить. Начал заниматься музыкой, играл в какой-то группе… Стал выпивать, дошёл даже до наркоты. Он оказался очень талантливым, и, несмотря ни на что, добился популярности. Первая жена ушла от него вместе с дочкой… Не выдержала его загулов. А он вскоре снова женился, на молодой женщине с ребёнком… Мы встретились на похоронах отца, а потом стали общаться. Мне уже было двадцать три года, ему — тридцать пять… А ещё через пару лет я увёл у него жену. Вот так всё и вышло…

— Это… это — Дина?..

— Да, это Дина. Я был молодой, многое казалось слишком просто…

— А Костя?.. — слушая эту историю, Люба даже забыла о собственных проблемах.

— А у Кости вскоре умерла единственная дочь. Он забросил концертную деятельность, и я не слышал о нём несколько лет… Потом узнал, что он завязал с алкоголем и разгульной артистической жизнью, женился в третий раз… и около четырёх лет назад уехал вместе с женой в Германию.

— А ты?..

— А я… Мы прожили с Диной около семи лет. Оказалось, что между нами нет ничего общего… в том числе и чувств. Она всегда думала только о деньгах, строила свой бизнес… Упрекала меня, что я не хочу ей помогать… Но это — не моё. Вот работа на предприятии — это моё. Даже такая сумасшедшая, как сейчас…

— Почему же вы до сих пор не развелись?

— Одну из фирм она оформила на меня… Я тогда не знал, чем это может закончиться, да мне и в голову не могло прийти, что меня подставит собственная жена… Участвовать в бизнесе — увольте… Оформить на себя — почему бы и нет?..

— И — что?..

— Долго рассказывать, но, если вкратце… Эта фирма, что была на меня, прогорела, при чём, с треском. Остались долги и банкам, и деловым партнёрам. Она не являлась юридическим лицом, а была оформлена на меня, как на физлицо… следовательно, все эти долги свалились на мою голову. А вот всё, что было у нас с Диной к тому моменту нажито, в виде двух квартир, оказалось записанным на неё и на её сына… Ты его видела, он приносил документы домой.

— Максим?! — Люба изумлённо округлила глаза, — но… ему лет двадцать… А Дина… Она же твоя ровесница?

— Нет, она старше. Ей уже сорок. Просто пластика делает своё дело.

— И… и что дальше?..

— Лучше спросить, что раньше… Чуть раньше, когда мы с Диной только решили пожениться официально, моя мама сделала нам подарок. Она по доброте душевной переписала свою квартиру на нас с Диной и Максимом. Мама была способна на такие поступки… Когда мне стали поступать звонки и письма об оплате всех долгов фирмы Дины, у мамы не выдержало сердце. Она умерла от инфаркта… Дина уговорила меня продать её квартиру, чтобы погасить долги, а на оставшиеся деньги купить другое жильё, поменьше. Вот так я оказался здесь…

— А долги?.. Погасили?..

— Только часть. Дина говорила, что не может гасить прибылью с других фирм… Что тогда она разорится окончательно… И, что лучше пожертвовать малым ради одной большой цели.

— Ты ей верил?

— Верил, конечно. У нас тогда ещё всё было хорошо. Вернее, мне так казалось, что всё хорошо… А потом я узнал, что у неё есть любовник. Кроме, как сюда, идти мне было некуда, это жильё — единственное, что осталось от родительский квартиры… Дина умудрилась прописаться сюда вместе со мной. И она, и Максим имеют здесь свою долю.

— А где она живёт сейчас?..

— В нашей прежней с ней квартире. И у неё, и у Макса по шикарной трёшке в центре города, к которым я её стараниями не имею никакого юридического отношения. Всё оформлено на её сына…

— Тогда почему ты не хочешь с ней развестись?!

— Потому, что тогда она подаст на раздел вот этого последнего жилья… Продать его, чтобы купить три квартиры не получится… Выплатить ей и Максу их долю я пока не могу. На мне исполнительный лист, плюс испорченная кредитная история из-за невыплаченного кредита на моё имя.

— Ты что… всё выплачиваешь сам?.. Но ведь ты ни при чём!

— Так получилось… Да там ещё куча нюансов, не буду вдаваться в подробности. Вот поэтому я пока не развожусь и не делаю никому предложения… Скопить на новую квартиру тоже пока не удалось, хоть зарплата позволяет… Вот такие дела, Любаша.

— Сколько же ты выплатил?.. — она даже затаила дыхание в ожидании ответа.

— Тебе лучше не знать, — усмехнулся Егор, — сначала Дина компенсировала все мои вычеты. Потом компенсации стали меньше… А потом и вовсе прекратились. Если бы не эта моя нынешняя должность, которую я получил три года назад, я бы ещё лет десять рассчитывался.

— А сейчас?..

— А сейчас осталось всего на пару месяцев.

— И что потом?..

— А потом я смогу продать Дине свою долю в этой квартире и взять беспроцентную ссуду у своего предприятия на покупку жилья. Мне давно предлагали, да смысла не было… Теперь — есть…

За разговором незаметно пролетели два часа, отпущенные водителю. Слушая исповедь Егора, Люба чувствовала, как нарастает непреодолимое желание повиснуть у него на шее и разреветься, уткнувшись куда-нибудь в плечо… потому, что не было на свете никого и никогда роднее, чем он… Она не знала, почему почувствовала это именно сейчас, так внезапно… Она напрочь забыла и про Дину, и про Катю, из-за которой неделю назад поссорилась с Егором… Потому что знала наверняка: не просто так он сейчас всё ей рассказывает… и нет никакой Кати!.. и Дины — нет! И вообще — никого нет… Никого, кроме неё и его… Потому, что невозможно смотреть вот этим его серым взглядом и думать иначе!.. И вот эта щемящая волна, прокатившаяся по всему её телу — она только подтверждение её мыслям и чувствам…

— Почему ты раньше не рассказывал?

— Я собирался… да как-то всё не выходило… Ты, ведь, наверное, думала что я такой взрослый… обеспеченный… без каких-то бытовых и финансовых проблем… А я — вот такой…

— Да разве это проблемы?.. Квартира… ты такие подарки мне делал… Что ты, Егор?..

— Да разве это подарки для настоящего мужика?..

— А разве они мне были нужны?!

Не выдержав, она вскочила и, обойдя стол, уселась к нему на колени… обхватила шею руками… Почувствовав волю, слёзы градом катились по щекам, капая на ворот его рубашки…

— Дурак… И я — дура…

— Два дурака… да?.. — он гладил рукой её волосы, прижимаясь к ним щекой, и улыбался, — Да?..

— Мне было так одиноко…

— Но ты ведь больше не одна?..

— Почему мне всегда с тобой так хорошо?.. Так спокойно… — шмыгая носом, бормотала Люба, — Мне никогда и ни с кем в жизни не было так хорошо…

…Когда позвонивший в дверь водитель сообщил Егору, что готов ехать, Люба поймала себя на мысли, что с удовольствием упала бы сейчас в кровать… именно здесь, в соседней комнате… где так уютно и привычно… Упала бы и уснула самым безмятежным сном, зная наверняка, что о н — рядом…

Поспать ей всё же удалось: подложив под голову свою сумочку, она улеглась на заднем сиденье внедорожника и сразу же провалилась в глубокий сон. Любаша проспала все три часа дороги, и открыла глаза, лишь когда Егор сообщил ей, что они въезжают в черту её родного городка. Щурясь спросонья, она смотрела в окно, узнавая родные места, где не была вот уже несколько месяцев. Сердце предательски защемило, когда вместо улицы, на которой жили её родители, автомобиль свернул на другую дорогу.

— Может, сначала домой? — обернувшись к ней, Егор вопросительно смотрел на Любашу.

— Нет, — покачала она головой, — к тёте Оле…

Объяснив водителю, как проехать на противоположную окраину города, Люба достала из сумочки расчёску, расчесала волосы и схватила их резинкой на затылке. Она подумала, что в час ночи ей совершенно не до красоты.

…Ольга Павловна, которую Любаша предупредила о своём приезде ещё с вечера, не спала, и тут же вышла встречать гостей. После радостных приветствий последовало приглашение в дом, к накрытому столу, но гости предпочли только чай с пирогами, которые Ольга успела напечь после Любашиного звонка.

Отправив водителя спать на постеленный ему «в зале» диван, Ольга вернулась в кухню к Любаше.

— А Егор где? — не увидев Любиного спутника, женщина удивлённо посмотрела в окно, — Ушёл, что ли?

— Он вышел, сказал, хочет прогуляться. Ночь такая светлая…

— Ну, да, ну, да… — присев напротив Любаши, Ольга Павловна подняла на неё глаза, — Что случилось, Любочка? Ты позвонила, а у меня сердце оборвалось… У тебя такой голос был…

— Случилось, тётя Оля…

…Рассказывала Люба всё без утайки, не жалея себя и не оправдывая. Когда дошла в своём рассказе до непонятной болезни Морозова, снова расплакалась…

— Тётя Оля… Помогите!.. Ведь есть же какое-то средство от этого отворота?.. Должно же быть!..

— Средство-то есть… — Ольга вздохнула — Любе показалось, что вздохнула виновато, — Да ни к чему оно…

— Ну, как же ни к чему?! Дима выпил этот отвар!.. Сразу — весь!.. Я ей рассказывала, как нужно его пить, но она решила, что так будет крепче… Нужно что-то сделать!.. Помогите…

— Не нужно ничего делать.

— Да ведь оно уже подействовало!.. Он гонит её от себя… Мне сама Наташа говорила, что к себе не подпускает!..

— Если даже и так, то травка эта тут ни при чём, — Ольга Павловна грустно улыбнулась, — обманула я тебя, Любаша…

— То есть как — обманули?.. — от услышанного Люба застыла на месте, — В каком смысле — обманули?..

— Трава эта никакая не отворотная… — женщина смотрела чуть виновато, — Обыкновенный папоротник, его тут полно растёт. Не знаю, как он по-научному зовётся, а мы его синюхой зовём, потому, что листья у него с синей каймой… А, когда их высушишь, да перетрёшь в порошок, то вся смесь получается синего цвета.

— А… зачем же вы… — Люба смотрела на неё не мигая, непонимающим взглядом, — Тётя Оля… Зачем?!

— А что мне с тобой было делать? Ты ж так убивалась… Я всем эту синюху даю, кто сильно просит… Да тебе первой призналась.

— Правда?.. — Любаша и не знала, радоваться ей или печалиться от услышанного.

— Чистая правда, — кивнула Ольга, — вреда от неё нет, правда, и пользы — никакой, ну, разве какой витамин в организм заскочит…

— Значит… это — точно не отворот?! — несмотря на заверения, Люба всё равно не могла до конца поверить тому, что сказала Ольга Павловна, — Дима выпил не отворот?..

— Нет, он выпил не отворот, — женщина отвечала терпеливо и как-то обречённо, — и то, что он Наташу гонит, думаю, тут дело совсем в другом. Венчаные они. Их любовь сам Господь оберегает.

— Но волос… Ритка сказала, что у неё был Наташин волос, и она сожгла его над отваром…

— Ну, и что. Сожгла и сожгла. Про волос я вообще придумала, чтобы тебе труднее было всё исполнить… Ты же для Данилки своего траву-то просила… Я и думать не могла, куда всё скатится.

— Простите меня, тётя Оля… Я же ещё Вере хотела эту траву отдать, для Серёги… А потом подумала, вдруг, ему только хуже будет, это же вы собирали… В общем, я ей в аптеке какой-то сбор купила и отправила… Только вы ей не говорите!..

— Разницы нет, кто собирал… Это я тоже нарочно людям говорю. Ведь, когда человек хочет легко проблему свою решить, он на всё готов… А я такая дура, что отказывать не умею… Вот и придумала себе оправдание…

— Господии-и-и… — протяжно проговорила Любаша, схватившись ладонями за лицо, — Как хорошо-то… У меня как будто гора с плеч упала!..

— Это я виновата, дура старая… — тяжело вздохнула Ольга Павловна, — Не могу отказать!.. Хоть и не настоящая трава, а вон сколько бед наделала!.. Учила ведь меня жизнь, учила… Да недоучила, видимо!..

— Как это?..

— Грех на мне, Любаша… Огромный грех. За него сейчас сын мой расплачивается…

— Серёжка?! — Любаша удивлённо застыла, — Как расплачивается?!

— А вот так… Здесь, в этом доме, ещё мои бабка с дедом жили. Дед-то на войне погиб, а бабушка с матерью моей так тут и остались. Обе были травницами. И меня потом учили, с самого детства ремесло передавали. А Смольниковы свой дом купили, когда я в восьмой класс перешла… Валера у них был младшим, старшие-то сыновья уже взрослыми были, а Валера — мой ровесник, но на класс старше. Парень он был видный, и характер хороший — и не сказать, что тряпка половая, но и не наглый, не хам… Знал себе цену, но не набивал. Девчонки за ним стаями гонялись… Он и мне нравился… Да только влюбился в Свету, в свою одноклассницу.

— В эту самую? С которой он сейчас живёт?..

— В неё. Любовь была у них… Ну, сейчас говорят так, а раньше говорили — «ходили» они. Другие-то девчонки постепенно отступились, кроме одной… Звали её Зина, училась в параллельном. Раньше говорили — «бегала» она за ним. Ну, вот, бегала-бегала, да всё без толку… Не обращает он на неё внимания, и всё тут… Вроде и девка вся из себя… да не по сердцу.

— И — что?.. — Ольга Павловна рассказывала так интересно, что Люба аж затаила дыхание.

— Ну, и вот, — та скрестила руки на груди, — как-то приходит эта Зинка к моей матери. И просит дать ей приворотное зелье… А я в своей комнате сижу, да всё слышу… Как она только мамку не упрашивала, а та — ни в какую! В конце концов, выгнала Зинку взашей. Иди, говорит, домой, да расти быстрее, больно рано, говорит, такие вещи просишь… На другой день Зинка подходит ко мне… и тоже просит помочь ей с приворотом. Наплела, что для старшей сестры, да я-то знала, на кого она глаз положила…

— И- что?.. Вы ей помогли?..

— Сначала-то я не хотела. Валера-то и мне нравился. А вечером иду домой, смотрю — они со Светой целуются… Не знаю, какая меня муха укусила, но так мне обидно стало… Да ладно бы, я совсем за ним убивалась, так нет же!.. Нравился, но не до смерти!.. А вот взяла, да на следующий день стащила у матери я ту траву… я уж знала, какую… Да отнесла её Зинке. Уж не знаю, как она ему её давала… Да только получилось у неё…

— Да вы что?.. — заворожённая рассказом, Люба слушала буквально раскрыв рот, — А потом?..

— Стали они со Светой ссориться. С выпускного, говорят, уходили порознь… Зинка всё возле Валеры крутилась… Мне потом девчонки рассказывали, что вешалась на него, как ведро на коромысло…

— А он?..

— А он-то, вроде, к ней всё никак… То есть, она своего-то добилась, со Светой их рассорила… А вот к себе не получилось привязать. Тут он в армию ушёл… А через два года вернулся с невестой, с Надюшкой… И так у них всё вышло лихо… Он до этого приходил на побывку, ехал через областной… Пока ждал автобус, пошёл погулять, и Надю встретил на остановке… И так влюбился, что адрес ей оставил, и она ему свой дала… Переписывались, а когда он со службы ехал, сразу — к ней… Неделю у неё побыл, да и привёз сюда, домой… Через полгода поженились. Надя его очень любила, из такого города огромного да в наше захолустье переехала… Она в музыкальной школе преподавала, а Валера водителем работал… Через год Наташа у них родилась, копия — Надюшка… Волосы белые, а глаза — карие. Такая вот порода! И характером вся в мать — тихая, добрая… и такая же безответная.

— А что с ней случилось?.. С Надей?..

— Убили её. Шла вечером с работы, и один дурак пьяный — ножом… Валера всегда её встречал, а в тот вечер, как на грех, в гараже задержался, — тяжело вздохнув, Ольга Павловна смахнула слезу со щеки, — Надюшку-то все любили… пол города провожать вышло. Валера сильно убивался… А Наташа в себя ушла, думали, умом тронется девочка… Ни с кем не разговаривала… В прошлый раз приезжала, мне призналась, что окончательно отошла только через несколько лет, когда Диму своего встретила… Говорит, душа излечилась.

— А в чём ваш грех? — Люба удивлённо смотрела на Ольгу, — Вы же не виноваты…

— Да как не виновата? А траву приворотную Зинке кто давал?..

— Так то давно было, тем более, что не подействовало…

— Ещё как подействовало. Зинка-то неумеючи всё сделала… От Светы его отвернула, да не тот заговор сказала. Хотела сделать, чтобы разлука между ними как смерть встала — навеки… А заговорила, что встреча им через смерть суждена. Так и вышло — после Надиной смерти они и встретились… Так и сошлись, у обоих уж по дочке было. Только я думаю, что сильнее, чем Надю, Валера-то уж никого любить не будет.

— А он… знает, что вы Зинке помогали?

— Не знает. Никто не знал, кроме самой Зинки и мамки моей. Я после того, как Надю схоронили, в себя прийти не могла… Меня муж бросил, когда Серёжка совсем маленьким был… Я и думала, что это мне наказание… Матери призналась. Она мне и сказала тогда, что грех не только на Зинке, а и на мне. Нельзя такие вещи делать, и помогать нельзя… Вот и расплачиваемся… Я всю жизнь одна… А Серёжка в Наташу влюбился, как присушили его. За меня кару несёт… И женился, и всё у них хорошо… А он как тот волк на полную луну — нет-нет, да навалится на него тоска… Вот и смотрит по ночам на Наташу… А я помочь ничем не могу. За то, что чужую любовь оборвала, так моего сына карает, да и Надюшка тоже на моей совести…

— Неужели не пройдёт у Серёги?..

— Может и пройти… Когда Господь смилостивится… А, может, и нет… А я с тех пор даже дома эти травы не держу… Если кто сильно просит — даю вот как тебе…

— Ну, вот видишь, — услышав пересказ её ночного разговора с Ольгой Павловной, Егор улыбнулся, — я же говорил, что ерунда всё это…

— Теперь можно ехать домой… — сидя рядом с ним на крыльце, Любаша положила голову ему на плечо и устало закрыла глаза, — Теперь можно домой…

— Сейчас… — он взглянул на наручные часы, — Через пару часов, думаю, будет можно и пойти.

— Пойти?.. — Люба удивлённо заглянула ему в лицо, — Куда — пойти?..

— Домой, — он пожал плечами, — к твоим родителям. Что ж мы, зря приехали?