Беспощадный босс

Глава 7

Сандра

Я сижу за своим столом и заполняю какие-то бумаги, когда Рико подходит ко мне и заключает в свои объятия.

— Получилось? — Волнение проникает в меня, когда понимаю, что мой план заставить Кларка вернуться, должно быть, сработал.

— О, да. Он приполз на коленях с извинениями. — Рико отпускает меня, и я сразу же чувствую холод и желание, чтобы он снова заключил меня в свои объятия. — Я хочу отпраздновать с тобой сегодня вечером.

— Сегодня вечером? — Я опускаю взгляд на бумаги на своем столе, и Рико качает головой.

— Даже не думай о работе, которую ты не успела закончить. Сегодня я приглашаю тебя на свидание, и это не обсуждается. — Его слова и тон не оставляют места для споров, и я вздрагиваю.

— Хорошо. Куда идем? — Я знаю, что лучше не спорить. Как только Рико что-то решает, мы так и поступаем.

— В клуб «Ред». — Как только он произносит эти два слова, мои щеки пылают жаром, и я не могу не задаться вопросом, знает ли он, что я хочу вернуться. Конечно, это может быть просто неудачным совпадением. Я вдыхаю и готовлюсь спорить с ним, надеясь, что это не будет стоить мне работы. Но прежде чем успеваю сказать хоть слово, Рико обрывает меня.

— Я уже предупредил, что мы уходим. — Мой рот захлопывается со звуком, и я смотрю на него.

Он поднимает на меня бровь.

— Нет изящного способа отказаться от этого, так что тебе лучше быть готовой к поездке.

— Не уверена, что стоит позволять кому-то видеть, как я иду в клуб «Ред». — Слышу осуждающий тон в своем голосе и вижу, как сужаются его глаза. Чтобы хоть как-то проявить уважение, добавляю: — Сэр.

Конечно, ему никак не удается прикинуться дурачком. Все прекрасно знают, что такое клуб «Ред», и большинство хороших женщин не увидят его и за милю. Так что если пойду туда не один, а два раза, это создаст картину того, какой женщиной я являюсь, в сознании каждого, кто увидит меня там или услышит слух о моем появлении в клубе.

— Только не говори, что ты человек, которого волнует мнение других людей о тебе. — Я вижу, как внимательно он наблюдает за мной, и чувствую, что его следующие слова будут своего рода ловушкой. Я уже знаю, что кто-то должен быть очень сообразительным, чтобы идти в ногу с Рико, и иногда беспокоюсь, что мне этого не хватает.

Конечно, этот вопрос кажется простым. Правильный ответ — не заботиться о мнении людей о тебе, но это означало бы, что он мог бы сразу свести на нет мои опасения по поводу посещения его клуба. Вместо этого мило улыбаюсь и даю неожиданный ответ.

— Я беспокоюсь о том, что обо мне думают другие люди, потому что, в отличие от тебя, меня будут осуждать за все, что я делаю, особенно за то, что носит откровенный характер. — Я делаю шаг назад и облокачиваюсь на свой стол, продолжая говорить, наблюдая за тем, как сужаются его глаза и сжимаются губы в тонкую линию. — Я делаю все возможное, чтобы поддерживать имидж компании во всем, что я делаю, а для женщины — даже в современном мире — быть, казалось бы, открыто сексуальным существом все еще не есть хорошо. Если только ты не считаешь, что я ошибаюсь в своей оценке этих двойных стандартов общества.

Он думал, что я отреагирую на это коленопреклоненно и что он меня поймает, но уверена, что он меня поймал. Через мгновение он усмехается.

— Ты слишком умна для меня.

Этот комментарий не только заставляет кровь внутри бурлить, но и заставляет задуматься, что он имеет в виду. Он говорит, что я слишком умна для него в смысле партнера? Слишком умна для него, чтобы работать под его началом? Слишком умна для него, чтобы вообще работать в его присутствии? Я не собиралась ставить его на место, оскорблять, выставлять его напоказ или что-то в этом роде, мне просто нравятся эти маленькие битвы умов, которые мы иногда устраиваем.

— Разве это плохо? — Не хочу напрягаться по этому поводу или задерживать дыхание, но осознаю, что делаю и то, и другое. Он бросает на меня странный взгляд.

— Почему же? Ты — абсолютный актив во всех возможных отношениях.

От его слов меня охватывает покалывающее тепло и перехватывает дыхание. Не в силах сдержать улыбку, я опускаю голову и смотрю в пол.

— Я не подходяще одета для вечеринки. — Я трогаю свою простую черную юбку и мягкую серую блузку. — Особенно для клуба «Ред».

— Я уже забронировал белую комнату. Это ванильная комната, так что ты будешь в полной безопасности от нежелательных ухаживаний.

Я не могу сдержать легкого фырканья. Все считают ваниль скучным вариантом, но, по правде говоря, ваниль — мой любимый сорт мороженого.

— Что касается одежды, у меня есть план и на этот счет. — С этими словами он жестом приглашает меня встать рядом с ним, и я делаю это, направляясь в его кабинет. Сразу за дверью стоит молодая женщина с яркой улыбкой и свежим лицом.

— Пожалуйста, подготовьте ее к выходу. — Он кивает женщине, и она заходит в комнату следом за нами.

Я быстро прохожу в его личную ванную и сажусь в кресло парикмахера.

— Как вас зовут? — Я шепчу женщине, и она слегка улыбается, продолжая рассматривать мои волосы.

— Я Келли.

— Приятно познакомиться, Келли. — Пока я говорю, она набрасывает на меня защитную накидку и быстро подравнивает волосы, позволяя им рассыпаться по полу. Через несколько мгновений облокачиваюсь на кресле, опуская голову над раковиной.

Мгновение спустя она нежно массирует мою кожу головы шампунем с ароматом мяты и лаванды, затем смывает густой кондиционер. Я смотрю в потолок, пытаясь притвориться, что этого не происходит. Я подстригаю волосы ровно раз в год, и никогда такого не было.

Через несколько мгновений теплая вода снова включается, и она смывает пену с моей кожи головы. Каждое ее движение быстрое, но не торопливое, профессиональное, но любезное и теплое, несмотря на прохладный воздух.

Через пару минут она укладывает меня, аккуратно выжимая влагу из моих локонов полотенцем. Я обвожу взглядом ванную комнату, отделанную черным мрамором, отмечая отдельную душевую зону, кедровую сауну, тяжелую мраморную ванну-джакузи в центре комнаты. Черный мрамор ванной комнаты сочетается с кедровыми шкафами, цвета аккуратно контрастируют друг с другом и привлекают мое внимание, пока Келли наносит какое-то средство на волосы.

Через несколько минут она включает фен и начинает расчесывать и сушить мои волосы. Не могу не удивиться ее абсолютным мастерством, и мне нравится это внимание. Мне нравится, что она абсолютно спокойна, в отличие от тех мест, куда обычно хожу, где все время пытаются разговаривать, от чего чувствую себя неловко.

Она укладывает мои волосы во время сушки, а когда заканчиваем, она снимает с меня накидку и аккуратно вытряхивает. Из маленькой аккуратной черной сумочки она достает косметику и кисти. Учитывая, что я очень редко крашусь, не очень понимаю, что делать. Но она дает мне быстрые и простые инструкции, и через несколько мгновений мы уже на финише. Она отходит, чтобы я могла посмотреть на себя в зеркало, и у меня перехватывает дыхание.

Мои каштановые волосы спадают мягкими волнами чуть ниже плеч. Голубые глаза выглядят больше, чем обычно, и как-то ярче. Она подчеркнула мои высокие скулы, нос, глаза, и я чувствую себя красивой, изучая себя.

— Вау, спасибо. кажется, мне стоит поучиться у вас некоторым трюкам.

Она улыбается.

— Вам не нужны никакие фокусы, когда у вас такое красивое лицо.

Я чувствую себя идиоткой, пока она не начинает расстегивать мою блузку. Я отталкиваю ее руки, и она на секунду замирает, изучая меня расширенными глазами.

— Прошу прощения, я хотела помочь вам влезть в платье. — С этими словами она отходит назад, разворачивает мой стул, и я вижу, что на нем висит длинный тканевый защитный чехол. — Вы можете раздеться сами, если хотите.

— Простите, просто не привыкла к такому. Не хотела показаться грубой. — Я оглядываюсь через плечо, чтобы увидеть Рико, но его нигде нет. Не знаю, утешает меня или расстраивает, но начинаю медленно раздеваться. Она достает из чехла платье, и я замираю от восторга, глядя на прекрасный белый шелковый наряд. Его можно принять за свадебное.

Тем не менее, в этом есть смысл. Мы идем в белую комнату, и белое платье будет самый раз. Я быстро раздеваюсь дрожащими пальцами, и она подходит ко мне, помогая влезть в платье. Пока Келли надевает его на меня, я покачиваю бедрами, понимая, что оно сидит на мне как перчатка.

— Вам придется снять бюстгальтер и трусики — это платье предназначено для того, чтобы под нем ничего не было.

Когда Келли произносит эти слова, я чувствую, как волоски на затылке встают дыбом. Я никогда не хожу без лифчика и трусиков. Одна только мысль об этом звучит запретно… и возбуждающе. Я делаю то, что мне говорят, отпускаю застежку лифчика, а затем спускаю трусики.

Келли быстро помогает надеть платье и застегивает его на спине. Когда все готово, она делает шаг назад и изучает меня, затем кивает головой и встречает мой взгляд.

— Вы прекрасно выглядите. Приятного вечера. — С этими словами она собирает свои вещи и выходит из комнаты.

Мгновение спустя Рико входит следом за мной. Наблюдаю за его приближением в зеркале и вижу, как он достает из кармана черную коробочку. Он открывает ее и достает из футляра ожерелье, а затем ставит коробку на стойку.

Он подходит ко мне и надевает на шею прекрасное голубое ожерелье с бриллиантами. Не могу удержаться, чтобы не прикоснуться к прохладным камням и металлу, ошеломленная тем, как они на мне смотрятся.

— Настоящая красота. — Произнося эти слова, он пристально смотрит на меня, и я думаю, не говорит ли он об ожерелье.

— Спасибо за такой подарок, но это слишком. — Я чувствую себя немного виноватой за всю эту суету. Все, что я сделала, — это моя работа, за которую получаю более чем достойную зарплату, так что все остальное кажется слишком большим. Когда он сказал «вечеринка», я подумала, что мы просто соберемся вместе, может быть, перекусим, выпьем и расслабимся. Не то чтобы он нарядил меня как принцессу и украсил драгоценностями.

Его взгляд сужается, и я начинаю жалеть, что ничего не сказала.

— В этом наши мнения расходятся. С Кларком ты сэкономила мне больше денег, чем стоили бы драгоценности, баловство и белая комната на неделю. — Он проводит руками от моей шеи вниз по плечам, тыльной стороной пальцев касаясь моей кожи так легко, что мурашки начинают бегать по каждому дюйму обнаженной кожи. Его голос понижается до почти шепота, когда он продолжает говорить. — Именно поэтому я отправлю тебя домой с огромной премией.

Сердце замирает в груди, и не могу не задаться вопросом, что за бонус он имеет в виду. Если он отправит меня домой с деньгами, которые помогут мне расплатиться с долгами по студенческим кредитам за проваленный диплом ветеринара, то это совершенно потрясающий и бесценный подарок. Я уже несколько лет пытаюсь вылезти из долгов, и каждый пенни на счету.

— Просто дай мне знать, когда будешь готова, и мы пойдем. — Когда он произносит эти слова, я закрываю глаза и слегка наклоняю голову в его сторону, желая, чтобы он прижался поцелуем к моей коже. Это удивительно. От этой мысли мои глаза распахиваются, и я делаю шаг вперед, прежде чем повернуться к нему лицом.

— Я готова. — Ничто не может быть дальше от истины, чем эти два маленьких слова, произнесенные мной.

Через десять минут он паркует машину и смотрит в мои глаза.

— Передняя дверь или боковая? — Я слышу явный вызов в его голосе и понимаю, что он ожидает, что я отвечу «боковая дверь». Он прав. Я должна скрывать свой позор, стараться избегать других людей, пытаться сохранить свое доброе имя. В конце концов, разве не так поступают хорошие девочки? И разве я не хорошая девушка, хранящая свою девственность так долго?

Я поворачиваюсь к нему лицом с сияющей улыбкой.

— Передняя. — Без сомнения, я совершаю самую большую ошибку в своей жизни, но внезапное удивление, промелькнувшее в его глазах, полностью оправдывает ее.

— Что ж, передняя, пусть будет так. — С этими словами он выходит из машины, закрывает за собой дверь и быстро идет ко мне. Он открывает мою дверь и протягивает руку, помогая выйти из машины, — рыцарский жест, который полностью противоречит всему, что я знаю об этом человеке.

Я иду взяв его под руку к входной двери и готовясь к тому, что предстоит увидеть.

Швейцар кивает нам, и Рико наклоняется, чтобы прошептать мне на ухо.

— На этот раз не убегай.

Я совершенно не планирую пытаться сбежать от него. Теперь я знаю, что Рико — это безопасность, и я буду держаться за него так, словно от этого зависит моя жизнь. Мы проходим через первые комнаты, и я стараюсь делать вид, что не замечаю того, что происходит вокруг. Мое внимание привлекает женщина, сидящая верхом на своем партнере, ее груди бешено подпрыгивают, когда она двигается с животной скоростью и голодом. Ее партнер тянется вверх одной рукой, захватывает ее груди и сжимает, его большой палец дразнит сосок, пока она продолжает двигаться в бешеном темпе.

И снова в глубине меня зарождается любопытное тепло, и я бросаю взгляд на другую женщину, лежащую на маленьком диване, ее задница приподнята, грудь опущена, ноги раздвинуты так широко, что вижу мужчину, впивающегося в нее. В руках у него камера, и изображение его члена, скользящего в ее очень мокрый центр, выводится на экран, за которым наблюдают несколько человек.

Некоторые из наблюдателей трогают себя, некоторых обслуживают другие, у некоторых на коленях сидят женщины как сексуального, так и нет характера, но все, кажется, сосредоточены на том, что они видят и делают.

Никто не замечает, как я все это воспринимаю, и это радует.

— Нравится то, что ты видишь? — Я поднимаю взгляд на Рико, пытаясь понять, как, черт возьми, я забыла о его присутствии. Он смотрит на меня сверху вниз, и уголки его губ кривит легкая улыбка. И я знаю, что он знает, что мне все это нравится.

— Я… в шоке. — Почему я лгу ему? Он же видит меня насквозь. Его улыбка расширяется.

— В хорошем смысле, надеюсь. — Я просто не могу держать рот на замке и чувствую необходимость уточнить.

— Я имею в виду не в хорошем… то есть да, но все же немного в шоке. — Что это вообще значит? Не знаю. Совсем растерявшись, я смотрю на белые туфли, которые подошли к платью, и продолжаю идти.

— Как я уже говорил, тебе нечего стесняться. — Он снова говорит мне прямо в ухо так, что я вздрагиваю. Его теплое дыхание щекочет мне шею, и я снова хочу почувствовать его губы на своей коже.

Пока иду, я понимаю, что один из недостатков отсутствия трусиков — это то, что я чувствую, как мое тело скользит вместе с влагой, собирающейся между ног. Я даже не задумывалась о том, что меня может возбудить здесь, или о том, что на мне белое платье, которое ничем не защищено. Даже сейчас я чувствую, как напряглись мои соски, и уверена, что их легко увидеть сквозь белый шелк платья.

Но Рико не смотрит, и, кажется, никто больше не замечает меня.

Он приглашает в белую комнату, и я оказываюсь почти разочарованной. Часть меня хочет вернуться в главную комнату и понаблюдать за всем происходящим.

Очевидно, что мои моральные принципы падают. Я забываю о том, кто я, о правилах, которые для себя установила, и о том, что защищаю себя. Не могу отделаться от ощущения, что чем больше возбуждаюсь, тем сложнее мне будет оставаться девственницей для своего будущего мужа.

Хуже того, маленький голосок в голове, который постоянно нашептывает всякие гадости, спрашивает меня, действительно ли будет так плохо, если пересплю с Рико.

И все же, несмотря на то что вижу, как погружаюсь в пропасть, из которой уже не смогу вернуться, я не могу не наслаждаться этим захватывающим, озорным новым миром, который находится у меня прямо на ладони. Я хожу кругами по белой комнате, люди начинают заполнять ее. Часть меня жалеет, что я не могу так же свободно, как они, приходить и уходить.

Неужели я упускаю возможность жить своей жизнью?

Рико подходит ко мне и встает плечом к плечу.

— Выглядишь рассеянной. — Как, черт возьми, сказать ему, что это все из-за него? Ну, технически виноват его клуб, и, возможно, я виновата в том, что вошла через парадную дверь, а не через боковую, но во всем этом я виню его.

— Я немного отвлеклась. — Подняв взгляд на его лицо, вижу, как слегка подрагивают его губы, и задаюсь вопросом, каковы они будут на ощупь на моей коже. Я представляю, как он целует меня в шею, в грудь, в центр, как я видела в других комнатах этого места.

Каковы будут ощущения от его губ на самой чувствительной части меня?

И буду ли я технически не девственницей, если позволю ему прикоснуться ко мне ртом?

Как только эта мысль приходит в голову, я отгоняю ее и пытаюсь успокоиться. Не могу не задаться вопросом: позволят ли мне правила, которые я установила для себя, повеситься от безысходности.

Я решаю изменить их прямо здесь и прямо сейчас, в своем сознании.

Только мне разрешено прикасаться к себе. Никто другой не может, кроме моего будущего мужа.