Бесеняша в Академии Магии

Глава 14

Отпустив Лайса, я запахиваю пальто и плотнее заматываю шаль вокруг шеи. Возня с пуговицами не мешает мне осматриваться. Переход привёл нас в пыльный каменный мешок. Некогда величественный зал выглядит заброшенным. Дневной свет проходит через узкие окна, и лишь три из них закрыты витражом. Остальные… Не знаю, что случилось. Вряд ли их разбили, но факт в том, что проёмы пусты, и с улицы задувает ледяной ветер.

Очевидно, что гостей герцогство не видело очень давно.

Я подхожу к окну и выглядываю наружу. Лайс не обманул. Снаружи серость и камень. Но если скалистые горы, тянущиеся изломанными рёбрами к слоистым серо-грязным облакам, выглядят величественно, то вид заброшенного города ассоциируется только с одним – со смертью. Одного взгляда хватает, чтобы понять – герцогство мёртво. В городе нет живых.

Смотреть не на что.

Или…? Я ловлю мелькнувшую мысль за хвост и откладываю до более удобного случая.

Я не тороплюсь отходить от окна. Картинка постепенно складывается. Порталы чем-то похожи на ушко иглы: человек пройдёт, а вот многотонные грузы не протащить. Когда-то всё необходимое для жизни, начиная с продовольствия и лечебных зелий, в герцогство завозили кораблями по единственному “северному коридору” во льдах. Добыча прекратилась, а больше ресурсов у герцогства нет. Вообще нет. Никаких. Ноль.

Налоги брать не с кого…

– Как видите, майя, мой титул не больше, чем горькая шутка. Иногда я думаю, что было бы правильнее отказаться от титула добровольно, сохранить остатки достоинства, но…

– Если бы мне пришлось здесь жить, я бы свихнулась, – честно признаю я. – Впрочем, горы красивые. Издали. И на Северное море я бы посмотрела. Лайс, если ты не хочешь становиться последним герцогом в роду, возроди Кайнай. М? Что скажешь? Я ведь успела полистать Хартию или как там она правильно называется. Чтобы на Совете подтвердить статус территории нужен город, десять тысяч налогоплатильщиков, своя армия и прочие мелочи.

– Майя…

– Разберёмся, – решительно перебиваю я и поворачиваюсь к Лайсу. – У нас ещё год в запасе. Идём?

– Идём, Ирэн, – улыбнувшись, Лайс подаёт мне руку.

Только вот настроение его снова портится. Я больше не пытаюсь его подбодрить, сама настраиваюсь на неприятное знакомство. Хотя я не стала читать письмо от вдовствующей герцогини-матери, которая на самом деле бабушка, я догадываюсь, что связь со мной посчитают… неприемлемой.

Из зала мы попадаем в холл. Ворота справа, ворота слева. Хм…

Поняв моё замешательство, Лайс коротко поясняет, что арка строилась с учётом того, что ей будут пользоваться торговцы, и для них предусмотрен выход в город, а вторые ворота ведут непосредственно в дом.

Именно дом, не замок – обороняться на севере не от кого, фортификационные укрепления не требовались, а строить дворец излишняя роскошь.

Ворота не заперты. Сомневаюсь, что их открыли к нашему приходу, скорее они открыты уже не один десяток лет. Тронув створку, я не смогла её и на миллиметр сдвинуть.

Мы попадаем во внутренний дворик.

Дом… Внушительный, трёхэтажный, построен из крупных каменных блоков. Думаю, материал местный. В городе, кстати, дома тоже из камня, ведь своего леса в герцогстве нет, а завозить дорого.

Окна замурованы ставнями – первое дерево, которое я вижу.

– Лайс, это не моё дело, но всё же… Почему не перебраться в город? Я не говорю о столице, снять дом где-то в провинции явно дешевле, чем доставлять продукты порталом. А доставлять, уверена, приходится не только продукты.

Самое слабое место Кайная – вечные холода. Отапливать приходится круглый год, а значит либо разоряться на доставке дров, либо – на магических обогревателях.

Наверное, я никогда не пойму, зачем цепляться за мёртвые руины.

– Вдовствующая герцогиня не согласится, майя. В столичном доме проживает моя матушка…

– Не согласится?

– Оставить герцогство означает лишиться его. Формально вдовствующая герцогиня-мать является моей наместницей.

У-у-у-у…

Жуть.

Площадка внутреннего дворика закована в квадратные плиты, и в стыках я замечаю не то мох, не то лишайник. Первый намёк, что в Кайнае есть жизнь.

Лайс открывает для меня дверь, тоже не запертую. Интересно, вдовствующая герцогиня совсем не боится, что придёт кто-то с недобрыми намерениями? Впрочем, если кто-то действительно придёт, старыми замками и засовами его точно не остановить.

Холл встречает нас сумраком и пылью. Мебель, надо отдать хозяевам должное, надёжно закрыта чехлами, однако от этого дом ещё менее уютен. Я не позволяю своему отношению отразиться на лице, а ещё я чувствую, как снова напрягается Лайс. Ему можно только посочувствовать.

Я почти решаюсь сказать что-нибудь приятное, например, что даже некоторое запустение не может скрыть величия места… Это не слишком глупо и бестактно?

В противоположной от входа стороне подножие ведущей на второй этаж парадной лестницы, и пока я подбираю слова, на её вершине воздвигается… вдовствующая герцогиня-мать – едва ли седая дама с безупречно уложенными волосами и идеально прямой спиной может быть кем-то ещё. Она взирает на нас с высоты своего положения, будто царица на холопов.

И если я готова понять подобное отношение к себе, то к Лайсу, внуку…

Не отпуская моей руки, Лайс склоняет голову:

– Герцогиня.

Серьёзно?! Родную бабушку по титулу?

Я тоже склоняю голову – пока что у меня нет причин забывать про вежливость.

Она не торопится отвечать, так и взирает на нас с вершины. Лайс, не поднимая головы, терпеливо ждёт невесть чего. То есть ясно, что он ждёт ответного приветствия. Не понятно, зачем он это делает. Настолько уважает бабушку, что не пользуется своим титулом? Лайс в иерархии статусов однозначно выше.

Я начинаю злиться.

– С прибытием. Студент Лайс, студентка.

Какое обращение она выбрала, весьма красноречивое.

Хотя… Возможно, я поняла неправильно? “Студент” и “студентка” уравнивают нас с Лайсом. Если бы его она назвала герцогом, то меня ей пришлось бы называть госпожой, как принято обращаться к простолюдинкам. Но почему не отказаться от формальностей?

– Герцогиня, позвольте представить вам мою майю, студентку Королевской академии Ирэн. Майя, супруга моего деда, вдовствующая герцогиня-мать Кайнайская.

Да уж.

– Герцогиня, – я повторно склоняю голову в знак приветствия.

Бесит.

– С прибытием, студентка Ирэн, – повторяет герцогиня, словно у неё других фраз в словаре не припасено, и вообще каждая по цене золота, и тратить на меня вопиющее транжирство. Зато не врёт, что рада знакомству.

– Майя, я покажу вам гостевую комнату, – вклинивается Лайс.

Вот ему я улыбаюсь широко и искренне:

– Спасибо.

Герцогиня разворачивается и бесшумно скрывается в глубине дома.

Я прищуриваюсь, и тихо, на грани слышимости, уточняю:

– Знакомство прошло лучше, чем ты ожидал?

– М-м-м… Вдовствующая герцогиня недовольна именно мной, майя.

Я в очередной раз напоминаю себе, что нехорошо лезть в чужую семью и что Лайс парень взрослый, не мне ему указывать, как общаться с бабушкой. Возможно, герцогиня была холодна в моём присутствии, но будет держаться совершенно иначе, когда окажется с внуком один на один?

Ковровая дорожка если и была, то давно убрана, ступени под ногами каменные, и видно, что уборки не было давно. В лучшем случае из ведра воды сверху вниз плеснули.

На втором этаже Лайс мешкает. Здесь картина не лучше – пыль, чехлы и запустение. Я замечаю пустые крепления, судя по следам, когда-то на них висели картины. Вероятно, на первых порах было продано всё, что можно протащить через портал. А ещё в коридорах, куда не дотягивается уличный свет, царит сумрак, а вскоре, когда за окнами стемнеет, и вовсе воцарится мрак. Зажгут ли свет тогда или в доме тотальная экономия? Лайс упоминал, что работает на заказ, то есть небольшой финансовый приток у семьи всё же есть. Только вот герцогство как та бездна, сколько ни вливай, не заметишь. А ведь Лайс ещё и матери что-то подкидывает.

Мда.

Проследив за взглядом Лайса, я понимаю, что он смотрит во тьму бокового крыла.

– Что-то не так?

– Полагаю, что ни одна гостевая комната не подготовлена.

– Ничего страшного. Мне… подождать в холле?

Почему не видно слуг? Это “наказание” герцогини или их реально нет?

– Честно говоря, удобнее будет, если вы займёте мою комнату, майя, – и поспешно добавляет. – Вам удобнее.

Угу.

Видимо, гостевое крыло в совсем уж печальном состоянии, а господские апартаменты более-менее поддерживаются.

– Как скажете, Лайс. Одна комната на двоих меня ни капли не смущает.

– Спасибо.

За что?

Мы застываем, глядя друг другу в глаза. Лайс первым отводит взгляд и приглашает в гостиную, если я правильно угадала назначение просторного помещения. Те же чехлы на мебели и полнейшее запустение. И холод. Снимать пальто совершенно не тянет.

Очередной коридор отличается – по полу тянется потёртая дорожка.

Лайс останавливается у двери, украшенной вензелем:

– Добро пожаловать, майя, – с ноткой грусти он пропускает меня вперёд.

Не выпуская моей сумки, Лайс взмахивает пальцами. С его ладони срывается огонёк и прыгает на ближайший настенный светильник, формой ничем не отличающийся от обычного подсвечника, только вместо восковых свечек хрустальные. Для магического камня великовато, но прямо сейчас расспрашивать, из чего сделаны свечки, я не буду. Между тем искорка прыгает дальше, и один за другим загораются все светильники в комнате.

Мебель снова в чехлах, но они по крайней мере стираные. Нет того скопления пыли, которое я видела в холле.

Спальня отделена межкомнатной дверью. Несмотря на то, что спальня вроде бы жилая, былую роскошь и здесь скрывают чехлы. Впрочем одних очертаний достаточно, чтобы оценить массивное ложе, достойное самого императора. На таком не то что вдвоём, впятером можно разместиться, не мешая соседям по койке. К потолку поднимаются витые колонны.

Пока я разглядываю ложе, Лайс снимает чехол с ближайшей банкетки и ставит мою сумку.

– Обычно я зажигаю камин вечером, после ужина, – поясняет Лайс, указав взглядом на лежащий в нише у пола хрустальный шар размером с арбуз.

Магическое отопление?

Ну да, хотя оно значительно дороже, в условиях Кайная оно остаётся единственным приемлемым вариантом.

– Да, отлично, – киваю я. Похожу пока в пальто, как бы странно это ни выглядело, тем более Лайс раздеваться тоже не торопится.

В дверь снаружи раздаётся стук.

Лайс выходит из спальни в гостиную и только после этого откликается:

– Войдите!

Я движимая любопытством выглядываю следом.

На пороге возникает чуть полноватая немолодая женщина. Возраст выдаёт одутловатое грубое лицо. Ни намёка на кукольную утончённость. Грубые крупные черты будто топором вырублены. На голове в прошлом белый, а теперь серовато-желтоватый застиранный чепец, завязанный под подбородком на “ушастый” узел. Тёмное застиранное, но чистое платье. На вид – из шерсти. Шея замотана шарфом, поверх платья меховая безрукавка, я такие у горожанок видела. Из-под ободранного подала выглядывают поношенные башмаки.

– Герцог, госпожа, – кланяется женщина. Если Лайсу достаётся глубокий поклон, то мне небрежный.

– Майя, это Верта, единственная служанка в этом доме.

Я киваю.

– Вдовствующая герцогиня приказала сообщить, что ей нездоровится. Её светлость распорядилась подать ужин в комнаты.

То есть дама не желает сидеть за мной за одним столом? Пфф! Честно говоря, мне же лучше, с удовольствием поужинаю в обществе Лайса.

– Верта, следуй указаниям леди, – Лайс спокойно принимает решение бабушки.

Только вот служанка не уходит.

– Вдовствующая герцогиня надеется, что вы сможете уделить время беседе с её светлостью перед ужином.

Угу-угу. Выйти к столу голова болит, а беседовать – не болит. По мнению герцогини я даже правдоподобной лжи не заслуживаю? Но приличия худо-бедно соблюдены, так что без разницы.

– Верта, передай леди, что я навещу её чуть позже, – распоряжается Лайс.

– Да, лорд.

Поклонившись, служанка уходит, а Лайс запоздало уточняет:

– Вы ведь не возражаете, майя?

– Нет. С чего бы?

Лайс оглядывается на спальню. Комнаты, завешанные чехлами, совершенно не готовы. Спрашивается, кто должен навести порядок? Мне не трудно снять чехлы, но, если смотреть на ситуацию с точки зрения иерархических заморочек, то это либо Верта, либо сам Лайс. Да даже если про заморочки забыть, я в доме гостья, начну шуршать сама – Лайс отреагирует ещё болезненнее, что не оказал мне даже крох подобающего гостеприимства.

– Майя, я…

– Пока вы заняты общением с бабушкой, я бы с удовольствием провела время за чтением, – улыбаюсь я. Не знаю, в каком состоянии библиотека в доме. Возможно, все книги были распроданы, но одна лежит у меня в сумке, и зеркалис со мной. Мне действительно есть, чем заняться. – Я взяла.

– Майя, я буду рад, если вы найдёте для себя интересными книги из собрания Кайная, коллекция без ложной скромности уникальная.

– Заинтриговали, Лайс, – я с радостью принимаю приглашение.

Я ожидаю увидеть настоящую библиотеку, но Лайс приводит меня в рабочий кабинет на том же этаже. Сняв чехлы с рабочего стола и кресла, Лайс возвращается к шкафу. Замок, судя по всему, магический, реагирует на хозяина. Створки открываются, и из шкафа вырывается зеленовато-синее облачко. По кабинету распространяется запах грозы, облачко тает. Лайс протягивает руку в недра шкафа. Я подхожу ближе и с интересом заглядываю Лайсу через плечо, он не возражает.

В шкафу книги, но на центральной полке установлен прозрачный куб, внутри которого плавно раскручиваются сине-зелёный дымок, цветом явно связанный с вырвавшимся из шкафа облаком. Лайс замедляет вращение и делает шаг в сторону, открывая мне доступ.

– Мой прапрадед был страстным коллекционером книг, и он присвоил собранию ни много ни мало статус достояния рода, тем самым лишил потомков возможности продать коллекцию.

– А продать не официально? – пожимаю я плечами.

– Майя… Сохранить книги последняя воля моего предка. Я должен уважать его желание. Незадолго до своей смерти, осознав, что семью ждут трудные времена, прапрадед выписал в герцогство магов, специализирующихся на глубокой консервации, и закрыл библиотеку. Книги, которые вы видите, являются копиями и не имеют исторической ценности.

– Они ценны своим содержанием, – догадываюсь я.

– Да, – улыбается Лайс. – Но даже их я не в праве продавать. Желаю хорошо провести время, майя.

– Буду ждать вашего возвращения, – хмыкаю я.

И как только Лайс выходит, я достаю из внутреннего кармана миниатюрный блокнот с карандашом. Мысль настолько интересная, что её ни в коем случае нельзя потерять, и я записываю: “проект оцифровки”, “онлайн-библиотека”.

Как возродить герцогство? Ресурсов в Кайнае нет. Так пусть их привезут, а мы станем центром передовых технологий. Мы?! Ну… да, мы. Даже если я набросаю общий план, Лайс, будем честны, на первых порах вряд ли справится. Вот когда втянется…

Так и не притронувшись к книгам, я оглядываюсь в поисках бумаги – надо набросать идеи, завтра осмотрим Кайнай при свете дня… Писать в миниатюрном блокнотике не удобно, мне бы лист, а лучше ватман. Залезть в ящик стола очень неприлично? Лучше уж своё возьму.

Я выхожу в коридор.

Если в кабинете Лайс зажёг светильник, то в коридоре темно хоть глаз выколи. Не заблужусь, наверное… Касаясь стены кончиками пальцев, я уверенно делаю несколько шагов. В кабинет я вернусь, ориентируясь на полоску света из-под двери. Правда, когла коридор заканчивается, затея с самостоятельной прогулкой перестаёт казаться такой уж разумной, но, во-первых, в кабинет я точно вернусь, во-вторых, в худшем случае, ориентируясь на связь, я найду Лайса, так что окончательно не потеряюсь.

Приступы озарения-вдохновения у меня случаются не так уж и часто, но, когда случаются, тормоза отказывают, и я несусь к цели без оглядки на здравый смысл. Сейчас жажда немедленно перевернуть Кайнай, превратить каменную пустошь в процветающий край гонит меня за ежедневником. И я буду стараться не только ради выгоды или Лайса, мне просто интересно решить трудную задачу.

Из коридора через холл…

Темно, зато лоб расшибать не обо что. Упрямой улиткой я ползу за вожделённым листиком, миную площадку парадной лестницы.

Благодаря Верте найти спальню удаётся проще, чем я ожидаю – служанка как раз приводит комнаты в жилой вид, я застаю её с комплектом свежего постельного белья. Свет, шорохи – отличный ориентир.

– Госпожа? – слегка удивляется она.

– Мне кое-что нужно из моих вещей, – поясняю я, хотя, наверное, излишне.

Нырнув в сумку, я выуживаю со дна рюкзачок, зеркалис и ежедневник лежат в нём вместе с кошельком. Забросив обе лямки на левое плечо, я возвращаюсь во тьму коридора.

Обратно я иду увереннее.

Выхожу к парадной лестнице, сворачиваю на полоску света.

И уже собираюсь дёрнуть дверь на себя, как понимаю, что ориентир подвёл, я свернула не в тот коридор и оказалась под дверью, за которой вдовствующая герцогиня отчитывает Лайса.

– Позор! Чудовищное бесчестье! – чеканит она с неприкрытой злобой.

Она точно родная бабушка? Может быть, она вторая супруга деда? Но тогда мне в принципе не ясно, почему Лайс терпит. Чушь какая…

Понимаю, что подслушивать некрасиво, что Лайсу будет крайне неприятно, что я стала свидетелем его унижения. Но я вдруг ощущаю острую боль, которую причиняют ему слова старшей родственницы, и ноги буквально прирастают к полу. Я не способна уйти. Связь тянет меня вперёд. Я медлю по единственной причине – хочу разозлиться настолько, чтобы ворваться настоящим ураганом и смести вдовствующую герцогиню без оглядки на её почтенный возраст.

Ха, может быть, у неё уже маразм начался? С больным человеком спорить глупо, и злиться на больного тоже глупо. Больного надо лечить. Или изолировать, если он безнадёжный, но буйный.

По ту сторону двери раздаётся звон хлёсткой пощёчины.

Я вздрагиваю, будто ударили меня.

Цоканье каблуков.

Толком не осознавая, что и зачем делаю, я, крадучись, отступаю от двери в темноту и радуюсь, что платье на мне тёмное, я сольюсь с тенями и не привлеку внимания. Запал угас, воевать с герцогиней больше не хочется.

Нет, не так. Если она не в маразме, то я выскажусь, пройдусь по ней моральным катком, но потом, после того, как я обниму Лайса.

Дверь открывается. Со света во тьму герцогиня не может меня заметить, да и смотрит она только прямо, как застывшая статуя. Она останавливается на пороге. Миг, другой. Не оборачиваясь, она вдруг произносит нечто воистину чудовищное:

– Герцог, позор смывают кровью или сжигают в очистительном огне, как имел смелость сделать ваш отец. В конце концов, лучше стать последним герцогом в роду, чем герцогом, потерявшим титул и продолжившим своё жалкое существовавание.

Я ушам не верю.

Эта женщина… она открыто предложила ему покончить с собой. Я настолько поражаюсь её словам, что забываю, как дышать.

Герцогиня проходит мимо, так и не заметив меня. Её шаги стихают.

Боль мешает дышать, и я не сразу понимаю, что голова начала кружиться от недостатка кислорода. Я усилием воли проталкиваю воздух в лёгкие. Пошатываясь, я приближаюсь к дверному проёму. Дверь оставлена распахнутой настежь, поэтому я вижу, как Лайс, низко опустив голову, стягивает перчатки. Меня омывает волной его отчаяния, и его ладони вспыхивают пламенем.

Как и отец, он…