Глава 35

Бланш пила лимонад, сидя за чугунным литым столиком. Она с нетерпением ожидала Жака. Любовалась цветами, растущими на клумбах, и улыбалась.

Здесь, в Новом Орлеане, радикально изменилась ее жизнь. Благодаря Анжелике Бланш уже не боялась выходить на люди. Она могла часто видеться с Жаком. Они вместе бывали на концертах, ходили по магазинам и музеям и даже ездили на озеро. Только теперь Бланш почувствовала себя по-настоящему свободной.

Наконец приехал Жак, Бланш встала и, улыбаясь, пошла ему навстречу. Он был в черном костюме, плиссированной сорочке и цилиндре. Его трость постукивала по плитам двора. А на ней было новое атласное платье изумрудно-зеленого цвета от модного портного — с пышными юбками и низким круглым декольте, которое чуть открывало соблазнительную ложбинку между грудями. Наряд дополняли жемчужное ожерелье с подходящими к нему серьгами и бархатная зеленая шляпа с легкой вуалью.

Жак тепло обнял ее.

— Моя дорогая, вы отлично выглядите в зеленом. Мы можем ехать?

— Конечно, — ответила она со смущенной улыбкой. — И вы тоже прекрасно выглядите, Жак.

Она оперлась на протянутую руку, и они двинулись по замощенному камнем проходу к воротам, где их ожидал кучер. В экипаже они уселись рядом.

— Ну, — начал Жак, пожимая ее затянутую в перчатку РУку, — как поживают Миро, Анжелика и ее дитя?

— У Миро все отлично, дитя растет, — ответила Бланш с улыбкой, но потом тень набежала на ее лицо. — Анжелика живет так, как может в этих обстоятельствах.

— Мой упрямый племянник так и не сделал ни одного шага ей навстречу?

Бланш грустно покачала головой.

— Я несколько раз уговаривала Анжелику вернуться в Бель-Элиз и все обсудить с Роланом. Но она отказывается делать первый шаг. Она твердит, что это Ролан сам отослал ее сюда и что она не вернется домой, пока он не приедет в Новый Орлеан и не попросит ее об этом. Я говорила Анжелике, что мой сводный брат вовсе не собирался отсылать ее, но она и слушать не хочет.

Жак вздохнул, подумав и о своей вине в разрыве племянника с Анжеликой.

— И что же, ничего нельзя сделать, чтобы они помирились?

— После концерта Анжелики я собираюсь вернуться в Бель-Элиз и уговорить Ролана поехать в Новый Орлеан. В глазах Жака промелькнуло подозрение.

— И вы снова хотите спрятаться на плантации? Бланш постаралась избежать взгляда Жака.

— Я… я не знаю, Жак. Анжелике и Ролану очень нужна моя помощь.

Он вздохнул. Бланш, казалось, стала совсем другой женщиной после того, как начала накладывать грим. Жак заметил искусную косметику еще в первый раз. Он считал, что ей не надо стесняться этого родимого пятна. Но если ей легче на публике с этим гримом, то пусть будет так.

И вот теперь они снова могут расстаться. У Анжелики скоро концерт, а потом Бланш наверняка вернется в Бель-Элиз. Она не успокоится, пока не сможет помирить Ролана с Анжеликой. Бланш — самоотверженная помощница Ролана и Анжелики и крестная мать Жюстена. Но она разрушила надежды на счастье влюбленных!

Все это крайне расстроило Жака. И он понял, что прав. Он не позволит женщине, которую любит, ускользнуть от него.

Сегодня он снова сделает ей предложение. Если Бланш и на этот раз откажет ему, он все решит сам…

Он заставит ее пойти на компромисс. Может, это будет выглядеть немного предосудительно, но у Жака не было другого выхода. Бланш любит его, он любит ее, и эта любовь довела его до безумства. Он поклялся себе, что добьется ее согласия… любым способом.

— Моя дорогая, вы помните, о чем я спрашивал вас прошлой зимой?

Бланш отвела взгляд.

— Да, Жак. Но я вам писала…

— Я не признаю того письма. И хотел бы слышать ответ из ваших уст… и теперь же.

Бедная Бланш устремила взор на свои колени.

— Жак, мне было так приятно провести последние недели с вами, но я говорила, что нужна Ролану и Анжелике, и…

— А не думаете ли вы, что было бы лучше предоставить им двоим решать свои личные проблемы? Бланш гордо выпрямилась.

— Но я также крестная мать маленького Жюстена. Поэтому не может быть и речи о том, чтобы я вышла за вас замуж.

— Понимаю, — сухо ответил Жак. Хотя ее отрицательный ответ и расстроил его, но он предвидел такое и заранее приготовился к дальнейшему разговору.

— Думаю, нам следует пригласить моего сына провести с нами вечер.

Бланш, удивленная, посмотрела на него.

— Конечно, если вы так хотите, Жак.

«Моя дорогая, если бы вы только знали, чего я хочу. В том, что я хочу, вы не сможете мне отказать этим вечером», — с сочувствием подумал Жак.

* * *

Дверь открыл сам Жак. Дом был пуст. Бланш со все возрастающей растерянностью осматривалась вокруг. Жак улыбнулся. Как и обещал Жан-Пьер, в доме никого не было.

— А где слуги? — спросила она. Он пожал плечами.

— Похоже, что мой сын — непредсказуемый человек, нечего и говорить.

— Так не поехать ли нам все-таки на обед? — нервно продолжала она.

— Конечно, — с улыбкой ответил Жак. — Но мне кажется, что ваша шляпа немного сбилась набок от ветра. Может быть, вы подниметесь наверх и приведете себя в порядок?

— О, конечно.

Бланш, так придирчиво относящаяся к своей внешности, тут же отправилась наверх.

— Я скоро вернусь.

Жак улыбался, наблюдая, как ее пышные юбки задевают ступени лестницы. Ну, теперь она в его руках. Она никогда не устоит против такого мужчины, как он.

Спустя мгновение он последовал за нею. Прошел по верхнему коридору, пока не увидел приоткрытую дверь спальни. Не подозрения о его присутствии, Бланш стояла у туалетного столика. Сняв шляпу, она приводила в порядок прическу.

Жак вошел в комнату, закрыл за собой дверь и запер ее на задвижку.

Она, нервно вздохнув, повернулась к нему лицом.

— Жак! Что вы тут делаете? Это же…

— Неприлично? Скандально? — продолжил он за нее. Бланш бросила гребень.

— Жак, вы должны немедленно покинуть эту комнату. Иначе вы…

— Скомпрометирую вас? — продолжил он с ядовитой усмешкой. — Но, дорогая, в этом как раз и состоит моя цель.

Он приближался к ней. В его глазах горело желание. Сердце Бланш билось так сильно, что ей казалось, будто он слышит его удары. Наконец она смогла прошептать:

— Зачем вы делаете это?

— Зачем? Чтобы пробудить ваши чувства, разумеется.

— Мои чувства?

— Да.

К ее ужасу, он снял фрак и отбросил его в сторону, продолжая продвигаться к ней.

— Вы всегда жили для кого-то, не так ли, Бланш? Видели жизнь только глазами Ролана, иногда слушали мои рассказы о путешествиях, а теперь заботитесь о ребенке Ролана и Анжелики.

— Я… я не понимаю, что вы имеете в виду.

— Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду. — Он помолчал и посмотрел на нее почти печально. — Временами, дорогая, когда мы сами не видим, что для нас было бы самым лучшим, другие могут заставить нас увидеть это.

У нее расширились глаза, когда она увидела, что он развязал галстук и принялся расстегивать запонки.

— Поэтому, дорогая, сегодня вечером вы узнаете жизнь совсем с другой стороны, так, как я ее вижу.

— Нет, — хрипло ответила она, пятясь назад, к туалетному столику.

Темные глаза Жака горели желанием.

— Нет? Так вы откажете мне, моя радость? А не думаете ли вы, что задолжали мне за все эти годы, что я любил вас?

Растерянно глядя в пол, она ответила ему сквозь слезы:

— Вы не любите меня. Вы просто жалеете меня.

Это рассердило его, он схватил ее за плечи.

— Бланш, запомните раз и навсегда: то, что я чувствую по отношению к вам, это вовсе не жалость. Но если вы все же не верите мне, может быть, вам нужны другие доказательства.

Бланш судорожно сглотнула. Его пальцы больно сжали ее плечи.

— Жак, ну, пожалуйста, что вы делаете… Когда вы трогаете меня вот так, я не могу…

— Вот на это я как раз и рассчитываю, дорогая, — ответил он с безжалостной улыбкой.

— Жак, как вы жестоки, — еле слышно прошептала она.

— Так и есть, — ответил он, привлекая ее к себе и целуя.

Бланш задрожала от желания, когда губы Жака коснулись ее рта. Его язык проник к ней в рот, и она застонала, прижавшись к нему. Но когда он потянулся, чтобы поцеловать ее родимое пятно, она невольно оцепенела. Он тут же отстранился от нее и нахмурился.

— Прекратите это, — зло сказал он и сильно хлопнул ее по заду.

— Ох! — вскричала Бланш, больше возбужденная, чем рассерженная этим сильным ударом. Но больше она ничего не смогла сказать, потому что он снова притянул ее к себе и снова поцеловал. На этот раз, когда его губы передвинулись на ее родимое пятно, она не сопротивлялась.

И с этого момента Бланш совсем растерялась. Жак был нетерпелив и страстен, потому что был верен своей любви духовно и физически в течение слишком многих лет. Он понимал, что должен ошеломить ее, взять ее быстро, не давая ей возможности раздумывать.

Ему не стоило беспокоиться, она была бессильна воспротивиться ему после стольких лет любви и стремления к нему. Она плакала от радости, когда его жадные руки убрали в сторону украшения и распустили ее волосы. Он раздевал ее, не переставая целовать.

— Как вы красивы! — шептал он, неся ее, обнаженную, на кровать. — Как красивы!

Бланш с обожанием смотрела на него. В этот момент она чувствовала, как любовь заполняет всю ее душу, и ощущала себя красивой первый раз в жизни.

Жак быстро освободился от своей одежды. У Бланш расширились глаза, когда она увидела его голое, поросшее волосами тело, но он не дал ей времени испугаться. Он забрался на постель, сразу же раздвинул ей бедра и начал входить в нее. Он знал, что в этот первый раз важно все довести до конца.

На ее глаза навернулись слезы. Но даже боль была прекрасна, она разрывала ее, но делала ее частью его самого. Но вот она перестала чувствовать боль, и ее подхватила волна наслаждения.

Он мощными движениями приближал ее к высшей точке наслаждения, глядя ей в глаза и шепча:

— Я люблю вас. А теперь я хочу слышать это из ваших уст.

— Я… люблю… вас, — прошептала она.

Но вот он наконец замер, оставаясь внутри ее.

Некоторое время они лежали не двигаясь, упиваясь свой разделенной любовью. Потом к Бланш вернулось благоразумие, и она оттолкнула Жака.

— Дорогая, в чем дело? — спросил он. — Разве я сделал вам что-то неприятное?

— Нет-нет. — Она сдержала слезы, ей было стыдно за свое распутное поведение. — Пожалуйста, отвезите меня теперь домой.

— Но вы, кажется, ничего не поняли, моя любовь, — прошептал он. — Ваш дом теперь у меня. Мы должны немедленно пожениться, разумеется.

Бланш повернулась к нему и посмотрела на него огромными, полными тревоги глазами.

— Жак, вы, конечно, не можете думать, что теперь… Бог мой! Вы все это продумали заранее, не так ли?

— До самых последних деталей, — гордо ответил он.

— Но я все равно не выйду за вас замуж! — резко ответила она.

Жак только покачал головой и рассмеялся:

— Моя бедная, моя дорогая. До чего же вы бесхитростно невинны Вы что, не понимаете? Я же погубил вас сейчас. У вас нет другого выхода, как выйти за меня замуж. И если вы будете продолжать упорствовать, я задержу вас здесь, пока рано утром не вернется Жан-Пьер. И новость быстро распространится, и тут же сюда прибежит мой племянник с ружьем, верно?

— Но это… совращение! — возмущенно крикнула она.

— Подумайте, Бланш, — сказал Жак. — А вдруг будет ребенок?

— О Боже! — вскрикнула она. — У него может быть мое родимое пятно!

Жак сурово возразил:

— Если у нашего ребенка будет такое же родимое пятно, как у вас, я стану любить его еще больше. Потому что он будет напоминать мне вас. — Он прижал к себе ее трепещущее тело. — Слушайте меня, дорогая, — прошептал он, поглаживая ее руку. — Я только что со всей страстью любил вас. Вы и в самом деле думаете, что я мог бы сделать такое с женщиной, которую мне просто жалко?

— О, я не знаю, — сказала она. — Я так смущена.

— К несчастью, моя дорогая, я не желаю больше терпеть ваше смущение и ваш отказ от любви. Мы поженимся как можно скорее и отправимся в большое путешествие по Европе.

Бланш посмотрела на Жака с робкой надеждой. Он обещал, что осуществит ее самые заветные мечты. И все же… она печально покачала головой.

— Ну, что там еще? — недовольно спросил он.

— Жак… я недостойна быть вашей женой.

— О святые небеса! Но почему же? Она взяла его за руку и серьезно сказала:

— Вы не понимаете. Я не могу выйти за вас замуж, потому что… дала зарок.

— Прошу вас, продолжайте. Бланш призналась:

— Я… я совершила дурной поступок. И теперь должна всю жизнь искупать его. Когда вы услышите, что я сделала, вы сами не захотите, чтобы я стала вашей женой.

Жак коротко рассмеялся.

— Моя дорогая, вы, наверное, не представляете, что такое моя решимость и моя абсолютная вера в вас. Что бы там ни было у вас на совести, думаю, что это пустяки. Но прошу вас, поделитесь этим со мной, потому что с этого дня мы ничего не должны скрывать друг от друга.

Его добрые слова дали ей силы продолжать.

— Это касается Ролана и Анжелики, — начала она.

Загрузка...