Берегись, наследница!

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

— Все в порядке? — спросил Брайан, когда они ехали по частной дороге, ведущей в Тайдс, поместье Патрика Эллиотта в Хэмптоне. Джейн выглядывала из окна машины, рассматривая ухоженные сады, длинную окружную дорогу в поместье и сам дом, огромный и неприступный. С Атлантики подул соленый ветер, напомнивший Бриджит о счастливом времени, когда она с родными и двоюродными братьями и сестрами играла в песок и резвилась на пляже.

Бриджит все вспомнила. Однако это не вернуло ей душевного покоя, ведь она умом и сердцем была в маленьком городке штата Колорадо, в уютном домике шерифа, который занял прочное место в ее сердце.

— Все будет в порядке, как только я увижу маму. Ты говорил, что у нее все хорошо, правда? Я с ней уже две недели не виделась.

Брайан кивнул.

— Она переживала за тебя, Бриджит.

— Мне очень жаль, что так вышло. — Бриджит ужасно не хотелось заставлять мать волноваться, но ведь она не могла предположить, что потеряет память. И влюбиться она тоже не предполагала…

— Ей сейчас и так хватает переживаний. — Четыре месяца назад Карен Эллиотт сделали сложную операцию. С тех пор она большую часть времени проводила у родственников в Хэмптоне. — Но она сильный человек. Никогда не подает виду, если ей плохо. И я знаю, что она сильно обрадуется, увидев тебя.

Брайан притормозил как раз у входной двери.

— Я сейчас не могу зайти. У меня неотложные дела. Передашь привет тете Карен?

— Конечно, передам. — Бриджит вышла из машины и, когда Брайан подошел отдать ей сумку, обняла его на прощание. — Еще раз спасибо, что нашел меня. Если бы не ты, не знаю, когда и как вернулась бы моя память.

Брайан поцеловал ее в щеку.

— Рад, что смог помочь, — сказал он и, прежде чем откинуться на водительское сиденье, добавил: — Впрочем, еще в Колорадо мне пришло в голову: действительно ли ты хотела, чтобы память вернулась?

— Это совсем другая история, Брайан, расскажу как-нибудь потом. — Она помахала вслед отъезжающей машине, прежде чем подняться по ступенькам дедушкиного дома. Едва она открыла дверь, как почувствовала витавший в воздухе аромат великолепия, от итальянского мрамора у нее под ногами до изысканных античных скульптур, выстроенных вдоль стен парадного фойе.

Несколько минут спустя Бриджит увидела мать, которая тихо сидела на застекленной террасе и смотрела на океан. Вода начинала мягко поблескивать в лучах заходящего солнца. Бриджит долго смотрела на мать, отметив ее бледность — знак того, что химиотерапия забрала у нее немало сил.

— Привет, мама.

Мать обернулась на звук ее голоса.

— Бриджит, солнышко! — Она встала, и лицо ее осветилось улыбкой. Бриджит бросилась в теплые, любящие объятия матери. — Я так рада, что с тобой все хорошо! Не было никаких осложнений от падения или амнезии?

Бриджит покачала головой, вдыхая такой знакомый мамин цветочный аромат.

— Нет, ничего такого не было. Со мной все в порядке, но я беспокоилась о тебе.

— Я поправляюсь. Это долгий процесс, но все будет хорошо.

Они долго стояли обнявшись, и Бриджит никак не хотела отпускать мать. Наконец они уселись рядом, глядя на безбрежные волны Атлантики, и Бриджит изливала матери душу, рассказывая о том, как провела время в Уинчестере с Мэком, и о своей неудачной попытке написать книгу. И Карен Эллиотт дала ей прекрасный совет.

— Солнышко, есть только один человек, знающий, что тебе нужно.

— Я не из тех, кто бросает начатое, мама.

В ярких зеленых глазах матери заиграла мягкая, искренняя улыбка.

— Иногда мы получаем то, чего хотим, только для того, чтобы понять, что хотели совсем не этого. Подожди немного, солнышко. Подумай, что для тебя важнее всего.

— Я только об этом и думаю со времени моего отъезда из Колорадо.

— Ну что же, тогда я дам тебе еще кое о чем подумать. Мы с твоим отцом станем бабушкой и дедушкой. Гэннон и Эрика только что объявили, что ждут ребенка.

— Правда? Мама, это замечательные новости!

— Да, и я собираюсь выздороветь настолько, чтобы нянчить своего нового внука.

— Ты выздоровеешь, мам. Подумать только, мой старший брат станет папой!

Карен тихо засмеялась:

— Трудно поверить, но это так. Думаю, что они с Эрикой нашли друг друга. Они очень счастливы.

— Ну что ж, и я счастлива за них.

Мать взяла ладони Бриджит в свои и осторожно сжала их.

— Вот чего я желаю своим детям, солнышко. Счастья. Порой найти его не так и трудно, если искать там, где надо.

Квартира Бриджит, бывшая также домашним офисом, была просторной и стильной, но в ней, конечно, не было той элегантности, что царила в Хэмптонском доме дедушки и бабушки. Девушка с улыбкой бродила среди отражавших ее внутренний мир мебели и украшений. Любая современная беззаботная молодая женщина двадцати восьми лет радовалась бы этому, но сегодня утром Бриджит, переночевав в Тайдс, ехала домой по Бродвею и в дороге подумала, что никогда раньше не замечала, как суматошны многолюдные улицы, вдоль которых плотными рядами выстроились магазины и рестораны.

Все было таким знакомым! И в то же время казалось теперь таким неправильным!

В ожидании гостьи Бриджит включила радио и, притопывая под музыку, настраивала нужную радиостанцию. Когда раздался стук в дверь, она вздохнула с облегчением и быстрым шагом направилась в прихожую, чтобы отворить тяжелую панельную дверь.

— Я принесла свадебные фотографии, — сообщила ее новая кузина Мисти, подняв повыше белый фотоальбом.

Бриджит мельком взглянула на живот Мисти, которая находилась на пятом месяце беременности. Казалось, что будущая мать за две недели доросла до следующего размера одежды, но Бриджит не осмелилась поделиться с ней такими мыслями.

— Мисти, я так рада, что ты пришла! Заходи. Ты уже получила свои фотографии?

— Пока только пробные снимки. Мы еще доберемся до них. — Мисти внимательно посмотрела на нее и, удовлетворившись результатом, продолжала: — Ты нас всех до смерти напугала. Надо же — подружка невесты исчезает сразу после свадьбы, и никто ничего не знает! Ты ни одной живой душе не сказала, куда едешь. Хорошо, что Брайан сумел тебя найти.

— Это была моя ошибка. Я никогда так больше не сделаю. В следующий раз обязательно дам кому-нибудь знать, куда направляюсь.

Глаза Мисти расширились от удивления.

— В следующий раз? — переспросила она.

Бриджит не смогла сдержать смеха.

— Садись. Расслабься.

Обе они уселись на кремовый кожаный диван. Мисти тоже тихонько рассмеялась, и вместе с ней затрясся ее животик.

— Бриджит, какое счастье, что ты дома!

— Да, — негромко отозвалась девушка, покусывая губу. — Я дома.

— Ой-ой-ой, мне знаком этот взгляд. Что стряслось?

Бриджит равнодушно пожала плечами, но ее сердце разрывалось от боли и неопределенности.

— На самом деле ничего особенного. Не считая того, что я влюбилась в человека, который спас мне жизнь. Он приютил меня, когда мне было некуда деваться. Шериф Мэк Риггс. Он считает меня богатой, избалованной дамочкой, у которой нет других дел, кроме как устраивать всем неприятности. Он не одобрил того, что я собираюсь сделать.

— А, понимаю! — Зеленые глаза Мисти оживленно заблестели. — Ммм… шериф, говоришь? Высокий, красивый? Готова поклясться, что он отменно выглядит в своей форме.

Воспоминание о Мэке в форме и без формы не выходило у Бриджит из головы.

— Это меня мало утешает, — сказала она.

— Тогда разреши спросить: если он так ужасен — зачем переживать?

— М-да, ты права. Зачем переживать? Он ужасный. Ужасно упрямый. Ужасно требовательный. — Она понизила голос почти до шепота. — Ужасно добрый. Ужасно щедрый. Ужасно сексуальный. Всегда такой жутко симпатичный, что каждый раз, когда он заходил в комнату, у меня захватывало дух.

— Ого! — воскликнула Мисти, качнув головой. — Тогда чего ты ждешь? Ты без ума от него, и это очевидно. Возвращайся в Колорадо и измени его отношение к тебе.

— Не думаю, что смогу изменить его отношение ко мне.

— Каллен одно время тоже думал, что не сможет изменить моего отношения, но он смог. Я ему в этом не помогала. Слава богу, я оставила свои опасения. Мы очень счастливы, — говорила Мисти, поглаживая животик, — и маленький тоже. Бриджит, если у тебя есть даже крошечная возможность испытать подобное счастье, сделай все возможное для того, чтобы это произошло.

Обдумывая совет Мисти, Бриджит глубоко вздохнула. Ее все еще одолевали сомнения. Ведь она обещала себе написать книгу, которая разоблачит Патрика Эллиотта. А тетя Фин? Разве она не заслуживает счастья?

— Я все еще не уверена, Мисти. Но я подумаю.

— Не раздумывай долго, мой друг. По-моему, этот парень — просто высший класс… Ладно, я пришла не только проведать тебя. Ты же у нас фоторедактор. Как насчет того, чтобы посмотреть снимки? Мне нужна помощь, чтобы отобрать для семейного альбома сотню или около того.

— Ха-ха, Мисти, только сотню? — поддразнила Бриджит, обрадованная тем, что сможет сделать сегодня что-то полезное.

Она решила, что на следующий день снова начнет работать в «Харизме».

Бриджит шла по коридорам «Харизмы» так же, как уже ходила сотни раз, а коллеги и подчиненные встречали ее доброжелательными улыбками и приветствиями. Она останавливалась поговорить с некоторыми из них и вкратце объясняла свое отсутствие. Поездка в Колорадо, потеря памяти — все это было еще очень свежо и слишком лично, чтобы подробно говорить об этом.

Впрочем, к тете Фин это не относилось. Они с Бриджит уже много лет работали бок о бок и стали очень близкими за все это время. Тетя Фин лелеяла «Харизму» как свое родное дитя, но теперь Бриджит знала, что стоит за бесчисленными часами, проведенными за работой. В душе тети была пустота, и Бриджит надеялась справиться с этим, разыскав дочь, в младенчестве разлученную с матерью.

— Доброе утро, — поздоровалась Бриджит, просунув голову в офис Финолы.

Тетя Фин медленно подняла голову, оторвав глаза от лежавшего на столе макета, который она изучала.

— Бриджит! — Она встала и обошла письменный стол, перехватив Бриджит посреди комнаты. Тетя Фин сжала Бриджит в крепких объятиях, затем отстранилась, чтобы заглянуть в глаза племяннице. — Слава богу! Ты чудесно выглядишь.

— Правда? — Бриджит не выспалась прошлой ночью, так же, как и позапрошлой. К тому же утром не успела как следует накраситься. Но у тети Фин всегда находились для нее теплые слова.

— Я жутко волновалась за тебя. — Тетя Фин повела племянницу к уютному диванчику, который часто служил ей спальным местом, если приходилось работать ночью. — Присядь и расскажи мне все.

Бриджит села рядом с тетей и, ничего не тая, принялась рассказывать. Она говорила обо всем, от анонимных сведений о дочери Финолы, полученных на свадьбе Каллена и Мисти, до своей любви к Мэку и последовавшим за этим разрывом с ним. Тетя внимательно слушала ее, откинувшись на спинку дивана, и когда Бриджит наконец закончила, взяла ее за обе руки.

— Ты моя племянница, Бриджит, и знаешь, что я очень люблю тебя. Но я не переживу, если из-за меня ты разрушишь свою жизнь. Кроме того, я не хочу сломать жизнь собственной дочери. Я выложила информацию о себе во всемирной базе данных на сайте, посвященном усыновлению. Если дочь захочет, меня будет легко найти. Я только надеюсь, что у нее все в жизни сложится хорошо, и молюсь об этом. И мы с ней найдем друг друга, когда придет время. Поэтому, Бриджит, я не советую тебе издавать свою книгу. Это ничего не изменит. Если без конца злиться и обижаться, можно потерять нечто более важное. Любовь.

— Но…

— Никаких «но», Бриджит. Мой отец своим поступком сломал мне жизнь, но ты не дай ему сломать свою. Скандал вокруг Патрика Эллиотта не принесет тебе ни капли удовлетворения; он все равно выйдет победителем, а ты… ты потеряешь любимого мужчину. Так что стоит ли игра свеч?

Джейн, закусив губу, размышляла.

— Об этом я и не подумала.

— Бриджит, тебе дорога любовь Мэка? Если ты отпустишь прошлое, у тебя может быть чудесное будущее.

— Это важное условие.

— Ну, я назову тебе еще одно. На твоем месте я бы следующим же рейсом отправилась в Колорадо.

Бриджит послушалась совета тети Фин. Вне себя от волнения, она стояла возле Окружной полиции графства Уинчестер, у нее бешено колотилось сердце и кружилась голова. Была уже почти полночь, а Лиззи сказала ей, что Мэк в последнее время задерживался в участке. Похоже, сестра шерифа была немало удивлена, увидев в столь поздний час Бриджит на пороге, но не подала виду, только сказала, где можно разыскать Мэка.

Бриджит всегда шла навстречу испытаниям с гордо поднятой головой, но на этот раз все было иначе: речь шла о ее будущем. Ей предстояло принять судьбоносное решение.

Когда Бриджит вошла в полицейский участок, ее поприветствовал узнавший ее сотрудник.

— Шеф у себя в кабинете, — сказал он. — Может быть, вы сделаете что-нибудь, чтобы он улыбнулся. А то он сегодня сердитый, как мой старый водонагреватель.

Бриджит чуть было не потеряла остатки мужества, но сумела отговорить себя от бегства. Она должна покончить с этим, иначе никогда не узнает, была ли у нее возможность быть рядом с тем единственным, которого любила. Девушка сделала несколько шагов, оставшихся до двери его кабинета, и тихонько постучала.

— Что такое? — прорычал шериф.

Его разъяренный голос заставил Бриджит улыбнуться, но не испугал ее. Она никогда не боялась его. Напротив, звук знакомого грубоватого голоса напомнил Бриджит о том, как сильно она любит Мэка.

Она открыла дверь и шагнула внутрь.

— Вроде поздновато уже работать, правда?

Мэк резко поднял голову. На его лице отразилось удивление, а в глазах можно было заметить лишь мгновенный всплеск надежды. Затем, овладев собой, шериф опустил взгляд на бумаги, над которыми работал.

— Если ты здесь по поводу дочери своей тети, думаю, я сумею подсказать тебе, где она.

— Нет, Мэк, я здесь не поэтому. Тетя Фин не хочет моей помощи и не нуждается в ней. Я прекратила поиски. А она внесла свое имя в базу данных по усыновлению. Ее дочь сможет найти ее, если захочет.

Мэк скривил губы и кивнул, не поднимая глаз.

— Мы обнаружили машину, которую ты брала напрокат, в озере, примерно в миле от того места, где были найдены остальные. Нашли также парней, которые совершили это.

— Это замечательно, Мэк. Я знала, что ты найдешь их.

— Твоих вещей внутри не было. Они были выброшены оттуда.

— Это не важно.

Мэк, наконец, поднял взгляд и долго смотрел ей в глаза, затем перевел его на шею Бриджит. Она потрогала подаренное им серебряное ожерелье, которое никогда не снимала.

— Так почему же ты здесь?

Бриджит улыбнулась и подошла сбоку к его столу. Мэк откинулся на спинку своего стула, чтобы держать дистанцию между ними. Он не может подпустить ее слишком близко. Пока не может. До тех пор, пока не узнает, зачем она приехала. Она выглядела красиво и элегантно, даже в джинсах и футболке, которую он некогда ей дал. На груди девушки красовалась надпись: «Окружная полиция графства Уинчестер».

Ах, черт побери!

Бриджит полезла в свою огромную черную сумку и выудила оттуда белый пакет из «Колорадо Чак».

— Один — тебе, другой — мне, — сказала она, выложив перед ним два «Пика Пайка». — Кроме того, чтобы хорошо подкрепиться, я пришла подать заявление о пропаже. Похоже, пропала Бриджит Эллиотт. — Она уселась на его стол и слегка нагнулась вперед. Мэк вдыхал ее аромат, не отрываясь глядел на шелковистые белокурые волосы и в огромные лавандовые глаза.

— Неужели?

— Скажем так, пропала ее жестокая и циничная сторона. И я уверена, что никогда не найдется. Ушла навсегда.

— Что еще надо занести в отчет?

— Ну, кажется, Бриджит Эллиотт все еще хочет написать книгу.

Брови Мэка взметнулись вверх, и он проклял свою надежду, проснувшуюся в тот момент, когда Бриджит вошла в кабинет. Она не изменилась. Она все еще хочет написать эту подлую, низкую книгу!

— Книгу для детей. Кажется, Бриджит полюбила читать маленьким вслух в книжном магазине. И это все, что она хочет написать, Мэк. — Бриджит улыбнулась, ее глаза светились. — Джейн и Бриджит — одна и та же женщина. Я не отрицаю правду о себе. Да, я богата, и у меня всю жизнь было то, о чем большинство людей не осмеливаются и мечтать. Но я изменилась, Мэк. Пока я жила здесь с тобой, мои глаза и сердце открылись чему-то гораздо более важному. Все, что я теперь хочу, — это твоя любовь.

С ее признанием в его душе снова проснулась надежда. Она отбросила идею писать эту скандальную книгу о своей семье. Возможно, она больше похожа на его Джейн Доу, чем он предполагал.

Мэк поднялся со стула и встал перед Бриджит. Он оперся руками о стол, прижав ее к себе так близко, что их разделяло всего несколько дюймов.

— Не хочешь ли ты сказать, что готова отказаться от поездок в Европу, одежды от кутюр и образа жизни, о котором большинство других женщин могут только мечтать?

Бриджит обеими руками обняла его за шею, прежде чем кивнула в ответ.

— Ради того, чтобы в моей жизни были «Пики Пайка», прогулки верхом на Дейзи Мэй у тебя на ранчо и чтобы каждое утро просыпаться рядом с вами, шериф Риггс? Еще бы!

Мэк с трудом верил, что не ослышался; в ушах у него звенело, а сердце бешено стучало.

— Ты уверена?

Улыбка исчезла с лица Бриджит, и он на мгновение подумал, что ему все привиделось.

— Мэк, у меня вся семья в Нью-Йорке. Я люблю их, и мне иногда понадобится бывать там.

— Мы можем устроить это.

— Можем? — с надеждой переспросила она.

— Черт побери, Бриджит… Смотри! — Он выдвинул ящик своего стола, достал припрятанный билет и протянул ей.

— Билет до Нью-Йорка? — сказала она, слегка удивившись. Затем ее прекрасные глаза ярко засветились. — Ты собирался приехать ко мне завтра?

— Хотел свалять дурака. А заодно немного вразумить тебя и увезти домой.

Лицо Бриджит светилось от радости, и на щеках у нее появилось по две очаровательных ямочки-близняшки. Мэк никогда прежде не любил так сильно. Он никогда не думал, что сможет полюбить кого-нибудь, так не похожего на него самого. Они с Бриджит были из разных миров, но, несмотря на это, он так любил ее, что оставил все сомнения и опасения и решил принять величайшее в своей жизни судьбоносное решение.

— Я без ума от тебя, любимая.

Бриджит откинула голову назад; глаза ее блестели.

— Я тоже без ума от тебя.

Мэк еще раз нырнул в ящик стола и вынул черную бархатную коробочку. Увидев это, Бриджит раскрыла рот от изумления.

— Вообще, я могу свалять дурака и сегодня, — пробормотал он. — Бриджит Эллиотт, я люблю тебя всем сердцем. Согласна ли ты…

Бриджит схватила черную коробочку и открыла ее.

— Да, да! Ой, какое красивое, Мэк! Мой ответ — да.

Шериф усмехнулся и надел бриллиантовое кольцо ей на палец.

— … выйти за меня замуж? — закончил он, хотя уже получил ответ. — Будь моей женой.

— О, Мэк, я так люблю тебя! — ответила Бриджит так трепетно, как только могла.

Он нагнулся и нежно поцеловал любимую. Их поцелуй оказался гораздо дольше и нежнее, чем ожидал Мэк, ведь их губы и тела так истосковались друг без друга.

— Мэк, — хрипло прошептала Бриджит, — как ты думаешь, заниматься любовью в кабинете шерифа — преступление?

Мэк поспешно подошел к двери и накрепко запер ее, прежде чем вернуться к столу. Затем обнял Бриджит, призывая ее губы к долгому, неспешному, страстному поцелую.

— Но не делать этого — еще хуже, чем преступление, любимая. Это было бы чертовски досадно!