Звезда по имени Любовь

Глава 20

Разговоров и воспоминаний о состоявшейся премьере хватило не на одну неделю. Несмотря на то, что рок-представление прошло на ура, было решено репетиции не прекращать, и проводить их раз в неделю, в том числе и с целью подготовки дублёров на основные роли. Кроме того, одновременно продолжалась работа над студийной записью полной версии оперы — часть композиций была уже записана, и молодые артисты регулярно приезжали в студию, чтобы работать над остальными песнями. После окончания работы над музыкальной частью планировалось снять полнометражное видео.

Каждый день Любаша приезжала в «творческую деревню». Она с огромным интересом слушала воспоминания ребят о том, как они весело отмечали премьеру, снова и снова сожалея о том, что ей так и не удалось поприсутствовать на этом застолье. Единственным утешением о пропущенном веселье для неё были серьги из белого золота с вкраплениями мелких камешков, подаренные Егором на восьмое марта. От Любаши не укрылись завистливые взгляды некоторых её новых творческих коллег, брошенные на этот дорогой подарок.

Сам же Егор без особой радости воспринял новость о том, что теперь Люба каждую неделю будет работать вместе с коллективом Натальи на корпоративных вечерах и юбилеях, а так же в ночных клубах, а через две недели уедет вместе со всеми на свои первые гастроли. Он ещё раньше говорил Любаше, что намерен в начале мая взять её с собой в отпуск, а теперь напоминал об этом всё чаще и чаще. Он как будто не хотел знать о том, что для неё теперь это невозможно, и говорил об этой поездке как о чём-то решённом. Решив, что до назначенного срока ещё есть время, Люба старалась эту тему не развивать и переводила в шутку все разговоры.

Вместе с тем, на репетициях она всё чаще и чаще ловила на себе влюблённые взгляды Антона, и в глубине души осознавала, что, даже оставаясь без её ответа, его внимание начинает ей нравиться. Попытки Татьяны сблизиться с симпатичным звукорежем успехом так и не увенчались — парень охотно с ней общался, но до любовных свиданий дело у них так и не дошло, что тоже отзывалось в Любашином сердце каким-то непонятным для неё удовлетворением.

За то недолгое время, что она жила в этом городе, Люба заметно преобразилась — из обыкновенной провинциальной девчонки она превратилась в стильную девушку, вызывающую откровенные мужские взгляды. Егор всё более неохотно оставлял её одну, уезжая в командировки — это было написано у него на лице, когда, собираясь в очередную поездку, он вдруг бросал сборы и тащил её в постель, несмотря ни на спешку, ни на её свеженанесённый макияж. Люба ловила себя на мысли, что постепенно привыкает к нему, привыкает настолько, что даже начинает ощущать нехватку внимания в его отсутствие. Правда, к настоящим чувствам это не имело никакого отношения…

…Ночь прошла в одиночестве — Егор уехал накануне вечером, и вернуться должен был только послезавтра. Проболтав с Верой по телефону чуть ли не до полуночи, Любаша долго ворочалась в постели. Кажется, в семье сестры наступил долгожданный покой — за весь разговор та ни разу не пожаловалась на Сергея, а лишь выспрашивала у Любаши все подробности её жизни.

«Ты смотри, не очень-то привыкай к своему Егору… — в конце беседы Вера не удержалась от напутствия, — Кто его знает, что у него в голове на самом деле. Все они одинаковые…»

Люба и сама не собиралась прикипать к нему напрочь. Да, с ним ей спокойно. Он даже не успевает надоедать ей, то и дело уезжая в свои командировки… Но, в то же самое время, ей, наверное, ещё рано оседать вот так — дома. А с ним она обязательно осядет — он то и дело напоминает ей о своих планах, в которые совершенно не умещается её теперешняя артистическая жизнь. А эта жизнь ей нравится… Ой, как нравится!.. Ну, и что, что она — «задний план». Зато она постоянно на виду, в окружении таких же, как она, молодых, творческих людей, уже известных артистов. И эти аплодисменты, которые она слышит теперь — они и её тоже.

Нет, Егор — это временно. Она, конечно, расстанется с ним, рано или поздно. Вот только будет куда уйти, и — уйдёт. Для этого нужны гонорары… Ничего, всё впереди…

Несмотря на то, что уснуть удалось не сразу, встала Люба довольно рано. Решив до репетиции сделать уборку в квартире, достала пылесос и уже собралась почистить ковёр на полу, как услышала звонок в дверь. Удивившись тому, что гость как-то попал в подъезд, не воспользовавшись домофоном, Люба прошла в прихожую и заглянула в глазок.

Женщина, стоявшая по ту сторону двери, показалась ей знакомой — Люба уже видела её, когда однажды вместе с Егором подъезжала к его офису. Высокая, с шикарными тёмно-каштановыми волосами, лёгкими локонами лежащими на плечах дорогой шубки, женщина была очень красивой — даже сидя в салоне автомобиля, Люба заметила и синие глаза, и чувственные губы, и высокие скулы незнакомки. Она не придала тогда значения встрече Егора с этой женщиной, приняв её за сотрудницу его фирмы. Выйдя из машины, он о чём-то недолго говорил с ней, а потом поднялся в здание. Люба почти сразу забыла об этой встрече, но сейчас, увидев её на площадке, сразу же повернула замок.

— Доброе утро, — окинув Любашу с ног до головы синим взглядом, поздоровалась гостья. Люба уловила в её тоне некую нервозность.

— Здрасьте… — приоткрыв дверь, она выглядывала на лестничную клетку, — Вы к Егору? А его нет…

— Я в курсе, — женщина насмешливо улыбнулась уголком губ, — я войду, хорошо?

— Хорошо… — посторонившись, Люба пропустила гостью.

Войдя в квартиру, та сделала несколько шагов, потом, резко развернувшись, ещё раз смерила Любашу долгим насмешливым взглядом.

— Так вот ты какая… Люба… — она сделала ударение на имени девушки.

— Вы что, меня знаете?! — Любаша изумлённо смотрела на незнакомку, — А… а вы кто?

— Странно слышать от тебя этот вопрос. Вообще-то, это я должна спрашивать — кто ты такая. Но, как видишь, в отличие от тебя я даже знаю твоё имя…

— А вы… вы кто — вообще?.. — Люба растерянно хлопала глазами. Тон и поведение женщины не оставляли сомнений — ничего хорошего этот визит не сулил.

— Вообще я — жена Егора, Романова Дина Сергеевна.

— Жена?.. — Люба почувствовала непреодолимое желание куда-нибудь присесть — руки опустились сами собой и повисли как плети вдоль отяжелевшего в считанные секунды тела, — Н-но… он не женат…

— Кто?! — гостья весело изобразила изумление, — Егор?!

— Да… он сам говорил…

— Боже… Какая наивность, — Дина неторопливо прошла в комнату и села в кресло — у Любы сложилось впечатление, что сделала она это привычно, — нет, дорогая, Егор женат, и я — его жена.

— Он сам говорил… — Люба повторила эти слова машинально, но потом, вдруг встрепенувшись, посмотрела на женщину с вызовом, — Ну, и что теперь?

— В общем-то, ничего, — та закинула ногу на ногу — Любаша невольно, чисто по-женски, оценила модельные сапоги по колено, надетые на ноги Дины, — я пришла посмотреть, что делается в моей квартире. Уборку затеяла — это хорошо. Я всегда ему советовала нанять горничную. Наконец-то додумался.

— Я не горничная… — уверенный, даже нагловатый тон снова сбил Любашу с толку, — А квартира… она что, ваша?

— Ну, если я здесь прописана, значит, моя. Вот ты, — женщина, прищурившись, посмотрела на Любу, — ты где прописана?

— Не ваше дело. И я не горничная.

— Ну, в этом ты права, твоя прописка — не моё дело. Но лишь до того момента, пока ты не живёшь в моей квартире. Раз ты находишься здесь, без моего на то согласия, то это уже — моё дело.

— А я вообще не собираюсь с вами обсуждать моё проживание, — нахмурившись, Любаша наклонилась и взяла в руки шланг пылесоса, — мы живём здесь с Егором, а вас я знать не знаю.

— Прости за наглый вопрос… в качестве кого ты живёшь с Егором? — Дина улыбнулась — улыбка вышла ехидной.

— Не ваше дело.

— Что, даже статуса подходящего нет?

— Есть, — Люба нажала на кнопку и начала демонстративно чистить ковёр. Ей ужасно захотелось, чтобы пылесос взревел, но он, как назло, работал почти бесшумно, — есть у меня статус, не переживайте.

— И какой же? — Дина не переставала едко улыбаться своим красивыми, накачанными губами. Люба поймала себя на мысли, что с огромным удовольствием огрела бы незваную гостью щёткой…

— Жена.

— Странно… В паспорте у него стоит штамп о браке со мной. Ты же видела его паспорт?

— Нет, не видела! — развернувшись лицом к гостье, Люба уперлась руками в бока, — И что?!

— Жена, которая не видела паспорта мужа… Боже, Боже… — Дина покачала головой, — До чего опустился Романов… Живёт с горничной…

— Я не горничная, — Люба со злостью ударила носком ноги по кнопке пылесоса — выключившись, он откатился на полметра и чуть врезался в стену.

— Горничная, горничная… — кивая сама себе, женщина не спеша окинула взглядом комнату, — Как была горничной, так горничной и останешься. Я всё о тебе знаю.

— Что же вы знаете?

— Да всё, — Дина чуть слышно постукивала ладонью по поверхности подлокотника, — что ты — горничная из гостиницы, и что Романов тебя там подобрал… и что сейчас ты что-то там, где-то там, поёшь…

— Это не ваше дело! — несмотря на то, что терпение её лопалось на глазах, Любаша не могла найти нужных слов, чтобы ответить достойно этой непрошенной даме.

— Ты ковёр-то получше чисти, — та невозмутимо кивнула головой на узорчатый ковёр на полу, — Как ты гостиницу-то убирала?! И с пылесосом — поаккуратней.

— Пошла отсюда к чёрту! — не выдержав, Люба через прихожую протопала к входной двери и открыла её настежь, — Дура!

— Другого я и не ожидала, — выйдя вслед за ней, Дина не спешила покинуть квартиру, — впрочем, у меня нет времени на разговоры с горничной. Передай Егору, что я его поздравляю. Впрочем, не передавай… Я всё скажу ему сама, когда он в очередной раз придёт ко мне уговаривать меня не разводиться с ним.

— Дура!.. — захлопнув дверь, Люба торопливо вернулась в комнату и с размаху уселась на диван.

Такого поворота она совсем не ожидала. Егор не распространялся о своей прошлой жизни, пообещав однажды, что когда-нибудь всё расскажет ей… Сама Люба его ни о чём не расспрашивала, ей даже не приходило в голову заглянуть в его паспорт… Судя по словам Дины, там должен стоять штамп… Скорее всего, она не врёт. Значит, врёт Егор?.. Но зачем?.. Замуж за него Люба не просится, да и он не предлагает…

Думая о сегодняшнем утреннем визите, Любаша ловила себя на мысли, что в глубине души её зацепило наличие у Егора законной жены. Она несколько раз доставала телефон, чтобы позвонить ему, но, подумав, снова откладывала. Обычно, в это время он всегда занят, и звонит сам, когда освобождается от дел…

Ей очень хотелось, чтобы он позвонил… Сначала она собиралась на него наорать, обвинив в обмане. Но потом, чуть успокоившись, решила сохранять спокойствие.

— Что-то случилось?.. — его звонок раздался незадолго до того, как ей нужно было ехать в студию.

— С чего ты взял?.. — она всё же не смогла сдержать нервозности и обиды.

— По голосу слышу. Что случилось?

— Ничего. Приходила твоя жена.

— Кто?! — его удивление показалось ей искренним.

— Жена. Твоя. Так она сказала.

— Понятно. Дина?..

— Угу. А ты говорил, что не женат.

— Люба, я надеюсь, что ты понимаешь, что это совсем не телефонный разговор. Я приеду и всё тебе расскажу. Ты, главное, успокойся.

— Я спокойна. Она сказала, что это ты не хочешь с ней разводиться…

— Мне нужно было рассказать тебе всё раньше.

— Это правда?

— Что?

— Что это ты не хочешь с ней разводиться? — Люба вдруг почувствовала резь в глазах… Она даже не ожидала, что ей станет так обидно — до слёз…

— Любаша, я приеду и всё…

— Значит, правда?.. — она не дала ему договорить.

— Что — правда?.. — он снова повторил свой вопрос, уже не уверенно, лишь для того, чтобы оттянуть свой ответ.

— Что ты не хочешь с ней разводиться! — это она выкрикнула ему в трубку, борясь с желанием швырнуть телефон в стену.

— Да, Люба, это правда… — судя по его тону, он тоже терял терпение на том конце, — Но давай подождём до моего приезда, ладно?.. Это совершенно не касается наших с тобой отношений, поняла?.. Люба, ты меня поняла?!

— Да поняла!.. — нажав на отбой, она совсем отключила телефон и со злостью бросила его на постель, — Поняла я тебя, поняла!.. Сволочь!.. Все вы одинаковые!..

Она, действительно, не ожидала от себя такой реакции на это утреннее происшествие. Она же сама не собиралась связывать с Егором свою дальнейшую жизнь…

Тогда почему ей сейчас так обидно?..

Ей удалось немного успокоиться лишь, когда она переступила порог «творческой деревни». Сегодня был очередной общий «прогон» «Голоса», и в студии было довольно многолюдно.

— Ты после репетиции сразу уйдёшь или останешься? — поздоровавшись в гримёрной, Татьяна мельком, пытливо взглянула на Любашу.

— Зачем?.. — та недоумённо подняла глаза.

— Ты что, не в курсе?

— Нет… А что случилось?

— У Алиски день рождения, будем поздравлять, а она — проставляться. Ты деньги на подарок не сдавала, что ли?

— Нет, мне никто не говорил. А кому сдавать?

— Элеоноре. Так ты останешься?

— Да, Егор в командировке, могу остаться… — Люба охотно кивнула. Ей совсем не хотелось сейчас возвращаться в пустую квартиру.

— Слушай… Ты что, его и в самом деле боишься?

— Да нет, не боюсь… — Люба пожала плечами, — С чего ты взяла?

— Ты никогда с нами не остаёшься. С концертов — сразу домой, с репетиций — тоже. И синяк твой очень странный… — Таня покосилась на заживший Любашин лоб, — Он тебе что, запрещает?

— Да нет… Просто он приезжает за мной сразу.

— Ну, раз приезжает… — Татьяна сделала серьёзным лицо, — Тогда нужно ехать, а то, неровен час, другую пассажирку найдёт.

— Да ладно… — Люба уже не утверждала, что Егор — её родственник, решив, что скрывать их истинные отношения больше нет смысла, во всяком случае, от Татьяны, но настроения доказывать, что он её по-настоящему любит, тоже не было.

— Ты, в принципе, правильно делаешь… — Татьяна как будто не расслышала последнюю Любашину реплику, — Таких мужичков нужно держать обеими руками. Тут уже не до банкетов и поклонников.

— Какие у меня поклонники? — Люба пожала плечами, — Я же не солистка.

— А что, у несолисток поклонников не бывает? — от Любаши не укрылись нотки ревности в голосе Татьяны, — Антон, например…

— Да ну… — усмехнулась Люба, — Я на него даже внимания не обращаю.

— И правильно. Зачем тебе он? — Таня исподтишка бросила на неё ещё один пытливый взгляд, — Студент-заочник. Живёт с мамой и папой… Ни квартиры, ни машины… Начинающий звукорежиссёр.

— А тебе?.. — Люба не хотела задавать этот вопрос, он вырвался нечаянно — слишком задели её слова Татьяны.

— Что — мне?.. — та резко опустила глаза и неожиданно покраснела.

— Ну, он же тебе нравится? — отступать было некуда, и Люба решила высказаться напрямую, — Даже без квартиры, без машины…

— Нравится… — усмешка получилась печальной, — Нет, Люба. Он мне не нравится.

— Значит, я ошиблась, — нахмурившись, та решила не оставаться в долгу, — и хорошо. Он ведь и тебе не пара, скажи?.. У тебя ребёнок, зачем тебе студент-заочник без квартиры и машины, правда?

Почему-то Люба разозлилась. Танька явно намекала на интерес Антона, но она, Любаша, была тут совершенно ни при чём. Она даже не кокетничала с симпатичным молодым человеком, а общалась с ним ровно, так же, как и с другими ребятами. Если он равнодушен к Татьяне, то это не её, Любы, вина… Нечего было рожать без мужа.

А ей, Любаше, сегодня и так уже досталось.

— Ребята, вы, пожалуйста, не уходите, ладно? — режиссёр Паша Рулёв после репетиции громко крикнул всем из зрительного зала, — У Алисы день рождения, она всех ждёт на втором этаже!

— От меня ей привет… — взмахнув барабанными палочками, Говоров выдал короткую дробь, — Но присоединиться не могу.

— Саня, ты чего?.. — Рулёв удивлённо захлопал глазами, — Там столы на всех накрыты!..

— Я в завязке… — Сашка провёл ладонью по горлу.

— Ну, ты просто поприсутствуй… ребята, ну, вы чего… — Паша был искренне огорчён, — Журавлёв тоже не может, Мазур за ребёнком в садик убежал… Вадик тоже что-то там придумал…

— Паша, ну, честняк, не могу. Дима же здесь?

— Здесь…

— Ну, вот! — Говоров удовлетворённо кивнул, — Они с Наташкой за нас всех и поприсутствуют!

— Да они тоже на полчаса только… — Рулёв обернулся к вокалисткам, ещё не покинувшим сцену, — Ну, вы хоть не убегайте, ладно?..

Причину Пашиного огорчения по поводу неполного состава артистов за накрытым по случаю дня рождения Алисы Морозовой столом все узнали только после третьего или четвёртого тоста. Увидев, что Дмитрий с Натальей собираются покинуть шумную компанию, Рулёв торопливо встал и, взяв в руку бокал, обвёл взглядом присутствующих. Сидящая рядом с ним Алиса удивлённо подняла на высокого, широкоплечего парня свои зелёные глаза — он только что в очередной раз поздравил её вместе со всеми, и не все ещё успели закусить…

— Ребята… — слегка нетрезвый Паша заметно волновался, — Я очень хотел, чтобы это произошло в присутствии всех наших друзей, но… К сожалению, из «патрулей» здесь сейчас только Дима и Наташа… И, тем не менее…

— Паша, ты меня уже пугаешь, — Морозов, рассмеявшись, взял в руку стакан с соком, — а я сегодня за рулём, не пью…

— Дима, подожди… — Паша выставил вперёд ладонь, — Подожди… Алиса… — он снова повернулся к своей девушке, — Я тебя поздравил уже с утра…

— О-о-о!.. — восторженно, хором воскликнули почти все присутствующие, — А как?!

— Да подождите… — Рулёв нетерпеливо махнул рукой и снова обернулся к Алисе, — Я поздравил тебя с утра… потом ещё поздравил…

— Ещё?! — парни из «Ремикса» дружно зааплодировали, — Паша, ты — мачо!

— Да, я поздравил ещё… И потом ещё… А вот сейчас… — Пашка полез во внутренний карман парадного костюма, надетого сегодня по случаю торжества, и достал оттуда маленькую красную бархатную коробочку, — А вот сейчас я хочу не поздравить… Я хочу тебя попросить… И уже не в первый раз… Алиса! Будь моей женой! Я знаю, что ты хотела, чтобы я сделал тебе предложение в присутствии всех ребят, но все «патрули», к сожалению, разъехались! Остался только Дима… ну, и Наташа… И всё равно, смотри, сколько сейчас тут ребят… И Элеонора, и Влад, и Илья, и Таня, и Алёна, и Люба… Полина… даже Мигель! Неужели ты мне сейчас откажешь?! — всё ещё протягивая свой подарок, неожиданно Паша рухнул на одно колено, — Алиса! Будь моей женой!

По лицу открывшей коробочку Алисы можно было догадаться, что подарок Пашки был настолько дорогим, что она не знает, что ей делать — то ли, как и в предыдущие разы, отшутиться от его официального предложения, то ли ответить долгожданным согласием.

Со слов всё той же Полины Любаша знала, что Алиса уже несколько месяцев живёт вместе с Пашкой, и он неоднократно звал её замуж — официально, но хитрая рыжеволосая красавица почему-то всё откладывала решение этого вопроса. Однажды она даже почти согласилась… но вовремя нашла какую-то очередную отговорку. Вместе с тем, Пашку она не бросала, и даже окончательно переехала к нему от своей двоюродной тётушки, у которой жила до этого. Тётушкой была Анна Сергеевна Морозова — мать Дмитрия, и свекровь Наташи.

— Алиса, ну, что ты… — Дима, самый трезвый из всех присутствующих, весело посмотрел на свою троюродную сестру, — Отвечай Паше…

— Алис, ну?! — Наташа присоединилась к мужу, — Решай уже что-нибудь!..

— Решай! — Дима показал рукой на часы, — Нам уже пора, но мы не можем уехать, пока ты не ответишь!

— Алиса, соглашайся!.. — наперебой раздалось с разных концов уставленного закусками стола, — Алиса!..

— А-ли-са! А-ли-са!.. — упорно избегая обжигающих взглядов пышногрудой Элеоноры, проскандировал танцовщик Влад.

— А-ли-са!.. А-ли-са!.. А-ли-са!.. — тут же подхваченное другими имя именинницы разлетелось громкими слогами по всему помещению танцевального зала.

— Ну, не знаю… — борясь с противоречивыми чувствами, виновница торжества кусала красивые губы и не отрывала взгляда от заветной коробочки, — Ну… Я согласна!

— Она согласна!.. — вскочив с колена и схватив её в охапку, Рулёв закружил по залу, — Согласна!..

— Ура-а-а!.. — вся уже довольно нетрезвая компания выскочила из-за стола и облепила счастливую пару.

Глядя на это веселье, Люба улыбалась вместе со всеми. Ей стало легче после утреннего разговора с Диной, а потом и с Егором, но вот теперь, увидев, как Пашка делает предложение рыжеволосой Алисе, она снова почувствовала, как поднявшееся, было, настроение куда-то улетучивается.

Дождавшись Алисиного согласия, Дмитрий с Натальей попрощались со всеми и уехали домой, взяв слово с оставшихся, что в их отсутствие в «деревне всё будет спокойно».

— Ребята, она согласилась!.. — проводив Морозовых, Пашка никак не мог поверить своему счастью, — Согласилась!..

— Так… — отобрав у него очередной бокал со спиртным, Алиса сердито нахмурилась, — Я сейчас возьму свои слова обратно! Ты забыл, что вечером мы едем к тёте Ане? Я с тобой с таким пьяным не поеду.

— Алиса, а почему не в ресторан? — Элеонора удивлённо взглянула на девушку.

— Потому, что у Наташи няня приболела, и детей некуда девать, а без неё и Димы какой день рождения? Вот мы и решили, что в семейном кругу отметим, у тёти Ани, — по тону Алисы можно было догадаться, что она с большим удовольствием выбрала бы ресторан, чем «семейный круг», но, видимо, какие-то личные причины не давали ей воплотить в жизнь свои праздничные желания.

— А тётя Аня — супер! — счастливый Паша никак не мог успокоиться и, обнимая Алису одной рукой, другой размашисто жестикулировал, — А они все — супер, и тётя Аня, и дядь Саша, и Дима с Наташкой…

— Какая она тебе Наташка?! — Алиса попыталась придать голосу строгости, — ты дома можешь так говорить, а не при посторонних!

— Да ладно! — Паша махнул рукой, — Мы же с ней в одной группе учились… Для меня она — Наташка! Знаешь, она была такая тихоня… симпатичная девчонка, коса белая, длинная… всё что-то там училась… на репетиции бегала… с парнями вообще не встречалась… А потом — ба-бах! Узнаём, что она с самим Димоном… ну, это… Прикинь?! А потом они меня к себе позвали… а тут — ты… — Паша, блаженно улыбаясь, зарылся в рыжие пушистые локоны.

— Рулёв, я сейчас тебя убью… — резко поведя плечиком, Алиса оттолкнула от себя парня, — Ты что, вообще с ума сошёл от счастья?! Ты сколько уже выпил?!

— Ты же знаешь, что я вообще почти не пью… — несмотря на её нарочито строгий тон, Паша снова сграбастал её в свои крепкие объятия, — Али-и-и-ска…

Вскоре большинство молодых артистов, включая и Алису с Пашей, разъехались по домам. Часы показывали около восьми вечера, но Люба совершенно не хотела отправляться к себе. Отключенный ещё утром телефон так и валялся в её сумочке — она нарочно не включала его, заранее зная, что Егор будет ей обязательно названивать.

«Пусть подёргается».

Она вызвалась убрать со столов и помыть посуду — больше из-за желания подразнить Татьяну, которая, увидев, что Антон тоже не торопится домой, а, напротив, о чём-то оживлённо беседует с Владом, молча сидела рядом с бокалом вина.

— Ой, смотрите… — заметив под столом полную бутылку дорогой водки, Люба кивнула на неё остальным, — Выпивка осталась…

— Так чего мы сидим?! — потерев ладони, Влад ловко открыл бутылку и разлил по чистым рюмкам прозрачный алкогольный напиток, — Праздник продолжается!

За стол Любаша вернулась больше из вредности — она сегодня почти не пила и не собиралась, но, скрутившись в один клубок, обиды дали о себе знать тупой болью в груди. Она хорошо знала эту боль… Эта боль была не столько физической, сколько душевной. Так болело, когда её предал Даня… Так болело, когда с ней подло поступил Илья. А сейчас всё снова повторяется… Ну, и пусть, что она не любит Егора! Но ведь и он её обманывает. А Танька?! Сама свою жизнь не смогла устроить, а пытается учить её, Любашу!.. Ревнует к своему Антошке. Наверное, сидит и ждёт, когда Люба домоет и уберёт посуду и свалит к себе домой, чтобы спокойно уйти вместе с ним.

Да только сам Антон, похоже, не горит желанием остаться с Татьяной наедине…

Бросив взгляд на Таню, Люба незаметно усмехнулась. Ну, вот ещё. Она не собирается играть по чужим правилам! Она ещё не забыла изуродованную Татьяной чёлку! Вот возьмёт, и тоже останется! В конце концов, ей никогда не удаётся вот так пообщаться со своими коллегами по сцене. Поэтому она останется в этой уже совсем небольшой компании — Антон, Татьяна, Влад, Полина…

Полина — вот с кем она поговорила бы с удовольствием! Несмотря на вечернее выступление на банкете, из-за которого так рано уехали все участники «Ремикса», Полина всё ещё здесь, и ей, похоже, ужасно интересно, что же произойдёт дальше… Вон, как она стреляет глазками то на Антона, то на Таньку, то на неё, Любу…

А ей, Любаше, уже и самой интересно… Две стопки водки после вина сделали её ужасно разговорчивой, и похоже, Таньке это совсем не нравится. А вот Антону…

— Хотите фокус?.. — чуть нагнувшись, Влад ловким движением вытащил из-под стола ещё одну бутылку, — Похоже, что Алиса затаривалась не по-детски… Даже водка осталась!

— Так чего, наливай!.. — Люба по-купечески махнула рукой, — Гулять так гулять!

Она уже заметила, что ни Таня, ни Полина почти не пили — одной нужно было сегодня попасть на выступление, а у второй, видимо, были какие-то свои, личные, планы на сегодняшний вечер и, возможно, ночь. Антон тоже был довольно сдержан в отношении алкоголя, так, что вторую бутылку Люба пила практически вдвоём с Владом.

— Ты не куришь? — потянувшись за пачкой сигарет, Антон вопросительно посмотрел на Влада.

— Нет, — тот отрицательно покачал головой, — ты же знаешь, у нас правило — не курить.

— А у нас парни курят, — Полина смерила оценивающим взглядом мускулистую фигуру танцора, — и половина девчонок — тоже. Руководитель ругается, но… А по мне лучше выпить, чем закурить.

— Это можно! — парень с готовностью вылил остатки водки в опустевшие стопки.

— За Алису?.. — серьёзно опьяневшая Люба тоже взяла свою стопку.

— Да ей уже икается… — усмехнулся Влад и повернулся к немногословному Антону, — Давай сначала выпьем, а потом пойдёшь курить.

— Запросто… — обаятельно улыбнувшись, тот потянулся за своей порцией алкоголя, — За что тогда?

— А давайте за счастье! — Люба подняла руку со стопкой вверх — от резкого движения жидкость расплескалась, потекла по руке.

— Счастье — очень расплывчатое понятие, — снова усмехнулся Влад, — давайте, за что-нибудь конкретное.

— Тогда — за любовь! — Люба пьяно попыталась стрельнуть глазами на Антона, — Любовь — это же конкретное понятие?

— В принципе — да! — несмотря на количество выпитого, Влад выглядел довольно трезво, — За любовь!..

— За любовь!.. — Антон и Полина тоже протянули руки, чтобы чокнуться.

В отличие от остальных, Таня промолчала и, не чокаясь, лишь в очередной раз пригубила из своей рюмки.

— Ты курить? — увидев, что Антон поднимается из-за стола, Люба, не дожидаясь ответа, тут же вскочила со стула — тот неожиданно покачнулся и завалился набок, — И я с тобой!

— Разве ты куришь? — недобрый взгляд Татьяны только раззадорил нетрезвую Любашу.

— Уже — да! — та пьяно мотнула головой.

Идя вслед за Антоном, она попыталась, как обычно, сбежать с лестницы, но не рассчитала ступеньки — подошва скользнула по твёрдой плитке, и в следующее мгновение Любаша почувствовала острое ребро лестницы у себя в области копчика.

Протяжно простонав, она попыталась встать, но только съехала ещё ниже…

— Больно?.. — лицо Антона нависло сверху, а его руки подхватили её под мышки, — Держись за меня… Вот так…

Кое-как поднявшись, Люба схватилась рукой за перила — до конца лестницы оставалось ещё несколько ступенек, и она не знала, как их преодолеть. Она только сейчас по-настоящему почувствовала, какая она пьяная.

— Давай руку… — видя, в каком она состоянии, Антон помог ей спуститься, — Может, такси вызвать?

— У-у… — Люба упрямо покачала головой, — П-шли курить…

— Ну, пошли.

На улице было свежо — дневная мартовская оттепель сменилась ночным лёгким морозцем. Пока Антон прикуривал сигарету, Люба сделала несколько глубоких вдохов. Ушибленная при падении спина ужасно болела, кружилась голова, но девушка упрямо стояла, прислонившись к поддерживающей козырёк колонне. Она не отрываясь смотрела на Антона — в свете ночного фонаря его лицо показалось ей таким милым…

Сделав последнюю затяжку, парень бросил окурок в урну и выпустил в сторону струйку белого дыма. Незаметно для себя Люба закрыла глаза…

…Его руки и губы она почувствовала одновременно — обняв её, Антон тут же начал целовать её лицо… Чуть подавшись вперёд, она обхватила руками его шею…

Наверное, они целовались долго… Даже в мужских объятиях Люба ощутила, как холод пробирается под лёгкую блузку.

— Я замёрзла… — нехотя оттолкнув от себя парня, она поёжилась, — Надо идти… туда…

— Я не хочу… — он снова попытался её обнять, — Ты мне очень нравишься…

— Тсс… — она приложила палец к губам, когда он потянулся к ней, — Больше низ-з-зя…

— Почему?..

— Танька увидит… Низ-з-зя… иди… — она чуть подтолкнула его к дверям, — Ты иди…

— А ты?..

— А я приду… потом приду… иди… — она толкнула его сильней, — Ну, иди же!..

— Я тебя буду ждать… — он нехотя подчинился её приказу и вошёл в здание.

Постояв у колонны с минуту, Любаша нетвёрдым шагом направилась следом. Уличный воздух лишь чуть освежил затуманенный алкоголем организм, и, снова попав в душное помещение, Люба почувствовала, как кружится голова. Присев на ступеньку лестницы, ведущей на второй этаж, она вдруг неожиданно расплакалась. Всё, что происходило с ней до сих пор, показалось ей ужасно несправедливым. И Антон… Ему тоже от неё нужно лишь одно… Он так легко согласился вернуться без неё!.. Сидит сейчас за столом, наверное, заигрывает с Танькой… Все они такие!.. И Егор, и Даня, и Антон…

— Люб, ты чего?.. — Полина, одетая, спускалась вниз по ступенькам, — Ты что, плачешь?!

— Он — сволочь… Понимаешь?! Сволочь!.. — размазывая по лицу остатки туши, Люба громко всхлипывала, — А я сейчас с Антоном целовалась…

— Кто сволочь, Антон?! — Полина непонимающе уставилась на девушку.

— Нет… — Люба отрицательно покачала головой, но потом тут же кивнула, — Да… Он — тоже сволочь… Прикинь, он, оказывается, женат!..

— Кто женат, Антон?! — глаза подруги стали похожи на чайные блюдца, — С чего ты взяла?

— Ко мне его жена приходила, прикинь?! — Любаша подняла на Полину полный нетрезвого страдания взгляд, — Же-на!.. Законная!.. А он говорил, что не женатый…

— Погоди… Ты про кого, про Антона, что ли?!

— Да какой Антон?! — Люба потрясла в воздухе ладонями, — Егор!.. У Егора есть жена!..

— Понятно… — с облегчением вздохнула Полина, — Егор — это твой бойфренд, да?

— Да какой нафик бойфренд?.. к-зёл… Сказал, что не женатый… А утром она припёрлась… выдра… блин… Говорит, квартира её, и муж — её…

— Понятно… — судя по заинтересованному взгляду Полины, та с удовольствием бы выпытала у Любаши остальные подробности её жизни, но время поджимало, и девушка с сожалением подала руку подруге, — Давай, ты мне завтра всё подробненько расскажешь, хорошо? А сейчас идём, я тебя наверх отведу.

— С-сушай… — Люба снова подняла на ту заплаканные глаза, — Поедем ко мне?.. Мне так хреново…

— Любочка, я бы с радостью, но не могу! Я прямо отсюда — в «Дворянское гнездо», на банкет. Вот отпляшем — с удовольствием!.. Только ты сегодня не пей больше, ладно?.. А завтра всё-всё мне расскажешь, ага?

Проснувшись, Люба ощутила невероятную жажду. Пить хотелось так сильно, что она явно представила себе ведро воды — холодной, только что из колодца… Такой колодец был у её бабушки в деревне, куда она в детстве ездила вместе в родителями и Верой…

С трудом приподняв голову, она пошевелила рукой — от долгого лежания в неудобной позе та затекла, но уже через несколько секунд дала о себе знать лёгким покалыванием. Голова соображала плохо, и единственным, что понимала сейчас Любаша, было то, что постель, на которой она сейчас лежала, была какой-то другой… Не той, на которой она спала в последнее время. Глаза постепенно привыкли к темноте — предметы, окружавшие её, стали вырисовываться более ясно.

Тревожно нахмурившись, Люба вдруг резко села — голова куда-то сразу поплыла, слегка затошнило…

Квартира, в которой она проснулась, была явно чужой. С трудом переборов и тошноту, и головокружение, она встала с постели и огляделась — диван, на котором она спала, был собран, лишь подушка под головой, а сама она — одета, только без обуви.

…Стало жутко тоскливо. В большое окно, занавешенное тюлем, был виден город — дома с освещёнными окнами, ночные фонари, уличные гирлянды… судя по открывающейся панораме, квартира находилась примерно на третьем или четвёртом этаже.

Люба снова перевела взгляд на комнату. Захотелось узнать, сколько времени… Телефон… Он был в её сумочке. Так… А где сама сумочка?.. Может, в прихожей… Кстати, где кухня? Ужасно хочется пить… Господи… Где она?.. Как она сюда попала и, главное, что было вчера?..

Снова присев на диван, Любаша опустила голову на руки — пробуждение отозвалось резкой головной болью. И спина… почему-то сильно болит спина…

Стоп! Она же упала с лестницы… ступеньки — они оказались прямо перед её лицом! Да! Она упала и сильно ударилась копчиком и поясницей!

Господи… Сколько же она вчера выпила?! И что было потом?! А, главное, где она сейчас?!

Пытаясь вспомнить все события прошедшего вечера, Люба не могла отвязаться от мысли, что произошло что-то неприятное… Но что?..

Память возвращалась неохотно и мучительно… Вот они сидят в студии, и пока всё хорошо… Все поздравляют Алису, а Паша делает ей предложение… Вот все потихоньку разъезжаются… Они остаются впятером — она, Таня, Полина, Антон и Влад…

Так, стоп. Она, действительно, целовалась с Антоном, или это ей привиделось?.. Потерев пальцами виски, Люба мучительно прикрыла глаза. Лицо Антона… его губы… Нет, это не сон. А вот — лицо Влада… оно так близко, что она чувствует его дыхание…

Похоже, целовалась она не только с Антоном. А, может, и хорошо, что она не помнит всех подробностей…

Осторожно поднявшись, Люба отыскала глазами дверной проём. В любой квартире есть кухня… В любой кухне есть кран с водой… Ей бы только найти и кухню, и кран… Она будет пить прямо так — из-под крана…

— Проснулась?.. — вздрогнув, она невольно зажмурилась — то ли от вспыхнувшего света, то ли от знакомого голоса, — Ну, привет.

— Привет… — хрипло ответила Любаша пересохшими губами и машинально пригладила растрепавшиеся волосы, — Слушай, можно воды? Пить ужасно хочется…

— Сейчас принесу, — возникший в дверях Антон с готовностью вышел и через минуту вернулся с полной воды кружкой.

— Боюсь, что мне этого будет мало… — взяв чашку, Люба со стыдом для себя ощутила, как дрожит рука, — лучше сразу покажи мне кран…

— Идём… — пропустив её вперёд, парень рукой показал на стеклянную дверь, — Вот кухня, а вот, — рука подалась чуть левее — в сторону другой двери, — вот ванная. А я пока сварю кофе.

Люба не могла устоять перед соблазном принять душ. Она даже не стала спрашивать, сколько времени, решив, что десять минут роли не сыграют, а вот душ поможет прийти в себя.

— Ты что, живёшь один? — выйдя из душа, она на ходу вытирала полотенцем мокрые волосы. Ей и, правда, стало чуть легче, настолько, что она смогла побороть накатывающую то и дело тошноту.

— Да, один, — Антон разливал из турки свежесваренный кофе.

— А я думала, что с мамой и папой… — Люба вспомнила слова Татьяны о том, что парень живёт с родителями.

— Они купили себе другую квартиру, год назад. А эту оставили мне. Я уже год живу один.

— Не знаю, смогу ли я его выпить, — она присела за кухонный стол и взяла в руки чашку с кофе, — Вообще-то я не пью… Если честно, такое со мной всего второй раз в жизни. Так стыдно…

— Да брось ты… — он улыбнулся и взял её ладонь в свою руку, — Я так рад, что ты у меня оказалась…

— Кстати… — Люба осторожно высвободила свою кисть, — Как я у тебя оказалась?

— Вообще, Таня предлагала отвезти тебя домой. Но никто не знает, где ты живёшь. И тогда я решил забрать тебя к себе.

— А Влад?.. — Люба осторожно посмотрела на парня, — Он не предлагал увезти меня к нему?

— Как тебе сказать… — неожиданно Антон замялся, — В общем, мы не сошлись с ним в убеждениях… остальное тебе лучше не знать.

— Понятно… — Люба опустила глаза, — Теперь самое время узнать сколько времени… Ничего каламбурчик получился, да?

— Сейчас… — Антон достал из кармана брюк телефон, — Пять утра.

— Зашибись… Ты случайно не знаешь, где моя сумка?

— Случайно знаю, — тихо рассмеявшись, парень вышел в прихожую и тут же вернулся с Любашиной сумочкой, — держи.

Достать из недр сумочки мобильник оказалось делом не совсем лёгким — пальцы почему-то слушались с трудом, вытаскивая на Божий свет всё, что угодно, но только не нужный предмет. Наконец, добившись желаемого, Люба нажала на клавишу.

…Непринятых звонков от Егора оказалось столько, что она чуть не схватилась за голову. Он звонил ей весь прошедший день, не переставая. Самый последний звонок был сделан им всего полчаса назад.

— Люба!.. — он позвонил снова тут же, как только получил сообщение, что она в сети, — Люба, слышишь меня?! Ты где?!

— Дома, — соврала Любаша.

— Люба, ты только скажи, где ты… Ты… С тобой всё в порядке?! — Егор говорил тревожно, испуганно.

— Да, в порядке. Успокойся и спи. Чего ты не спишь? — ей вдруг стало стыдно перед ним… Он там, в командировке, целый день беспокоился о ней, а она…

— Где ты сейчас? Я за тобой выезжаю. Люба!

— Как выезжаешь?.. — к похмельной дрожи прибавился внезапный холод внутри всего организма, — Ты что… ты — дома?!

— Я дома… Приехал ночью, пару часов назад. А тебя нет… Ездил в вашу студию, там закрыто. Где ты сейчас?

— Может, останешься у меня?.. — глядя, как она одевается, Антон подошёл ближе и попытался её обнять, — Я вчера не обманывал. Ты мне очень нравишься…

— Нет… — сжав губы, она покачала головой, — Не могу. Прости, Антон. За мной сейчас приедут.

— Он кто, твой муж?

— Нет. Неважно… Спасибо тебе за всё и… пока.

— А если он снова будет тебя бить?

Она остановилась на пороге и, повернувшись, провела по его лицу ладонью.

— Ты классно целуешься. Я, хоть и пьяная была, но мне понравилось.

— Люба, а вдруг он снова тебя ударит?! Все говорят, что он тебя бьёт. Не ходи… — он попытался задержать её руку, но она решительно выдернула её из его кисти.

— Меня никто не бьёт. Это был случайный синяк. А девчонки растрепались. Пока…

По лестнице она сбегала торопливо, но осторожно — не выветрившийся хмель ещё давал о себе знать, путая координацию. Попав на улицу, Люба с облегчением увидела, что машина Егора ещё не подъехала. Назвав ему адрес дома, в котором жил Антон, она про себя молилась, чтобы Егор ехал подольше и не вздумал заходить в подъезд в поисках квартиры, в которой находилась Люба.

— Господи… — увидев её, живую и невредимую, он бежал к ней от машины сломя голову, — Я чуть с ума не сошёл!.. Люба!..

— А я пьяная… — оказавшись в его объятьях, она решила сказать ему часть правды.

— Пьяная?.. — чуть отстранившись, он пристально посмотрел на неё, — Почему?.. А что это за дом?.. У кого ты была?.. Ты… ты что, ушла от меня?..

— Нет, — снова почувствовав головокружение, она еле покачала головой, — не ушла. Просто здесь живут Морозовы. Дима с Наташей.

— Понятно… — выдохнул он с заметным облегчением, — А напилась зачем?..

— У Алисы был день рождения. Алиса — это сестра Димы. И день рождения отмечала здесь, у его родителей. И все напились…

— Дима, Алиса, родители… Все напились… Ничего не понял. Но это неважно. Ты была у своих, да?

— Да! — кивнула Люба.

— И с тобой всё нормально, да?

— Да!

— И мы едем домой, да?

Любаша уже приготовилась в очередной раз кивнуть, как услышала шаги за спиной. Ещё не видя, кто идёт, она почему-то внутренне сжалась…

— Люба!.. — интуиция не подвела — голос Антона раздался в предрассветной тишине, — Люба, постой!

— Идём… — схватив Егора за рукав, она попыталась поскорее увести его к машине, но тот сам с нескрываемым интересом оглянулся на приближающегося парня.

— Люба… — подошвы домашних шлёпанцев разъезжались по снегу, и Антон был чем-то похож на лыжника, скользя по тропинке, ведущей от подъезда к стоянке, — Люба, постой…

— Что?.. — уже понимая, что сейчас произойдёт что-то, что не вписывается в её «легенду», рассказанную Егору, Люба обречённо повернулась.

— Если он ещё хоть раз тебя ударит… — Антон неожиданно перевёл взгляд с Любы на Егора, — Если ты ещё хоть раз её ударишь, будешь иметь дело со мной.

— Не понял, — шире расставив ноги, Егор неторопливо заложил руки в карманы брюк, — Кого я должен ударить?..

— Повторяю ещё раз… Если ты хоть раз её ударишь, будешь иметь дело со мной.

— Люба, кто это? — кивнув на Антона, Егор посмотрел на Любашу.

Она вдруг поняла, что не сможет сейчас соврать ему… Она могла бы соврать кому угодно… Но вот ему, именно сейчас…

— Кто это? — повторил он свой вопрос абсолютно спокойным тоном.

— Это Антон, наш звукорежиссёр. Я тебя обманула. Я ночевала у него.