Агентство «Маленькая Леди»

Глава 11

– И что ты сказала полиции? – спросила Габи, когда в следующий вторник мы встретились с ней на скамейке в парке во время ланча, чтобы перекусить.

Естественно, полицейские сразу поняли, что о проникновении в дом грабителей тут и речи быть не может: в саду сотня людей, одетых подобающим для праздника образом, играет квартет…

Закончился вечер лучше, чем я ожидала. Людям среднего возраста доставляет истинное наслаждение видеть, что полиция печется о спокойствии граждан с должной ответственностью. Гости Джонатана разошлись, сияя от гордости и довольства после неожиданно быстрого приезда полицейских. И после «Пиммз», естественно.

– Сказала, что сигнализацию включили случайно, и накормила их тарталетками.

Я высыпала сахар из пакетика в стаканчик с капуччино.

– Н-да,– прокомментировала Габи.– А с гостями Джонатана как объяснилась?

– Очень просто. Попыталась внушить им, что драка прекрасно вписалась в тему праздника. Вот такие, мол, наши лондонские ребята, когда хорошенько наклюкаются. Потом убедилась, что все благополучно добрались до дома.

– А Джонатан? У него получилось взглянуть на вещи с этой точки зрения? Или нет?

По недоверчивому выражению лица подруги я сразу догадалась, во что она склонна верить. Я закусила губу.

– Хм… Когда все закончилось, мы даже посмеялись.

Признаться честно, ничего смешного Джонатан в происшествии не нашел. Меня он вроде бы ни в чем не винил, но перешел на столь официальный тон, что мне стало жутко.

Было особенно неприятно вспоминать о том, как мы прикидывались влюбленными. И если в те минуты во мне шевелились какие-то глупые надежды, потому что я не понимала, где Джонатан притворяется, а где нет, то позже от них не осталось и следа.

– А когда драка была в разгаре? Как он на все это смотрел? Ему понравилось? – спросила Габи, многозначительно поднимая бровь.– Оттуда, где я стояла в тот момент, он казался очень заинтересованным. Никогда его таким не видела. Потом нагрянула полиция…

– Возможно, понравилось. Когда я выставила всех вон и разобралась с полицейскими, он уже опаздывал на свой теннис, поэтому сразу уехал.

– Но впечатление ты произвела серьезное.– Габи с любопытством посмотрела на меня.–

В офисе только о Милочке и трещат, как выразилась бы Кэролайн.

– Мм,– протянула я, не желая показывать, что ужасно огорчена своим провалом.

После отъезда Джонатана я осталась с толпой нанятых уборщиков-иностранцев, которым даже не могла объяснить толком, что бокалы надо мыть тщательнее. Джонатан никак меня не поблагодарил. Не сказал даже элементарного «спасибо».

Я велела себе не хандрить. Не имело смысла.

– Если впечатление произвела, значит, с заданием справилась…

– Видела бы ты, какой Джонатан теперь ходит важный,– сказала Габи с тайным злорадством.

Я пожала плечами:

– Наверно, демонстрирует, что он, несмотря ни на что, главнее вас. Когда немного придет в себя, станет таким, как прежде.

– Ага, наверное. Говоришь, Кэролайн получила прямо в глаз? – снова злобно радуясь, спросила Габи.

– Прямехонько. Будто в кадре из фильма про кун-фу. Только звуковые эффекты были натуральнее.

Габи усмехнулась совершенно бессердечным образом.

– Неудивительно, что она взяла отпуск. Черт, как жаль, что я не увидела самого интересного!

– Да, жаль.– Я посмотрела ей прямо в глаза.– Кстати, а ты-то где была?

Габи покраснела и уронила с вилки макаронины.

– Разговаривала с Нельсоном у площадки с музыкантами. Про благотворительность,– добавила зачем-то она.

– Габи, Габи!

Я постаралась придать лицу строгое выражение. Аарон – славный парень, добывает деньги, никогда не унывает, а Габи, по-моему, подходила к их отношениям слишком расчетливо. Во всяком случае, говоря о нем, она никогда не смущалась так, как когда речь заходила о Нельсоне.

– Ничего страшного не случилось! – возразила Габи, хоть я не утверждала обратного.

– Допустим. Эх, Габи! Я-то думала, у вас с Аароном все налаживается. Как съездили в Тринг?

– Нормально.

Габи все время заставляла друга устраивать ей мини-каникулы. По ее мнению, только благодаря им и продолжались их отношения.

– И?..

– И ничего.

Габи изучила собственные ногти с великолепным французским маникюром и поправила платиновый браслет, который Аарон подарил ей на день рождения. Большинство женщин, получив такой презент, почувствовали бы себя на седьмом небе от счастья. Габи же находила, что браслету чего-то недостает. Наверное, громадного бриллианта.

– Неплохо провели время,– добавила она.

– Всего лишь неплохо?

– Ладно, очень неплохо. Аарон поиграл в гольф, мне сделали рэйки-массаж. Что?.. Не смотри на меня так, пожалуйста!

Я вздохнула. Фантазеркой я отнюдь не была, но никак не желала верить, что Габи в самом деле не видит в их с Аароном отношениях ничего настораживающего. Не могла она увлечься добряком Нельсоном – если действительно была такой прагматичной.

– Не кажется ли тебе, что, если, кроме денег, ты от Аарона больше ничего не получаешь, стоит поискать что-то другое? Где у вас любовь? Где романтика? Может, не надо его обманывать?

– Нет. Только не заводи в сотый раз свою песню о браке по любви, Мел,– сказала Габи, складывая пустые судки для продуктов в бумажный пакет.– Ни к чему это. Мы с Аароном понимаем друг друга. Неплохо ладим. Поверь, со мной гораздо приятнее сосуществовать, когда я уверена, что все счета оплачены.

Она строго посмотрела на меня – дескать, хватит об этом – и добавила:

– Расскажи лучше о Джонатане. Меня так и подмывало прокрасться в его дом и все осмотреть. Почему двери там были закрыты? Он что, Синяя Борода? – От желания посплетничать у Габи разгорелись глаза. Она наклонилась ко мне ближе.– А какая у него спальня? Наверняка ведь ты туда заглянула?

– Ошибаешься. Понятия не имею, что у него за спальня,– пробормотала я, немного сбитая с толку непомерным любопытством Габи.

– А ванная? Готова поспорить, он пользуется первоклассными туалетными принадлежностями. Когда Джонатан в офисе, его пьянящий аромат перебивает любой запах перегара и несвежих носков.

Я взглянула на нее с любопытством.

– Пьянящий? А ты говорила, все ненавидят его. Что-то изменилось?

– Ха! Если бы. Он разве что расширяет свою рекламную кампанию, других изменений нет.– На ее лице неожиданно отразилось сострадание.– Рассказывают, будто Джонатан сбежал из Нью– Йорка в Лондон, пережив какую-то серьезную трагедию. Вот мы все и надеемся, что его сволочизм – явление преходящее, что со временем он станет помягче.– Тут Габи прищурилась и посмотрела на меня.– А это правда? Я о трагедии… Можешь выведать?

– Нет, не могу,– воспротивилась я.– Джонатан никогда даже не упоминал о своей… истории.

– Почему же тогда он просит тебя прикидываться его девушкой? – требовательно спросила Габи.

– У него… у него нет времени. Я подумала о том, как бы мне не наболтать лишнего и в то же время удовлетворить бьющее через край любопытство Габи. Просто так она все равно не отвязалась бы.

– Ему нужна женщина, которая может организовать его досуг. Для настоящих отношений Джонатан слишком занят.

Подруга ткнула в меня пальцем.

– Он гей?

– Нет,– уверенно ответила я.

– Общается с кем-нибудь из бывших?

– Габи, ты не в «Двадцати вопросах»! – воскликнула я, начиная понимать, почему Джонатан столь замкнут на работе.

Любой бы стал таким в окружении сплетников типа Габи, которые только и мечтают вынюхать пикантные подробности из его несложившейся личной жизни. О бывшей жене, Синди, Джонатан упомянул лишь при первой нашей встрече. Сама я вопросов не задавала, хотя, конечно, тоже была бы не прочь побольше о нем узнать.

– Хм. Не представляю его с женщиной. Ему нужна невообразимо терпеливая и толстокожая,– сказала Габи задумчиво.– Интересно, сколько их у него было… Господи! Если бы мне выпал шанс быстренько обследовать его дом! Он чертовски скрытен. Фотографий в офисе не держит. Заставку на мониторе поставил типовую. Немногословен. Загадочен… А ты что о нем думаешь?

– Джонатан ведет себя всего лишь как профессионал,– возразила я.

Почему я так его защищаю?..

– У тебя с собой его досье? – осведомилась Габи.– Дай взглянуть, тогда я не буду слушать, что о нем болтают в офисе.

Я хотела было отодвинуться от нее подальше но подруга успела схватить несколько бумаг из коробки, лежавшей у меня на коленях.

– Габи, нет! – закричала я, пытаясь выхватить у нее досье.

Коробка упала, и почти все, что в ней было рассыпалось по асфальтовой дорожке.

– Черт возьми! – взвыла я и бросилась собирать бумаги, пока ветер не разнес их по парку.

Дети на скамейке напротив с интересом наблюдали за нами. Мы с Габи ползали на коленях, судорожно хватая регистрационные карты.

– «Ройстон Пиллинг: привести в порядок ноги. Отучить от «зашибись». Овен»,– прочла вслух Габи.

– Отдай! – воскликнула я, выхватывая у нее бумаги.

– Информация защищена прескверно, не находишь? – спросила Габи, ловко извлекая досье Джереми Уайльда из пруда, где плавали утки.– Нельзя разгуливать с такими сведениями по улице. Что, если у тебя выхватят сумку? Твои клиенты знают, по какой ты работаешь системе?

– Снять офис мне пока не по карману, работать дома я тоже не могу.

– Серьезно? – протянула Габи.– А почему это? Нельсон против?

– Нет, не против.

– Он такой принципиальный,– мечтательно произнесла Габи.– Так требователен к себе…

– Да,– отрезала я, смахивая травинки с регистрационной карты Джереми.– Но реши твердо: либо ты остаешься с Аароном, либо расходишься. Любить двоих парней одновременно невозможно, Габи. И ты не должна выходить замуж за человека, которого не любишь.

Я увидела, что она вот-вот опять взбунтуется, и потрепала ее по колену:

– Ладно, давай больше не будем об этом. На выходных я поеду домой, так что надо поберечь нервы.

И тут на регистрационную карту Барнаби Маллигана, единственную, что не выпала из коробки, нагадил пролетавший мимо голубь.

– Прислушайся к голосу природы,– сказала Габи, приходя в нормальное для нее «все замечающее» состояние.– Тебе нужен офис. Начну что-нибудь для тебя подыскивать. Как будешь расплачиваться – потом придумаем.

Выйдя из такси у родительского дома, я увидела четыре припаркованные во дворе машины и с болью в сердце вспомнила про любимый «субару».

Автомобили в жизни моей семьи играли значительную роль: они говорили о независимости, достатке и возможности вершить великие дела. У отца был здоровый черный «ягуар XJS», у мамы «мерседес»-универсал, у Эмери старенький «битл», а бабушка ездила на небольшом спортивном «альфа-ромео».

Я обрадовалась, когда увидела «альфа-ромео» несмотря на то что прямо перед ним чернел от-цовский «ягуар».

– Здравствуй, дорогая,– сказала бабушка когда я вошла в кухню.

Она единственная среагировала на мое появление; мать с отцом даже не прекратили перебранку.

– Поговори с ней,– прошипела мама.

– Сама поговори,– процедил в ответ отец.– У меня не хватит терпения. Эмери – вторая ты, только как будто под вечным общим наркозом! В конце концов, она твоя дочь, вот и потолкуй с ней.

– Тебе бы только командовать, Мартин! Свинья ты неблагодарная!

– Зато единственный в нашей семейке, у кого есть мозги!

– Это они про свадьбу? – догадалась я.

Бабушка налила мне чая.

– Можно сказать. Папа не желает платить за прокат «роллс-ройсов» для родственников невесты.

– А на свадьбе Аллегры их было целых девять штук. Насколько помню, даже священника привезли на «роллс-ройсе».

– Тогда было другое дело, детка,– прошептала бабушка с таким видом, будто пересказывала содержание пьесы опоздавшему в театр.– Как выяснилось, в то время твой папа водил дружбу с владельцем огромного автопарка и заключил с ним сомнительную сделку, вроде бы пообещав в обмен на машины провернуть рекламную кампанию. Теперь они рассорились, и об автомобилях, само собой, не может быть и речи.

– Ясно.

Мама издала отчаянный вопль и швырнула в отца тарелку с салатом.

– Хочешь угодить в психушку, старая крашеная истеричка? – проревел он, смахивая с рубашки помидорные дольки.

– Эмери-и-и! – взвыла мама.– Отцу угодно, чтобы ты явилась в церковь на «форде гранада»!

– Может, для разнообразия обсудим что-нибудь еще? – весело предложила бабушка. И добавила вполголоса, обращаясь ко мне: – Надо кое о чем побеседовать.

Мы вышли в яблоневый сад, держась за руки, и далеко не первый раз в жизни мне пришла в голову мысль: дома было бы совсем неплохо, если бы тут жила только бабушка.

Сказать по правде, к ней единственной из всей семьи я питала теплые чувства, несмотря на то, что ее аристократический профиль и кошачьи глаза достались Эмери и Аллегре, а не мне. Бабушка была тихим островком среди бури, свежим бризом в палящую жару. Она никогда не расспрашивала, с кем я общаюсь, но неизменно давала понять, что считает, будто моя жизнь – как и ее когда-то – наверняка наполнена интереснейшими событиями. Мне это льстило, хоть и не вполне совпадало с действительностью.

Отец любил повторять, что бабушка всегда жила в выдуманном мире и была ужасной матерью. Я же думала: единственное, чего ей не следовало делать, так это выдавать дочь за такого невежу. И потом, моему ли папаше судить, каким надлежит быть родителю?..

Мы шепотом обсудили предстоящую свадьбу (посплетничали о помешанном на спорте женихе Эмери, Уильяме, о списке приглашенных, пирожных с кремом, которые планировала заказать мама, и так далее), и бабушка спросила:

– Как поживает наш милый Нельсон?

Бабушка души не чаяла в Нельсоне и Вульфи. Как и многие, кто их знал.

– Хорошо, спасибо.

– Еще не надумала найти отдельную квартиру?

Я покачала головой.

– Мне хорошо и с Нельсоном. Как будто живешь с Джейми Оливером и далай-ламой.

– Эх! – вздохнула бабушка.

– Что такое?

– Да вот… не знаю, как сказать. Видишь ли, на скачках мне улыбнулась удача: я выиграла кое-какую сумму. Хочу поскорее найти деньгам применение, а то ваш отец заставит меня купить на них подушечку для кольца Эмери или что-нибудь в этом роде. Страшный он человек, Мелисса.

Она еще раз смиренно вздохнула и сорвала красный цветок рододендрона.

– Все ему мало. Мало, мало… Такое ощущение, что он зарабатывал деньги не на свадьбу дочери, а на случай мировой катастрофы.

– Купи у Ларса наконечники для копий,– предложила я.– Насколько я знаю, у него их прибавилось.

Бабушка в замешательстве посмотрела на цветок в своей руке.

– Я подумала обратиться за помощью к тебе.

– Ко мне?

За помощью?!

– Видишь ли, хм, я сделала ставку от твоего имени. Пошла на маленькую хитрость,– добавила она, заметив отразившееся на моем лице ошеломление.– Подумала: если выиграю, преподнесу тебе подарок к Рождеству. Денег как раз хватит на первый взнос за квартиру.

– Спасибо большое,– сказала я.– Только мне нравится жить с Нельсоном, и потом, ты ведь знаешь, что принимать подачки я терпеть не могу.

– Это вовсе не подачка, дорогая моя! – воскликнула бабушка.– Это называется совсем по– другому.

– Я не могу взять эти деньги,– не сдавалась я.– Потому что я вполне самостоятельная женщина и живу сейчас довольно неплохо.

Тут у меня возникла идея, вмиг проскочившая сквозь густой туман твердых принципов. Идея в стиле Милочки, пораженно отметила я.

– А знаешь что, бабуль? Давай заключим деловую сделку!..

Бабушка восторженно захлопала в ладоши когда я рассказала ей об агентстве – конечно, в общих чертах и только самое интересное. Я заставила ее поклясться, что о моей тайне не узнают остальные родственники, и предложила взять у нее деньги под небольшой процент с одним условием: когда дела у меня пойдут в гору, я стану постепенно возвращать долг.

Она сказала, что может одолжить вдвое больше – наверное, хотела позлить отца,– однако я отказалась. Чтобы снять маленький, но уютный офис, вполне доставало и первоначальной суммы. Ничего другого мне и не требовалось.

– Мелисса, детка, как я горжусь тобой! – сказала бабушка, и у меня возникло ощущение, что я не беру взаймы, а получаю задаток.

К сожалению, вскоре после разговора она уехала домой в Брайтон, и к моменту возвращения в Лондон я чувствовала себя совершенно разбитой.

Платье на вкус Эмери оказалось «совершенно не таким». К тому же она похудела, и ее руки казались теперь дюйма на три длиннее, в чем, по ее мнению, был повинен один Пилатес. Я же считала, что дело лишь в ее врожденном умении осложнять жизнь всех окружающих.

Зато сразу после ланча в воскресенье отец уехал в Лондон, якобы на важную встречу. Подвезти меня не предложил, хоть я и не отказалась бы. Вытрясти деньги для свадьбы с бабушки он уже пытался. Следующей в его списке, очевидно, шла я.

Габи сдержала обещание и буквально через несколько дней подыскала для меня небольшой офис на тихой улочке близ Виктория-Стейшн, прямо над салоном красоты, который с улицы больше походил на адвокатскую контору. Не буду подробно рассказывать о том, как удалось договориться о низкой арендной плате. Скажу одно: Габи для этого пустила в ход высокомерие Кэролайн, я же прикинулась самим добродушием.

Джонатану свой «переезд» я объяснила тем, что этот район мне больше по сердцу и что он более удобен в смысле транспортного сообщения. Райли принял мои доводы за чистую монету.

– Надо было запросить с тебя сумму поприличнее,– проворчал Нельсон, водя по стене валиком.

Мы красили гостиную – то есть мой кабинет – в умиротворяющий бледно-лиловый цвет, который напомнил моему соседу о школьной уборной.

– Я доверила тебе такую ответственную работу, посвятила во все свои дела! Думала, успокоишься, а ты продолжаешь меня донимать! – возмутилась я.

– Просто я и не подозревал, что живу бок о бок с бизнес-леди.

Нельсону пришлось рассказать о взятых взаймы у бабушки деньгах и показать новые, только что напечатанные рекламные брошюры, в которых приводились списки услуг по улучшению облика мужчины и несколько лестных отзывов с завуалированными подписями. Пусть и с неохотой, но Нельсон признал, что выглядит все вполне достойно.

– Короче, решай,– пропыхтела я обиженно.– Или продолжаем работать, или нет.

Нельсон без слов закрасил еще один участок покрытой цементным раствором стены. Его молчание угнетало хуже, чем нотации.

Впрочем, сегодня я не желала портить себе настроение. День прошел успешно: довольно легкое задание утром – подобрать очки для обходительного, но лишенного вкуса компьютерного гения, друга Аарона (все закончилось посещением нескольких магазинов одежды и покупкой подходящего наряда для свидания); а после обеда – разговор со знакомой из журнала «Недвижимость сегодня». Я писала для них статью про внесение частицы женского тепла в холостяцкую квартиру и надеялась, что, если получится неплохо, смогу в будущем давать таким образом агентству регулярную действенную рекламу.

По окончании рабочего дня мы выпили по бокальчику вина с Джонатаном и дизайнерами по интерьеру. Джонатан спрашивал мое мнение по некоторым вопросам, назвав меня специалистом в этой сфере, что мне, разумеется, польстило. Когда мы выходили из ресторана, он дружески похлопал меня по руке – возможно, стремясь произвести впечатление на дизайнеров, но мне в любом случае было приятно.

Я подумала о том, что не должна увлечься Джонатаном только потому, что рядом нет другого парня. Впрочем, в мужчинах, которые твердо знают, что делают, определенно есть нечто притягательное. Даже если они не красавцы, а просто большие специалисты в своем деле…

Я уже склонялась к мысли, что Джонатан воспитал в себе сдержанность исключительно для работы: с официантками он был неизменно вежлив и давал щедрые чаевые таксистам.

– Прекрати,– сказал Нельсон.

– Что прекратить?

– Я знаю, о чем ты сейчас думаешь.

– Нет, не знаешь.

Я мгновенно переключилась мыслями на компьютеры и лазерные принтеры.

Нельсон отложил валик и вытер тряпкой руки. Краской были заляпаны даже его волосы.

– Знаю.

– Да нет же! – Я почувствовала, что Нельсону не до шалостей, и прикусила язык.– Ой, смотри, кто к нам пожаловал.

– Кто?

Перед домом только что остановилась «ауди– ТТ» Аарона. Из нее вышла Габи.

Аарон проводил в Сити по пятнадцать часов кряду, и его подруга разъезжала на машине больше, чем он. Ей это шло.

– Габи. Вон она.

Нельсон негромко выругался, сконфузился и отправился на кухню готовить чай.

Пару секунд спустя на лестнице послышались шаги Габи.

– А-а!..– сказала она, влетая в дверь.– Работа идет полным ходом!

– Полным,– ответил Нельсон, появляясь с подносом, на котором красовались чашки и пакет шоколадного печенья.– Спину гну в основном я, и закупить все это пришлось мне. Мелисса приехала недавно – так, на минутку, дать пару советов. А теперь и ты здесь. Что ж. Значит, будешь помогать.

Габи уставилась на него с глупой улыбочкой, которая ее не красила.

– Чай? – спросила я, наверное слишком громко.

Габи кивнула, и я налила три чашки крепкого чаю.

Мне хотелось, чтобы в офисе царила теплая атмосфера, поэтому мы объездили всю Лотс-ро– уд в поисках массивной старомодной мебели и выбрали большой стол, мягкие кресла, обтянутые красной кожей, медные настольные лампы и несколько книжных полок, которые Нельсон и Вульфи на выходных покрасили под махагон.

Офис обещал получиться таким, каким гордилась бы сама Мэри Поппинс или даже Шерлок Холмс.

– Нельсон просто молодчина,– сказала я, обняв его, прежде чем протянуть ему чашку с чаем. – Моя признательность не знает границ, и ему об этом известно.

Нельсон что-то пробурчал себе под нос, но на его лице я заметила скрытое довольство.

– Только лошадки-качалки здесь не хватает.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Габи.

– Ну… –Нельсон обвел комнату рукой.– Теплые тона, книги Энида Блайтона на полках, удобные кресла…

Габи, прищурившись, посмотрела на него.

– Ты ходил в детский сад, Нельсон? У тебя была няня?

– Мелисса…– Нельсон повернулся ко мне.

Я не ответила. На аукционе действительно продавали чудесную старинную лошадку-качалку, которую я чуть не купила. По-моему, колебательные движения тоже успокаивают, я вроде бы где– то об этом читала.

– Взгляни-ка, Габи,– сказала я.– Как тебе вывеска?

Я показала на только что изготовленную табличку, которой вскоре суждено было занять место над входом на улице. Изображение я придумала сама: силуэт женщины в юбке «новый облик», которая жонглирует подносом с коктейлями, обвязанной лентами подарочной коробкой, стопкой бумаг, блокнотом и праздничным тортом. Вокруг выведено курсивом: «Агентство "Маленькая леди"».

– О-о-о! – восхитилась Габи.– Мне нравится! Особенно вот эта бомба!

– Это, вообще говоря, подарок на день рождения,– пояснил Нельсон.– Хотя для некоторых клиентов Мелиссы может пригодиться и бомба.

– В любом случае,– заявила Габи,– хочется сразу войти и потратить деньги. А ведь я даже не нуждаюсь в твоих услугах.

– Не спеши,– посоветовал Нельсон.– Еще неизвестно, может быть, и нам Мел когда-нибудь потребуется. Платить будем за каждый час.

– Тебе, дорогой мой Нельсон, я в чем угодно помогу и без денег,– весело пообещала я, беря еще одну печенинку.

– Надо отдать тебе должное, Мелисса,– сказала Габи, похлопывая меня по колену.– Теперь ты настоящий профессионал!

– Спасибо,– ответила я.– Так я себя и чувствую.

Габи и Нельсон захихикали. Я же, улыбаясь и с удовлетворением осматривая свои новые владения, спокойно пила чай. Над офисом еще предстояло поработать, но у агентства «Маленькая леди» определенно появилось будущее.