Звезда по имени Любовь

Глава 9

Всю следующую неделю Любаша чувствовала себя воином на поле боя. Отказавшись возвращаться домой, она каждый день выслушивала угрозы матери, которая без конца звонила то ей, то Вере, у которой и ночевала Люба. Несмотря на намерения найти выход из создавшегося положения, других вариантов с временным жилищем у Любаши пока не было. Снять квартиру одной оказалось дорого, да и не было смысла — Люба всерьёз надумала уехать вместе с Даниилом. Её мечта «пробиться в Москву» глубоко засела в голове, и предстоящий конкурс, в котором должен был участвовать Даниил, по её мнению, был следующей ступенькой к осуществлению этой мечты. Его возможная победа сулила, на её взгляд, некие шансы — какие, она представляла себе с трудом, но ей казалось, что Даню обязательно пригласят в столицу, и они уедут туда вместе.

Сам же Даня всю эту неделю работал, практически без выходных и в две смены — подменяя заболевшего товарища, зарабатывал отгулы и деньги для поездки на праздник по случаю дня рождения морозовской «Творческой деревни». Любаша тоже работала в две смены, по той же самой причине, и с Даней они виделись всего пару раз, вечером, и совсем недолго. Всё по той же причине Люба так до сих пор и не призналась ему в своей беременности, ведь ей очень хотелось, чтобы это произошло не второпях и не по телефону, а в романтической обстановке, и чтобы — глаза в глаза… Решив, что скажет ему обо всём после поездки, она с замиранием сердца ожидала этой счастливой, как ей представлялось, минуты…

— Ты уже позвонила Морозовым, что мы приедем? — за пару дней до назначенной даты Даня набрал её номер.

— Пока нет… — она была на работе и, отложив трубку пылесоса, торопливо ответила на звонок, — Данчик, я сейчас очень занята… Я тебе позже перезвоню, ага?..

Она и сама понимала, что перезвонить Наталье необходимо — хотя бы потому, что было неизвестно, будет ли свободным вход, и в какое время будет проходить мероприятие. Но, несмотря на тёплый приём, который оказали ей Морозовы, Люба почему-то долго не решалась сделать этот звонок. В глубине души она понимала, что внимание Натальи было, по сути, вынужденным — так сложились обстоятельства, и та просто в силу своей доброты и заботы об отце взяла на себя помощь попавшей в беду Любаше… Люба понимала это, и поэтому ей было неловко снова напоминать о себе. В то же самое время, она никак не могла свести на нет тот эффект, который произвело её знакомство с Морозовыми, на Даниила. Она сама слишком много ему наболтала о своей близости к семье популярных артистов… К тому же, предположительное участие Дмитрия Морозова в жюри всероссийского этапа конкурса молодых исполнителей, о котором она сама же и сказала Дане, теперь не давало покоя и ей… Конечно, это только предположение, жюри ещё окончательно не сформировано… и она всё же не настолько близка к Дмитрию и Наталье, как хотелось бы ей, и как представлялось Даниилу… но она каким-то десятым чувством ощущала, что сам факт такого предположения делает их с Даней ещё ближе друг к другу… Нет, он, конечно, любит её бескорыстно!.. Но, как будущий конкурсант, он не может не переживать… Он переживает, и это вполне естественно! Он так искренне теперь с ней советуется… Он делится с ней своими переживаниями и сомнениями — по телефону, поздними вечерами, когда они оба возвращаются, наконец, с работы… Он звонит ей без конца, и они разговаривают… разговаривают…

Последствия поступков во время поездки на предыдущий этап прошли для неё даром… Её даже не включили в праздничный новогодний концерт! Она догадывалась, что это — месть Анжелкиной мамаши, которой та, конечно же, всё рассказала… Более того, Любаша теперь понимала, что ни на одну городскую сцену ей теперь дороги нет.

Значит, у неё нет выбора… И теперь дорога одна — прочь из этой провинции!

Даня… Ему легче, они с Ильёй — победители, и в любом случае, теперь не зависят от Анжелкиного семейства. Любе было очень интересно, как Даниил объяснился с этой змеюкой… Ведь он должен был сказать ей, что между ними всё кончено!

Между ними, и правда, всё кончено. Должно быть кончено…

Спросить его она не решалась, а он эту тему обходил стороной. Любаша не обижалась, да разве теперь это важно? Главное, что они снова вместе.

…Приготовив номер, она с некоторой робостью достала телефон и, найдя нужного абонента, нажала на вызов. Причину для звонка придумала на ходу…

— Добрый день, Люба! — по голосу Натальи Люба поняла, что та куда-то идёт, — Если у тебя не очень срочное дело, то перезвони мне вечером, я сейчас в студию иду… А, если срочное, то давай в двух словах… Меня ждут, и я вот-вот уже войду…

— Да нет… — Люба слегка растерялась и говорила торопливо, — Не очень срочно… Просто я послезавтра буду в вашем городе, и хочу отдать деньги… Как мне вас увидеть?

— Ой… — Наташа озабоченно вздохнула, — Послезавтра… Послезавтра ты нас дома не застанешь. У нас праздник, и мы целый день будем в «деревне».

— А можно, я прямо туда привезу?.. — не дав ей договорить, Люба отчаянно проявила инициативу. Она догадалась, что за делами Наталья забыла о своём приглашении.

— Ну, конечно. Хотя, если честно, я уже забыла про эти деньги, и совершенно не тороплю. Так что, мне не к спеху, можешь даже не заморачиваться.

— Нет-нет!.. — испугавшись, что Морозова вот-вот закончит разговор, Люба почти закричала в трубку, — Я хочу отдать!.. Если можно, я приеду к вам, в «деревню»… Мне хочется побывать на вашем празднике… Можно?..

— Люба, можно!.. — по торопливости, с которой Наташа произнесла эти слова, можно было судить о том, что она уже пришла и сейчас отключится, — Приезжай, начало в шестнадцать, но мы там будем уже с утра! Только позвони мне, когда будешь подходить, я тебя встречу!

Нажав на отбой, Любаша с облегчением выдохнула. Теперь можно было ехать наверняка. Хорошо, что она позвонила заранее. Конечно, там предпраздничные хлопоты… Наталья говорила, что будут представители СМИ, музыканты, коллективы, другие гости. Будет большой концерт, а потом — банкет в узком кругу. Сама бы Любаша, возможно, не поехала… Но Даня после возвращения с конкурса стал проявлять к этому мероприятию неподдельный интерес, и Люба была готова разбиться в лепёшку, чтобы ему угодить. Она с трудом представляла, что и как будет происходить на этом празднике, и как их с Даней присутствие там сможет повлиять на их дальнейшую творческую судьбу, но решила, во что бы то ни стало, устроить эту поездку, тем более, что все финансовые проблемы Даниил брал на себя.

Вечером, вернувшись с работы в квартиру сестры, Люба застала ту в плохом расположении духа.

— Мать приходила, — нахмурившись, Вера чистила в кухне картошку, — весь мозг за тебя вынесла.

— А я-то думаю, чего она сегодня ещё не звонила? — Любаша уже в который раз испытала неловкость за то, что по её вине у Веры возникают конфликты с матерью, — Зачем приходила?

— Думала, что ты уже дома, — усмехнулась Вера, — сказала, что, если ты не вернёшься по-хорошему, она тебя проклянёт. И меня заодно.

— Могла бы и позвонить. Тебе-то зачем всё высказывать?

— А то ты не знаешь. Ей театр нужен, а по телефону — какой театр?

— Я к ним не вернусь, — Любаша упрямо надула губы, — пусть проклинает. Ты ей не сказала, что я послезавтра хочу уехать?

— Не сказала, — Вера сердито кинула нож на стол, — а то она под автобус бы легла, сказала бы, что не пустит тебя с твоим кобелём. Я её успокоила, что ты никуда не ходишь, и к тебе никто не ходит.

— Вер… — Люба присела на табурет и подняла на сестру глаза, — Я приеду и сразу от вас уйду, ты не переживай.

— Куда?

— На квартиру. Я сейчас ещё одну газету купила, попробую поискать вариант.

— Да что ты там поищешь? Цены везде одинаковые.

— Ну, может, не квартиру, а комнату. Комната дешевле… Я ведь ненадолго, пока не уеду отсюда.

— Я вот что думаю, — Вера присела напротив, — у моей свекрови целый дом, а она одна живёт. Сама сколько раз говорила, что ей скучно. Если что, я у неё спрошу, может, сдаст тебе комнату? Заодно за Серёгой понаблюдаешь, что он там делает, когда к матери приходит.

— Не знаю… — Люба пожала плечами, — В принципе, можно и к ней. Может, дорого не возьмёт?

— Да она, может, вообще ничего не возьмёт. Она ж такая…

Вера как в воду глядела — уже не следующий день, поговорив со свекровью, она сообщила Любаше приятную новость — Ольга Павловна с радостью приютит сестру снохи, и денег не возьмёт. Главное, чтобы «Тамара не обиделась».

— Я ей, конечно, пообещала, что с матерью всё будет улажено, но, если честно, сомневаюсь, — Вера недоверчиво покачала головой, — тут тебе самой надо бы подсуетиться.

— Как? — Любаша удивлённо посмотрела на сестру.

— Ну… позвони матери… Извинись там, я не знаю, что ещё… И скажи, что хочешь пожить самостоятельно. Хорошо бы, конечно, если бы твой Даня сделал тебе предложение, тогда точно всё было бы класс… Мамаша бы хоть от меня отстала.

— Хорошо… — Люба нехотя кивнула, — Я позвоню…

Она и сама была бы не против услышать от любимого парня заветные слова… Но он молчал. Хотя… Любаше пришло в голову, что, узнай Даня о ребёнке, он обязательно бы предложил ей выйти за него замуж! Он и предложит… Вот только узнает…

Сразу после разговора с сестрой Люба набрала номер матери. Разговор получился долгим и очень тяжёлым. Выслушав всё, что накопилось у Тамары Васильевны за прошедшие сутки в её адрес, Любаша, пересилив себя, попросила у той прощения. Она смутно представляла, за что конкретно должна простить её родная мать, но, ради того, чтобы иметь крышу над головой, пришлось скрепить сердце.

Ей показалось, что матери только и нужно было услышать слова покаяния и убедиться, что дочь преклонила перед ней колени. Смирив, на первый взгляд, гнев на милость, Тамара Васильевна, тем не менее, зарядила ещё одну речь — на тему нравственности и морали, сравнивая Любашу с самыми падшими женщинами и проча ей незавидное будущее, если она и дальше будет вести «такой образ жизни», а заодно в тысячный раз напомнила о «материнском сердце», о которое такие вот непутёвые дочери так и норовят вытереть ноги.

«Чтобы сегодня же была дома!» — уже вполне миролюбивым тоном произнесла мать, но Любашин отказ и известие о том, что она хочет жить самостоятельно, снова повергло женщину в гнев. Новая порция оскорблений и угроз обрушилась на голову Любаши. Не дослушав мать до конца, она нажала на отбой, а затем и вовсе отключила телефон.

Да, она правильно сделала, что ушла из дома… Несмотря на «прощение», мать всё равно не успокоилась бы, грызя её постоянно за «проступок», а об отношениях с Даней не могло быть и речи — зная свою родительницу, Люба была уверена, что та теперь контролировала бы каждый её шаг, и скандалы каждый вечер за малейшее опоздание были бы обеспечены.

На следующий день, позвонив Ольге Павловне, она сама договорилась с той о том, что переедет к ней на днях, и тут же сообщила об этом Даниилу.

— И что… мы сможем увидеться не только вечером?.. — его тон был недвусмысленным, и Люба почувствовала, как от радости перехватывает дыхание.

— Да… — она приглушила голос, — Но только не сегодня. Я перееду на квартиру после поездки.

— Но поездка — завтра…

— Но мы же не знаем, когда вернёмся… — она тоже заговорила загадочно-игривым тоном, — Вдруг, тебя пригласят в какой-нибудь проект?..

— Это пожелание? Или опасение?..

— И то и другое…

— Ты, действительно, меня так любишь?

— Да… Я тебя очень люблю.

— И я…

Они ещё несколько дней назад решили, что возьмут с собой минусовки своих песен, и, по возможности, исполнят их на мероприятии — в качестве поздравления творческому центру Морозова. Конечно, это была авантюрная идея, но Даня убедил Любашу, что в этом нет ничего плохого — их пригласили на праздник, на день рождения, а какие гости приходят без подарков? То, что он один, без Ильи, будет исполнять их песни, Даниила совершенно не смущало. Единственное, о чём он беспокоился, была Любина протекция на правах близкой знакомой. Он почему-то был уверен, что его выступление на одной сцене с профессиональными музыкантами, пусть и на таком, «семейном», концерте, будет престижным фактом, упомянутым в его портфолио вокалиста, которое он начал составлять не так давно. Фото же на фоне какого-нибудь артиста стало для него чуть ли не навязчивой мечтой, и Люба сама загорелась этими идеями, совершенно забывая о своих собственных целях.

Тем же вечером, освободившись пораньше, Люба решила сделать Даниилу сюрприз, и пришла к закрытию его магазина. Она хотела дождаться его у входа, но на улице был сильный мороз, и она, немного подумав, вошла внутрь. Поздоровавшись со знакомым охранником, она направилась к отделу, в котором работал Даня, но, сделав пару шагов, невольно вздрогнула. Выйдя именно из этого отдела, ей навстречу, слегка прихрамывая, шла Анжелка. Бросив невольный взгляд на ноги этой змеи, Люба мысленно усмехнулась — вместо привычных высоких каблуков, на этот раз Анжелка была обута в тёплые зимние сапоги старушечьей модели — с широкой сплошной подошвой. Видимо, перебинтованная, травмированная ступня не влезала в её обычную модельную обувь, вот и пришлось надеть то, что было сейчас по размеру.

…Внутренняя ирония тут же сменилась тревогой… Что эта гадина делала сейчас здесь, в отделе у Дани?! Прибавив шаг, Любаша вихрем пронеслась мимо соперницы и, завернув направо, оказалась в отделе телевизоров.

— Привет… — увидев её, Даниил неожиданно смутился, — Ты откуда?..

— Я?! — в голове у Любы одновременно пронеслись тысяча мыслей, — Я… я хотела тебя увидеть… А что здесь делала эта…

— Кто?.. — по его глазам Люба поняла, что он прекрасно понял, кого она имела в виду, но почему-то сделал удивлённый вид.

— Кто только что вышел отсюда.

— А… — смутившись окончательно, Даня отвёл глаза, — Ты про Анжелу…

— Да, про неё, — Люба не сводила с парня пристального взгляда, — зачем она к тебе приходила?

— А ты не догадываешься?.. — он как-то загадочно усмехнулся.

— Нет, — Люба медленно покачала головой, — не догадываюсь.

— Хотела выяснить отношения.

— И… что? Выяснила?

— Как можно выяснять то, чего нет? — Даниил приобнял Любашу за плечи, — Успокойся. Я её не звал и не ждал. То, что она сама решила прийти, это лишь её собственное желание… и… её собственные проблемы.

— Правда?..

— Ну, конечно, — его улыбка и этот взгляд… они сразу свели на нет все её сомнения…

— А я, правда, захотела тебя увидеть… До завтра так долго ждать…

— Я тоже очень хотел тебя увидеть…

— Ты уже собираешься?

— Н-нет… — от неё не утаилась неуверенность, с какой он произнёс эти слова, — Я сейчас никуда не ухожу.

— Почему? — Любаша разочарованно хлопала длинными ресницами, — Почему не уходишь?

— У нас… у нас сегодня был привоз, и меня попросили остаться, помочь разобрать товар.

— Да?.. — Люба растерянно смотрела на любимого парня, — А я думала, сейчас пойдём, погуляем…

— Сегодня никак не могу, — он развёл руками, — и уже нужно бежать в подсобку, меня ждут…

— Ну, ладно… тогда до утра?.. — грустно вздохнула Любаша.

— До утра, — целуя её, шепнул Даниил, — завтра весь день будем вместе…

— Да, вместе…

Она ещё больше огорчилась, когда, сославшись на то, что его ждут в подсобке, Даня не пошёл провожать её к выходу. Магазин был уже закрыт изнутри, и её выпустил охранник. Оглянувшись напоследок, Любаша поспешила домой к сестре, утешая себя тем, что утром они вместе с Даниилом отправятся в не очень далёкое, но такое приятное путешествие!

Места в междугороднем автобусе им достались последние, в самом конце салона, но Люба была рада этому обстоятельству — кроме них на заднем ряду пассажиров не было, и, усевшись на крайние места, они оказались в полном уединении за высокими спинками впередистоящих кресел. Положив голову на плечо Даниилу, Любаша закрыла счастливые глаза.

— Кстати, — Даня нарушил их недолгое молчание, — мне сегодня пришла в голову одна мысль…

— Какая? — улыбаясь, Люба снова открыла веки.

— Нам нужно спеть не свои песни, а песни из репертуара «Ночного патруля». Обычно так и делается — поются песни виновников торжества.

— Да-а-а… — задумчиво кивнула Любаша, — Ты прав… И как это я раньше не подумала… Хотя… Где мне было репетировать?

— А я уже репетировал.

— Ты?! Репетировал?!

— Н-ну, да… Вчера, ещё днём, на перерыве я поехал в нашу студию. Там же есть минусовки, помнишь, Гарик Харламов пел «Не моя»? Это же патрулёвская песня, её Морозов поёт.

— Ты был в студии? Ну, и что там новенького? — Любаша спросила с какой-то ревностью, ведь днём Даня ничего не сказал ей об этом.

— Да я на минутку забегал. Скачал минус, и всё.

— И, что… никого не видел?

— Да так… — он неопределённо пожал плечами, — Галину видел… Она сказала, что новогодний концерт будет двадцать восьмого декабря, в девятнадцать часов.

— Вас включили в программу? — Люба почувствовала, как червячок ревности внутри неё начинает превращаться в большого, взрослого червя.

— Да, включили. Почему тебя это удивляет?

— А меня никуда не включили, — она обиженно усмехнулась, — Анжелочка постаралась…

— Ну, и что, — притянув её к себе, он обаятельно улыбнулся, — у нас ведь другие планы… Правда?

— Правда… — Люба грустно вздохнула, — Но всё равно… Обидно… Я новую песню ни разу нигде не спела.

— Споёшь ещё, разве нет? Сегодня и споёшь.

— Если получится. Я ещё не знаю наверняка.

— Ты разве не договорилась? — он удивлённо посмотрел на неё, — А зачем я репетировал?.. Зачем мы тогда едем?

— Как зачем? — Люба в свою очередь уставилась на него своими голубыми глазами, — Ты же сам хотел…

— Я хотел… Но я думал, что мы там будем петь! Люба, это же такой шанс показать себя в кругу настоящих музыкантов!

— Ты что, рассердился? — она заметно растерялась от его неожиданно возмущённого тона.

— Нет, но…

— Мы же всё равно будем там, Даня! Нас встретят, мы всех увидим…

— Ну, да, увидим… — он обиженно пожал плечами, — Но это всё не то, Люба. Нужно показывать себя, а не просто сидеть в числе прочих в зале… Я понимаю тебя, ты и так знакома с ними… Но мне тоже хотелось…

— Ну, что ты сердишься? — Люба снова положила голову ему на плечо, — Я просто сказала, что пока не знаю… Может всё и получится. К тому же, у тебя скоро конкурс, ты всё равно засветишься, в любом случае! Это я — сирота казанская…

— Да уж, сирота… — усмехнулся Даниил, — Пишешься запросто в их студии, ночуешь у них… Может, тебя уже пригласили к ним петь, а ты мне не говоришь…

— Данька… — Любаша счастливо зажмурилась, — Глупый… Неужели бы я тебе не сказала?!

— Не знаю… Интересно, Морозов всё-таки будет судить всероссийский этап?

— Думаю, будет, — Люба нарочно уверенно кивнула, чтобы окончательно успокоить любимого человека, — Я узнаю.

— Хорошо бы…

— Всё будет хорошо. И ты сегодня споёшь. Я всё устрою.

…Она, действительно, всё устроила…

Приехав в областной город около одиннадцати утра, молодые люди позавтракали в кафе, после чего поехали в «Творческую деревню» Дмитрия и Натальи Морозовых. Люба ехала с некоторой опаской. Несмотря на то, что Наташа сказала, что они будут там с самого утра, Люба всё же беспокоилась, что они с Даней заявятся слишком рано, и, если окажется, что здание ещё закрыто, у Дани возникнут к ней вопросы… Он почему-то слишком серьёзно воспринимал её знакомство с Морозовыми, и любая заминка вызывала у него недовольство и сомнения… Люба старалась оправдывать то мнение, которое сложилось у Даниила о ней и её возможностях…

Она твёрдо решила оправдывать это мнение во что бы то ни стало.

К её искренней радости, Морозова была уже в «деревне» — почти сразу после звонка Любаши Наталья открыла дверь и впустила их с Даниилом внутрь.

— Привет-привет, — Наташа здоровалась на ходу, — у нас последние приготовления, репетиция… Так что, проходите, раздевайтесь, и на нас не обращайте внимания!

— Репетиция? — Люба хотела сразу сказать, что она не одна, но, видимо, присутствие Дани не смутило Морозову — та восприняла его появление вместе с Любой как что-то само собой разумеющееся.

— Да, репетиция, — оглянулась Наташа, — «патрули» репетируют поздравлялки, а я накрываю стол.

— Стол?! Так рано?

— Это только кажется, что рано, — Наташа махнула рукой, — но его нужно накрыть, а это время. Закуски заказаны, их привезут вот-вот, потому, что потом будет не до этого. Мне нужно сейчас всё расставить, пока никого нет, так что вы как нельзя кстати. У вас как со временем?

— Да нормально… — Люба пожала плечами, — Мы свободны до самого вечера.

— Ну, и замечательно! — Наталья довольно кивнула, — Будете помогать!

— Класс! — Даниил за её спиной показал Любе большой палец, — Будем, и без проблем!

— Тогда за мной, — они уже поднялись на второй этаж, и Наташа толкнула дверь музыкального кабинета, — банкет будет здесь!

— А столы… — оглядывая практически пустое помещение, Даня состроил удивлённое лицо, — Тут же пусто…

— А столы мы сейчас будем носить снизу, — Наталья многозначительно кивнула на пол, — потому, что все столы у нас внизу, а это помещение — единственное, которое по габаритам подходит для банкета. В остальных помещениях будет тесно. Теперь видите, какая я коварная? — она лукаво улыбнулась, — Я как будто нарочно вас ждала…

Любаша облегчённо вздохнула… Наташина случайная шутка рассеяла все сомнения Дани… Теперь у него не останется сомнений, что она здесь — своя в доску!

— Кстати, ты уже отправила Платову свою песню? — Наташа вопросительно посмотрела на Любу.

— Да, — кивнула та, — сразу же отправила. Но ответа пока не было.

— А его сейчас нет на месте. Он в Питере, жюрит очередной конкурс. Дима с ним созванивался вчера. Скорее всего, ему пока некогда. Ничего, вернётся, прослушает.

Люба только кивнула — она краем глаза заметила, какую приятную для неё реакцию вызвало у Дани упоминание о председателе жюри и о том, что тот должен прослушать Любашину плюсовку.

— Если честно, то я хотела дождаться, пока ребята закончат репетицию, — при очередном «заходе» на второй этаж, Наташа кивнула головой на зрительный зал, из которого доносились звуки музыки, — чтобы они мне всё перетаскали. Но тогда у меня оставалось бы меньше времени. И тут-то вы мне и попались…

— А Дима тоже здесь? — Люба вместе с Даниилом тащили по ступенькам сложенный стол из одного из кабинетов, — И как там Валерик с Анечкой?

— Димы пока нет. Он сегодня чуть позже приедет, часам к двум. А дети… Дети хорошо, они сегодня тоже здесь будут, с дедушками и бабушками. Валерка будет петь песню на концерте, вчера весь вечер Диму мучил дома — «папа, поиглай», — рассмеялась Наташа, — репетировал!

— Здорово… — Люба поймала многозначительный взгляд Дани, — А ведь мы тоже хотим спеть сегодня… мы привезли вам музыкальный подарок…

— Правда?! — улыбнулась Морозова, — спасибо… Вообще-то, у нас всё уже расписано по минутам… Но давайте сделаем так. Чуть позже подъедет Элеонора, это наш концертный директор и администратор, она составляла программу, приглашала гостей, и она как раз и отвечает за все номера. Вы мне напомните, я узнаю, сможет ли она включить ваши номера в концерт. Потому, что будут выступать и гости, и мы сами, и наши дети, всё уже расписано по времени. Но вы заранее не расстраивайтесь, может, всё получится. В крайнем случае, споёте на банкете.

— А, мы… мы не думали, что можно на банкет…

— Люба, конечно, можно. Вы же мои земляки, а ты вообще — родня, — снова рассмеялась Наташа, — ну, почти родня…

…День выдался поистине удачным. Дождавшись приезда Элеоноры, Наталья сама подошла к ней с просьбой втиснуть в уже составленную программу ещё два номера.

— Два не получится, — пробежав программу глазами, Элеонора повернулась к той всем своим шикарным бюстом, — Наташа, у нас громадный концерт, а ещё торжественная часть, а СМИшники подъедут, а ещё продюсерский центр Валеры Гаевского изъявил желание непременно поздравить вас… прикинь?!

— Серьёзно?.. — Наташа снова расплылась в улыбке, — Ну, этим никак нельзя отказать в гостеприимстве…

— Вот и я про то же… Так что, если только один номер втисну, минуты на три с половиной, не больше. Ещё нужно не забыть добавить в плейлист.

— Тогда решайте всё с Элеонорой, — Наташа кивнула Любе и Даниилу, — а я побежала наверх, закуски по тарелкам раскладывать. У кого концерт на уме, а у кого — банкет!

— Ну, тогда… Тогда твою песню, Даня… Да? — Люба посмотрела на Даниила, — Да?

Она совершенно не думала о себе, ей был важен лишь Даня… Её Даня…

Гости начали собираться уже после пятнадцати часов. Даниилу даже удалось урвать момент и порепетировать в освободившемся после «патрулей» концертном зале. К Любашиному удивлению, звукорежиссёр Миша, которого Элеонора попросила настроить аппаратуру под песню «Не моя», не выказал ни удивления, ни недовольства — он быстро и качественно выполнил свою работу, и вскоре голос Даниила зазвучал с небольшой сцены «Творческой деревни».

— Не понял… — как только стихла музыка, парень лет двадцати восьми, со смешливым лицом и тёмными, непонятного цвета глазами и короткой стрижкой заглянул в зрительный зал, — Это кто тут у нас Димона пытается затмить?

— Это подарок, Саша, — обернувшись к нему, Элеонора кокетливо качнула головой, — этот мальчик — победитель регионального конкурса, специально приехал, чтобы поздравить Диму и нас всех.

— Понял… — парень тут же скрылся за дверью.

— Узнал легендарного барабанщика? — теперь Элеонора обращалась к Даниилу, с которого не сводила заинтересованного взгляда всё время, пока он пел, — Это же Саша… Саша Говоров! Ударник «Ночного патруля»… Не узнал?!

— Узнал… — не совсем уверенный тон совершенно не помешал Даниилу улыбнуться своей обворожительной улыбкой. Совершенно точно угадав неподдельный интерес, вызванный им у шикарной концертной директрисы, он, не стесняясь Любашиного присутствия, не переставал улыбаться Элеоноре и сводить с ума её своим завораживающим взглядом из-под полуопущенных век.

Люба старательно делала вид, что не обращает на это никакого внимания, понимая, что сейчас все средства хороши, и что Даня, в конце концов, никуда от неё не денется, во всяком случае, кокетливой директрисе не суждено оказаться в его объятиях, как бы ей этого не захотелось…

…Люба уже в который раз подумала, что звёзды сходятся в нужной для них с Даней комбинации — его выступление на сцене «деревни» было очень удачным, во всяком случае, так показалось самой Любаше, и он в лишний раз убедился, что она ради него готова на многое…

И уж совершенно неожиданным для них обоих оказалось интервью, которое решила взять у них корреспондент канала «Культурный город», высокая молодая женщина с короткой модельной стрижкой, представившаяся Юлией. Интервью было коротким, с просьбой что-нибудь сказать о творчестве Натальи и Дмитрия Морозовых и об их «Творческой деревне», но на Любашу с Даниилом оно произвело огромное впечатление. Это было первое интервью в их жизни, и, пусть разговор шёл не об их творчестве, но Любе на мгновение показалось, что она с головой погрузилась в мир настоящего шоу-бизнеса… Фото же вместе со знаменитыми «патрулями», которые сегодня охотно позировали со всеми, кто пожелал иметь общий снимок, сделанное на Данин телефон, был поистине настоящим подарком, ради которого стоило проделать такой длинный и совсем не дешёвый путь.

Когда к началу банкета все «дальние» гости, а так же родители и дети Морозовых, наконец, покинули «Творческую деревню», и остались лишь «свои», до отправления автобуса оставалось не так много времени, но Люба с Даней отчаянно решили остаться ещё — хотя бы на час… «Своих» за столом оказалось не так уж и мало — все сотрудники «деревни», все музыканты «Ночного патруля» со своими жёнами, ещё какие-то люди, которых Люба до этого не видела, и сами Наталья и Дмитрий — всех вместе человек тридцать. Люба с сожалением отметила про себя отсутствие аппаратуры, к тому же, кроме стоявшего в углу цифрового пианино и нескольких акустических гитар, других инструментов не было… Ни на пианино, ни на гитаре она не играла, поэтому шансов спеть песню у неё не было.

…Она в очередной раз поглядела на часы — до автобуса оставался всего час… Пора было вызывать такси и отправляться на автовокзал. Любаа грустно взглянула на сидящего рядом Даню — он, казалось, совершенно не стеснялся, оказавшись за таким столом, щедро раздавая свои улыбку и взгляд всем присутствующим женщинам и свободно общаясь со всеми парнями, как будто с давними знакомыми.

— Ну, что… — Наталья неожиданно потянулась за гитарой, — Пора вдарить и по струнам!

— Давай, Натаха… — выпив залпом стопку водки, уже знакомый ребятам Говоров сделал ей жест рукой, — Вдарь!..

— Про что вдарим? — взяв пробный аккорд, Наташа весело обвела всех взглядом.

— Про косы… — Дмитрий смотрел на жену по-настоящему влюблённо… Люба заметила этот взгляд ещё тогда, неделю назад, когда ночевала у Морозовых, и даже поймала себя на мысли, что завидует Наталье. Даня никогда не смотрел на неё вот т а к… Она вообще никогда не думала, что люди, прожившие несколько лет в браке, могут любить друг друга, как в первый день… Она не видела такого ни в семье своей сестры, ни в семье родителей. Ей почему-то казалось, что после свадьбы отношения обречены на угасание… Она так думала и боялась, что и их отношения с Даней тоже перейдут в другой формат после свадьбы…

Эх… Лишь бы она была — та свадьба! А там… кто знает?..

— Ну, конечно! Песня пло косы… — Наташа ответила мужу точно таким же влюблённым взглядом, потом перевела его на остальных, — Так говорит наш Валерка — «Песня пло косы»!

Услышав первые аккорды, Люба внутренне напряглась. Она знала эту песню, которую собиралась сейчас спеть Наталья…

«Ты заплетал мои косы» — это одна из самых знаменитых композиций «Ночного патруля»… Люба слышала эту песню не раз, и знала её наизусть. Она даже пела её, одна, на работе, убирая номера… Правда, ей всегда хотелось петь вторым голосом… она и пела обычно вторую партию, так, как она ей слышалась — в оригинале Наташа пела всегда сольно, и лишь в припеве на фоне едва слышимого бэк-вокала.

…Она вступила со второго куплета — совершенно неожиданно для самой себя… То ли от отчаяния, то ли от переживания, что они могут не успеть на автобус… Её сильный голос всегда удивлял хорошей постановкой, И Люба запела уверенно… даже не успев испытать обычного в таких случаях смущения.

Смутилась, только когда стих последний аккорд…

— Наташа, прости… — под одобряющими взглядами присутствующих Люба искренне приложила руку к груди, — Я не смогла удержаться! Это — моя любимая песня… Я часто пою её, именно вторым голосом…

— Спасибо, что помогла! — Наталья смотрела на неё удивлённо, — Я даже не ожидала, что здесь будет такое шикарное двуголосие! При чём, ты спела очень сложную партию… Это даже не второй, это третий голос…

— Прости, я как-то нечаянно…

— Да нет, всё нормально, правда! Спасибо!

— Это вам спасибо… — Люба снова бросила мимолётный взгляд на часы, — К сожалению, нам с Даней пора, у нас скоро автобус…

Вызвав такси, они попрощались со всей компанией, оделись и вышли из здания.

— Ребята, спасибо вам за то, что приехали, что помогли, поздравили… — провожая, Наталья вместе с ними стояла на крыльце, — Я так рада, что кто-то был из моего города! Жаль, что некогда было пообщаться, но ведь ещё увидимся, правда?

— Ну, конечно, — Даниил опередил Любашу, — я же в январе приеду на конкурс.

— Точно! — Наташа радостно кивнула, но продолжала обращаться к Любе, — Конкурс же в январе! Люба, если приедешь, позвони, я вырвусь за вас поболеть! И передавай привет Серёжке! И его жене тоже передавай! Ну, всё, ребята, вон ваше такси подъехало… Пока!

На автобус они успели — явившись на посадку буквально за пять минут до отправления… Люба уже в который раз подумала, что сегодня — их день!

— Крутые у тебя знакомства, — устроившись на своём кресле, Даниил обнял Любу за плечи, — А ты никогда об этом не рассказывала… Тебе давно можно было как-то к ним попасть… Хотя бы на тот же бэк-вокал…

— Да попасть, думаю, можно… — воодушевлённая сегодняшними событиями, Люба улыбалась уголком губ, — хоть на бэк… хоть на дублёров… Я тебе не говорила? Они будут искать дублёров для своей новой рок-оперы…

— Дублёров? Каких дублёров?

— На случай болезни основных артистов, — Люба не стала уточнять, что Морозовы не собираются брать дублёров для главных героев, — они же собираются потом с этой оперой гастролировать, и им нужны дублёры, на всякий случай.

— Интересно… — Даня заинтересованно посмотрел на девушку, — Насколько я понимаю, дублёр должен быть свободен, чтобы в любой момент подменить заболевшего артиста… Значит, он должен быть в команде… так?

— Дань, я не знаю… — Люба пожала плечами, — Зачем это тебе? Мы же говорили с тобой… Если пробиваться, то только в Москву.

— Нужно иметь в запасе разные варианты, разве нет?

— А я завтра уже переезжаю на квартиру… — она решила сменить тему разговора.

— Слушай… — он не дал ей договорить, — А ты не уточнила у Морозова насчёт судейства?

— А что?.. — она придала голосу как можно больше загадочности, — Если уточнила, то — что?

— Ну, и?..

— Вроде бы, да… — отчаянно соврала Любаша, — Во всяком случае, пока — да.

— Класс… — он довольно усмехнулся, потом прижался губами к её уху, — Что ты там говорила насчёт квартиры?

— Завтра я переезжаю на квартиру, — повторила Люба, — правда, ненадолго, пока до твоего конкурса…

— А потом?

— А потом… — Люба выдержала многозначительную паузу, — Потом, я надеюсь, наша жизнь изменится… Почему-то я в этом уверена…

— Серьёзно? — он не менее многозначительно заглянул ей в глаза.

— Серьёзно… — кивнула Люба, — И ещё… ещё тебя ждут приятные сюрпризы…

— Серьёзно?!

— Да… И очень скоро…