Агентство «Маленькая Леди»

Глава 17

В ящиках для растений перед парадной дверью нашего дома цвела душистая лаванда. Я уткнулась носом в облако лиловых цветов и вдыхала восхитительный аромат до тех пор, пока не закружилась голова. Полное умиротворение нарушал лишь отдаленный шум машин.

Как же прекрасен бывает Лондон в предрассветные часы, подумала я, ощущая приступ нежной любви к тому месту, где жила. И поспешила вставить в замочную скважину ключ, чтобы скорее войти внутрь, пока не заметила перед домом собачье дерьмо.

Я была совсем не готова к тому, что меня ожидало в гостиной.

Во всей квартире горел свет. Габи, сидя на диване, громко всхлипывала; Нельсон, в желтой непромокаемой куртке, подавал ей салфетку; Роджер Трампет, тоже в яхтсменском облачении, передергивался от растерянности и крутил в руках расшитую блестками диванную подушечку.

Увидев меня – в вечернем туалете, с туфлями в одной руке и золотистой сумочкой в другой,– все трое забыли о своих проблемах и изумленно разинули рты. Однако после короткой паузы Габи судорожно всхлипнула и заревела с новой силой. В промежутках между завываниями она что-то несвязно бормотала. Я уловила: «все из-за тебя», «везет же некоторым дурам» и, как ни странно, «судебный».

– Наконец-то ты пришла,– сказал Нельсон, поднимаясь.– Замечательно.

Я подумала: что-то слишком часто в последнее время люди при моем появлении вздыхают с облегчением и спешат свалить на меня все беды, которые сами же на себя и навлекли. Роджер тоже встал со стула.

– Откуда это ты? – полюбопытствовал он.– Снималась в «Звезды о себе»?

– Я была на ужине в «Дорчестере». А у вас что стряслось?

– Габи! Мне рассказать? – спросил Нельсон. Его голос звучал устало, но довольно ровно. Габи икнула, покивала и взяла еще одну салфетку. Потом выудила печенье из наполовину пустого пакета.

– Хорошо. В общем, Аарон и Габи… хм… поругались, потому что Аарон надумал оставить свое нынешнее занятие и посвятить себя другому делу,– осторожно подбирая слова, сообщил Нельсон.

– Ему взбрело в голову выучиться на судебного патологоанатома! – заревела Габи, рассыпая по дивану крошки от печенья.– Он собрался вернуться в колледж, поэтому и сделал мне предложение – захотел, чтобы я содержала его, пока он учится! Сволочь! А-а!..

Нельсон и Роджер обменялись взглядами.

– Все ясно,– сказала я.

– Хорошо, что ты теперь злишься,– пробормотал Роджер.– А когда только вошла, вообще не могла понять, что к чему, верно? Сейчас в тебе явно говорит злость. Так даже лучше.

– Спасибо, Роджер,– строго ответила я.– Почему вы не на море? Погода неподходящая?

– Уже уходим. Может, переоденешься? – спросил Нельсон, бросая многозначительный взгляд на мой глубокий вырез.– Во что-нибудь менее, так сказать, парадное…

– Хорошая мысль. Я на пару минут, Габи! – весело воскликнула я.– Роджер, не поставишь чайник?

Войдя в свою комнату, я быстро сняла платье.

Получалось все не так, как я планировала, сидя в такси: я воображала, что, снимая чулки, буду представлять, как их медленно стягивает с моих ног Джонатан… Как только я переступила порог гостиной, то из роковой женщины превратилась в «коричневую сову». Выходит, мои дамские штучки вовсе не волшебные – мне это только казалось.

Я покачала головой, пытаясь не обращать внимания на тяжесть, внезапно разлившуюся по всему телу. Винить Габи было не в чем – она ведь не думала, что все так сложится. Натянув черные спортивные штаны и футболку, я надела парик на подставку, и чудесные карамельные пряди волнами легли на столик. Надо бы как следует их помыть, подумала я, расправляя собственные примятые волосы и затягивая их в хвостик.

– Совсем другое дело! – воскликнул Роджер, когда я снова появилась в гостиной.– И гораздо удобнее, верно?

Я не ответила.

– Чайку? – спросил Нельсон, держа в руке чайник.

Я кивнула и с тревогой взглянула на Габи, которая, обхватив колени, раскачивалась взад и вперед.

– Может быть, оставите нас одних?

– После чашки чая,– ответил Роджер. Конечно, ему было любопытно услышать, как я, опытный душеспасатель, вытяну из Габи всю ее трагедию. Перед Нельсоном она наверняка больше хныкала, нежели о чем-то рассказывала.

– Нет, пойдем прямо сейчас,– твердо сказал Нельсон. – Отнесешь в машину рюкзак, Роджер?

Роджер с явной неохотой закинул на спину рюкзак со снаряжением.

Нельсон жестом позвал меня на кухню.

– Не знаю, что там у них случилось на самом деле,– прошептал он,– но ты помягче с ней, ладно? Она сама не своя.

– Разумеется, не буду усугублять ее страдания! – обиженно заявила я.– Неужели ты думаешь, что я стану читать ей мораль?

Сосед посмотрел на меня немного свысока, что мне никогда не нравилось.

– Я о том, что сейчас не время рассказывать ей о романтическом вечере с Ремингтоном Стилом или толкать речь по поводу того, как, выйдя замуж, женщины превращаются в степфордских жен.

– Можно подумать, я только об этом и мечтаю!

Иногда Нельсон бывал несносным. И с каких это пор он стал защищать Габи?

– Я разморозил запеканку, предложил ей, но она и слышать не желала о еде. Может быть, теперь проголодалась? Было бы неплохо ее накормить.– Тут Нельсон поморщился.– Бедняга. Надеюсь, парень всего этого стоит.

Проводив его, я поставила картофельную запеканку с мясом и луком в микроволновку и почувствовала, что и сама не прочь поесть.

– Ужин будет готов через двадцать минут,– сказала я, садясь на диван рядом с Габи.– Рассказывай толком, что произошло.

– Хватит всего четырех слов,– проговорила Габи. Выставив ладонь, она начала загибать пальцы: – Аарон. И. Я. Расстались.

– Не. Спеши. С. Выводами,– ответила я, тоже считая по пальцам.– Всегда. Есть. Возможность. Помириться.

– Нет. Не сейчас.

– Габи, третий час ночи! – Я вздохнула и взяла свою кружку с чаем.– Расскажи, как все вышло.

Габи душераздирающе всхлипнула.

– Помнишь, ты пообещала, что сегодня вечером мы обсудим фасоны платьев для подружек невесты? – начала она.

– Ммм,– неопределенно промычала я.

– Не застав тебя дома, я предложила Аарону съездить взглянуть на ресторан, который я хотела бы заказать, если свадьба будет утром.– Тут она опять всхлипнула.– Аарон обозлился и заявил: мы теперь заживем более скромно и вообще не должны тратить на свадьбу тысячи фунтов. Я сказала ему: не будь таким скрягой, ведь ты получаешь достаточно денег, а он…

Габи закусила губу.

Я взяла ее за руку.

– И что же он ответил?

– Что грядут большие перемены! Теперь, когда я согласилась стать его женой, ему вздумалось принять важнейшее в жизни решение: навсегда оставить игорный бизнес и выучиться на паршивого судебного патологоанатома!

– Но, Габи, это же так благородно,– возразила я, пытаясь найти в ситуации сакраментальные три плюса.– В полиции мозговитые ребята вроде Аарона очень нужны, и потом, эта работа ведь более надежна, разве не так?

Тут Габи буквально взорвалась.

– Знаю! Знаю, насколько это благородно, черт возьми! Но зачем он так поступает? Почему не хочет зарабатывать, как прежде, большие деньги?!

Придется быть ханжой, подумала я, собралась с мужеством и сказала:

– Габи! Вероятно, Аарон чувствует, что в жизни есть вещи поважнее денег. Возможно, он хочет приносить обществу большую пользу?

– Или чересчур часто смотрит гребаного «Немого свидетеля»!

Несколько минут мы молчали. Почему-то мне казалось, что во всем виновата я одна.

– Все из-за тебя,– пробормотала Габи, словно прочитав мои мысли.– Если бы не ты, я ни в чем бы не сомневалась.

Сомневалась?!

– Да ты что… Я ведь не…

Габи резко вздернула голову. Лицо у нее было красное и испуганное, как у младенца, едва научившегося ходить.

– Не ты ли пророчила, что я брошу его, что связываю с ним жизнь только из-за «ауди»? Скажешь, не ты?

– Хм… я…– Меня охватило пренеприятное чувство без вины виноватой.– Но мне казалось что ты шутишь… Я думала – в глубине души ты любишь Аарона не только из-за счета в банке. Представить не могла, что все настолько серьезно.

Габи разразилась рыданиями.

– О, Мел! Виноват совсем не он. И не ты. А только я. Ненавижу себя! Какая же я дрянь! – причитала она, колотя кулаками по коленям.– Хуже меня нет на всем белом свете! Что мне теперь делать? А-а!…

Я не могла смотреть на ее страдания. Несмотря на то, что моя несчастная подруга в любую секунду могла снова впасть в ярость, я крепко ее обняла, прижала к своей мягкой груди и утешающе заговорила:

– Ты не дрянь. Если бы тебя действительно волновали одни только деньги, тогда ты просто взяла бы и ушла, не мучаясь. Но ты чувствуешь свою вину и очень собой недовольна – это уже хорошо.

– О, Мел,– икнула Габи.– А ведь мне казалось, будто я прекрасно знаю, что делаю. Думала, если денег у меня будет достаточно, все остальное со временем придет само собой.– По ее щекам бежали слезы.– Но Аарон любит меня! Я никогда не понимала, насколько… Господи! Если бы ты видела его лицо в ту минуту, когда он говорил, что, пока я с ним, ему все по плечу! Я была готова провалиться сквозь землю. А просто ваять и бросить его, как ты говоришь, не смогла…

Не имею я права так жестоко с ним обойтись. Теперь чувствую, что обязана стать его женой, хоть и поняла: он нравится мне, но я его не люблю. Боже! – Она всхлипнула.– Какая же я дрррррянь!

Вообще-то я сомневалась, что Аарон действительно так благороден, как хотел казаться. Хотя… если мечта уйти в полицию действительно одержала в нем верх над пронырливостью дельца, то он был достоин настоящего уважения.

От усталости я никак не могла придумать, какой совет дать Габи, поэтому позволяла ей топить горе в слезах до тех пор, пока не послышался сигнал таймера.

– Ну вот,– сказала я голосом заботливой няньки.– Сейчас будем ужинать.

Я взглянула на часы – без десяти три.

Без десяти три!

Я разложила запеканку по мискам, которые в подобной ситуации показались более подходящими, чем тарелки, полила ее томатным соусом, и мы сели за стол. Съев несколько кусочков, я почувствовала странный прилив сил – усталость точно рукой сняло.

Габи тоже ожила. Отправляла в рот картошку с такой охотой, какой я не замечала за ней с тех самых пор, когда она села на предсвадебную диету, чтобы без труда влезть в роскошное платье от Веры Вонг.

– Мел, прости меня, пожалуйста,– произнесла она, съев все до последней крошки.– Ты замечательный друг… и зря я тебя использовала. Все тебя одурачивают, это ужасно несправедливо.– Она опустила голову.– И это второй мой грех.

Я потрепала ее по руке.

–Ничего, у меня крепкие плечи. В любом случае хорошо, что теперь ты во всем разобралась, ведь правда? И нет смысла продолжать обманывать Аарона, если ты его почти не любишь.

Габи запустила пальцы в волосы и оперлась локтями на стол.

– О-о-ох! Когда ты так говоришь, я страшно на себя злюсь.– Она взглянула на меня из-под густой челки.– Пока ты не завела об этом речь, я ведь вполне прекрасно себя чувствовала. Наверно, я худшая из твоих знакомых. Так? Только честно…

– Ты не хуже любого из моих родственников,– с грустью сказала я, вспомнив, как накануне свадьбы Аллегра бесстыдно подсчитывала капиталы своего Ларса.

– Как же тяжко на душе… Почему? Потому что я все же что-то испытываю к Аарону? А если он передумает и останется на прежней работе?

– Габи, послушай,– быстро заговорила я.– Для семейной жизни тебе потребуется нечто большее, чем деньги.

Я стала перебирать в уме все семьи, о которых много чего знала: Аллегра, мои родители, будущая семья Эмери… Джонатан. Материально все были обеспечены очень даже неплохо, но это никому не приносило счастья. Джонатану вообще пришлось расстаться с прошлой жизнью, а заодно и со всем имуществом, которое они нажили вместе с женой.

Перед глазами возник образ Джонатана в смокинге, но я тотчас прогнала видение. Не время для мечтаний.

– Что же ты предлагаешь? – требовательно спросила Габи.– Только, пожалуйста, не строй из себя специалиста по человеческим отношениям!

– По-моему, тебе надо стать немного более самостоятельной. Найти парня, который уважал бы тебя. С которым вас связывали бы общие интересы. И примерно одинаковое чувство юмора.

Интересно, а что именно я хотела бы видеть в собственном муже?..

– Надо, чтоб вы понимали друг друга. Угадывали, когда партнеру лучше не лезть в душу, а когда – самое время окружить его вниманием.

Слова лились из меня сплошным потоком.

– Тебе нужен любящий человек, с которым будет спокойно, тот, кто поможет раскрыть весь твой потенциал, кто будет постоянно вдохновлять тебя… с кем, если отношения зайдут в тупик, захочется начать все с самого начала. Необходим парень, который полюбит в тебе саму тебя, а не ту, кем ты была когда-то или за кого пытаешься себя выдать.

Габи смотрела на меня, прищурившись.

– Почему же ты тогда не выходишь за него?

Я поперхнулась на полуслове.

– Что?..

Габи элегантным жестом отложила вилку и встала, чтобы взять себе добавки.

– Ты только что описала свои отношения с Нельсоном.

Я громко рассмеялась.

– Не болтай ерунды!

– Это вовсе не ерунда. Он как раз такой, как ты говоришь, и, несомненно, обожает тебя. Ведь брак, по-твоему, главным образом постоянное совместное проживание. Во всяком случае, если я правильно тебя понимаю.

– Ты неправильно меня понимаешь! – запротестовала я.– В отношениях нужна и романтика! Но и ею не стоит увлекаться.– Я опять с неприятным чувством вспомнила про замужество Аллегры.– А то во всем разочаруешься. По-моему, не следует устраивать грандиозную свадьбу, иначе всю оставшуюся жизнь будешь принимать за сплошной спад. К чему эти платья, которые стоят больше автомобиля? А сборище родственников с искусственными улыбками на физиономиях? Зачем столько суеты?

– Мел! – Габи посмотрела на меня укоризненно.– Только не говори, что не захочешь устроить шикарную свадьбу, если повстречаешь своего единственного.

Я пожала плечами. Порой я действительно мечтала о дорогих золотых обручальных кольцах и корзинах с цветами, но считала, что настраиваться на невозможное, глупо и бессмысленно. А не то жестоко обманешься в ожиданиях.

– Неужели ты всегда была прагматичной? – спросила Габи.– Или стала такой после романов с придурками типа Орландо? А может, во всем виноват твой папочка?

– И то и другое,– сдержанно ответила я.– Так или иначе, я убеждена, что смотрю на жизнь правильно. На мой взгляд, муж и жена должны прежде всего, очень любить друг друга, чтобы было легче переживать каждодневные неурядицы, не говоря уже о серьезных проблемах.

Габи с мрачным видом размазывала по запеканке томатный соус.

– Что же мне делать? Неужели я такая эгоистка? – печально спросила она.– Думаешь, надо оставить Аарона, чтобы он нашел себе более достойную девушку?

Я вздохнула. Габи напрашивалась на комплименты, но я не хотела ей потакать.

– Сначала, как следует, разберись во всем.

– В чем именно?

– Можешь назвать три основных достоинства Аарона? Если не принимать во внимание его машину и доход?

Габи сузила глаза и на несколько мгновений задумалась. Потом сказала:

– Он не из ревнивых, удивительно работоспособный… Умеет чинить электроприборы…

– В этом нет ничего необыкновенного,– перебила ее я.– Нельсон тоже знает толк в элек-троприборах.

– Нельсон.– Габи вздохнула.– Опять ты о нем! И когда до вас дойдет, что вы созданы друг для друга?

– Хватит, Габи,– твердо сказала я, боясь, что она поставит меня в менее выгодное положение, но при этом желая услышать доказательства ее слов.– Не думаешь ли ты, что тебе действительно лучше расстаться с Аароном и спокойно подумать, чего ты ждешь от близких отношений с мужчиной?

Габи откинулась на спинку стула.

– Иногда меня злит, что ты вечно права. Может быть, заняться тем же, что и ты? Приглашать на беседу одиноких мужчин, убеждать их в том, что им надо дождаться свою единственную?

– Нет, не думаю, что для тебя это будет лучше. Серьезно.

В заплаканных, окаймленных черными кругами от размазавшейся туши глазах Габи блеснул интерес.

– Почему это?

Возможно, дело было в позднем времени, или в горячей запеканке, так приятно заполнившей мой желудок, или во внезапном желании кому– то довериться… так или иначе, осторожность вдруг оставила меня.

– Потому что ты непременно влюбишься в того, о ком не должна и мечтать.

– Ты влюбилась в Джонатана Райли! – ликующе закричала Габи.– Так я и знала!

– Ничего подобного,– поспешно ответила я.– Просто говорю, что риск влюбиться слишком…

Габи сверлила меня прокурорским взглядом.

– Ладно, сдаюсь,– пробормотала я.– Но скорее всего, это лишь игра гормонов. Как у вас с Нельсоном. То есть… Джонатан ведь совсем не такой, какие мне нравятся. Он достойный человек, не мальчишка-бездельник. К тому же сильно страдает из-за развода с женой и определенно не нуждается в подружке – поэтому-то меня и нанял. Но самое главное,– печально добавила я,– он и понятия не имеет о том, кто я такая.

– Не глупи,– возразила Габи.– Он тебя прекрасно знает. Вы видитесь минимум трижды в неделю!

– Он видится не со мной, а с Милочкой. С уверенной, не обремененной комплексами сексуальной блондинкой, у которой нет ни овеянной позором семьи, ни заскоков. Если бы я предстала перед ним такая, как сейчас, он не узнал бы меня. И естественно, не захотел бы иметь со мной никаких дел.

– Сомневаюсь,– сказала Габи.– Возможно, настоящая ты понравилась бы ему даже больше

– Послушай, мне лучше знать!

– А не думала ли ты?– спросила Габи, подмигивая.

Краска залила мои щеки.

– Нет!

– Не хочешь даже попробовать?

– Не подвернется удобного случая,– уверенно заявила я, стараясь не обращать внимания на побежавшие по коже мурашки.

– Да ладно тебе,– фыркнула Габи.– Я знаю, что обаяния в Джонатане – ноль, но не буду отрицать: он вполне симпатичный парень. Наверное, именно поэтому и ведет себя в офисе как форменный гад.

Она помолчала.

– Впрочем, после поездки в Италию он как будто изменился. Стал более мягким

– Замечательно.– Ответила я, внутренне содрогаясь.

– Знаешь, в чем твоя беда? – Теперь, когда мы обсуждали мои проблемы, Габи творила спокойно и вообще пришла в себя – Ты слитком полно отдаешься работе. Если будешь продолжать в том же духе, Джонатан настолько прекрасно освоится в Лондоне и так оправится от любовной драмы, что попросит тебя стать для него настоящей подругой. Что ты будешь тогда делать?

Я уставилась на нее. Признаться, подобная мысль меня уже посещала. А вдруг и Джонатану она придет в голову?

Как скоро это могло случиться? Он начал посещать два спортзала и на два месяца вперед составил список визитов. Если и в офисе стал более мягок».

– Тебе надо попробовать не зацикливаться на работе,– сказала Габи.

– Не могу! – взвыла я, охваченная страхом. – Он хочет, чтобы я оставалась профессионалом. И ценит это во мне. Так и сказал!

– Он уже открыто говорит, какие качества в тебе ценит?

Я покраснела:

– В виде похвалы за хорошо сделанную работу.

Габи закатила глаза.

– Ты совсем запуталась, Мел.

– Правильно.

Я уткнула подбородок в ладони и облокотилась на стол. Каким образом от запутанных отношений Габи мы вдруг перешли к моим проблемам?

– И знаешь, что во всем этом самое ужасное? Джонатан как раз такой человек, какого мне всю жизнь пророчит Нельсон. Независимый, преуспевающий, уравновешенный, со здоровыми амбициями – в лучшем смысле всех этих слоя. Такой мне в жизни ни разу не встречался. Смешно! Я знакомлюсь с ним, но ведь вместо меня – совсем другая женщина! Будь я сама собой, то не осмелилась бы даже близко подойти к нему…

– Нет. Ничего страшного,– сказала Габи. Она тоже уперла подбородок в ладони. Ее карие глаза, в которых обычно блестела лишь готовность съязвить, теперь светились бескрайней печаль.– Если уж говорить начистоту.

Она на мгновение замолчала. Потом тяжело вздохнула и заговорила вновь:

– Весь ужас в том, что Нельсон, наверное, влюблен в тебя и описывает себя самого, пытаясь сделать так, чтобы в один прекрасный день ты посмотрела на него как на бойфренда.

Я улыбнулась.

– Перестань молоть чушь!

– Это не чушь,– сказала Габи с убитым видом.– Это правда. Какой смысл мне страдать по Нельсону, если любому дураку понятно: он без ума от тебя?

– Ошибаешься. По-моему, ты добиваешься, чтобы я сказала: нет, он влюблен именно в тебя.

– Неправда,– возразила Габи.– Хотелось бы, конечно… Но сама подумай. Он посвящает тебе все свое время, бесконечно терпелив, всех твоих избранников на дух не переносит, готовит тебе ужин, массирует твои чертовы ноги… Вы даже выходные проводите вместе. Раскрой глаза, Мел! Да разве он нянчился бы с тобой так, если бы не был влюблен?

Если задуматься, в ее словах имелось много смысла. Я принялась прокручивать их в голове, пытаясь понять, права подруга или нет.

Да, нас с Нельсоном многое объединяло. Он заботился обо мне гораздо больше, чем любой из моих ближайших родственников. В нем все души не чаяли, и я чувствовала себя с ним… спокойно. А порой даже…

– Не говори глупостей! – воскликнула я.– Это просто смешно!

Габи покачала головой. На ее лице отразилось страдание.

– Это, чистая правда, Мел. Поверь, я была бы только счастлива, если бы ошибалась…

– Именно что ошибаешься!

Вообще-то я, конечно, по-своему любила Нельсона. Если уж совсем честно, считала его довольно красивым парнем… красивым в мореходном, так сказать, смысле.

–Мелисса, Нельсон уже твой бойфренд во всех отношениях, за исключением постельных дел.– Тут Габи невольно вздрогнула. Уверена, и в сексе он столь же искусен, как во всем остальном.

– Закрой рот, Габи! Ты переходишь все границы!

Я поднялась со стула, чтобы поставить чайник на плиту, и неожиданно почувствовала зверскую усталость. Неужели всего несколько часов назад в зале «Дорчестера» мы кружились с Джонатаном в танце? Казалось, с тех пор прошло несколько недель…

– Какая же ты счастливая, Мел,– неожиданно сказала Габи.– Хотела бы я хоть немного походить на тебя.

– Боже правый, это еще что за желание?

– Хорошо. Не на тебя, а на Милочку.

Я поставила перед ней чашку с чаем.

– Я тоже.

Я постелила Габи на диване в гостиной, а сама отправилась в спальню.

Бледный утренний свет уже просачивался в комнату в щели между занавесками, а сон ко мне все не шел.

Я лежала, обдумывая слова Габи. Наверное, она рассуждала правильно: вполне вероятно, что я просто рождена для Нельсона. Во всяком случае, совместное с ним будущее представлялось мне более разумным и естественным делом, нежели бессмысленная беготня за Джонатаном – человеком, который наверняка ужаснулся бы, увидев мои ноги без чулок и туфель, и который не смог бы так, как Нельсон, их растереть…

«С Нельсоном ты здорово ладишь,– не унимался в моей голове тонкий голосок.– И потом, ты ведь сама считаешь, что основное в браке – взаимопонимание, а не безудержная страсть».

Я вспомнила о родителях, вечно выяснявших отношения. Нет, такой семьи я не желала. Хочу найти мужа, который заботился бы обо мне, уважал меня, умел рассмешить.

Как Нельсон.

Я перевернулась на другой бок.

Но если я сойдусь с Нельсоном, то как буду смотреть в глаза Габи? Она ведь им по-настоящему увлечена.

Впрочем, кто остался бы к нему равнодушным? У моего соседа есть все: красота, сердечность, ум, принципы…

Как странно думать о нем в таком смысле.

Мысли мелькали в моем сознании, как рыба в быстрой реке – одна, вторая, третья… На душе становилось все неспокойнее.

Как бы там ни было, я не могу отделаться и от любви к Джонатану. Странно, что я призналась в этом Габи, но на сердце немного полегчало. Со временем все пройдет. Вернее, пройдет в ту минуту, когда он попросит меня найти ему подходящую девушку.

Или увидит, какая я на самом деле.

Может быть, пора покончить с этой игрой и поискать счастье для Мелиссы? А кто может осчастливить ее лучше, чем Нельсон?

Не находя ответов, я ломала над бесконечными вопросами голову до тех пор, пока не наступило утро и не пришло время вставать.