Агентство «Маленькая Леди»

Глава 21

Следуя совету Нельсона, я выжидала время, однако и сама не видела нужды появляться с Джонатаном в обществе по-прежнему часто, поскольку все, кто из его окружения намеревался подыскать ему пару, теперь твердо знали, что подруга у Райли уже есть.

Я решила, что если он снова пригласит меня на встречу или попросит сопровождать его на прогулке по городу, то я тактично дам ему понять, что правила изменились.

Последствия недоразумения в Ночь костров Джонатан устранил с присущей ему сдержанной галантностью. Позвонил мне, извинился и сказал, что на две недели улетает в Нью-Йорк, где ему предстоит уладить какие-то дела «Керл и Поуп» и проблемы личного характера.

По тону, каким он произносил последние слова, я без труда догадалась, что за личные проблемы его ожидали.

Я скучала по нему и много о нем думала. Парни, с которыми в его отсутствие мне доводилось ходить на вечеринки и деловые встречи, подбирались, как назло, неуклюжие и нудные. Один уик-энд я провела на празднике в Кенте с развратным работником акционерного банка; еще с одним мерзким типом съездила на вечер встречи выпускников, причем у меня создалось впечатление, будто подруги большинства его однокашников были тоже ненастоящими.

Несмотря на все трудности, я заботилась о репутации агентства и каждый раз выкладывалась на все сто. Когда Джонатан в конце ноября снова позвонил мне, дела мои, скажу честно, шли как нельзя лучше.

– Пред-рождественская горячка,– объяснила я, когда он удивился тому, что у меня совсем нет свободного времени.– Разъезжаю с клиентами по магазинам: все покупают подарки, украшают дома и прихорашиваются.

Еще я дошивала платье, занималась подготовкой к свадьбе сестры и планировала вернуть отцу очередные шесть тысяч фунтов, чтобы явиться на праздник Эмери с высоко поднятой головой. Но об этом я не рассказала Джонатану, от которого успела поотвыкнуть.

– А для меня хоть немного времени найдете? – спросил он.– Хотел бы посоветоваться с вами насчет подарков девочкам в офисе.

– Как мило с вашей стороны! – сказала я.

Умело подобранные и достаточно щедрые подарки могли здорово помочь ему изменить о себе мнение подчиненных. Квентин никогда ничего нам не дарил, за исключением «Куолити-стрит» – Кэролайн покупала их мелким оптом и сразу выбирала все самое вкусное, вроде треугольников-пралине и больших конфетин с орехом внутри, обернутых в ярко-малиновые фантики.

– Хороший руководитель обязан радовать своих работников, Милочка,– ответил Джонатан.

Я вслушивалась в его голос, стараясь уловить нотки отчужденности, но так ничего и не поняла: разговаривал Джонатан всегда очень строго. По телефону все равно что-либо понять трудно. Следовало встретиться лично.

– Ммм,– промычала я.

Наверное, имело смысл изобрести для себя нечто типа «ну и что» Эмери. Если бы я раньше осознала, насколько это бывает полезно, давно поднапрягла бы мозги.

– Во время ланча мы сможем увидеться? – спросил Джонатан.

– Нет,– честно ответила я, глядя в ежедневник.– Ни сегодня, ни в любой другой день на этой неделе.

– Понятно,– произнес Джонатан.

– Может быть, на следующей? – добавила я.

Мне страшно хотелось его увидеть. Маскировать свои чувства было нелегко, но за ланчем в людном месте риск выставить себя полной дурой значительно снижался.

– На следующей? Прекрасно,– так же бесстрастно сказал Джонатан.– В какой день?

Я просмотрела записи в ежедневнике.

– В среду. Вам будет удобно?

– Да, вполне.– Он ответил так быстро, что вряд ли успел заглянуть в свое расписание.– Время ограничите? Помчитесь после встречи со мной к следующему клиенту?

– Нет,– сказала я.– Буду в полном вашем распоряжении.

Джонатан засмеялся своим отрывистым коротким смехом, и у меня все сжалось внутри. Только сейчас я поняла, как сильно мне не хватало этого смеха.

– Звучит заманчиво,– сказал он.– Похоже, наш ланч затянется. А потом, возможно, поездим по магазинам.

– Ланч, покупки – о чем еще мечтать девушке? – пошутила я, не особенно задумываясь над словами.– Может быть, вечером еще и сделаете мне массаж ног?

В трубке воцарилась изумленная тишина.

Я наклонилась вперед и ткнулась лбом в стол.

– Итак,– довольно холодно произнес Джонатан,– до среды.

– До среды.

Я сразу положила трубку, чтобы не ляпнуть чего-нибудь еще.

Вот так с ним и надо! Честно и по-деловому. Теперь я могла встретиться с Райли, не чувствуя за собой вины.

Едва я успела заточить карандаш, чтобы сделать отметку в ежедневнике, как раздался сигнал интеркомал

– Слушаю,– сказала я.

– Это я! – послышался голос Габи.– Можно к тебе?

Я нажала кнопку и, пока Габи поднималась по лестнице, достала из ящика стола банку с печеньем.

– Привет! – воскликнула моя подруга, влетев в офис с широкой улыбкой на губах.

– Приветик!

Я поднялась, чтобы лучше ее рассмотреть.

Габи коротко остригла волосы и сделала мелирование, отчего ее темные глаза засияли ярче. На ней был красный костюм с короткой юбкой и великолепные черные туфли на высоких каблуках. Для женщины, которая заявляла, что, когда она в юбке, у нее не работают мозги, перемены казались колоссальными.

– Нравится?

Габи быстро закружилась, чуть не свалив мою лампу. Я восторженно захлопала в ладоши.

– Решила взять пример с Милы Бленнерхескет,– добавила Габи, одергивая юбку.

– Весьма польщена! А с чего это вдруг?

Только бы не из-за Нельсона, взмолилась я

про себя. Мне было ужасно интересно, как прошел их разговор «по душам». Как-то раз, когда я поехала на примерку к Эмери, Нельсон приготовил ужин и пригласил Габи. А теперь он взял отпуск и уехал с Роджером кататься на яхте, ответив на мой вопрос кратким «не суй нос не в свое дело».

– У меня теперь новая жизнь,– сказала Габи, придвинув стул и взяв банку с печеньем.– На прошлой неделе мы премило поболтали с Нельсоном.

– Серьезно? – с невинным видом спросила я.

– Да.– Габи закивала.– Он мудрый, каких поискать. Теперь я знаю, почему за все эти годы ты настолько к нему привязалась. Умеет так слушать, что ни на секунду не чувствуешь себя тупицей. Понимаешь, о чем я?

– Прекрасно понимаю,– медленно проговорила я.– Сама ценю в нем это качество.

Лицо Габи расцвело улыбкой.

– После того разговора у меня точно гора с плеч свалилась. Нельсон угостил меня такой жареной форелью, какую я в жизни не пробовала! А выглядела она – просто прелесть! Но речь не об этом,– заметила она с каким-то странным благоговением в голосе.– Нельсон предложил мне попытаться найти счастье самой, не ждать, что это за меня будет всю жизнь делать Аарон. Вот я и решила, что хочу кое-каких перемен. На работе поговорила о повышении зарплаты, буду теперь по-другому питаться и собираюсь переехать от мамы – снять отдельную квартиру.

– Ничего себе!

Я почти забыла, что Габи живет с матерью: в последнее время она практически поселилась у нас. Было приятно видеть ее столь оживленной.

– Потрясающе. Может, теперь ты предпочитаешь мятный чай?

Габи взглянула на кофе с молоком, в который как раз окунала шоколадное печенье.

– А-а, не беспокойся. Иногда можно позволить себе и что-нибудь не слишком полезное. Здесь важно само решение начать питаться более правильно, ведь верно?

Я кивнула.

– А насчет Аарона Нельсон что-нибудь посоветовал?

Габи слизнула с пальцев шоколад.

– После беседы с Нельсоном мы долго разговаривали с Аароном. И решили, что ему сейчас необходимо сосредоточиться на учебе, а мне – на карьере. Через полгода посмотрим, что будем испытывать по отношению друг к другу. Известие о повышении моей зарплаты произвело на него серьезное впечатление. Оказывается, это чертовски здорово – жить на собственные деньги!

У меня появилась некая неприятная мысль, но я постаралась от нее отмахнуться, искренне надеясь, что «карьера» Габи и «повышение зарплаты» никоим образом не связаны с тем, что она увидела в конторе, в комнате для переговоров. Слово «шантаж» вызывало отвратительные чувства.

– Но вы встречаетесь с ним?

– С кем? С Аароном?

– Да, с Аароном,– ответила я.– Не с Нельсоном же!

– Ты ведь могла спросить и о Нельсоне.

Неожиданно Габи притихла. Прикусила язык и я, устыдившись того, что не желаю видеть ее с Нельсоном.

– А-а… почему ты не на работе? – спросила я после паузы.

– У меня выходной. Поеду сегодня смотреть квартиры.

– Список подходящих вариантов распечатала тебе Кэролайн?

– Нет. У меня ведь не так много денег,– сказала Габи.– Я подыскиваю квартиру вообще не через «Дин и Дэниелс»…

До меня вдруг дошло, что Габи явилась ко мне в офис не только за шоколадным печеньем.

– Хочешь, чтобы я поездила по квартирам вместе с тобой? Позадавала каверзные вопросы?

– Ты? Каверзные вопросы? – Габи окинула меня скептическим взглядом.– Брось. Нет, у меня план поинтереснее.

Снова запиликал интерком.

– Это я,– послышался голос Нельсона, когда я ответила.– Можно войти?

– Наш святой Нельсон,– сказала я Габи, нажимая на кнопку.– Надеюсь, принес мне ланч.

Когда на лестнице раздались шаги Нельсона, я и Габи стали машинально поправлять волосы. С того вечера, когда мы с Нельсоном немного сошли с ума, мы ни разу не встречались втроем. Хоть у меня и получалось заставлять себя не думать о тех сладких поцелуях, я все равно чувствовала вину и некоторую неловкость перед по-другой.

– Привет! – воскликнул Нельсон, входя без стука.

Габи просияла.

– Привет!

Нельсон был в новом костюме и тоже выглядел гораздо более элегантно, чем всегда.

Чего только не случается в жизни, сказала я себе. Надо только достойно на все это реагировать.

Я выпрямила спину, отчего мои плотные колготки немного подтянулись вверх, и вспомнила, что в собственном офисе мне все нипочем.

– Какая приятная неожиданность, Нельсон,– сказала я, готовясь к лекции о глупых женщинах, оставляющих ключи от дома на кухонном столе.– Что я забыла взять?

– Ничего,– пожал плечами Нельсон и повернулся к Габи.– Готова?

– Готова к чему? – опешила я.

– Габи едет смотреть квартиры. Я ее сопровождаю – буду стучать по стенкам и дотошно выяснять, исправен ли отопительный котел, – сказал Нельсон важно. – Словом, займусь примерно тем же, чем и ты, только денег за это брать не стану.

– Хм,– только и смогла сказать я.

Габи волновалась меньше всех. Моя подруга продолжала светиться от радости.

– Пойдем? – сказала она, впервые за все время нашего знакомства оставляя на столе банку с недоеденным шоколадным печеньем.

– Нельсон, но ты ведь ничего не знаешь об отопительных котлах! – попыталась я протестовать.

– Кое-что знаю,– ответил Нельсон, краешком рта улыбаясь Габи.– Потом мы, наверное, куда-нибудь зайдем выпить чаю, так что на ужин не готовь ничего серьезного.

Я вдруг с ужасом поняла: не одной мне не хочется, чтобы о нашей с Нельсоном маленькой тайне узнала Габи.

Чтобы не изводить себя мыслями о Габи и Нельсоне, похожих на семейную парочку, остаток утра я просидела на телефоне.

Подготовку к свадьбе Эмери в последнее время удавалось удачно совмещать с работой, и в этот день ближе к ланчу я заключила фантастическую сделку с цветочником: он согласился изготовить свадебные украшения по невероятно низкой цене, потому что несколько месяцев подряд я была его постоянным заказчиком.

К моей помощи нередко прибегали мужчины, которые ненавидели выбирать подарки. Сколько раз мне приходилось мчаться в «Селфриджез» с ними и их кредитками! Некоторым я предлагала особую услугу: круглогодичную рассылку подарков родственницам, на которых никогда не хватало времени. Маникюрные наборы, фены для волос, цветы, шоколад и тому подобное. От клиента требовалось лишь решить, сколько денег он готов выложить, а потом каждый месяц в течение целого года принимать благодарности

Первым этой услугой воспользовался Роджер Трампет.

– Как видишь, Роджер, все заботы лягут на меня. Твоя мама будет ежемесячно получать шикарный букет роз – с подписью, без опозданий,– сказала я.– А тебе останется лишь слушать, как она, плача от счастья, каждый раз говорит тебе по телефону спасибо.

– Решено. Плачу. Делаю двойной заказ,– обрадовался Роджер.– Пусть еще и бабушка порадуется цветам.

– Замечательно,– кивнула я, ставя напротив его имени две галочки.

– Как поживает красавица Габи? – поинтересовался Роджер тоном человека, умудренного жизненным опытом.

– Хорошо,– ответила я, сбитая с толку его вопросом.– А что? Решил-таки обзавестись подругой?

– Боже упаси. Конечно нет. А вот Нельсон, по-моему, решил.

– Сомневаюсь!

– Да? – небрежно бросил Роджер.

Я напомнила себе, что Роджер жаден до слухов, точно старуха-сплетница. Ему не особенно важно, соответствуют ли они действительности.

– Может быть, я что-то не так понял,– беззаботно добавил он.– Но Нельсон повсюду успевает, правда же? Превращается в подобие сэра Галахада, когда видит рядом беспомощную женщину, ты согласна?

Я уставилась на телефонную трубку. Вежливого ответа в голову не приходило.

– Слышал, ты идешь сегодня на вечеринку с Майлзом Главером? – спросил Роджер, ничуть не смущенный моим напряженным молчанием.– Будь помягче с ним: он на всех этих сборищах обычно чувствует себя не в своей тарелке. Может быть, при случае посоветуешь ему, каким воспользоваться средством, чтобы не так вонять?

Я собственноручно сотворила монстра, честное слово.

Майлз Главер, давний друг Роджера Трампета, ждал меня в кофейне напротив бара, в котором намечалась корпоративная вечеринка.

Я поняла бы, что это приятель Роджера, по одной только старомодной прическе и по тому, как он беспокойно теребил бумажную салфетку. Казалось, парень морально настраивается не на два бокала белого вина, а на затяжную пьянку.

Я не горела желанием идти на вечеринку, но работа есть работа, к тому же теперь, без много-численных заказов Джонатана, у меня не было выбора.

Придав себе уверенный вид и настроившись на нужный лад, я направилась к столику Майлза.

– Привет! Ты Майлз? – спросила я, опускаясь на стул.– Я – Милочка. Как дела?

– Привет,– сказал Майлз, окинул меня беглым взглядом и снова потупился, устремляя взгляд на четыре чашки из-под эспрессо, выстроившиеся в ряд на столе перед ним.

– Не хочешь туда идти? – сочувственно спросила я.

Майлз покачал головой.

– Не беспокойся, скоро все закончится. Если станет совсем тяжко, скажи. Я притворюсь, что у меня страшно разболелась голова, и заявлю, что хочу домой. У тебя появится шанс показать себя истинным джентльменом и не будет нужды долго объясняться.

Губы Майлза искривила едва заметная улыбка.

– Может быть, расскажешь еще что-нибудь?

Об основном Майлз поведал мне по телефону.

Он работал в юридической фирме, где всем заправляли люди старой закалки; сотрудники донимали его советами обзавестись невестой. Рождественские вечеринки Главер ненавидел, все предыдущие годы под разными предлогами не ходил на них, а вот теперь ждал повышения и поневоле должен был туда явиться.

– Люди, с которыми я работаю,– любопытные мерзавцы,– с горечью произнес он.– Вино лучше не пей: в него могут подсыпать яду.

– Поняла,– бодро ответила я. Мучиться предстояло целых три часа.– Вечеринка как вечеринка.

Майлз фыркнул, допил остатки эспрессо, и мы отправились на праздник.

Когда началось веселье, я подумала: все не так уж и плохо. Однако Майлз был не из тех, кто может свободно перемещаться по залу, перебрасываясь с товарищами шутками. Почти весь первый час он не отходил от меня ни на шаг, и я все это время спасалась болтовней о Роджере и его двоюродных братьях и сестрах. На нас то и дело поглядывали, кое-кто даже подходил, и тогда я говорила «здравствуйте», а Майлз неохотно меня представлял.

Довольный сотрудник возвращался в свой кружок и начинал вдохновенно сплетничать.

Большинство клиентов, с которыми я ездила на вечеринки, страдали лишь застенчивостью; Майлз же отличался еще и злобой, отчего работать с ним было гораздо сложнее. К тому же он чересчур агрессивно отказывался от предлагаемого официантами вина.

У меня ныли ноги и спина; я мечтала взглянуть на часы, но знала, что не должна этого делать. Такого ужасного свидания, за исключением того, в «Лейнсборо», с клиентом миссис Маккиннон, у меня не бывало никогда в жизни. По-видимому, частое общение с Джонатаном пошло мне во вред: я уже не могла находиться рядом с обычными парнями. И только сейчас осознала, насколько легко было с ним. Если нам предстояло расстаться, впереди меня ждала сплошная пытка…

«А ну-ка, спокойнее»,– одернула я себя, весело улыбнулась и обратилась к Главеру:

– Скажи-ка мне, Майлз, а кто во-он тот высокий детина, который так беззастенчиво на нас пялится! Мажет, подойти к нему и поздороваться?

Майлз, который все время посматривал на часы, не чувствуя никаких угрызений совести, поднял голову.

– Не смотри на него. Вообще не смотри!

– Почему?

Майлз судорожно вздохнул.

– Он… Мы учились в одной школе. Зовут его Бен. Работает в фирме всего несколько месяцев и преуспел в единственном: распустил обо мне гадкие сплетни.

– Ну и ну! – ответила я, одаривая Бена очаровательной улыбкой. Тот часто заморгал и подмигнул мне.– И что за сплетни?

– Не хочу об этом говорить.

– Неужели настолько грязные? Нет, наверно, ты сгущаешь краски,– успокаивающе сказала я.– Ой, смотри-ка, он идет к нам.

– Твою мать! – ругнулся Майлз.

– Может, положишь руку мне на талию? – предложила я.

Майлз посмотрел на меня с таким испугом, что мне пришлось самой обнять его.

– Привет, Майлз, старый черт! – прогремел Бен, и я сразу поняла, что это за человек: заводила, душа компании, приятель всех окружающих, за исключением тех, над кем открыто смеется.– Здравствуйте. Как вас зовут?

– Милочка,– ответила я, учтиво протягивая руку.

Крепкое пожатие Бена ни капли меня не смутило: едва почувствовав, что он держит мою руку дольше дозволенного, я сразу убрала ее.

Его брови съехались к переносице.

– Понятия не имел, что у Майлза есть сестра.

– Я… я его подруга,– сказала я.– Вовсе не сестра.

– Так-так-так! – воскликнул Бен.– Чего только в жизни не случается! Я и представить не мог, что однажды у тебя появится женщина, старик!

Майлз будто язык проглотил.

– Почему это? – спросила я.

– Ну, понимаете…

Бен грубо расхохотался.

– Нет,– вздрогнув, холодно сказала я.– Ничего я не понимаю.

– Между нами говоря, Милочка-

Бен нагнулся так низко, что меня обдало смешанным запахом табака и винного перегара. Фу, гадость.

– Между нами говоря, мы всегда считали, что старина Майлз – голубой. Так ведь, Майлз? – Он с размаху шлепнул Майлза по спине.– Словом, гомосек!

Я в ужасе посмотрела на Майлза: он сгорбился и превратился в само страдание.

– Какая грубость.– Я расправила спину, с отвращением посмотрела на Бена и поинтересовелась, стараясь, чтобы в голосе не звучало гнева: – А у вас самого есть женщина?

– Естественно, черт возьми.– Беи приосанился.– Целая армия. Отбиваюсь от них палкой.

– Правда? – с сочувствием спросила я.– Впрочем да, каждому в жизни находится ровня. Вы извините нас? Майлз хочет познакомить меня со своей секретаршей. С удовольствием сказала бы: приятно познакомиться, Бен. Но, увы, не могу.

Я тихонько подтолкнула Майлза и повела его прочь, делая вид, что это он меня уводит.

Мы вышли за дверь и очутились в пустом буфетном зале. Майлз тяжело опустился на ближайший стул.

– Что такое он нес? – спросила я.– Такие выходки на работе в наши дни запрещены законом, ты должен это знать! Имеешь полное право подать на него в суд. Отвратительнейший тип!

«Еще и в нечищеных туфлях»,– подумала я, но вслух этого не сказала, посчитав, что такого рода высказывание не впишется в общую картину моего негодования.

Майлз беспомощно пожал плечами и посмотрел по сторонам, явно выискивая, чего бы такого выпить. В поношенном костюме, да еще такая мямля. Ничего себе юрист. Как же он общается с клиентами? Наверное, не ту профессию ты выбрал, парень.

– Да они все здесь такие,– угрюмо сказал Майлз.– Какой смысл возмущаться?

– Большой смысл! – фыркнула я.– Если ты не гей. тогда не должен терпеть подобные изде-вательства. если же действительно гей– Ого ведь дискриминация сексуальных меньшинств!

Я замолчала, раздумывая, можно ли мне вмешиваться в это дело. О своей сексуальной ориентации Майлз ничего мне не говорил, а сама я об этом, разумеется, не спрашивала. Но сволочи типа этого Бена всегда выводили меня из себя: следовало хорошенько встряхнуть Главера, чтобы он что-нибудь предпринял.

– Майлз! – позвала я, легонько толкая его в бок.– Ты ведь работаешь в этой конторе до-вольно давно. Если придурок Бен отравляет твое существование, то принимай соответствующие меры.

Майлз взглянул на меня с тоской в глазах.

– А что, если я не уверен?

Я сразу поняла, что речь не о Бене. Опустилась на соседний стул и одернула юбку.

– Жизнь не бесконечна,– сказала я.– Нельзя терять драгоценное время, притворяясь, что ты не тот, кто есть.

Едва эти слова слетели с моих губ, как я поняла, сколько в них иронии, вспомнив о собственных проблемах, и мысленно порадовалась, что рядом нет Нельсона, который не преминул бы надо мной посмеяться.

– По словам Роджера, его ты сопровождала на вечеринку с большим удовольствием,– про-ворчал Майлз.– И не читала ему лекций.

– Роджер – совсем другое дело.– Я взяла с тарелки на столике сосиску в тесте. От нее сильно пахло свиным жиром.– С ним я знакома много лет; по поводу своей сексуальной ориентации он ничуть не комплексует. И по большому счету вообще равнодушен и к девочкам, и к мальчикам. А тогда просто решил отделаться от приставаний матери. Поэтому-то я и взялась ему помочь. Ты же, насколько я поняла, чего-то стыдишься. По-моему, это даже вредно для здоровья.

– Хочешь сказать, что с геями работать отказываешься? – ощетинился Майлз.– По-тво– ему, это не дискриминация сексуальных меньшинств?

– Среди моих заказчиков уже есть один гей,– сказала я, вспоминая вечеринку с шотландскими танцами, случившуюся несколько месяцев назад.– Но этот человек вполне доволен собой, и у него обаятельный друг. В тот день ему пришлось поехать на праздник, где было много малознакомых людей. Меня он называл подругой, и мы не делали вид, что встречаемся.– Я многозначительно посмотрела на Майлза.– На мой взгляд, лучше никогда не лгать. Пусть люди думают о тебе, что хотят.

Майлз тяжело вздохнул.

– Наверное, я вообще уволюсь.

– Увольняйся, если считаешь нужным. Или постарайся решить проблему. Это твоя жизнь,

Майлз. Распоряжайся ею по собственному усмотрению, не пляши под чужую дудку. Иначе до гробовой доски будешь прятаться под маской.

А что скрываю под маской я? Почему упорно бегу от Джонатана, боюсь открыто вступать в спор с отцом, отвечать людям твердым отказом? Почему мне проще и полезнее быть Милочкой, не Мелиссой?

Так мы и сидели в тишине, а за закрытой дверью гомонили веселящиеся люди.