Глава 24

— Ролан, — Анжелика, обняла мужа, — не мучь себя. Нет твоей вины в смерти Луизы.

— Мне надо было держать ее крепче.

— Но совсем непохоже, что Луиза остановилась бы на полпути.

Он вздохнул.

— Мы теперь никогда ничего не узнаем, не так ли?

Она прижалась к нему в холодной полутьме экипажа.

— О Ролан…

И все-таки Анжелика была встревожена. Хорошо, что Ролан рассказал ей о прошлом. Но ее удивило то, что у его первой жены возникали такие же подозрения насчет Ролана и Эмили, как и у нее самой.

— Ну, вот ты и узнала секреты о моей первой женитьбе. Ты теперь согласна остаться со мной, дорогая?

Она поспешила успокоить его:

— Конечно, согласна.

Ролан поцеловал Анжелику, прижал к себе и не отпускал, пока они не подъехали к гостинице. В постели он овладел ею, на этот раз более требовательно, чем обычно, не грубо, но без той нежности, которую он проявлял в последние дни. И после этого он прижимал ее к себе всю ночь.

Анжелика поняла, что разговоры о Луизе будят спящего в нем демона, который полностью так и не изгнан.

* * *

На следующее утро, когда Ролан и Анжелика завтракали в своей комнате, посыльный принес письмо.

— Что там, Ролан? — спросила она.

Он отложил в сторону послание и посмотрел на нее.

— Дядя и кузен приглашают нас на обед.

— О Ролан, пойдем! — попросила Анжелика.

Ролан нахмурился, глядя на нее.

— Я все еще не очень хорошо расположен к Жан-Пьеру после событий последней недели.

— Но, Ролан, я же объяснила, что это не его вина. И мы с тобой устроили такую сцену в его доме. Эмили мне сказала вчера, что Жан-Пьер очень расстроен. Разве ты не считаешь, что мы должны их успокоить? Тебе нужно восстановить добрые отношения с Жан-Пьером.

Ролан фыркнул.

Анжелика поднялась с места и подошла, чтобы обнять мужа.

— Ну, пожалуйста.

Он усадил ее к себе на колени, вдруг усмехнувшись.

— Ну как я могу сопротивляться, когда ты так просишь?

* * *

Все утро они ходили по магазинам во Французском квартале. Анжелика настояла, чтобы они купили туалетные принадлежности взамен тех, которые она разбила во время их схватки в доме Жан-Пьера. Ролан согласился с усмешкой.

Анжелика хотела получше выглядеть в этот вечер. Она надела пышное бархатное платье изумрудного цвета с низким вырезом. Ролан в элегантном черном фраке стоял и смотрел, как она перевязывает волосы атласной лентой. Глядя на отражение ее стройной шейки в туалетном зеркале, Ролан нахмурился.

— Как жаль, что я не прихватил твои драгоценности из Бель-Элиз. Но ты и так выглядишь изумительно, моя дорогая. Ты так красива, что мне не хочется делить тебя сегодня вечером с двумя другими мужчинами.

Анжелика быстро встала и обняла мужа. Он был великолепен! А открытая улыбка делала его особенно привлекательным.

— О, Ролан, разве ты все еще не понимаешь, что мои глаза всегда смотрят только на тебя?

— Может быть, и так, Анжелика, но как насчет Жан-Пьера и Жака? На кого они будут смотреть сегодня вечером? Она насторожилась.

— Ролан, они оба слишком уважают тебя, чтобы похитить твою жену.

Ответом было лишь неодобрительное ворчание.

По дороге они молчали. Анжелике стало ясно: Ролан очень переживает, что они проведут вечер в компании двух других мужчин. Его собственническое отношение к ней нравилось ей, но недостаток доверия начинал ее раздражать.

Жан-Пьер и его отец посмеялись, увидев, что Ролан и Анжелика привезли новую фарфоровую статуэтку, кувшин, хрустальный флакон для духов и ручное зеркало.

— Не стоило беспокоиться, — сказал Жак. — Если вы снова захотите побросать друг в друга вещами, прошу вас, будьте моими гостями в любое время.

Анжелика поспешила оправдать мужа:

— Только я одна бросала эти вещи. В Ролана.

К ее удовольствию, трое мужчин рассмеялись.

Затянувшийся обед был особенно приятен. Жан-Пьер и Жак с удовлетворением заметили, что между молодоженами не было никакой напряженности. Жак произнес тост в их честь, а потом сказал Ролану:

— Как хорошо видеть тебя и твою молодую жену в таком хорошем расположении духа, племянник.

В ответ Ролан сказал, глядя прямо на дядю:

— В самом деле, дядя, за три дня, проведенных наедине с молодой женой в гостинице, произошло настоящее чудо в семейной жизни.

Жак, уже в некотором подпитии, причмокнул, услышав это смелое замечание Ролана, и подмигнул Анжелике. Жан-Пьер прикрыл рот салфеткой, чтобы скрыть улыбку. Анжелика замерла.

Но к счастью, в этот момент Жак принялся рассказывать о своей последней поездке в Данию. Анжелика наконец-то обрела спокойствие. Потом уже в гостиной Жак спросил Ролана:

— Вы с Анжеликой останетесь на концерт Дженни Линд?

Анжелика вопросительно посмотрела на мужа. На обратном пути с озера Эмили упомянула, что в Новом Орлеане состоится выступление знаменитой шведской оперной певицы. Ролан кивнул Жаку и сказал:

— Я читал об этом концерте в газете. Но разве билеты еще не распроданы?

— Разумеется, — ответил Жак. — Но мой друг Андре Бьенвиль из оперы заказал для меня, как обычно, ложу. Вы обяжете меня, если вместе с Морисоле и Эмили Миро согласитесь быть моими гостями в этот вечер.

— Это очень благородно с вашей стороны, дядя. — Ролан повернулся к Анжелике. — Хотела бы ты послушать пение мисс Линд?

— О да, Ролан! — ответила она с горящим взором.

— Ну хорошо, мой ангел.

Ролан сказал это интимным шепотом, потом потянулся и убрал прядь волос с ее лба. Эти слова и такое прикосновение имели определенное значение и, конечно, были замечены хозяевами дома. Анжелика почувствовала, что краска заливает ее лицо.

— Кроме того, — продолжал Жак, — я уже много лет знаком с устроителем ее концерта, Финеасом Барнумом.

— Ах, да, я помню, что вы раньше говорили о господине Барнуме, — вежливо заметил Ролан.

— Я много раз был его гостем. В прошлом году Финеас Барнум просил меня поддержать турне мисс Линд, а я имел глупость отказаться. Но вскоре услышал в Лондоне ее пение и понял свою ошибку.

— Вы слышали пение мисс Линд? — возбужденно спросила Анжелика.

Жак улыбнулся очаровательной молодой жене Ролана.

— Разумеется, слышал, дорогая. У этой женщины настоящий талант. Я никогда не забуду, как она пела в Лондоне. Говорят, что старый герцог Веллингтон просто влюбился в нее в тот вечер. Там был сам Шопен, он сидел в третьем ряду. У него уже было плохо со здоровьем, но он все же приехал послушать ее. Мисс Линд пела песни Мендельсона в первый раз после его кончины, и, ах, это было так трогательно! Мне рассказывали, что она очень тяжело пережила его смерть.

Анжелика заметила слезы в темных глазах Жака, когда он закончил свой рассказ.

— Я так хочу услышать пение мисс Линд! — откровенно призналась она.

— И я тоже, дорогая, — сказал Жак и обратился к Ролану: — И мы должны, конечно, привезти Бланш на концерт. Надеюсь, у нее все в порядке?

— Да, — ответил Ролан. — Будет хорошо, если она приедет сюда, в Новый Орлеан.

— Она так любит оперу, — сказала Анжелика. Ролан кивнул.

— Это верно, дорогая. Но готов поспорить, что нам не удастся уговорить ее.

— Может быть, мне стоит поехать на плантацию и поговорить с ней? — спросил Жак.

— Это может помочь, — согласился Ролан.

— Послушает ли она меня теперь? — пробормотал Жак. Жан-Пьер обратился к Анжелике:

— Моя дорогая, я уже говорил отцу, какой у вас восхитительный голос. Не окажете ли вы нам честь, спев что-нибудь?

— Ах, да, Анжелика, вы должны спеть нам! — присоединился к нему Жак.

Но прежде чем Анжелика смогла ответить, в разговор вмешался Ролан:

— Кузен, дядя, к сожалению, нам с Анжеликой пора идти. — Протянув руку, чтобы погладить Анжелику по щеке, он добавил: — Надеюсь, вы простите новобрачных?..

* * *

На обратном пути в экипаже, охваченная смятением, из-за собственнического поведения Ролана, Анжелика хранила молчание.

Когда они вернулись в свою комнату, Ролан помог ей снять платье и разделся сам. Потом повернулся к ней со сдержанной улыбкой.

— Ну хорошо, мой ангел. Ты могла бы сказать мне, почему так взъерошила свои перышки?

— А ты не знаешь? — сердито спросила она. Он пожал плечами.

— Прошу, объясни мне.

— Ты сегодня поставил меня в неловкое положение!

— Каким же образом?

— Ну… прежде всего ты сказал Жан-Пьеру и дяде Жаку, что мы с тобой целых три дня не выходили из этой комнаты. Разыгрывая непонимание, он поднял брови.

— А разве это не так?

— Не в этом дело. Они Бог знает что могли подумать…

— Отлично, — вспыхнул он. — Пусть у них не возникает сомнений в незыблемости нашего брака. И пусть знают, что у нас есть кое-что такое, чего лишены они.

Анжелика всплеснула руками.

— Ролан! Ради всего святого! Ты же говоришь о своих родственниках. Ты думаешь, что… Ее речь была прервана смехом.

— Крошка моя, разве ты не замечаешь, что где бы ты ни появилась, все мужчины тут же поворачиваются в твою сторону? Ты понимаешь, как это бесит меня?

— Меня не интересуют другие мужчины. Ты думаешь, я похожа на Луизу, так, что ли? По-твоему, я ищу возможности изменить тебе?

— Нет, — ответил Ролан и быстро подошел к ней. — Ты совсем не такая, как Луиза! Но ты молода и наивна, и тебя так легко соблазнить…

— Соблазнить? — со злостью повторила она. — Ты думаешь, что я такая глупая? Почему я никогда…

— Мой ангел, твой дядя Жиль продал бы тебя или подверг насилию. А возможно, сделал бы и то, и другое.

Анжелика опустила глаза. Ей нечего было ответить.

— Хватит спорить, моя крошка, — просительно сказал он. Она подняла взор и дерзко ответила:

— Нет!

— Нет? — повторил он, и в его голосе послышалась скрытая угроза. — Ты же знаешь, я все равно сделаю по-своему. Она с гордостью взглянула ему в лицо.

— Только попробуй, и я возненавижу тебя.

— Успокойся, пожалуйста, — сказал он. Она взмахнула рукой.

— Ты обращаешься со мной, как с ребенком, Ролан! Вот и сегодня, когда Жан-Пьер попросил меня спеть, ты ответил вместо меня.

Он иронично улыбнулся.

— Ах, вот оно что. Ну, мною руководило только сострадание к ним, моя дорогая. Я боялся, что твое пение сделает с ними то, что сделало со мной. Это было бы жестоко.

Ее щеки вспыхнули от этих слов.

— Но было грубо с твоей стороны не дать мне самой ответить.

Ролан вздохнул.

— Довольно ссориться. Иди ко мне.

Анжелика боролась с собой. А он стоял перед ней, такой привлекательный. Ее тянуло к нему словно магнитом. Но что будет, если она уступит ему? Она печально покачала головой и сказала:

— Нет. Я буду спать на диване.

— Как хочешь, — устало согласился он. — Но, мой ангел, подумай сама, кого из нас ты этим накажешь.

В течение нескольких бессонных часов Анжелика поняла, кто из них наказан. Диван оказался жестким и неудобным. Ей было холодно. Она села и шепотом позвала:

— Ролан!

— Да, дорогая, — ответил он.

— Ты спишь?

— Не заснул ни на одно мгновение. И я думаю…

— О чем? — спросила она, вся дрожа.

— Ты придешь ко мне или лучше мне идти к тебе?

Анжелика встала с дивана и подошла к мужу. Ее голос дрогнул, когда она сказала:

— Мне так жаль, что мы ссорились.

Он притянул ее к себе и крепко поцеловал. Ей стало хорошо в его теплых объятиях, где она чувствовала себя в безопасности.

— Я тоже сожалею об этом, дорогая, — прошептал он.

— Думаю, что это не так, — пробормотала она, покусывая его обнаженное плечо.

— Не так? — со смехом повторил он.

— Ты скоро опять возьмешься за свое.

Его рука скользнула по ее ноге.

— Ах, мой ангел, ты так хорошо меня знаешь…

— Ты совершенно невыносим!

— Совершенно, — печально согласился он. Он приподнял ее ночную сорочку. Слезы наполнили ее глаза от сладких мук любви. И она забыла обо всем на свете.

Загрузка...