Ангел в моих объятиях

Глава 2

— Вы что, в одиночку расправились со всеми местными контрабандистами? — спросил Салли, удивленно подняв брови при виде потрепанного и перепачканного хозяина.

Маркус с размаху швырнул сюртук прямо на голову своего слуги.

— Ценю твое самообладание, Салли. Мы прошли по всему замку до моих покоев, и только теперь ты решил открыть пасть. Молодец!

— Как ваша нога? — поинтересовался Салли, стягивая с головы мокрый, изорванный в клочья сюртук и бросая его на пол.

Маркус с облегчением опустился в кресло у большого окна.

— Не увиливай! — строго сказал он.

Пульсирующая боль обжигала ногу, и, ерзая в кресле, Маркус тщетно пытался найти удобное положение, чтобы облегчить ее.

— Святые угодники, — пробубнил Салли, встав на колени и стащив сапог с раненой ноги Маркуса. — Доктор же сказал, что вам нужен покой.

— Я не виноват, — буркнул граф.

— И почему я вам не верю? — поинтересовался Салли, с отвращением разглядывая заляпанные грязью ботфорты.

— Понятия не имею, — с невинным видом ответил Маркус.

— Начнем с того, что я был прав. Контрабандисты сдались после короткого, но обреченного на провал сопротивления? — сказал Салли, бросив грязные сапоги у двери.

Вернувшись, он встал перед хозяином и с интересом смотрел на него.

— Не угадал. Хотя, я думаю, захватить шлюпку, полную контрабандистов, было бы гораздо легче, чем угнаться за мисс Тисдейл.

— Мисс Тисдейл? Хотите сказать, что женщина сотворила с вами такое? — спросил Салли и рассмеялся, даже не пытаясь сдерживаться из уважения к хозяину.

— Не совсем, — фыркнул Маркус, но сидеть в мокрых лосинах было крайне неудобно, и он встал. — Это ее барбос постарался.

— Говорите, комнатная собачка дамы вас так отделала?!

Салли задыхался от хохота.

— Это не комнатная собачка, а какой-то монстр из шерсти и клыков. И весь исходит слюной. Боже, какой же он слюнявый, — сказал Маркус, расстегивая сорочку. — Этот зверь ростом с человека и сильный, как черт.

— Кто бы сомневался, милорд, — ответил Салли, изо всех сил стараясь сдержать смех. — И как же зовут это чудище? Милашка? Или, может быть, лорд Шалунишка?

Маркус скомкал сорочку и швырнул в Салли.

— Его зовут Титус.

Он подошел к комоду, где стояли фарфоровая чаша для умывания и кувшин с теплой водой. Наклонившись, Маркус обмыл руки и, набрав пригоршню воды, окунул голову в чашу, поливая на себя сверху.

— А женщина? Тоже состояла из мускулов и клыков?

Маркус чуть было не ответил утвердительно. В Саре Тисдейл, несомненно, было что-то звериное, дикое, но едва уловимое.

Образ мисс Тисдейл — живое воплощение английской розы — мгновенно предстал перед его мысленным взором, хотя никогда раньше он не питал пристрастия к сельским пастушкам. Ее лицо с прекрасной нежной кожей, окруженное массой темно-рыжих волос, так и стояло перед глазами. А эти чудные локоны, которые соблазнительно покачивались при ходьбе, концами почти касаясь тугих округлостей ниже талии…

У нее были совершенно необыкновенные зеленые глаза, цвета изумрудной травы, пышным ковром покрывающей берега озера Лох-Несс. В них было что-то дикое, с глубоко затаенной страстью, которую она еще не осознала.

Маркус плеснул в лицо водой, которая струйками потекла по шее и груди.

Его всегда тянуло к утонченному и изысканному во всем. Он полагал, что Лалуорт уже ничего не может ему предложить, да и Инвернесс, пожалуй, тоже. Девушки на выданье в обоих городах изображали интерес, только когда их мамаши вдруг вспоминали о его титуле и богатстве; после общения с ними Маркус всегда ощущал пустоту в сердце, чувствовал, что он чужой в их мире и в своем окружении тоже.

Лондон с его капризным высшим светом, проповедующим утонченные правила этикета, подчинялся лишь большим деньгам или индивидуальному шарму — это и помогло Маркусу продвинуться по социальной лестнице после окончания Оксфорда и Кембриджа. Сыграло свою роль и знакомство с титулованными представителями организации «Молодые коринфяне». Лорд Кармайкл привлекал одиноких молодых людей, прежде убедившись, что они обладают хорошими навыками фехтования, хотя об этом Маркус узнал позднее, так же как и то, что за его успехами в фехтовании Кармайкл следил некоторое время, прежде чем пригласить его присоединиться к ним.

Организация «Молодые коринфяне» являлась секретным отделением английской королевской армии, и в ее состав входило множество самых выдающихся представителей высшего света. Знакомство с сильными мира сего, которые были настоящими звездами на небосклоне лондонского света, сотворило настоящее чудо для репутации Маркуса.

— А девушка тоже пускала слюни?

Мысли Маркуса были очень далеко, и он не сразу понял вопрос Салли.

— Что, прости?

Слуга протянул ему льняное полотенце.

— Я говорю о мисс Тисдейл. Она была так же ужасна, как и ее адская собака?

Маркус обтерся полотенцем.

— В некотором роде — да.

— Что, беззубая и толстая, как бочка?

— Нет, совсем нет. — Маркус усмехнулся. — Она очень привлекательная.

Он бросил мокрое полотенце на комод и подошел к шкафу.

— Я имел в виду ее манеру поведения. Нельзя сказать, что она грубая. Было в ней… что-то такое.

Что-то очень хорошее. Любому ясно, что девушка была сильно смущена, учитывая обстоятельства. Но, помимо этого, она обращалась с ним так, будто он принадлежал к числу хорошо знакомых ей особей мужского пола — английских, шотландских, собачьих или еще каких-нибудь.

Салли неспешной походкой проследовал за хозяином.

— Это всего лишь похоть, милорд. Чего еще можно ожидать от сельской простушки? Разве могут эти девицы вести себя как-то иначе при встрече с таким сногсшибательным лондонским джентльменом?

Даже не оборачиваясь, Маркус знал, что Салли улыбается.

— Нет, это точно была не похоть, хотя ловлю тебя на слове… — Он замолчал, играя рельефными мускулами рук. — Я и вправду прекрасный представитель рода человеческого, даже несмотря на хромоту.

— Истинная правда, милорд, так и есть, — ответил Салли, посмеиваясь. — Это вам очень пригодится, когда будете танцевать завтра на балу.

Маркус бросил перебирать сорочки и, обернувшись, посмотрел на слугу.

— Я?! Танцевать? — спросил он с легким раздражением в голосе.

— Именно так, милорд, — коротко и серьезно бросил Салли, а затем прошел мимо Маркуса к рубашкам, чтобы помочь ему с выбором. — Мы это уже обсуждали. Вам придется быть паинькой с местными, если хотите выудить из них какую-нибудь информацию о контрабандистах.

Маркус даже зубами заскрежетал при упоминании о цели своего расследования.

— Ты думаешь, в подозрениях Кармайкла все-таки есть доля правды?

— Я думаю, что мы должны заняться делом, — сухо ответил Салли. — Кармайкл не просто так послал вас сюда.

Салли был прав, и Маркус знал это. И хотя шансов на то, что в этой глуши творится беззаконие, было ничтожно мало, задание должно быть выполнено.

— А почему ты вообще решил, что местная знать явится на бал? — упорствовал Маркус. — Тем более что мы их не предупредили заблаговременно.

Салли наконец выбрал одну из дюжины аккуратно сложенных сорочек и передал хозяину.

— Бросьте, милорд. Мы с вами оба прекрасно знаем, что они душу дьяволу продадут, лишь бы попасть в замок. Тем более вы для них загадка. И не важно, что вы англичанин только наполовину, титул-то у вас настоящий, и с этим не поспоришь.

Салли был абсолютно прав, но от этого легче не стало, наоборот, Маркус почувствовал еще большее презрение к жителям графства. Их враждебное отношение к его семье на протяжении стольких лет вызывало, по крайней мере, уважение, ведь это требовало преданности делу и упорства. Но в одночасье пренебречь своими убеждениями ради добротного кларета и возможности посмотреть на грубого шотландца? Это было так примитивно.

— Логично, — сказал Маркус, натянув сорочку и переходя к пуговицам.

— Это выходит за рамки приличия! — воскликнула Ленора, но ее голос утонул в грохоте методично вращающихся колес экипажа. — Да, именно.

Отец Сары, сэр Артур Тисдейл, притворялся спящим, прикорнув в углу, но неровное дыхание выдавало его с головой.

— Если это выходит за рамки приличия, — с чем я полностью согласна, — зачем мы тогда трясемся в этом экипаже, чтобы попасть на бал в замок Лалуорт? — резко спросила Сара, явно не собираясь потакать матери.

Она приложила массу усилий, чтобы сбить Ленору со следа в ее охоте за графом, и все напрасно. Зря они туда едут. Ничего хорошего из этого не выйдет.

Ленора закатила глаза и с оскорбленным видом отвернулась, как будто в жизни ничего глупее не слышала.

— Послушай, Сара, то, что граф в такой спешке организовал этот бал, говорит о его высокомерии и уверенности в том, что все туда побегут сломя голову, я очень хорошо это понимаю, — заговорила Ленора, аккуратно снимая ниточку, приставшую к светло-зеленому платью Сары. — И что прикажешь мне делать? Почти все наши знакомые будут на этом балу. Разве мы могли отказаться?

— Мне только и остается, что спросить у графа, как высоко я должна прыгать, — ответила Сара, прекрасно понимая, какую опасную игру она затеяла, но остановиться уже не могла. — В этих тапочках мне трудно будет плясать под его дудку. Надо было надеть что-нибудь покрепче. Чтобы легче скакать…

— Сара Элизабет Тисдейл! — Ленора крепко сцепила руки на коленях, с трудом удерживаясь, чтобы не придушить свое непослушное чадо. — Ты невыносима и…

— Кажется, я задремал? — раздался голос сэра Тисдейла, и его тяжелая, сильная ладонь сжала руки жены.

Ленора тут же пришла в себя и успокоилась.

— Да, Артур. Ты всегда дремлешь в дороге.

— Сожалею, — сказал он, взглянув на дорогу. — Кажется, я выбрал неподходящее время, чтобы отправиться в страну сновидений, но, похоже, вернулся оттуда как раз вовремя.

Сара и ее мать проследили за взглядом сэра Артура. Они подъезжали к замку Лалуорт. Сейчас грозный, мрачный замок выглядел гораздо приветливее в окружении многочисленных карет и экипажей местного света, которые один за другим подъезжали к главному входу.

Экипаж Тисдейлов замедлил ход, и только когда он остановился, сэр Артур отпустил руки жены.

— Граф ждет, — скомандовал он и вышел из экипажа, приглашая жену последовать его примеру.

Ленора одарила Сару красноречивым взглядом, поправила шелковую шаль и грациозно спустилась на землю, опираясь на руку супруга. Хорошо поставленным голосом она приветствовала миссис Ратбоун и присоединилась к группе женщин, беседовавших на ступенях замка.

— Поправь меня, если ошибаюсь, — обратился сэр Артур к Саре, провожая Ленору взглядом. — «Веди себя пристойно, иначе мне придется читать проповеди на твоей могиле…» — об этом говорил взгляд нашей мамочки? Я прав?

Сара весело рассмеялась.

— Я бы на твоем месте поостереглась, папа. А то и тебе достанется на орехи, — предупредила она отца и, легко спрыгнув на землю, оказалась в объятиях теплой летней ночи.

Опираясь на руку отца, она подошла к ступеням замка.

— А то я не знаю, — ответил он, смешно пошевелив кустистыми бровями.

Отец и дочь вошли внутрь и поднялись по парадной лестнице, из зала лилась нежная мелодия струнного оркестра, едва перекрывая жизнерадостный гвалт многочисленного собрания.

— Мы здесь из-за этого? — спросила Сара отца, пытаясь охватить взглядом роскошный, внушительных размеров, декор замка. — Посмотреть на замок изнутри, а заодно и на Блудного Графа?

Артур нежно обнял дочь и похлопал ее по руке.

— Как мне кажется, человеку нужен хотя бы один союзник. А поскольку мы заодно, у него их два. Неплохо для начала, правда?

— Ты у меня такой замечательный, папа, ты знаешь об этом? — с нежностью сказала Сара.

Чуткость и поддержка со стороны отца возымели свое действие — раздражение как рукой сняло.

Сэр Артур одобрительно хмыкнул.

— Скорее ленивый, а еще терпеть не могу заранее выдумывать что-то о человеке, которого я в глаза не видел. И потом, я больше доверяю твоему мнению, детка.

Отец и дочь остановились и обернулись, чтобы посмотреть на лица людей, огромной вереницей растянувшихся вплоть до выхода. Неожиданно появилась Ленора и стремительно, насколько позволяли приличия, направилась к ним.

— Ну наконец-то! — воскликнул сэр Артур, когда жена подошла. — Вот-вот объявят наш выход.

Сара едва сдержала смех, увидев на лице матери выражение ужаса, оттого что она чуть не нарушила строгие правила этикета.

— Не пугай меня, Артур.

Муж похлопал ее по руке и повел своих дам к залу.

За троицей следовал мажордом, держа в правой руке длинный жезл, покрытый блестящим черным лаком и украшенный золотым набалдашником в виде львиной головы.

— Сэр Артур Тисдейл, леди Тисдейл и мисс Тисдейл, — сообщил сэр Артур мажордому повелительным, но мягким тоном.

Тот поклонился, затем повернулся и три раза ударил жезлом по аксминстерскому[1] ковру, прежде чем объявить их имена.

Неожиданно в толпе Сара заметила свою любимую подругу леди Беннингтон, которая махала ей рукой и приветливо улыбалась. Сара с улыбкой помахала в ответ.

— Пойду поздороваюсь с Клер и маркизом, — сказала Сара родителям, избегая укоризненного взгляда матери, второго за вечер.

— Иди, детка, и от нас привет передай, — сказал отец и поцеловал дочь в щеку.

— Хорошо, папа, — ответила Сара и стала пробираться сквозь толпу к своей подруге.

— Дорогая моя, я так рада тебя видеть, — сказала Клер, радушно обнимая Сару. — Честно говоря, не ожидала, что ты здесь появишься.

— Я удивлена не меньше тебя, — ответила Сара и через плечо подруги приветливо улыбнулась мужу Клер, Грегори Кроуфорду, маркизу Беннингтону. — Вы тоже удивились, увидев меня здесь, милорд?

Беннингтон, взглянув на Сару, ухмыльнулся:

— Мисс Тисдейл, я совершенно уверен, что удивляться поведению любимой подруги моей жены — это пустая трата времени.

— Я каждый день благодарю небеса, моя дорогая, что ты вышла замуж за такого проницательного и чуткого человека, — прошептала Сара на ухо Клер, высвобождаясь из ее объятий. — Будем молиться, чтобы твой ребенок унаследовал эти качества, — добавила она, ласково похлопав Клер по округлившемуся животу. — А теперь скажите, хоть на секунду вы задумывались о том, насколько граф Уэстон безрассудно поступает? — спросила Сара с сомнением, широко распахнув глаза.

— Правильно ли я поняла? Некая дама охотится или собирается начать охоту на графа? — спросила Клер с серьезным видом.

— И ничто ее не остановит!

Клер кивнула.

— Дамы, боюсь, я больше не в силах сдерживать свое любопытство. О чем речь? — вмешался Беннингтон.

Клер взяла мужа под руку и прижалась к нему.

— Это печальная история одной жизни, которой грозит полный крах, — прошептала она.

— Речь идет о моей жизни, Клер, — сказала Сара. — Это ключевой момент в этой самой душераздирающей истории на свете.

Клер положила руку Саре на плечо и сжала его с притворным сочувствием.

— Конечно. Итак, о чем это я?

— О жизни в руинах, — подсказал Беннингтон.

— Спасибо, дорогой. — Клер взглянула на мужа, и лучезарная, полная обожания улыбка осветила ее лицо. — Скоро жизнь моей подруги будет разрушена из-за неподобающего поведения Маркуса Макиннеса, графа Уэстона.

— И когда же Уэстон успел навредить Саре? Он только что приехал, — удивился Беннингтон, явно сбитый с толку. — Мы вместе учились в Оксфорде и Кембридже. Правда, он не очень общительный, но человек хороший.

— Он пока не разрушил мою жизнь, но это пока. А скоро, — Сара помолчала и заговорщицки наклонилась к ним, — ему предстоит познакомиться с моей матерью.

Беннингтон просиял, осознав, наконец, что происходит.

— Теперь я понял. Если бы вы сразу сказали, что в этом разрушении замешана леди Тисдейл, мне было бы гораздо легче вникнуть в суть дела.

— То-то и оно. Она полна презрения к графу, с одной стороны, а с другой?.. Держу пари на все свои карманные деньги за целый год, что очень скоро мама займется сватовством. И тогда моей спокойной жизни придет конец, — с горечью сказала Сара.

— В самом деле? — спросил Беннингтон и посмотрел через головы женщин на парадную лестницу. — Я так понимаю, нам весь вечер придется избегать встречи с Уэстоном?

Сара закатила глаза.

— Думаю, да. Правда, после нашей встречи он вряд ли будет гореть желанием меня увидеть.

— Сара?! — Клер не скрывала любопытства.

— Не хочу об этом говорить. И потом там была грязь, ил, так что…

— В самом деле? — перебил Беннингтон.

— Вы повторяетесь, милорд, — сказала Сара и тряхнула головой.

— Точно, — ответил он рассеянно, не отрывая взгляда от толпы гостей. — Должен заметить, что граф Уэстон направляется прямо к нам, а вы уверяли, что он этого ни за что не сделает.

Сара так резко обернулась, что чуть не врезалась в фортепьяно.

— Черт побери, — прошептала она, с ужасом наблюдая за приближением графа.

— Бог мой, как хорош, — восхищенно прошептала Клер ей на ухо, обнимая подругу за талию.

— Клер, ты замужем, не забыла? — прошипела Сара. — И беременна! — добавила она, сама не в силах оторвать взгляд от графа.

И действительно, лорд Уэстон был еще красивее, чем тогда на озере. Его элегантный черный сюртук подчеркивал белоснежный галстук, завязанный французским узлом. Сара не могла заставить себя перевести взгляд ниже талии графа, испугавшись, что воображение может завести ее слишком далеко.

Клер сжала ее руку, прежде чем отпустить?

— Да, Сара, я замужем и беременна, но еще не умерла. Может, подождем списывать графа в архив? — с улыбкой ответила Клер.

Сара выпрямилась и расправила плечи.

Это добром не кончится. Она была гостьей в доме графа и просто обязана следовать правилам этикета, несмотря на то, что этот человек… что он…

Да, граф был жесток, застав ее врасплох у озера. Он имел наглость разглядывать ее, в то время как Сара выглядела в высшей степени неприлично. Так ей хотелось думать, но она сама себе не верила и тем не менее точно знала, что граф — крайне неприятный человек.

Сара была готова провалиться сквозь землю. Может быть, встать на четвереньки и потихоньку уползти из зала? Вряд ли кто-нибудь обратит внимание при таком столпотворении. В любом случае надо избежать встречи с…

— Мисс Тисдейл, рад снова видеть вас.

Сара заморгала от неожиданности и вдруг осознала, что граф стоит прямо перед ней. И что-то говорит.

— О черт!

— Что, простите? — переспросил граф.

— Я тоже рада, — выпалила Сара, — видеть вас, милорд!

Наконец ей удалось взять себя в руки. Но граф продолжал смотреть на нее так пристально, что Сара забеспокоилась.

— Что-нибудь не так, милорд?

— Нет-нет, все в порядке, — поспешил он ее успокоить, немного помедлил и обратился к чете Беннингтон. — Беннингтон, сто лет тебя не видел.

С теплой, искренней улыбкой он протянул маркизу руку.

Беннингтон ответил энергичным рукопожатием и обернулся к жене.

— Клер, разреши представить тебе лорда Уэстона.

Граф поклонился, легко коснувшись губами ее руки.

Глаза Клер весело блеснули.

— Я в восторге от встречи с вами, лорд Уэстон.

— Какие нежности! — сказала Сара, притворно закатывая глаза.

Все трое удивленно уставились на нее.

— Да… Дело в том… — запинаясь пробормотала Сара, лихорадочно пытаясь придумать какое-нибудь оправдание.

Она быстро оглядела зал и немного в стороне в группе женщин вдруг узнала леди Фарнсуорт и ее племянницу Констанс Шоу, которая приехала из Нориджа. Сара познакомилась с Констанс всего несколько недель назад, и девушка ей понравилась. Леди Фарнсуорт, наоборот, была крайне неприятной особой. Но сейчас это был единственный выход из неловкого положения.

— Леди Фарнсуорт, мисс Шоу, какая неожиданная встреча! — выпалила Сара на одном дыхании, обращаясь к женщинам.

Услышав свои имена, они обернулись.

— Мисс Тисдейл, неужели это вы?

Констанс заулыбалась, искренне радуясь встрече. Леди Фарнсуорт, бросив взгляд в их сторону, приветливо улыбнулась Клер и Грегори, вежливо кивнула Саре и оцепенела, увидев лорда Уэстона.

Наступило неловкое молчание. И все из-за несдержанности Сары, надо было просто продолжать беседовать с графом Уэстоном.

«Какая же я идиотка…»

Ситуацию спас Грегори. Он вежливо откашлялся и улыбнулся дамам.

— Леди Фарнсуорт, мисс Шоу, позвольте представить вам Маркуса Макиннеса, графа Уэстона.

Леди Фарнсуорт отдала дань вежливости, но лишь едва заметно кивнула в знак приветствия, так что перья на ее тюрбане даже не шелохнулись.

— Лорд Уэстон, я хорошо знала вашу маму… ну и отца, конечно, — сказала она с кислым выражением лица и протянула руку для поцелуя с таким видом, как будто ее тащили на аркане.

Ни один мускул не дрогнул на лице графа. Он с улыбкой взял протянутую руку и легко коснулся ее губами.

— Леди Фарнсуорт, очень рад знакомству. Надеюсь, вы доставите мне удовольствие и попотчуете рассказами о маминой юности… как-нибудь на досуге. Я очень люблю хорошие истории.

— Неужели вы задержитесь в Лалуорте надолго? — съязвила она. — Хотя о чем я говорю? Целых два дня погостили, пора и…

— Бог с вами! С такими замечательными соседями, как вы, зачем мне вообще уезжать из Лалуорта? — перебил ее лорд Уэстон.

Он держался ровно и спокойно, лишь на мгновение его глаза блеснули недобрым огнем.

Леди Фарнсуорт возмущенно поджала губы.

— Воля ваша, — ответила она, признавая поражение, ведь граф оказался ей не по зубам.

Сара изо всех сил старалась держать рот на замке, и все-таки легкий смешок сорвался с ее губ.

— С вами все в порядке, мисс Тисдейл? — раздраженно спросила леди Фарнсуорт, все еще чувствуя себя оскорбленной из-за того, что граф Уэстон так ловко поставил ее на место.

Чтобы справиться с собой в подобных ситуациях, Сара обычно вызывала в памяти образ своего любимого спаниеля Теодора, который был у нее в детстве.

— Спасибо, лучше и быть не может, — ответила она, мысленно поблагодарив умершего пса, который, как всегда, пришел к ней на помощь.

— Лорд Уэстон, будьте добры, обратите внимание на Констанс, как бы она в обморок не упала от перенапряжения, — поспешила сообщить Сара, взглянув на девушку, которая застыла в великолепном реверансе.

Он отвесил изысканный поклон и, взяв Констанс за руку, запечатлел долгий поцелуй на ее лайковой перчатке.

— Моя дорогая мисс Шоу, я несказанно рад нашему знакомству.

Констанс посмотрела на лорда Уэстона, точнее, на его склоненную голову. И если Саре она была искренне рада, то граф ее совершенно очаровал. Девушка покраснела от выреза платья до самых корней очень светлых волос.

Леди Фарнсуорт кашлянула, чтобы привлечь внимание племянницы; казалось, еще минута промедления, и она силой вырвет руку девушки у лорда Уэстона.

Но тут граф отпустил ее, выпрямился и, улыбаясь, посмотрел Констанс прямо в глаза так, будто она была единственной женщиной в этом зале.

— Пойдем, Констанс! — резко сказала леди Фарнсуорт, сухо кивнула в их сторону и увела племянницу.

Сара чуть не захлопала в ладоши.

— Великолепно, — прошептала она с благоговейным восторгом.

Клер онемела от удивления, Грегори засмеялся, а… лорд Уэстон? Сара могла поклясться, что он подмигнул ей.

— Джентльмены, я украду у вас Сару на минутку. Вы позволите? — сказала Клер и мило кивнула графу.

Не дожидаясь ответа, Сара стремглав направилась в альков, Клер медленно последовала за подругой, по дороге прихватив у слуги с подносом два бокала пунша.

— Это было очень грубо даже для тебя, — наставительным тоном сказала Клер, протягивая Саре бокал с пуншем и отпивая из своего.

— Эта женщина как змея подколодная, правда, гораздо более упитанная, но все-таки настоящая гадюка. У нее не язык, а жало, и наверняка раздвоенный на конце. Я бы не удивилась. А граф поразил змия — разве не так положено поступать со злом? А может, надо было просто уничтожить его, раздавить, к примеру?

— Я бы уползла на ее месте, — предложила Клер, деликатно потягивая пунш.

— Ну, признайся, лорд Уэстон просто мастерски «поджарил» леди Фарнсуорт, — сказала Сара и закатила глазах небу.

— Я бы точно не стала «поджаривать»…

— Клер, перестань!

— Ну хорошо, хорошо! — Клер наконец сдалась. — Должна признать, на это стоило посмотреть. Я не помню ни одного случая, когда бы леди Фарнсуорт ретировалась с поля битвы, которую она сама же и затеяла.

Сару так и подмывало спросить, в чем же провинился Блудный Граф, что местный свет считал себя вправе есть его пищу, пить вино, а вместо благодарности платить глубочайшим презрением. Но она не могла этого сделать, опасаясь вызвать подозрение, что граф слишком ее интересует — а это не так.

— В чем дело? — со знанием дела спросила Клер.

— Какое дело? — попыталась прикинуться невинной овечкой Сара.

— Ты явно хотела о чем-то меня спросить, а потом передумала.

Саре никогда не удавалось провести Клер. Подруга видела ее насквозь, так что нечего было и пытаться.

— Дело в том, что я не могу понять, чем лорд Уэстон заслужил такое презрительное отношение у местных жителей.

Подруги посмотрели в сторону Уэстона, который был поглощен дружеской беседой с Беннингтоном.

— Я знаю не больше твоего, — заговорила Клер. — Отсутствие графа в течение столь долгого времени очень осложнило жизнь фермеров, которые работают на его земле.

— Пожалуй, — сказала Сара рассеянно.

Клер тихонько вздохнула.

— Сара, дорогая моя, что с тобой? Такое ощущение, что у тебя с головой не все в порядке.

— С головой не в порядке? Да здесь только я одна в здравом…

— Стоп! Сделай глубокий вздох.

Сара набрала полные легкие воздуха и с силой выдохнула, после чего самообладание вернулось к ней.

— Спасибо.

— Не за что, — ласково сказала Клер и взяла Сару за руку. — А теперь рассказывай, что тебя беспокоит.

— Разве ты не понимаешь? Вот уже несколько лет я живу спокойно и счастливо, и до сих пор мне удавалось избежать этой глупой возни с замужеством.

— А мистер Диксон? — перебила ее Клер с таким видом, как будто проглотила отвратительного жука.

— Перестань, Клер, — возразила Сара. — Ты же прекрасно знаешь, что досточтимый Эмброуз Диксон до такой степени отвратительный тип, что даже моя мать не решается посватать меня за него.

Клер согласно кивнула:

— Продолжай.

— Все и так ясно, — сказала Сара. — С возвращением Уэстона моя мать не отступится и сделает все, чтобы выдать меня замуж.

— Возможно, но ведь она не предпринимала подобных попыток после Реджинальда Басби, — констатировала Клер.

Сара чуть не задохнулась от возмущения.

— Просто до настоящего времени не было подходящих жертв, и она немного расслабилась. Страшно вспомнить, какой она была напористой. А теперь представь, что мне предстоит вынести, — что ждет бедного лорда Уэстона, — если она опять возьмется за старое и начнет устраивать мое будущее. А дружба лорда с Беннингтоном лишь подстегнет ее. Не говоря уже о твоей симпатии к Уэстону.

— О! — Лицо Клер омрачилось.

— Вот именно «О!», — угрюмо сказала Сара.

— Хотя граф очень хорош собой.

— Клер!

Но подруга весело захихикала.

— Стараюсь найти положительные стороны в этой ситуации.

— Великолепно! Обворожительный мужчина с изысканными манерами.

— Это просто ужасно, — подыграла Клер.

Сара улыбнулась подруге, но сердце в груди сжалось.

— Скажи мне честно, Клер, ты можешь вспомнить хоть один случай, когда мужчина, подобный Уэстону, ухаживал бы за мной?

— К примеру, Блэквуд? Или Торп?

— Хорошо, я перефразирую вопрос. Клер, ты можешь вспомнить хоть один случай, когда мужчина, подобный Уэстону, продолжал бы за мной ухаживать, узнав меня поближе?

Клер порывисто сжала руку подруги.

— Очень неприятный тип этот Уэстон. Ни я, ни Грегори не горим желанием поддерживать отношения с такого рода людьми. Моя дорогая, этот Уэстон много теряет. Тот, кому ты достанешься, будет самым счастливым человеком на свете.

— Спасибо, — тихо сказала Сара.

— Не стоит благодарности, дорогая. — Клер нежно поцеловала Сару в лоб и посмотрела в зал. — А теперь пойдем веселиться, пока Грегори не организовал поисковую партию.

— Пойдем, — согласилась Сара.

В конце концов, глупо прятаться в алькове весь вечер. Она пыталась так делать пару раз, но без особого успеха.

— Похоже, наши дамы вернулись, — заметил Маркус.

Беннингтон проследил за взглядом Маркуса и увидел свою жену рука об руку с Сарой, неспешно плывущих в толпе гостей на другом конце зала.

— Это, наверное, свойственно только женщинам — неожиданно исчезать без всякой причины, а затем так же неожиданно материализоваться прямо из воздуха. Ну точно как кошки, тебе не кажется?

Наблюдая за женщинами, Маркус даже потерял нить разговора, поразившись той глубокой взаимной привязанности, написанной на их лицах, в то время как они о чем-то таинственно шептались, склонившись друг к другу.

— Они всегда так?

— О да, водой не разольешь эту парочку.

— Думаю, — сказал Маркус и в подтверждение кивнул головой, — нет, я почти уверен, что они обсуждают нашу не совсем обычную встречу на озере.

Беннингтон посмотрел на жену с таким выражением лица, что не оставалось никаких сомнений в его глубокой любви к этой женщине.

— Ничего не знаю об озере, но, если над леди Тисдейл сгущаются тучи, они могут проболтать целую вечность.

Некоторое время Маркус раздумывал, стоит ли ему притвориться, что он понимает, о чем идет речь, ибо он ничего не понимал.

— Прости, Уэстон, у меня мысли путаются, когда я смотрю на свою жену.

У Маркуса закралось подозрение, что все, с чем соприкасается мисс Сара Тисдейл, даже самые тривиальные вещи, оказывается сложным и запутанным.

— Не обязательно извиняться, но мне хотелось бы понять, что ты имел в виду. Это, случайно, не связано с собакой?

Теперь и Беннингтон, как прежде Маркус, выглядел совершенно сбитым с толку.

— Не понимаю. Ты сказал «собака»?

Было очевидно, что собака не имеет отношения к делу — Титуса невозможно забыть.

— Не важно.

И все-таки Маркусу не давала покоя мысль, что, возможно, их встреча на озере послужила причиной «сгущающихся туч» над леди Тисдейл. Правда, мисс Тисдейл с таким же успехом могла предстать перед ним в нижней сорочке, ибо ее мокрое платье мало что скрывало. Но он ничего плохого не сделал — ни флирта, ни намеков. К тому же ее брат не покидал их ни на секунду. Не говоря уже об огромном звере.

— Я совершенно сбит с толку, — честно признался Маркус, провожая взглядом двух подруг, которые в этот момент вышли из зала.

— Не ты один, — сказал Беннингтон с сочувствием и легонько похлопал его по плечу. — Мисс Тисдейл всегда все усложняет. Да и моя жена тоже. Женщины, одним словом, — заключил он и проводил жену потеплевшим взглядом.

— Выходит, мисс Тисдейл настоящая заноза? — спросил Маркус, не в силах оставить эту тему.

— Понимаешь, — произнес Беннингтон, оборачиваясь к Маркусу и слегка хмуря брови, — она очень милая девушка, пойми меня правильно. Дело в том… Как бы это сказать?

Маркуса так и подмывало схватить его за плечи и встряхнуть.

Беннингтон еще немного помолчал и наконец заговорил:

— Она очень яркая, смышленая, но не умеет это скрывать. Именно поэтому претенденты на ее руку и сердце надолго не задерживались. Ее так никто и не оценил.

— Выходит, она «синий чулок»? — спросил Маркус.

Он был совершенно уверен, что такое простое определение вряд ли подходит для мисс Тисдейл, но ему хотелось узнать как можно больше об этой девушке.

— Думаю, такая характеристика допустима, — ответил Беннингтон, останавливая слугу с подносом. — Она не всегда была такая… то есть умной она была всегда, но раньше, как я слышал, ей лучше удавалось это скрывать.

Маркус наблюдал, как Беннингтон залпом осушил шипучее нежно-золотистое содержимое высокого хрустального бокала.

— То же самое можно сказать практически о любой девушке ее круга.

— Возможно, — ответил Беннингтон и поставил пустой бокал на поднос проходящего мимо слуги. — У меня не слишком большой опыт общения с такими женщинами. Но мисс Тисдейл… не знаю… Она не такая, как все.

«Умозаключение века!» — подумал Маркус, вслух пробормотав что-то одобрительно-невразумительное. Если и существовал предлог, чтобы не продолжать знакомств с девушкой, то Беннингтон только что преподнес его Маркусу на блюдечке с голубой каемочкой.

— На всякий случай прошу простить меня за то, что я познакомился с мисс Тисдейл при очень странных обстоятельствах.

Беннингтон многозначительно кашлянул.

— Бог мой, только не это! Не буди лихо, пока спит тихо. К тому же если в обычных обстоятельствах ты захотел бы встретиться с мисс Тисдейл наедине, тебе пришлось бы потратить массу времени и усилий.

«Было бы забавно попробовать…»

— Почему? — рассеянно спросил Маркус.

— Из-за матери.

Голос Беннингтона звучал так зловеще, что прелестное видение мгновенно покинуло мысли Маркуса, заставив вернуться к реальности.

— Ты говоришь о леди Тисдейл?

Беннингтон жестом пригласил Маркуса следовать за собой. Миновав небольшую группу гостей, они остановились у перил, окаймлявших лестничную площадку, с которой открывался вид на зал, где пары кружились в веселом народном танце.

— Вон там видишь женщину в лиловом платье рядом с джентльменом, у которого волосы точно такого же цвета, как у мисс Тисдейл?

Маркус оглядел зал и за толпой танцующих увидел группу мужчин и женщин, занятых беседой.

Наконец он нашел ее. Это была женщина с миловидным, приятным лицом, но его выражение говорило, хотя и неявно, о жестком и суровом характере.

— Да, вижу.

— Это леди Ленора Тисдейл. Очень властная дама. И единственный человек, которого Сара действительно боится.

— Трудно представить, что кто-то может напугать мисс Тисдейл, — сказал Маркус, не отрывая внимательного взгляда от ее матери.

Беннингтон скрестил руки на груди и, повернувшись спиной, оперся на перила.

— Может быть, «боится» слишком сильно сказано. Ленора, конечно, не способна убить физически, но извести человека вечным недовольством и придирками — это про нее. От такой дамы лучше держаться подальше, но тогда и Сары тебе не видать.

Маркус усмехнулся:

— Ты сомневаешься, что я смогу задурить голову даме?

— Нет, конечно, — сказал Беннингтон. — Просто я слишком хорошо знаю, на что способна леди Тисдейл.

— Куда подевался Грегори? — громко поинтересовалась Клер, оглядываясь в поисках мужа.

Сара стояла у стены, вжавшись в нее с такой силой, что, казалось, стена вот-вот падет под этим натиском.

— Не бойся, он придет. Беннингтон знает, что ты обожаешь танцевать, и не подведет тебя.

Сара наблюдала за танцующими парами, которые быстро кружились в вихре народного танца. Это было так грациозно и увлекательно, что она сама не заметила, как начала притопывать ногой в такт музыке.

— Наконец-то! — воскликнула Клер.

Сара проследила за ее взглядом и увидела плотную фигуру Беннингтона, который стремительно направлялся к ним.

— Ну вот, явился твой рыцарь в сияющих доспехах!

— И не один, — кокетливо ответила Клер, беззвучно округлив губы в форме «О!» от изумления.

Следом за Беннингтоном шел Уэстон, притягивая болезненно любопытные взгляды всех присутствующих.

— Но зачем? — удивилась Сара.

Только вчера они познакомились, вымазанные грязью, илом и собачьей слюной. Сегодня в начале вечера во время беседы она опять попала впросак, и ей пришлось просто сбежать. И Сара решила, что теперь он будет держаться от нее на расстоянии. Ведь он производил впечатление неглупого человека.

— Разве я могу его осуждать? — торопливо заговорила Клер. — Все приглашенные здесь в основном такие же, как леди Фарнсуорт, так что я на месте графа тоже предпочла бы общаться с Грегори, чем с ними.

Беннингтон подошел к жене, улыбаясь и светясь от любви и нежности.

— Дорогая, ты обещала мне танец.

— Несомненно, — ответила Клер и протянула мужу руку. — Присоединяйтесь, лорд Уэстон, — добавила она вежливо, искрящимся взглядом охватив зал в поисках партнерши для графа.

Лорд Уэстон последовал ее примеру и пригляделся к толпе приглашенных. В большинстве взглядов он уловил легкую скуку, и лишь немногие смельчаки открыто демонстрировали графу свое презрение.

— Мисс Тисдейл, окажете мне честь?

— Нет! — выпалила Сара тоном, не оставляющим сомнений.

— Это означает, — мягко пояснила Клер, — что Сара предпочитает наблюдать, нежели участвовать.

Сара тихонько фыркнула.

— Клер пытается сказать вам, граф Уэстон, что если я пойду танцевать, то обязательно кого-нибудь изувечу — либо себя, либо своего партнера. Я безнадежна, и мне уже ничто не поможет.

Лорд Уэстон изумленно поднял бровь, на губах заиграла улыбка: как мужчина, он был заинтригован происходящим.

— Перестаньте. Вряд ли все так плохо, как вы говорите.

Сара выжидательно посмотрела на Клер и Беннингтона, они в ответ энергично закивали головами.

— Вот видите? — Она махнула рукой в сторону подруги и ее мужа. — Даже мои лучшие друзья не на моей стороне!

— Неужели вы боитесь танцевать? — спросил он, с вызовом прищурив глаза.

— Прекратите, — пересилив себя, сказала Сара, ведь она не привыкла отступать. — В этом нет ничего страшного.

По телу пробежала дрожь, и вдруг возникло странное предчувствие.

— Докажите.

Сара никогда раньше не замечала за собой склонности к насилию, даже сама мысль об этом вызывала у нее отвращение. Но сейчас у нее руки чесались влепить ему звонкую пощечину. А потом в самой грубой форме объяснить, почему она не обязана ничего никому доказывать.

А затем ударить еще раз.

«Пошло все к черту!..»

— Отлично, — процедила она сквозь зубы, ее глаза метали молнии. — Пеняйте на себя. И не говорите, что я вас не предупреждала.

Граф поклонился и предложил ей руку. Сара оперлась на нее, а он с задорной улыбкой кивнул головой в сторону танцевальной площадки:

— Готовы?

Они присоединились к группе, которая готовилась начать танец: образовав круг, все взялись за руки. Присцилла Уиллит, которой пришлось взять за руку графа, застыла от напряжения, когда он коснулся ее.

Лорд Уэстон одарил девушку своей неотразимой, свойственной только ему улыбкой.

— Я очень рад, что вы почтили нас своим присутствием, — сказал он.

Поведение Присциллы мгновенно изменилось: холодность растаяла, как дым, от чарующей улыбки графа. После недолгого колебания она еле заметно улыбнулась в ответ.

Сара, в свою очередь, буравила Присциллу взглядом. Она не могла понять, как графу удается проявлять чудеса вежливости вместо того, чтобы придушить эту девчонку за ее отвратительное поведение. Она бы так и сделала.

Заиграла музыка, и Сара с тревогой посмотрела на лорда Уэстона.

— Танец пекарей? — прошептала она.

— Да, — ответил граф, ободряюще взглянув на девушку, — это всего лишь простой народный танец.

Сара закатила глаза и с трудом подавила желание отказаться.

— Если вы не заметили, я ранен и хромаю, — сказал он в ответ на ее красноречивый взгляд, в котором читалась немая мольба. — Думаю, из нас двоих у меня больше причин для беспокойства, согласитесь.

Сара, конечно, почти сразу заметила, что граф слегка прихрамывает, но у нее хватило ума промолчать.

— Простите, но зачем подвергать себя такой пытке, тем более что вы не совсем в форме?

Лорд Уэстон был шокирован прямолинейностью Сары, но, быстро оправившись, громко расхохотался; к счастью, его смех потонул в звуках веселой мелодии, которую наперегонки затеяли две скрипки.

Отступать было поздно, и они подчинились танцу, исполняя довольно простые па, двигаясь в кругу танцующих сначала вправо, затем влево.

— Мисс Тисдейл, вы всегда говорите то, что думаете?

Сара была так сосредоточена на правильном исполнении движений, что с трудом сообразила, о чем ее спрашивают.

— Да, всегда, — отрешенно сказала она. — А вы разве нет?

— Бог мой, нет, конечно! — воскликнул граф и присоединился к мужчинам, которые образовали отдельный круг, в то время как женщины кружились на месте.

Сара считала такты, слушая музыку, сосредоточенно глядя на отполированный до блеска дубовый паркет и одновременно наблюдая за грациозными движениями танцующих женщин. Она подняла глаза как раз вовремя, чтобы соединиться с лордом Уэстоном.

— Хотите сказать, что вы всегда скрываете свои мысли?

Уэстон был удивительно грациозен и ловок для раненого. Он вовремя хлопал в ладоши и выполнял полный оборот с безупречной точностью.

— Это зависит от ситуации, — ответил он, приподняв брови.

Эти разговоры мешали Саре сосредоточиться. А очаровательная улыбка, соблазнительно приподнимавшая уголки его губ, лишь усугубляла ситуацию.

— Лорд Уэстон, зачем вы пригласили меня танцевать?

Он изумленно уставился на Сару, как будто впервые в жизни не нашелся, что ответить.

— Зачем вообще мужчины приглашают женщин танцевать?

— Перестаньте, лорд Уэстон, — сказала Сара. — Нет необходимости юлить. Что бы там ни было, скажите мне правду — я закаленная, выдержу, уверяю вас.

Обычно мужчины приглашали Сару танцевать, чтобы расспросить о Клер. Но сейчас был явно не тот случай.

Круг танцующих разорвался, и пары воссоединились, взявшись за руки; лорд Уэстон оказался лицом к лицу с Сарой.

— Мисс Тисдейл, скажите, я чем-нибудь обидел вас… или, может быть, вашу мать?

Сара машинально сжала руки графа — его неожиданная прямота застала ее врасплох.

— Откуда вы узнали?.. Кто мог вам сказать?.. — спрашивала она, не в силах закончить свою мысль. — Беннингтон!.. — прошипела она, пытаясь увидеть среди танцующих лицо предателя.

— Мисс Тисдейл! — настаивал граф, стиснув ее сжатые в кулаки руки. — Беннингтон не собирался предавать ваше доверие, уверяю вас. Он был застигнут врасплох…

— Вы задавали ему вопросы, пока его взгляд был прикован к любимой жене, я права?

Маркус кивнул, на его лице появилось смешанное выражение вины и раскаяния.

Отступать было некуда. Он знал правду, а она не хотела, чтобы ее поймали на лжи.

— Он слишком много болтает, — устало сказала Сара, втайне надеясь, что граф просто рассмеется и оставит эту тему.

— Мисс Тисдейл, я вас заклинаю, — ответил он с решительным видом.

«Мало того, что меня заставили танцевать, так теперь еще и это», — думала Сара.

— Может, все-таки не будем продолжать этот разговор? — спросила она со слабой надеждой.

— Обязательно будем.

Танец подходил к концу, и Сара не могла дождаться, когда же она наконец избавиться от этого человека. Особенно от его рук, которые так чувственно касались ее — таких больших, таких… мужских.

— Ну хорошо. Я думаю, что ваше возвращение даст моей матери толчок к действию и она сделает все возможное, чтобы выдать дочь замуж, а у меня на этот счет особое мнение.

Лорд Уэстон слегка нахмурился.

— Мысль о том, чтобы выйти за меня замуж, так расстраивает вас?

— Дело не в этом, — взволнованно ответила Сара. — Грегори говорил что-нибудь о моей матери?

— Немного.

Сара содрогнулась при мысли, что они обсуждают такие проблемы, но разве могла она винить себя за то, что у нее такая мать.

— Тогда вы должны понимать, почему я так ненавижу эту охоту за подходящей партией для меня, которая всегда заканчивается плохо, ибо возглавляет ее — Ленора Тисдейл. Мне нравится моя жизнь, и я не вижу причин ее менять.

Саре казалось, что граф слушает ее с отсутствующим видом и не скрывает этого, как будто речь идет о статейке из утренней газеты. Это было унизительно и сильно задело Сару.

— То есть все это не имеет отношения к нашей встрече на озере? — спросил граф, останавливаясь, когда музыка закончилась.

— Нет, — ответила Сара, резко отстраняясь от графа.

Ей казалось, что Маркус покидает площадку с чувством явного облегчения, что было еще более унизительно.

— Благодарю за танец, милорд. И прощайте.

— Мисс Тисдейл, постойте…

Но Сара не остановилась. Она заметила, что после танца граф стал хромать сильнее. Если бы он вдруг кинулся за ней вдогонку, убежать от него не составило бы труда. Сейчас у нее было только одно непреодолимое желание — быстрее скрыться от этого человека, хотя она сама не знала почему.