Ангельское пламя

Глава 7

Одеваясь к обеду, Ролан чувствовал необычное для себя волнение и напряжение. Они с кузеном все обсудили, но Ролана беспокоило, как поведет себя Жиль Фремон.

Ролан предложил Жан-Пьеру, чтобы они сказали Анжелике, будто, когда она была еще ребенком, ее родители договорились с семьей Ролана, что они поженятся. Так как родители Анжелики скончались прежде, чем она достигла совершеннолетия, они просто могли не успеть сказать ей об этом брачном договоре.

Когда Ролан высказал такое предложение, Жан-Пьер напомнил:

— А как насчет твоей первой жены, Луизы? Надеюсь, ты не собираешься убеждать девушку, что ваши родители договорились сразу о двух браках для вас?

Но Ролан стоял на своем.

— Луиза вот уже семь лет как умерла. Договор насчет Анжелики мог быть заключен моим отцом после этого. Да можно и не сообщать мадемуазель Фремон о моей прежней женитьбе.

Жан-Пьер выглядел крайне озадаченным.

— И ты не собираешься вообще говорить с ней о Луизе?

Ролан в ответ только пожал плечами. Жан-Пьер удивленно произнес:

— Ролан, ты и в самом деле намерен строить свою жизнь на обмане? Весь твой замысел неизбежно рухнет, стоит только мадемуазель Фремон усомниться…

— В таких обстоятельствах нам только и остается, что пойти на этот риск, — оборвал его Ролан. — И я думаю, ты согласишься, что немного обмануть мадемуазель Фремон куда как лучше, чем если бы она узнала всю правду о намерениях ее дяди и о той судьбе, которую он ей уготовил.

Жан-Пьер покорно кивнул:

— Вот здесь ты прав, Ролан. Но Боже, неужели ты и в самом деле так увлекся этой девочкой?

Хотя Ролан ничего не ответил кузену, тот прекрасно понимал, что он влюблен в прекрасную мадемуазель Фремон. С того момента, когда он впервые увидел ее на рынке, все его мысли были заняты ею. Его поразили ее свежесть и невинность, и он, чувствуя свой цинизм, жаждал переродиться, припав к этому чистому источнику.

Ролан ощущал настоящее волнение. Он попытался бы стать для нее хорошим мужем. Он ради нее бросит свою любовницу. Каролина уже много лет устраивала его как женщина. Но он чувствовал, что Анжелика может дать ему что-то гораздо более сильное.

Экипаж Жиля Фремона с грохотом продвигался по улицам, погруженным в душные сумерки. Воздух был напоен сладким ароматом жимолости. Верх коляски был поднят. Рядом с Жилем Анжелике и Коко было тесно на сиденье. Скромные пожитки Анжелики и Коко были уложены в багажный ящик.

Анжелика подвинулась поближе к Коко и осторожно поместила свой ридикюль между собой и жирным бедром дяди. В течение дня она пыталась выведать у дяди хоть какие-то подробности относительно людей, у которых она будет временно жить.

Дядя Жиль хочет оставить ее в доме, где живут два холостяка! В конце концов он все-таки сказал ей, что она будет жить в доме Жан-Пьера Делакруа, того красивого молодого человека, который накануне играл с ним в карты. И там будет его кузен Ролан, странный мужчина, встретившийся им сегодня на рынке.

Когда она стала спрашивать дядю, удобно ли ей останавливаться в том доме, он только вспылил:

— Слушайся и помалкивай! Я делаю для тебя лучшее, что могу придумать в таких обстоятельствах.

Анжелика тяжело вздохнула и стала смотреть на красивые здания, окна которых приветливо светились в сумерках. Но ничто не успокаивало ее. Почему это дядя оставляет ее на попечении этих двух незнакомых людей? Особенно ее беспокоил тот серьезный человек, которого она видела утром на рынке. Она с трудом сдержала дрожь, вспомнив, как он подскочил к их экипажу и как странно посмотрел на нее.

Анжелике не нравилось все это. Она опасалась того, что с ней происходит и о чем дядя умалчивает. Но дядя Жиль был ее опекуном. Ей ничего не оставалось как только подчиниться ему. Она подумала, не попросить ли его взять ее с собой на Миссисипи. Хотя эта перспектива тоже мало ей нравилась.

Они приехали вовремя. Анжелика, выйдя из экипажа, окинула взглядом дом, построенный в греческом стиле. Красивое двухэтажное здание произвело на нее приятное впечатление. Она с дядей поднялась по ступеням крыльца к богато украшенной резьбой входной двери. Сквозь хрустальные пластины пробивался свет.

Жиль постучал. Ролан Делакруа сам открыл дверь. У Анжелики перехватило дыхание — она ожидала, что дверь откроет слуга.

— Входите, пожалуйста, — сказал молодой человек. Анжелика отметила, что у него красивый голос. Ролан закрыл дверь и коротко пожал руку Жилю.

— Добрый вечер, месье Фремон. — Он поклонился Анжелике. — Добрый вечер, мадемуазель Фремон!

Анжелика протянула ему руку, Ролан наклонился и поцеловал ее. Анжелика почувствовала сквозь нитяную перчатку тепло его губ и твердое пожатие пальцев. От его прикосновения ее обдало жаром. Она напряглась, боясь выдать охватившую ее дрожь. Она ощутила совершенно необычное чувство, которое вызывал в ней этот незнакомый мужчина. А он выпрямился, все еще не отпуская ее руки. От пристального взгляда его голубых глаз у нее слегка закружилась голова. Он казался ей очень таинственным человеком. И дьявольски красивым в своем черном фраке и белой плиссированной сорочке. От него исходил тонкий мужской аромат, смесь запахов бритвенного мыла и дорогого рома. Теперь, когда она видела его так близко, его худощавое лицо показалось ей еще более красивым, а волосы, на которых играл свет от висящего наверху канделябра, еще более густыми. Боже, как он уверен в себе! И какое чувство страха внушает ей!

Наконец он отпустил ее руку, и ее волнение немного улеглось. Ролан обернулся к подбежавшему слуге:

— Наконец-то ты появился, Габриель. Прими вещи у наших гостей.

— Да, хозяин, — ответил Габриель.

Слуга взял у Анжелики перчатки, ридикюль и шаль, а у Жиля трость и шляпу; Коко сказал, чтобы она шла за ним.

Без шали Анжелика чувствовала себя полураздетой, она снова зарделась под внимательным взглядом Ролана. На ней было ее единственное приличное платье, в котором она утром ездила в Старый квартал. Белое платье с широкой юбкой и низким вырезом. Немного тесное в талии, потому что мама сшила его три года назад, для причастия Анжелики.

— Проходите, пожалуйста, — пригласил их Ролан. Он проводил гостей в красивую комнату.

— Прошу прощения, мадемуазель, но мне надо переговорить с вашим дядей. Мой кузен сейчас появится и предложит вам что-нибудь освежающее.

Жиль хотел было возразить, но Ролан твердо сказал:

— Идемте, месье Фремон.

Жиль, видя, что протесты напрасны, вышел из гостиной вслед за Роланом. Анжелика осталась одна.

Анжелика не успела удивиться странному поведению Ролана. Ее поразило великолепие комнаты, в которой она оказалась. Гостиная, обставленная мебелью розового дерева с золотого цвета обивкой, была узкой и длинной. Роскошная хрустальная люстра, висящая в центре комнаты, освещала ее теплым светом горящего газа.

За гостиной через открытые двери была видна столовая с резными стульями, столом и сервантом. Стол был красиво накрыт, сверкая красивой белоснежной скатертью, китайским фарфором и серебряными бокалами. Привыкшая к запущенному дому Жиля Фремона, она была поражена всей этой роскошью. Ее пугала мысль, что ей придется здесь остаться. Послышались шаги. Анжелика обернулась и увидела, что в комнату вошел темноволосый мужчина. Он был похож на Ролана Делакруа, если не считать маленьких усиков. Анжелика узнала его и застенчиво улыбнулась:

— Ах, вы месье Делакруа. Вы были у нас прошлым вечером, не так ли?

— В самом деле это я, мадемуазель Фремон, — ответил Жан-Пьер с теплой улыбкой и поклонился, прежде чем подойти к ней. Он взял ее руку и поцеловал.

Но этот поцелуй не вызвал у нее такого волнения, как поцелуй Ролана. Ей было гораздо спокойнее с этим молодым человеком. Она снова вспомнила то странное, волнующее чувство, которое пробудил в ней Ролан Делакруа.

Жан-Пьер подошел к буфету и спросил:

— Могу я предложить вам белого вина?

— О нет, месье, — торопливо ответила Анжелика. — Мама и папа… — Она почувствовала, как у нее задрожал голос. — Родители не разрешали мне пить вино.

— Но, моя дорогая, без белого вина вы не сможете оценить паштеты, которые готовит наш повар, — с улыбкой заметил Жан-Пьер, наливая вина в бокал. — Даже ваш дядя не станет спорить с этим.

Анжелика в раздумье прикусила губку. Она пробовала вино во время причастия.

— Ну если только немного, месье. Когда Жан-Пьер подошел к ней с хрустальным бокалом, она, стесняясь, спросила его:

— Сударь, вы не знаете, почему ваш кузен захотел поговорить с моим дядей?

Жан-Пьер улыбнулся и протянул ей бокал с вином.

— Все узнаете в свое время, дорогая.

— Это безумство, Делакруа, безумство!

Они разговаривали в библиотеке, за плотно закрытыми дверями.

— Поймите же, месье Фремон, так будет лучше для Анжелики! — горячился Ролан.

— Вы хотите, чтобы я сказал об этом Анжелике? Будто несколько лет назад было заключено соглашение о том, что вы поженитесь? И почему же она должна поверить этому?

Ролан угрожающе шагнул вперед, и его глаза потемнели от гнева.

— Она поверит, если вы будете достаточно убедительны, месье Фремон. Иначе я отправлю вашу презренную душу, если только она у вас есть, прямо к самому дьяволу.

Ошарашенный Жиль сделал шаг назад.

— Вы… что?

— Я убью вас, — пояснил Ролан. — Негодяй, продавший свою невинную племянницу в наложницы, заслуживает смерти, медленной и мучительной. Уверяю вас, я так и сделаю.

— Месье, прошу вас… — взмолился Жиль, весь дрожа.

— У вас есть только один шанс спастись, — продолжал Ролан грозным голосом. — Убедите вашу племянницу сегодня за обедом, что она просватана за меня. Как я уже говорил, у нас есть два козыря. Родители не успели сказать Анжелике о брачном договоре. А их дом сожжен, и подписанный когда-то документ сгорел.

Жиль нервно кивнул.

— Ну хорошо, месье. Я попытаюсь сделать все, что смогу, чтобы племянница поверила этому. Но вот только…

— Что?

Жиль вздохнул:

— Анжелика довольно упряма, месье. Мне приходилось достаточно сурово обращаться с ней.

— Будьте с ней так тверды, как можете, — посоветовал Ролан. Его глаза угрожающе сверкнули. — Но если вы только попробуете воздействовать на нее физически…

— Я и не думал ни о чем таком, месье.

Ролан фыркнул.

— И имейте в виду, она не должна знать о нашей договоренности.

— О нет, месье. Конечно, нет. — Жиль немного подождал и усмехнулся: — Если только я и впредь могу рассчитывать на ваше благородство.

Ролан сделал шаг вперед и схватил своего собеседника за галстук. У Жиля чуть не вылезли глаза на лоб от испуга.

— Вы мерзкий вымогатель, — громко зашептал Ролан. — Вы уже получили сполна за нее. А теперь пытаетесь меня шантажировать? Только заикнитесь еще раз об этом, Фремон, и, уверяю, вы об этом пожалеете.

— Да, месье, — сказал Жиль Фремон, кивая головой и задыхаясь.

Ролан отпустил его и брезгливо взмахнул руками.

— А теперь присоединимся к вашей племяннице и моему кузену. Пора обедать.