Алые ночи

Глава 13

В квартире Сары каждая безделушка свидетельствовала о том, что для нее семья всегда была, есть и будет на первом месте. Квартира Тесс больше напоминала принадлежащую Майку: немногочисленную мебель она заказывала после тщательного планирования обстановки комнат. А у Сары, похоже, не нашлось бы в доме ни единой тарелки, из которой раньше не ели бы ее друзья или родные. И немногочисленные вещи, купленные самой Сарой, выглядели так, словно их долго и тщательно выбирали — за старинный вид, подчеркивающий атмосферу романтики и уюта.

Едва открыв дверь — разумеется, незапертую, — Сара бросилась в ванную. А Майк стоял в дверях и озирался.

Формой гостиная Сары напоминала гостиную Тесс, но вряд ли кому-нибудь удалось бы найти две более разные комнаты. Комната Сары напоминала о передачах канала «История», посвященных антикварной мебели.

У Сары был огромный диван с обивкой персикового цвета и пухлыми выгнутыми подлокотниками. Майк не разбирался в истории мебели, но без труда представлял себе, как на этом диване восседают дамы в длинных пышных платьях, деликатно пригубливая чай. Стоящее рядом кресло было таким же бархатным, но накрытым тканью в цветочек. Еще одно кресло, громоздкое, обитое старой бурой кожей, выглядело как в фильме о Второй мировой войне.

По всей комнате были расставлены столики, а на них — безделушки самых разных эпох: от времен Томаса Джефферсона до восьмидесятых годов прошлого века. Ни одной более современной вещи Майк здесь не заметил.

Сара вернулась в комнату. Она успела принять душ и переодеться в бледно-голубое хлопковое платье, в котором показалась Майку еще красивее.

Она повернулась к нему спиной.

— Ты не поможешь застегнуть?

Платье застегивалось на спине на несколько десятков мелких белых пуговок, возиться с которыми Майк начал с самых нижних. Под платье Сара надела старомодную комбинацию, и Майк задумался, от кого в наследство ей досталась одежда.

— Из такого платья в два счета не выберешься, — пошутил он, воюя с непослушными пуговицами.

— В том и смысл — не согласен?

Майк хмыкнул:

— Пожалуй… Все, готово. Расскажи мне про свой дом. Тебе хоть когда-нибудь доводилось покупать мебель?

— Нет. Только всякие мелочи. Папа оплачивает аренду большого склада в Уильямсберге, битком набитого старой мебелью и фотографиями, которые отдали мне родственники. Им по душе «Икея», мне — эдвардианская мебель.

— Стало быть, у тебя богатое приданое.

— Когда-то и я так думала.

— А ты не показывала Андерсу то, что хранишь на складе?

— Не хочу даже думать о том, как ты догадался. Да, мы с Грегом проторчали там три дня, перебирая вещи. Он хотел понять, что нам может пригодиться, когда у нас будет собственный дом. При Брайане я планировала забрать с собой все, но…

— Кто такой Брайан? — спросил Майк, разглядывая снимок двух миловидных молодых женщин с одинаково симпатичными детишками. Он догадался, что это старшие сестры Сары.

— Первый настоящий бойфренд. — Сара не стала объяснять, что после шести месяцев знакомства так твердо уверовала, что они поженятся, что даже отказалась от превосходной работы хранителем в Бостонском музее. Вместе с Брайаном ее жизнь развивалась бы в совсем ином направлении, том самом, о котором мечтала Сара.

Заметив вопросительный взгляд Майка, она пожала плечами:

— Расстались. Хнык-хнык! Пожалейте бедняжку Сару!

Майк понял, что она пыталась пошутить, но уловил в ее голосе застарелую обиду.

— Таких кретинов, как этот Брайан, я еще не встречал, — заявил он, заслужив ее улыбку. — И что же сказал по поводу вещей жених? — Он прошелся по комнате.

Сара рассмеялась.

— Что из них получится отличный костер. А он предпочитает хром и стекло.

Майк отвернулся, скрывая озабоченные морщины, на лбу. Если Вандло так открыто заявлял о своих пристрастиях и антипатиях, а Сара видела, что между ними нет ничего общего, какого же черта она согласилась выйти за него? Он присел в большое кожаное кресло.

— А мне нравится все, что здесь есть у тебя. К черту хром, и стеклянные столешницы туда же. Во время драк они бьются и могут кого-нибудь поранить. Однажды я видел артерию, рассеченную… — Он оборвал себя и пожал плечами.

Сара стояла, неотрывно глядя на него.

— У меня выросли рога? — поинтересовался Майк.

— Ты так уместно смотришься в этом кресле. Похож на авиатора времен Первой мировой войны. Так и вижу тебя в кожаной куртке.

— Ты про тех парней, которые погибали двадцатилетними? Сражались с Красным Бароном Рихтгофеном и сгорали вместе со своими самолетами?

— Да, именно. — Она присела на край дивана, не сводя глаз с Майка. — А вот Грег…

— Что Грег? — Майк еле скрыл чрезмерную заинтересованность.

— Ничего. Ты хорошо вписываешься в эту обстановку. Большинство мужчин чувствуют себя здесь неловко, а ты, похоже, и читать любишь, и многое в жизни повидал.

— Сара… — мягко заговорил Майк, но она встала, недослушав.

— Сейчас принесу украшения. — И она прошла по короткому коридору в свою спальню.

Майк обошел остальные комнаты. Кухня требовала ремонта, на месте раковины зияла дыра. Майк невольно улыбнулся, увидев, как Люк одним махом сделал всю квартиру непригодной для нормальной жизни.

— Неужели Андерсу вообще ничего не понравилось? — громко спросил Майк. — Может, хоть какой-нибудь стул или снимок?

Сара вернулась в гостиную.

— Нет, ничего. — И она вручила Майку деревянную шкатулочку.

Открыв ее, он увидел шесть украшений. Все они были старомодными, с явно настоящими камнями, но эти камни не могли дорого стоить, так как были невелики. Нет, на такую добычу Вандло не польстились бы. Майк закрыл шкатулку.

— Вряд ли все это…

— Знаю. Все по-настоящему ценное досталось ее снохам. Матери Рэмза — какие-то побрякушки, которые она ни разу не надела. А мне — просто красивые вещицы.

— Сара, на тебе прекрасно смотрелись бы даже украшения из простого железа.

— Я… — Она залилась краской, подняла глаза и вдруг вздрогнула, устремив взгляд на дальнюю стену за спиной Майка. — Картина Ч.А.Й.!

— Что?

Она обошла его и направилась к дальней стене.

— Однажды Грег сказал, что из всех моих вещей ему нравится только эта картина. И что он хотел бы получить ее в подарок. — Сара сняла со стены рамку размерами десять на двенадцать дюймов и подала Майку.

На минуту его сердце забилось, но, едва увидев картину, Майк чуть не застонал от разочарования. Пруд с утками на ней казался нарисованным ребенком, поскольку небо было зеленым, пруд — розовым, а несчастные утки — лиловыми.

Акварель с виду была старой, но Майк не понимал, что в ней ценного. Может, Вандло она понадобилась для будущих внуков. Продолжая семейные традиции, его дочь-подросток наверняка должна была вскоре выскочить за богатого старика.

В углу картины Майк увидел инициалы Ч.А.Й.

— Кто-то из твоих предков?

— Не знаю. И тетя Лиззи не знала. Она говорила, что эта картина всегда принадлежала семье Макдауэлл. Но нравилась она только тете и мне. Мы считали ее наследием Викторианской эпохи.

— А это, случайно, не Беатрис Поттер?

— Если бы! Нет, это просто никчемный хлам, как и все остальное, что здесь есть. Даже я, — добавила она и отвернулась.

Нахмурившись, Майк повесил картину на прежнее место и с тревогой посмотрел на поникшие плечи Сары. Видимо, первый парень бросил ее, и Майк знал, что теперь ей предстоит узнать, что и второму нужна не она, а то, что ей принадлежит.

Не задумываясь о том, что делает, Майк дотянулся до руки Сары, привлек ее к себе, прижался к ее губам и поцеловал со всем вожделением, которое мучило его с первого момента знакомства.

Он ждал, что она начнет отбиваться, но Сара обняла его за шею и наклонила голову набок. Ее губы были сладкими, а тело — словно созданным для того, чтобы он прижимал ее к себе: ему не встречалось другой женщины, настолько подходящей ему.

Майк мог сделать для нее лишь одно: вовремя прервать поцелуй, не заходя слишком далеко.

Значит, ему и предстоит отстраниться первому. Он удержал ее за плечи, коснулся губами шеи.

— Сара… — прошептал он. — Я хотел…

Она оттолкнула его.

— Знаю. Я — часть твоей работы. И ты хочешь… — Она не договорила, заспешив к двери. — Встретимся у Джос через час. Мне надо о многом подумать.

Она почти выбежала из квартиры, а Майк тяжело опустился в кожаное кресло.