Берегись, наследница!

ГЛАВА ПЕРВАЯ

— Только не умирай здесь, у меня на руках, — неистово умоляла Бриджит, но старая колымага, взятая напрокат, умерла, несмотря на ее мольбы. Мотор заглох, и, сколько ни поворачивай ключ и ни нажимай на педаль, ничто уже не могло вернуть ее к жизни.

Девушка посмотрела в ветровое стекло и не увидела ничего, кроме обширных сухих земель Колорадо, бесконечной, убегающей вдаль дороги и ослепительного восходящего солнца, предвещавшего начало жаркого дня. Никогда она не приехала бы сюда по своей воле!

И все же у Бриджит была благородная миссия, а пикантная новость, которую она услышала вчера вечером на свадьбе у кузена Каллена, заставила ее вылететь ночным рейсом. Полет длился целую ночь, и все это время она строила планы и надеялась дописать последнюю главу книги, которая раскроет семейные тайны и недомолвки, которыми ее дедушка обременил два поколения семьи. Тогда Патрик Эллиотт, глава семьи, владелец и главный администратор предприятия «Издание Эллиотта», одного из гигантов периодической печати в мире, будет в конце концов разоблачен!

Он заслужил это. Последняя его выходка в этом году ошеломила и разозлила всю семью. Дедушка объявил, что скоро отойдет от дел, но вместо того, чтобы выбрать преемника, затеял грязную игру, стравливая своих четырех детей друг с другом в борьбе за контрольный пакет акций.

Это стало последней каплей для Бриджит.

Вот поэтому она на протяжении последних шести месяцев разыскивала дочь тети Финолы. Ребенка, который родился в ту пору, когда тетушка была подростком, отдали на усыновление — на этом настоял сам отец Финолы, Патрик Эллиотт. Бриджит полагала, что ее любимая тетя так и не смогла пережить эту утрату и решила посвятить свою жизнь журналу «Харизма», чтобы заполнить пустоту в душе. Даже теперь, больше двадцати лет спустя, Бриджит, работая фоторедактором в «Харизме», часто видела боль потери в глазах своей тети.

И Бриджит наконец сделала большой шаг вперед благодаря достоверной информации от человека, утверждавшего, что знает этого ребенка. Она должна добраться до Уинчестера и разыскать дочь тети Фин! Это сделает возможным написание последней главы в ее книге, И мир наконец увидит, каков ее дед на самом деле.

Было около шести часов утра, на дороге — ни души. Вздохнув, Бриджит откинулась на сиденье. Ей нельзя терять времени. Вызвать эвакуатор? Бриджит порылась в сумке в поисках телефона, но надежда тут же померкла: батарея разрядилась. Черт побери, Бриджит всегда забывала поставить мобильник на зарядку!

Девушка еще раз повернула ключ зажигания. «Пожалуйста, заведись, — умоляла она автомобильных богов, — заведись, черт тебя побери!»

Подобно непослушному ребенку, «хонда аккорд» отказывалась повиноваться. Ничего. Даже ни малейшего щелчка.

— Служба проката пожалеет об этом, — пробормотала Бриджит, перекинув сумочку через плечо и выйдя из машины.

Она захлопнула дверцу и пошла пешком. Ей смутно вспомнился знак, указывающий, что до графства Уинчестер десять миль. Если подсчеты верны, то ей предстоит пройти до места назначения миль пять.

— Я смогу, — сказала Бриджит, стуча по асфальту каблуками высотой в три дюйма. Всегда все знающая о моде, ревностная последовательница заповедей «Харизмы» теперь удивлялась, почему она не подумала взять с собой обувь поудобнее.

Шериф Мэкон Риггс выпрыгнул из патрульной машины и уверенно зашагал к женщине, неподвижно лежавшей на обочине в непосредственной близости от края скалы. Упади она с такой высоты, ей бы не выжить. Женщина лежала на боку, неловко согнув ноги, но больше всего шерифа испугала кровь у нее на затылке. Нет никаких сомнений в том, что бедняжка ударилась об этот острый камень.

Подойдя ближе, он увидел ее безжизненное, но все же прекрасное лицо, обрамленное светло-русыми волосами.

Он взял ее руку и слегка сжал ее.

— Мисс, вы слышите меня?

Мэк не ожидал, что получит ответ на свой вопрос, но глаза женщины тут же распахнулись. Моргая, она уставилась на него, а он, не отрываясь, смотрел в удивительные синие, как лаванда, глаза. Благодаря сочетанию светлых волос, бледной кожи и особенного цвета глаз эту женщину трудно забыть, подумал он.

Мэк склонился ближе к ней и попытался ее успокоить:

— Я шериф Риггс. С вами все будет в порядке. Кажется, вы попали в аварию.

— Правда? — Женщина говорила тихо, нахмурив брови, а на лице у нее читалась растерянность, позволяющая предположить, что травма головы оглушила ее.

— Посмотрите сюда. Вы ударились головой об скалу.

И снова она была озадачена.

— Оставайтесь здесь и не двигайтесь. Вы рядом с обрывом. Я сейчас вернусь.

Спустя несколько секунд Мэк вернулся к ней с аптечкой, которая хранилась у него в патрульной машине.

— Я никуда вас не увезу, пока вам не станет лучше. Болит где-нибудь?

Женщина слегка покачала головой.

— По правде говоря, не болит, только в моей несчастной голове что-то стреляет, как су… сумасшедший солдат.

Мэк сдержал улыбку, мысленно одобрив ее стремление не падать духом.

— Я понимаю. Можете сидеть?

— Думаю, да.

Он наклонился и, обняв ее за плечи, помог сесть.

— Вот и хорошо. Теперь я могу осмотреть ваш затылок.

— Он очень страшно выглядит?

Мэк произвел беглый осмотр. Кровь запеклась в волосах, но больше не сочилась. Хотя неизвестно, сколько она пролежала без сознания.

— На самом деле вам крупно повезло. Слишком страшно не выглядит, — Мэк уселся сзади нее так, чтобы заняться раной. Он прикоснулся к порезу влажной марлей, раздвигая волосы, чтобы увидеть, насколько велико повреждение.

— Больно?

— Нет. Продолжайте.

— Как вас зовут? — спросил он, чтобы отвлечь ее от боли: было заметно, как она вздрогнула, едва марля коснулась головы.

— Меня… зовут?

— Да, и пока вы не ушли, будьте любезны сказать мне, что вы здесь делали. Что произошло? Вы упали?

Женщина мучительно поморщилась. Тогда Мэк произнес уже мягче:

— Хорошо, начнем с вашего имени.

— Меня зовут… меня зовут… — Она отодвинулась от него настолько, чтобы обернуться, и моргая, с испуганным выражением, поглядела ему в глаза. — Не знаю… — Женщина снова замолчала, озираясь по сторонам, как будто ища что-то в памяти. — Я не знаю, кто я! Я не могу ничего вспомнить!

Ее глаза наполнились слезами. С отчаянием в голосе она упорно повторяла: «Я не знаю, кто я! Я ничего не помню!»

Мэк стоял неподвижно, затем нагнулся, взял ее за запястье и помог медленно встать на ноги.

— Все будет хорошо. Мы найдем доктора, который вас осмотрит.

— Ах, боже мой! Ничего не помню! Не знаю, кто я такая и что здесь делаю, — она умоляюще потянула его за рукав. — Где я?

— Вы в графстве Уинчестер, штат Колорадо.

Она изо всех сил помотала головой.

— Я здесь живу?

— Не знаю. Кажется, вы шли пешком. Машину мы поищем позже. Также не найдено никаких ваших вещей. Ни сумочки, ни рюкзака, ни чего-либо в этом роде. Но одну вещь я могу вам точно сказать: в такой обуви вы вряд ли ходили в поход.

Она посмотрела на лакированные черные туфельки, затем окинула взглядом весь свой наряд: дизайнерские джинсы, легкий кашемировый свитер и черный замшевый ремень, сползавший на бедра, но, что странно, ни одного украшения, кроме часов с одним ярким алмазом на циферблате. Все это ни о чем ей не говорило: она будто бы разглядывала чужую одежду.

— Я не помню! Боже мой! Ни одной из этих несчастных шмоток!

— Что ж, отвезем вас к доктору Куорлсу, — Мэк взял ее за руку, но едва она сделала первый шаг, у нее подкосились ноги.

Мэк поймал ее на ходу и развернул лицом к себе. Она прильнула к нему, обвив его шею руками и склонив голову ему на грудь. Он понимал ее тревогу. Должно быть, очень страшно очнуться в незнакомой обстановке, понятия не имея, кто ты и что здесь делаешь.

Пока Мэк терпеливо поддерживал ее, пришло время и ему брать себя в руки. Незнакомка была мягкой, прекрасной, и ей явно хорошо в его объятиях. С Мэком такое случалось не слишком часто, он почти забыл, что значит держать женщину в объятиях. Однако следующая фраза моментально вернула его к исполнению долга:

— У меня кружится голова.

Мэк более не раздумывал. Он взял женщину на руки и медленно направился в сторону патрульной машины.

Девушка не помнила, кто она. Ничего о себе не помнила. Ее взгляд сосредоточился на мужчине, который нес ее на руках. Шериф Риггс ее спаситель… Он держал ее нежно, но руки его были сильными, и она чувствовала себя защищенной. Она находилась во власти блаженства, посетившего ее, когда он нагнулся к ней, а она, не отрываясь, глядела в его темные глаза…

Да, ей повезло. Ей повезло, что она не скатилась с этого гребня в каньон. Но здесь везение заканчивалось. В течение последних минут она усердно шарила в памяти, надеясь что-нибудь вспомнить. Ничего.

Шериф, неловко нагнувшись, усадил ее в патрульную машину, их тела в этот момент соприкоснулись. Отпуская девушку, он скользнул рукой прямо под ее грудью, и она тихо охнула в ответ на неожиданное прикосновение.

— Все в порядке? — обеспокоенно спросил он.

Минуту он молчал и, не мигая, смотрел на нее, глаза в глаза. Она кивнула, вдыхая аромат его лосьона после бритья — тонкий мускусный мужской аромат. Она вдруг почувствовала, что этот человек защищал бы ее до последнего дыхания, если бы понадобилось. Инстинкт подсказал ей, что шериф Риггс серьезно относится и к жизни, и к работе.

Он сел на водительское место и завел мотор.

— Скажи мне, если что-нибудь покажется знакомым, — попросил шериф, бросив на нее быстрый взгляд, едва они отъехали.

Она снова кивнула, машинально отметив про себя его внезапное обращение на «ты». Они поехали через долину; вдоль шоссе выстроились ранчо, где разводили крупный рогатый скот и лошадей. Далекие горные вершины придавали пейзажу величавый колорит.

Девушка снова изо всех сил напрягала память в поисках разгадки тайны своей личности или хотя бы просто намека. Жила ли она здесь? Не это ли ее дом? Может быть, она здесь с какой-нибудь миссией? Или в отпуске? Должна была встретиться с кем-то?

Ей так ничего и не пришло в голову. Оставалось лишь молиться, чтобы у доктора нашлась для нее хорошая новость.

— Посиди здесь, — велел шериф Риггс, свернув на подъездную дорожку и припарковавшись напротив здания клиники. — Я сейчас приду за тобой.

— Думаю, я смогу идти, — она открыла дверцу и выбралась из машины. Горячий воздух оглушил ее, и она сделала глубокий вдох.

Шериф Риггс с беспокойством наблюдал за ней.

— Голова больше не кружится?

— Немного. Но уже становится лучше.

Он, не смущаясь, обнял ее за талию и помог пройти в кабинет врача.

Доктор Куорлс тщательно осмотрел пациентку, затем позвал шерифа.

— Мэк, мне кажется, что у этой молодой леди амнезия. Пациент с регрессивной амнезией не в состоянии вспомнить, что было до аварии или несчастного случая. Это может быть вызвано ушибом головы, однако такая амнезия развивается еще из-за стресса. Хорошие новости: непоправимого вреда здоровью нет. В целом у нее все в порядке, разве что голова поболит денек-другой. Хотя неплохо было бы сделать для верности некоторые анализы в больнице. Травмы незначительные, но я буду спокоен, если ее…

— Когда ко мне вернется память? — резко спросила девушка, перебив доктора.

Доктор Куорлс покачал головой, пристально глядя на пациентку сквозь очки своими добрыми карими глазами.

— Я не могу ответить на этот вопрос. Могут пройти часы, дни, недели. Иногда память у пациента не восстанавливается и через несколько месяцев. С вашим типом амнезии к вам первыми вернутся, скорее всего, самые ранние воспоминания, но я должен предупредить вас, что вы можете так и не вспомнить саму причину амнезии. Мозг стремится заблокировать эту информацию. И сразу дайте мне знать, если головные боли не утихнут. Завтра вам станет гораздо легче.

— Доктор но мне нужно знать, кто я такая. Сегодня!

— Боюсь, ничем не смогу помочь.

— Нет, — проговорила девушка, вытирая лоб. — Нет, этого не может быть. Куда я пойду? Что я буду делать? — Она сдержала слезы, но не могла справиться с дрожью. Она не знает ни души в графстве Уинчестер! Да и нигде, если на то пошло. Она не знает, есть ли у нее здесь семья. Она не знает о себе ничего! Все это напоминало кошмарный сон.

Доктор Куорлс мельком взглянул на шерифа, прежде чем перевести взор на пациентку, и заговорил тихим, успокаивающим голосом:

— У нас с женой в доме есть свободная комната. Это была комната нашей дочки Кэти, но теперь она выросла и вышла замуж. Вы можете пожить с нами, пока это все не прояснится.

Девушка была в недоумении, не зная, что ответить на столь великодушное предложение. Мало было слов, чтобы выразить всю благодарность, которую она чувствовала. От волнения у нее пересохло в горле, и она смогла только пробормотать:

— Спасибо, спасибо…

— Отлично, тогда решено. Я только позвоню жене и скажу ей, что у нас гостья.

Ее взгляд скользнул к невыразимому взгляду темных глаз шерифа Риггса. Бог знает почему, но ей было нужно его одобрение. За столь короткое время она привыкла полагаться на человека, который, можно сказать, спас ей жизнь сегодня утром.

Шериф долго смотрел на нее, как будто принимая какое-то решение.

— Подожди, Джон, — решительно произнес Риггс, не дав доктору выйти из комнаты. — Есть другая идея. — И он обратил к ней проницательный хмурый взгляд. — Она должна остаться у меня.