Бесеняша в Академии Магии

Глава 7

Герцог бросает на меня напряжённый взгляд.

Неужели сомневается, неужели допустил мысль, что я справляюсь без хитрых уловок? Хотя мне по-прежнему жаль герцога, на душе теплеет, и, улыбнувшись, я сажусь за стол. Карточка нам выдана одна на двоих, положена на видное место, но чтобы вчитаться, приходится тянуть шею. Помимо названия артефакта в неё включено краткое описание действия “Трёх замков”, а также перечень используемых материалов и схема наложения чар. В теории базовых знаний, помноженных на подробную инструкцию достаточно, но на практике… На практике шансы победить есть у нас обоих.

Герцог занимает место напротив и тоже начинает с чтения, но если я реально проговариваю про себя каждый пункт инструкции, то его светлости хватает одного беглого взгляда. Лайс почти сразу протягивает руку к материалам. Его чёрные перчатки из грубой кожи так и притягивают взгляд. Забывшись, я просто наблюдаю, как он берёт “коробочку” – артефакты можно сравнить с механизмом часов, заключённым в корпус, в артефакте точно также работает “начинка”, а корпус служит магическим изолятором. И лучший дешёвый материал – бронзовый сплав.

Именно бронзовая “коробочка” указана в инструкции, так что я тоже выбираю одну.

Коробочки выглядят одинаковыми, но без сомнения, на пару миллиметров они друг от друга отличаются. И нет, это не подстава, а местные реалии – аристократы мнят магию высоким искусством и тем самым изрядно тормозят её развитие как обычного ремесла. Вместо жёстких стандартов и расчётов у них чутьё, кузнецы изготавливают “коробочки” на глаз, ну и получаем, что получаем.

Я сразу же бросаю на дно нейтральный наполнитель – пух золотого феникса. Чтобы “механизм” не болтался в коробке, как горошина в погремушке, пустое пространство чем-то забивают. Но обычно это делают в самом конце, а не как я, в начале. Впрочем, моё действие не ошибка, а допустимый, хотя и непопулярный вариант.

“Три замка” ложатся на мифриловую проволоку, перо красного феникса и нить из волокон мандрагоры. В качестве фиксатора карточка предлагает использовать порошок из костей кефтара – когда я заинтересовалась, кто это, с картинки из бестиария на посмотрело восьмилапое гиеноподобное существо с хвостом, увенчанным жалом, как у скорпиона. В общем, я бы предпочла, чтобы моё знакомство с кефтаром и дальше оставалось заочно-книжным.

Я начинаю с пера, выбираю из предложенных среднее, приблизительно по длине коробочки, чтобы уложить, что называется, в полный рост.

Что такое балансировка? Каждый ингредиент имеет свой… пусть будет вес. Языческую богиню правосудия часто изображают с завязанными глазами, мечом в одной руке и весами – в другой. Для меня всегда было загадкой, как она увидит результат взвешивания, чтобы осудить по справедливости, но я не о том. Маги кладут на чашу вот таких вот воображаемых весов один ингредиент, а на вторую, соответственно, другой и начинают подсыпать то в одну горку, то в другую, пока не добьются идеального баланса. Только вот учитывая, что порой в создании артефакта задействованы десятки материалов, можно представить, как маги мучаются, уравновешивая воображаемые весы с десятком чаш, вместо пары, как у богини.

Я ничего не уравновешиваю.

Я сто лет назад – ладно-ладно, не сто, а в самом начале учёбы, неполные три месяца назад – составила табличку с магическим весом ингредиентов, и без всяких дополнительных балансировок и взвешиваний знаю, что среднее перо красного феникса требует приблизительно пяти витков мифриловой проволоки волосяной толщины. Увы, цифры приблизительные, тонкой балансировки не избежать – всё же данные приблизительные.

Их, кстати, пришлось зубрить как таблицу умножения, потому что делиться волшебной шпаргалкой я пока не готова. Зачем дарить вредным магам бесплатно то, что можно задорого продать?

В расчётах придётся учесть все материалы, а не только соотношение пера и проволоки, но это легко. Я прямо в уме рассчитываю в “идеальных” единицах, а затем пропорционально пересчитываю на то, что есть у меня. Отталкиваюсь от самого трудного ингредиента. Перо не ощипать, можно только второе добавить, а вот с проволокой и нитью есть варианты. Поэтому расчёт я веду от пера. Где-то четыре витка проволоки и тридцать-сорок витков нити.

Разложив ингредиенты, я выставляю над ними ладонь – проверяю баланс методом магов, пропускаю через отобранные материалы поток энергии и отслеживаю, будет ли течение ровным или с перебоями.

Результат как всегда блестящий – осталась лишь тонкая настройка.

Я бросаю взгляд на герцога.

У Лайса дела идут гораздо хуже, чем у меня. Ничего, напоминающего правильные пропорции, я не вижу. Вот зачем гадать, добавить маленькое пёрышко или очень маленькое, когда проще для этих целей использовать нить, её-то можно отмерить сколько угодно, и никогда не ошибёшься.

Зрители и перспектива стать камиром простолюдинки, как мне кажется, только сбивают Лайса, хотя он всеми силами демонстрирует каменную невозмутимость.

Я запрещаю себе отвлекаться и тщательно обматываю мифриловую проволоку вокруг черенка пера, а хвостик оставляю – его при небходиомти можно будет подкоротить кусачками. И это мой второй секрет. Маги почему-то стараются добавить, а не убавить.

Остаётся намотать достаточно мандрагоровой нити, и у меня её целый клубок, понадобится же не больше трети.

Конструкция готова, и я сразу же опускаю её в коробочку. Остаётся самая для меня сложная часть – зачарование.

Сверившись со схемой надожения чар, я несколько раз повторяю про себя порядок действий. Споткнуться в шаге от финиша – глупее не придумать. Ошибка отбросит меня к самому началу… Так, пораженческие настроения – стоп. Я ещё раз повторяю порядок действий и сверяюсь с карточкой, чтобы убедиться, что не ошиблась.

Герцог всё ещё возится с балансировкой – даже ошибившись, я не теряю шанса победить. Но ошибаться ни к чему, я справлюсь.

Я вдруг ловлю его понимающую улыбку, полную горькой самоиронии. Герцог продолжает работать, но, похоже, он полностью разуверился в возможности собственного успеха. Знал бы он, какие мысли только что одолевали меня…

Я бросаю взгляд на ярусы. Оказывается, нас с герцогом накрыли прозрачным куполом тишины – вот почему до нас не доносится ни звука.

Резко выдохнув, я направляю магию в черенок пера. Магия послушно течёт, заполняет изнутри каждый волосок, перетекает в проволоку и, наконец, в нить. Я добавляю магические камни. Сами по себе они нейтральны, служат в структуре артефакта батарейками и баланс не нарушат. Я напитываю камни, проверяю, чтобы один из них виднелся в специальном окошке на боку коробочки – чтобы артефакт можно было подзарядить, не вскрывая и тем самым не рискуя его повредить. Я добавляю пух золотого феникса.

Очередь доходит до чар.

Схему помню, справлюсь.

Я полностью отрешаюсь от окружающей действительности, полностью сосредоточившись на работе.

Чары я плету очень медленно, зато правильно. Заклинание дрожит на кончиках пальцев, почти срывается. Оно похоже на невесомую паутинку, которая порвётся от малейшего неосторожного движения. Почти… Да, получилось! Я аж кончик языка прикусываю от усердия. Эмоции опасны – на радостях заклинание легко испортить. Я плавно переношу его на материальную основу и закрепляю костяным порошком.

Да!

Я сделала это!

Остаётся самая ерунда – забить пустоты пухом, запечатать крышку и проверить работу артефакта.

Не удержавшись, я бросаю взгляд на герцога – он всё ещё не завершил балансировку.

Я управляюсь в пять минут.

– Я завершила и готова представить артефакт на суд высокой комиссии, – объявляю я громко.

Вздрогнув, Лайст прерывает свою работу.

– С вашего позволения, студентка Ирэн, я тоже взгляну.

– Разумеется, студент Лайс.

Купол с тихим хлопком лопается точь-в-точь как мыльный пузырь, и на нас обрушивается гул с ярусов. Юные аристократы откровенно негодуют. Кто-то слишком громок предполагает, что прямо сейчас я упаду замертво, реплика долетает до меня, но реагирует почему-то Лайс – бросает в сторону крикуна раздражённый взгляд.

Освободив место для наблюдателей, мы стоим бок о бок в ожидании вердикта.

Мой артефакт не должен быть ни идеальным, ни просто хорошим. Для моей победы достаточно, чтобы артефакт был признан минимально соответствующим требованиям.

Лорд Киранд уступает представителю Совета, но не спускает с того глаз.

Впрочем прежде, чем наблюдатели успевают объявить результат, метка, до сих пор никак о себе не напоминавшая, вспыхивает. Меня охватывает серебряное сияние. Не знала, что божественный сервис – это пятизвёздочное всё включено. Вопрос, кто победил, отпадает сам собой – Истина не оставила места придиркам.

Ярусы буквально взрываются негодующими криками. Я почти физически ощущаю обрушившуюся на меня ненависть. Надо признать, на Лайса обрушивается гораздо больше. Если я в глазах аристократов потерявшая берега безродная выскочка, то он… опозорен, и представитель Совета не стесняется откровенно продемонстрировать презрение.

Герцог застывает каменным изваянием. Что бы сейчас ни творилось у него на душе, на лице не отражается и тени эмоций, но в то же время… выражение его лица настолько пустое, что красноречивее любых гримас.

Сияние меркнет.

– Как мы только что убедились, – берёт слово лорд Киранд, – студентка Ирэн показывает поразительные результаты, не прибегая к каким бы то ни было махинациям или нечестным уловкам. Поздравляю, студентка Ирэн. Отсутствие благородных предков не помешало вам доказать непревзойдённость собственного таланта.

Понятно, что глава противопоставил меня аристократам не с целью лишний раз уколоть герцога, но получилось именно так.

– Спасибо за высокую оценку, лорд.

Рассыпаться в многословных благодарностях мне совершенно не хочется. И вообще, шоу окончено, не пора ли расходиться? У меня на балконе зеркалис неизвестно разбился или жив. И вообще стоять цирковой зверушкой на арене мне не нравится.

– Поздравляю, студентка Ирэн, – цедит представитель Совета с такой интонацией, что заподозрить его в доброжелательности просто невозможно.

А вот лорд Киранд, глава академии, лучится восторгом:

– Как мы все убедились…, – вступает он, – способности к учёбе не зависят от происхождения, и мы, как нация, упускаем колоссальные возможности, отказывая талантам в учёбе, отказывая в самой возможности принести нашей стране огромную пользу, – политическую чепуху я пропускаю мимо ушей. Нет, лорд говорит правильные вещи, всецело их разделяю, но вот слушать совершенно не хочу.

Представитель Регентского Совета вклинивается при первой же паузе с явным намерением завершить цирк. Но ему не даёт… герцог.

– Позвольте? – делает он шаг вперёд.

– Студент Лайс?

– По условиям пари в случае проигрыша я должен принести студентке Ирэн публичные извинения. Студентка Ирэн, я… сожалею, что допустил в ваш адрес необоснованные подозрения и резкие слова.

– Принято, студент Лайс, тем более, хотя ваши выводы были поспешны, вы были предельно корректны в ваших высказываниях, чего не скажешь о высказываниях некоторых других студентов.

Но они как раз извиняться не будут. Не они же давали слово на алтаре Истины.

– Прекрасное завершение… – предпринимает вторую попытку представитель Совета.

Тот факт, что по условиям пари герцог стал моим камиром все как-то дружно замяли. Не зрители, нет, те как раз обсуждают, захлёбываясь словами, а вот наблюдатели и мы с Лайсом промолчали. Лично я точно не собираюсь напоминать – мне это не надо.

Метка, почему-то не исчезнувшая с завершением состязания, снова вспыхивает, меня повторно охватывает серебряный свет. Я вижу, как у развернувшегося ко мне всем корпусом Лайса расширяются зрачки. Его лицо по-прежнему бесстрастно, но в глазах на миг проступает осознание, сменяющееся даже не страхом, а ужасом и бесконечной горечью.

Я вижу шок на лицах занявших нижние ярусы студентов, поражёны лорд Киранд и представитель Совета, а вот лорд Йоркис следит за происходящим с насмешкой, явно ждал именно такого поворота. Получается, на практикуме он это спровоцировал?! Нет… Свет ни разу не магический, а божественный, подстроить такое нельзя.

Сияние не меркнет, а словно перетекает. Серебряное свечение сосредотачивается в сердечной области, уходит под одежду, и я чувствую наполняющее меня тепло. Божественная сила спускается в солнечное сплетение, и моя магия начинает откликаться.

Что происходит?! Магия полностью выходит из-под контроля и выплёскивается на герцога, слава богине, вместе с серебром – мне не придётся давать объяснения и заверять, что это не я, это оно само.

Моя магия, подсвеченная серебром, раздаётся в стороны. Смотрится даже красиво – будто от меня к герцогу тянется гигантский бутон фантастического цветка. Лепестки раскрываются, и цветок оказывается родственником хищной венериной мухоловки. Очарование как-то сразу теряется. Лепестки схлопываются вокруг герцога.

– Остановите её! – выкрикивает кто-то слабонервный.

– Студент Гайрен, покажите нам пример, – хмыкает лорд Йоркис. – Остановите Истину.

Желающих не находится.

“Я отказываюсь от приза”, – мысленно обращаюсь я к богине, но кто бы меня слушал.

Моя магия под божественным управлением творит… Богиня знает, что она творит. Я чувствую, как моя сила растекается по телу герцога, проникает в его солнечное сплетение, но не растворяется в его магии, не сливается воедино, а уплотняется и словно обретает материальность. Будто печать накладывается…

Серебряный свет меркнет, моя магия, лишившись контроля, тает в воздухе. Но это уже не имеет значения, потому что печать встала намертво и связь установилась – не вырвать. Да и кто в здравом уме будет рвать связь, благословлённую Небесами?! До окончания академии мы с Лайсом связаны – придётся смириться и ему, и мне.

На ярусах молчание.

Наблюдатели тоже под глубоким впечатлением.

Откашлявшись, лорд Киранд уже без прежнего энтузиазма объявляет завершение состязания и, подойдя ко мне, поздравляет уже неформально. Представитель Совета первым покидает Белую студию, а вслед за главой академии тянутся к выходу наблюдатели.

Зрители на ярусах сидят.

Я кошусь на герцога – скажет он что-нибудь? Я, если честно, не представляю, как начать разговор. И не хочу начинать. Разве я обязана?

– Спасибо за соревнование, – всё же бросаю я. Не знаю, стоило ли. Я действительно хочу отметить, что состязание для меня было напряжённым, и меня одолевали сомнения. Но также я понимаю, что фраза может быть воспринята как укол, и не важно, что я этого совершенно не имею в виду.

В любом случае моё “спасибо” звучит лучше, чем “счастливо оставаться”, уйти молча всё же совсем некрасиво.

Преподаватели вышли, выход свободен, на ярусах поднимается гул – пора драпать.

Меня зеркалис ждёт.