Бесстрашная леди

Глава 7

К тому времени, когда они добрались до места встречи, луна взошла и темнота рассеялась. По сигналу Каррика они остановили лошадей. Он внимательно наблюдал, как его спутница, прищурив глаза, молча и с удивлением рассматривала полуразрушенный и, видимо, давно покинутый фермерский домик.

— Да, — сказал он, — это и есть то место, которое называется «Три четверти луны».

— Я предполагала, что здесь будет бар или таверна.

— Именно на это я и надеялся. — Он почувствовал на себе ее вопросительный взгляд и улыбнулся. — Вы могли убежать от меня, Малдун. И если бы попали к британцам, я хотел, чтобы они разыскивали нас там, где нас не было.

— Значит, теперь вы мне доверяете?

— Я этого не сказал. — Он приподнялся на стременах, приложил ко рту сложенные в трубочку ладони и издал характерный для птиц звук.

Через секунду такой же звук раздался из тени около дома.

— Все спокойно, — проговорил он, тронув Молана с места. — Будем надеяться, что они приготовили что-нибудь горячее на ужин.

— Было бы весьма приятно, — согласилась она. — Не знаю, как вы, а у меня пустой желудок трется о спину уже несколько часов.

— Малдун, — воскликнул Каррик, — я никогда не слышал такого оригинального выражения! Оно немного вульгарно, зато зримо и, насколько я понимаю, типично для вас.

— Я бы с удовольствием приняла эту похвалу на свой счет, но не я придумала это выражение. Там, где я живу, его употребляют очень часто.

— Знаете, Малдун, — задумчиво произнес он, повернувшись в седле, чтобы видеть ее, — прежде чем мы расстанемся, я бы хотел, чтобы вы рассказали мне о своем Канзасе. Мне кажется, он очень сильно отличается от Колорадо, где жила моя мать.

— Это зависит от того, из какой части штата Колорадо ваша мать.

Соскочив с лошади, Каррик сказал:

— Она жила в городе Дуранго. Вы когда-нибудь бывали там?

— Да. — Она тоже слезла с коня. — Ответ на ваш вопрос зависит от того, чем ваша мать занималась.

— Она была экономистом, — сказал Каррик, подумав, что слишком многосемейных подробностей рассказывает своей спутнице. — Точнее, квалифицированным бухгалтером.

— Тогда ее жизнь отличалась от моей, как небо от земли.

Перебросив поводья через голову коня, Каррик повел Молана вокруг дома.

— Мы оставляем лошадей здесь. — Он прошел мимо покосившейся двери в совершенно темное помещение, где острый запах лошадей смешивался с запахом свежескошенной травы. — И мы их не распрягаем. Если придется покидать это место, у нас не будет времени оседлать их, — объяснил он, ослабив немного подпругу и забрасывая стремена на седло.

Глинис последовала его примеру.

— Мы уже начали беспокоиться о вас, — проговорил Роберт, поднимая одеяло, которое отделяло временную конюшню от слабо освещенной комнаты, служившей пристанищем для людей.

Каррик прошел в комнату и очутился в объятиях кузена. Высвободившись, он объяснил:

— Мы с мисс Малдун совершили большое путешествие, повидали много интересного.

— Мисс Малдун, — приветливо обратился к ней Роберт, — вы выглядите немного лучше, чем тогда, когда мы с вами расстались. Надеюсь, Каррик хорошо заботился о вас?

— Мы провели весьма интересные тридцать часов, — ответила она, заходя в комнату.

Каррик наблюдал за ее реакцией. Она увидела торфяной костер посреди комнаты, помятую почерневшую кастрюлю на углях, улыбнулась юноше, присевшему у костра с деревянной ложкой в руке. Почему-то он ожидал, что она сморщит нос и нахмурится, увидев такую неприглядную картину. Она же вздохнула с облегчением, кивнула мальчику и подошла поближе к огню.

Роберт следовал за ней.

— И какие же ирландские красоты показал вам Каррик?

— Мы были в небольшой каменной дыре на краю каменной равнины, — ответила она, усаживаясь у костра.

Пристально глядя на нее, Каррик видел складки у ее рта, свидетельствовавшие о непрекращающейся боли.

— А, это маленькое каменное убежище, которое мы называем Волчий кабинет, — проговорил Роберт, усаживаясь рядом с ней. — Прячась, я провел там как-то несколько ночей. Куда еще вас возил Каррик?

Сам Каррик внимательно наблюдал за ними из угла маленькой комнаты. Роберт был так не похож на него. Каррик хорошо знал характер кузена. Роберт считал всех женщин очаровательными. И женщины платили ему вниманием и любовью. Ему не надо было прилагать усилий, чтобы заполучить даму в постель, не надо было преодолевать трудности, чтобы разорвать любовную связь. Не было таких проблем и у самого Каррика. Он всегда избегал связей с такими самостоятельными и независимыми женщинами, как Глинис Малдун.

— Сегодня утром мы обнаружили британский патруль, который преследовал нас вчера, — рассказывала Глинис. — Мы попали в соседнюю долину как раз в то время, когда они уводили из бедной семьи единственную дойную корову.

— Насколько я понимаю, вы не одобряете их действий, мисс Малдун? — улыбаясь спросил Роберт.

— Я хочу напомнить вам, мистер Сент-Джон, что понятия о правильных или неправильных действиях не зависят ни от времени, ни от страны. — Она сняла шляпу, положила ее рядом с собой на грязный пол и попыталась снять пальто с правого плеча. — Мысль о голодных маленьких детях не дает мне покоя.

Каррик нахмурился, когда Роберт наклонился, чтобы помочь ей. Он пытался понять, не влюбился ли Роберт в Глинис. Нет, понял Каррик, Роберт не влюбился, он просто видел то, чего не видел Каррик, он видел, что она невероятно истощена. Ее улыбка и медленные движения не были обычным кокетством, они свидетельствовали о том, что она в полном изнеможении.

— Не заставил ли он вас произносить клятву? — спросил Роберт, помогая ей справиться с тяжелым пальто.

— Какую клятву? — Она растерянно посмотрела на Роберта.

Прижав руки к сердцу и глядя в небо через дырку в крыше, он торжественно произнес:

— Мы клянемся не жалеть своей жизни в борьбе с несправедливым законом, со сборщиками церковной десятины.

Каррик покачал головой и решил вмешаться:

— Не существует никакой клятвы, Малдун, Роберт просто драматизирует ситуацию.

— И у него это хорошо получается, — проговорил все время молчавший юноша.

— Это Мэйлер. — Каррик кивнул в сторону рыжеволосого подростка. — Наш родственник, в настоящее время беглец. Нам достанется от его матери, если она когда-нибудь разыщет нас. Кстати, это он виноват в том, что вы без предупреждения попали в наш лагерь.

— Я ведь уже попросил прощения, — обиженным тоном проговорил юноша, прежде чем обратиться к гостье. — Я видел, как вы мчались по этому крутому склону, и совершенно забыл о том, что мне следовало делать. Вы здорово управляетесь с лошадью, мадам.

— Она весьма умело управляет конем, — в один голос поддержали его Каррик и Роберт.

А юноша продолжал, пропустив их слова мимо ушей:

— Можете вы научить меня так управляться с конем, мисс Малдун?

— Она не будет с нами так долго, Мэйлер, — ответил за нее Каррик, удобнее усаживаясь у стены. — На рассвете мы отправимся к Сараид. И если на небе действительно есть милосердный Бог, то Малдун окажется у себя дома уже завтра.

— Кстати, о ваших фантастических путешествиях, — улыбаясь, заговорила Глинис, — просто из любопытства, мистер Сент-Джон… в каком именно месте Ирландии я нахожусь? Мне стыдно будет, если, вернувшись домой, я не смогу рассказать, где побывала.

— Вы находитесь в графстве Вексфорд, — ответил Роберт.

— А это на севере, юге, западе или востоке?

На сей раз ответил Каррик:

— Это на востоке и немного на юге. Вы всерьез думаете, что кто-нибудь поверит вашим рассказам, Малдун?

— Моя тетушка Рия поверит, — сказала Глинис и, заметив удивление на его лице, добавила: — Рия — дочь шамана.

— Кто такой шаман? — очень серьезно спросил Мэйлер.

Она помолчала, подыскивая нужные слова. В мерцающем свете костра скулы ее выделялись, губы казались пухлыми и очень темными. Мысли Каррика вернулись к видению вчерашней ночи.

— Шаман — это святой человек у индейцев, — сказала Глинис. — Он может общаться с духами, от которых зависит жизнь на земле. Может предсказать будущее, что позволяет ему мудро управлять своими соплеменниками. Тетушка Рия унаследовала способности отца.

— Как тетя Аланна и Каррик, — с важным видом кивнул Мэйлер.

— Да, как тетя Аланна, — тихо произнес Каррик, по-новому взглянув на Глинис.

Если эта таинственная тетушка Рия приложила руку к невероятному приключению своей племянницы, то Сараид ничего не сможет сделать. Может быть, Сараид вообще не имеет к этому никакого отношения? Что, если магическая сила находится совсем в другом времени?

Глинис Малдун повернулась и встретилась с ним взглядом. Каррик чувствовал, что она пытается разгадать его мысли. Он улыбнулся, уверенный в непроницаемости той стены, которую в течение всей жизни сооружал вокруг своего сердца. Никто не смог проникнуть сквозь нее и никто не сможет. Только глупцы сыграют на руку предателям. «Ищите в своем сердце, Малдун, — мысленно произнес он, — в моем вы не найдете ничего ценного».

— Мне кажется, это интересно, — раздался голос Роберта.

Глинис вздрогнула, и прежде чем обернулась к нему, Каррик увидел в ее глазах замешательство и боль.

— Простите мою настойчивость, мисс Малдун, — продолжал Роберт, — но я весьма любопытен. Вы говорите, что ваша тетушка принадлежит к тем диким американцам, о которых нам так много рассказывали? И если она ваша тетушка, то в вас течет та же самая кровь?

— Дикости, о которой вы говорите, давным-давно нет, — проговорила Глинис после небольшой паузы. — Взглянув на тетю Рию, вы сразу догадаетесь, что она из племени индейцев, но в остальном она точно такая же, как мы все. — Она взяла себя в руки и спокойно продолжала: — У нас с ней нет кровного родства. Моя мать разошлась с отцом, когда я была еще младенцем, и Рия помогала растить меня.

— Так что на самом деле она не ваша тетушка, — вмешался Мэйлер, — как я не кузен Роберта и Каррика.

— Думаю, что да, — согласилась она.

— Вы хотите сказать, что ваша мать покинула вас, мисс Малдун? — печальным тоном спросил Роберт.

Она весело улыбнулась ему:

— Нет, она не оставила меня у дверей приюта с запиской, приколотой к одеялу. Она просто уехала на восток к своим родным и больше не вернулась. Думаю, не могла смириться с изолированностью нашей жизни. К этому надо привыкнуть с рождения. Мой отец редко говорил о ней. А через некоторое время он погиб в авиакатастрофе.

— А вы сами не спросили ее?

— Она умерла, когда мне было пять лет. — Глинис пожала плечами. — Я никогда не встречалась с ней, не разговаривала.

— А как она умерла? — взволнованно спросил Мэйлер.

Роберт укоризненно взглянул на юношу.

— Не беспокойтесь, все в порядке, мне не тяжело говорить об этом, она погибла от рук грабителей. Они избили ее до смерти и отобрали деньги.

— А вы не тосковали без матери? — спросил Мэйлер. Она покачала головой.

— У меня была тетушка Рия.

— Случись со мной нечто подобное, я бы, наверное, вечно плакал, — прошептал Мэйлер.

Роберт положил руку на плечо юноши.

— Вечность — это очень долго, парень, — сказал он, стараясь утешить Мэйлера.

— Это примерно столько же, сколько вам потребовалось, чтобы приготовить нам это жаркое, — проворчал Каррик, желая сменить тему разговора на более спокойную и наконец утолить голод.

— Оно из кролика, — гордо заявил Мэйлер, предлагая Каррику отведать приготовленную еду. — Я все сделал сам.

— А картошку и морковку, которую я там вижу, — Каррик наклонился поближе, с удовольствием вдыхая аппетитный аромат, — ты тоже сам вырастил?

— Роберт встретил эту леди… Каррик лукаво усмехнулся.

— Что, кузен, еще одна интересная история?

— Это была пожилая женщина, — ответил Роберт, тоже усмехнувшись.

Каррик моментально включился в игру.

— По твоим меркам, ей, вероятно, было больше шестнадцати. И как тебе удалось познакомиться с таким очаровательным созданием?

Это по твоим меркам, а ей было примерно девяносто пять, — объяснил Роберт, держа в руках две деревянные миски, куда Каррик пытался положить солидные порции жаркого. Передав миски Глинис и Каррику, он продолжил: — Она направлялась из своего коттеджа с полной корзиной на рынок. Мы остановили и предложили облегчить ее груз и сократить дорогу.

— Что еще вы предложили бедной, ничего не подозревавшей женщине?

— Мисс Малдун, — произнес Роберт, прижав руку к сердцу и усмехаясь, — уверяю вас, я обычно веду себя, как и полагается истинному джентльмену. Поверьте, ничего, на что намекает этот разбойник, не произошло.

Каррик выпучил глаза и громко рассмеялся.

— Он просто волк в овечьей шкуре, Малдун. Смотрите не попадитесь в его ловушку, хотя он и называет себя истинным джентльменом. Он использует этот метод со всеми дамами.

— И всегда удачно, — добавил Мэйлер, решительно кивнув.

— Прекратите! Я протестую! — с притворным возмущением заявил Роберт.

— Тебе не кажется, что ты слишком бурно реагируешь? — спросил Каррик.

— По-моему, Роберт использует вполне нормальные средства самозащиты.

— Я потрясен, Малдун, — промолвил Каррик. — Никогда бы не подумал, что вы относитесь к тому типу женщин, которых легко обмануть красивыми словами и мольбой о сочувствии.

Она посмотрела на него с видом превосходства, и он понял, что она играет, что она не только понимает их иронию, но вполне может участвовать в добродушном мужском поддразнивании друг друга. Его заинтриговала такая возможность.

— А кто тут волк, я хорошо знаю, — сказала Глинис.

— Да? И кто же он? — спросил Каррик.

— Мэйлер, — уверенно ответила молодая женщина.

Парень взвизгнул от удовольствия. Глинис, прищурившись, смотрела на рыжеволосого юношу и нарочито медленно продолжала:

— Он покоритель женских сердец, это написано на его невинной физиономии.

— Роберт передал ему свой опыт, — заверил ее Каррик.

— Этого опыта не хватит, чтобы наполнить даже наперсток, — пошутил Роберт. — Если Мэйлеру удается пускать пыль в глаза женщинам, то этому он научился у Каррика.

Мальчик вскочил.

— Вы не собираетесь возражать? — обратился он к Каррику.

Каррик прикинулся, будто взвешивает все «за» и «против» этого предложения, и наконец уверенно заявил:

— Нет, я потратил слишком много времени и усилий на то, чтобы создать себе плохую репутацию, и в настоящий момент согласен купаться в совершенно незаслуженной славе.

— Кто бы говорил о вынужденном сочувствии, — промолвила Глинис.

Роберт положил руку ей на плечо и заговорщически прошептал:

— Подумать только, мисс Малдун, в глубине души я опасался, что вы падете жертвой обаяния Каррика, когда останетесь с ним наедине. Прошу прощения за то, что недооценил вас. Теперь я вижу, что вы женщина, обладающая острым умом и тонкой проницательностью.

— И это, без сомнения, позволит вам понять, что мой кузен — пустомеля и хвастун, — с усмешкой проговорил Каррик.

Он поднял комок земли и бросил кузену, заставив того снять руку с плеча Глинис, чтобы поймать летевшую в него грязь.

— Совсем наоборот, де Марсо, — ответила Глинис, усмехнувшись. — Ваш кузен кажется мне очень остроумным и весьма занимательным.

Роберт подмигнул ей и взял кастрюлю.

— Могу я предложить вам, мисс Малдун, еще немного жаркого?

— Благодарю вас, мистер Сент-Джон, — сказала она, протягивая ему свою почти пустую миску. — Очень любезно с вашей стороны предложить мне еще одну порцию.

Каррик протянул свою миску.

— Можно и мне добавки?

Роберт, даже не обернувшись, улыбнулся Глинис и ответил:

— Возьми себе сам, кузен, я занят.

Сделав вид, будто не заметил невежливого ответа Роберта, Каррик достал из кастрюли жаркое.

— А где Ихан, Шин и Патрик?

— Они отправились общаться с девицами, — ответил двенадцатилетний Мэйлер, лукаво усмехнувшись.

— Кузина Шина живет в соседней деревне, — объяснил Роберт. — Он поехал ее навестить, а двое других отправились посмотреть, чем все это кончится.

— Вы считаете, что это разумно? — спросила Глинис, переводя взгляд с одного кузена на другого.

Роберт пожал плечами:

— Поскольку ни у одного из них нет царя в голове, думаю, что это не очень разумно. Но их нельзя было остановить, все мои усилия оказались напрасными.

— Роберт преувеличивает, — возразил Каррик. — Все трое хорошо соображают и могут вполне трезво оценивать обстановку.

— Я помню, как Шин оценил обстановку две недели назад, — с мрачной иронией произнес он.

Каррик отправил в рот ложку жаркого и ответил с улыбкой:

— Она утверждала, что она вдова, и он поверил ей на слово. Нельзя же винить его за доверчивость.

— Не будешь ли ты так любезен объяснить мне, зачем в таком случае он велел Патрику и Ихану стоять в эту ночь на страже?

— Благоразумие и осторожность, — стараясь говорить серьезно, произнес Каррик, — еще одно свидетельство их здравого смысла. Представь, что случилось бы, не поставь он их караулить, а муж неожиданно возвратился бы с того света?

— Мисс Малдун, я должен попросить у вас прощения, — обратился Роберт к Глинис. — Разговор, невольной свидетельницей которого вы стали, не предназначен для ушей леди. В качестве оправдания разрешите мне заверить вас, что долгое время я старался быть голосом совести среди этих бандитов, но жизнь показала, что их грехи значительно сильнее моих добрых порывов. Я делаю все возможное, чтобы держать их в рамках приличия, но мои усилия тщетны.

Каррик фыркнул.

— Не верьте, все это высокопарная болтовня.

— Не беспокойтесь, мистер Сент-Джон, — проговорила Глинис, похлопав его по руке. — Я слышала и не такие разговоры. Не думаю, что мужчины девятнадцатого века так уж сильно отличаются от мужчин двадцатого, когда речь заходит о девицах.

Каррик расхохотался.

— Должен признаться, вы весьма быстро адаптировались к перемещениям во времени, мисс Малдун.

Тень набежала ей на лицо, но она тут же улыбнулась и ответила ему. Каррику показалось, что улыбка была вымученной.

— Не думаю, что я адаптировалась к сложившимся условиям, но я хозяйка ранчо, мистер Сент-Джон. И первым условием успешной деятельности на ранчо является умение приспосабливаться к изменяющимся обстоятельствам. Вторым условием — способность выбирать главную проблему из тех, что свалились на тебя. Сейчас у меня нет возможности вернуться в свой мир, так стоит ли тратить силы и биться головой о стену?

Она старается сохранить хорошую мину при плохой игре, подумал Каррик.

— Это вполне разумная точка зрения, — промолвил Роберт, — я потрясен вашим самообладанием.

— Чем? — спросил Мэйлер у Каррика.

— Ее хладнокровием, — объяснил Каррик, — умением держать себя в руках, но он не видел ее после нескольких глотков виски, — добавил он.

— Уверяю вас, мистер Сент-Джон, только для медицинских целей, — попыталась объяснить Глинис. — Прошлой ночью ваш кузен настаивал на том, что необходимо перебинтовать мою рану. И, чтобы заглушить боль, я вынуждена была использовать единственное болеутоляющее средство, которое было в моем распоряжении. Боюсь, из-за усталости и шока, который я испытала перед этим, я недооценила силу воздействия виски, которое был о у вашего кузена.

— Я вел себя вполне прилично, — с достоинством ответил Каррик.

— Не сомневаюсь в этом, — сухо заметил Роберт. Каррик вспыхнул, но не успел ответить, снаружи донесся топот лошадиных копыт.

— Тревога, — проговорил он, вскочил на ноги и выхватил из кобуры пистолет. — Погаси огонь, Мэйлер. Малдун, оставайтесь с ним. Роб, следуй за мной.