Академия над бездной. Оседлать шторм

Глава 24

Путь в башню ректора во второй раз казался длиннее и страшнее, чем когда-либо прежде. Я шла, как осужденная, шаг за шагом приближающаяся к собственной казни.

Коридоры были пусты. Каменные стены глушили шаги, превращая их в гулкое эхо.

Я старалась не смотреть по сторонам. Казалось, даже портреты на стенах следят за мной. Мое сердце колотилось в груди, как пойманная птица, бьющаяся о прутья клетки.

Он ждал меня не в архиве. Кайден находился в своем кабинете — месте, где воздух сам по себе казался опасным.

Просторная комната с массивным камином, где плескалось холодное бирюзовое пламя, старинные карты, гобелены с изображением битв драконов. Картинка выглядела настолько живой, что я почти наяву слышала рев и звон стали, а обоняния касался запах гари.

Огромный стол из черного дерева занимал половину пространства. За ним вполне можно было собрать совет целого королевства.

Кайден стоял у окна спиной ко мне и даже не обернулся, когда я вошла.

— Закрой дверь, — приказал он негромко.

Щелчок замка прозвучал слишком громко. Я застыла посреди комнаты. Несколько долгих минут он молчал, и это молчание было хуже любого крика. Оно давило, обволакивало, заставляло кожу покрываться мурашками.

— Я задам тебе несколько вопросов, — наконец произнес он, разворачиваясь.

Он выглядел спокойным, слишком спокойным. Ни следа вчерашней ярости. Только холодное, точечное, почти научное любопытство — взгляд исследователя, рассматривающего редкий, потенциально смертоносный экземпляр.

— Отвечай честно. Если почувствую ложь — разговор окончен. И твое пребывание в академии тоже. Поняла?

Я кивнула, чувствуя, как горло сжимается.

— Что именно ты сделала там, в лесу?

— Я… поглотила его атаку, — выдавила я.

— Как? Опиши процесс.

Я замялась. Слова не хотели складываться. Как объяснить то, что само кажется невозможным?

— Это… — я закрыла глаза, — будто внутри меня есть пустота. Вакуум. Я просто открываю ее… и тяну. Все само приходит. Без усилий. Просто… происходит.

— Инстинкт, — тихо уточнил он. — Как дыхание.

Я кивнула.

— Ты делала это раньше?

— Да. На экзамене с кристаллом. Но там была обычная магия. Она… безвкусная. А эта, от твари…

Я снова замялась, ожидая, что после этого словесного бреда меня сразу же и вышвырнут. И поплетусь я тогда к Моренне на сожжение… Может, сказать ему, что я попаданка, которую наделила магией драконица, тезка какой-то их богини? Да он уже сейчас смотрит на меня взглядом патологоанатома, готовый препарировать на месте. Нет уж, лучше некоторые факты своей биографии приберечь на потом.

— Продолжай. Опиши ощущения.

Я не удержалась и машинально прижала ладонь к груди.

— Холод, — выдохнула я. — Такой, что кажется, легкие замерзают. И боль, будто я проглотила горсть льда и битое стекло. И еще чужие эмоции. Злоба. Отчаяние. Ненависть. Будто я прикоснулась к чьей-то смерти.

Он слушал, не перебивая. Лицо неподвижное, как высечено из мрамора. Только легкое движение челюсти выдавало напряжение.

Кайден подошел к столу и прислонился к его краю, скрестив руки на груди.

— То, что ты называешь пустотой, — редчайший и опаснейший дар, — произнес он спокойно, но в его голосе звенел металл. — Магическая абсорбция с потенциалом к аннигиляции.

Он выдержал паузу, давая мне осмыслить сказанное.

— Твоя суть не создает магию. Она ее поглощает. Вот почему тебе так тяжело даются все элементарные заклинания. То, что другим удается на рефлексах, тебе приходится разбирать по кусочку и учить, как новый язык. Потому что у тебя попросту отсутствуют эти рефлексы. Но в то же время ты способна впитать любое заклинание, любой магический эффект.

Я смотрела на него, забыв дышать. То есть меня не отдадут на опыты? То, что он рассказывает, пусть и редко, но случается?

— Но мгла — не просто магия, — продолжил он, и голос его стал ниже, жестче. — Это порча. Яд для души. Каждый раз, когда ты пропускаешь ее через себя, она оставляет след. Как кислота на коже. И если позволить этому яду накапливаться, он начнет разъедать тебя изнутри. Менять.

Я сжала пальцы, чувствуя, как из-под ног уходит опора.

— То, что ты сделала, не просто безрассудно, — произнес он, — это было самоубийственно.

Это слово пронзило тишину как нож. Самоубийственно. Я спасла Мариуса — и едва не уничтожила себя. Какая ирония.

— Я… не знала, — прошептала я.

— Теперь знаешь, — холодно отчеканил дракон. — И больше так не поступишь. По крайней мере, не без контроля.

Он замолчал, прищурился, что-то обдумывая.

— Твоя работа в архиве больше не наказание. — Он подошел ближе, и воздух стал тяжелее. — Это теперь твоя главная обязанность. Ты будешь искать сведения о таких, как ты. О «нулевых», «поглотителях». Все, что найдешь, сразу показываешь мне.

Я кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Все внутри меня застыло. Я уже почти повернулась к двери, но его голос остановил меня:

— Последний вопрос.

Я замерла.

— Почему ты это сделала? — Его тон был почти человеческим. — Ради фон Хесса? Из-за глупого чувства долга или соревнования?

— Нет, — ответ вырвался сам. Я посмотрела Кайдену прямо в глаза. — Я не думала о нем вообще. Просто… увидела, что его убьют. И не могла стоять и смотреть. Это было бы… неправильно.

Он молчал. Долго. Смотрел на меня так, словно впервые видел. И в его взгляде за слоем холода и вековой усталости на миг мелькнуло нечто живое — тихое, искреннее удивление. Удивление существа, которое прожило тысячи лет и вдруг столкнулось с чем-то нелогичным, но по-настоящему человеческим.

— Иди, — произнес он наконец. — Мадам Имельда даст тебе зелье. Отдыхай. Завтра увидимся в архиве.

Я молча кивнула и вышла. Коридор встретил тишиной и эхом моих шагов. Ноги дрожали, но я шла не оглядываясь. Боль в груди казалась уже не такой острой. Ее вытесняло другое чувство — тяжелое, необъяснимое, опасное.

Я больше не была просто Лизой, попаданкой, случайно угодившей в академию.

Теперь я аномалия. Пустота в мире, где все состоит из магии.

И мой тюремщик, мой наставник и, похоже, мой самый опасный соблазн — дракон по имени Кайден Валериан — только начал игру. А где-то там, за стенами башни, сидел Мариус фон Хесс — живой благодаря мне. И теперь он мне должен.