Без права выбора

24

Катя

— Пока я прихожу в твою спальню – это гарантия, что твое место не займет другая, – серьезно сказал мужчина, но его лицо оставалось по-прежнему бесстрастным. – Я не привык менять партнерш, как перчатки. Но морали с моей стороны лучше не ждать.

Я отложила вилку и нож, чувствуя, что аппетит пропал. Мне бы не мешало набрать несколько килограммов, но с тренировками и в такой напряженной обстановке вокруг – это было немыслимо. Зато Родионов ел с аппетитом. Нарезал мясо ножом, подцеплял небольшие кусочки вилкой и отправлял в рот, при этом смотря на меня так, словно хотел пробраться в душу и узнать все мои мысли.

— Ты всегда так мало ешь? – спросил он.

— Да, – кивнула.

— Тренер в курсе?

— Он составил для меня питание на неделю. Татьяна готовит меню, но я не могу столько есть.

— А придется. Тебе необходимо нарастить мышечной массы. Без полноценного и сбалансированного питания ты лишь будешь тренироваться себе в ущерб и наступит полное истощение. Так не пойдет.

Он таким образом пытался проявить обо мне заботу? Попытка засчитана. Но мимо. Это было снова давление.

— Когда я могу увидеть отца? Марат сказал, чтобы дождалась твоего приезда.

— На днях. Я договорился и уладил этот вопрос. Мой юрист займется его делом и подготовит апелляцию. Посмотрим, что получится.

— Спасибо, – с благодарностью посмотрела в лицо мужчины.

— Пока рано благодарить. В той аварии погиб сын важного человека в городе. Твой отец дал признательные показания. Максимум, что можно попытаться сделать – это скостить срок. Но зная Агафонова, я бы на месте твоего отца оставался в тюрьме. Если он планирует жить...

Родионов налил в стакан воды из графина и протянул мне. Наверное, я сильно побледнела.

— Выпей, – спокойно сказал он. – Я не пугаю, а говорю, как есть. От меня мало что зависит. Агафонов из тех людей, которые могут вершить беспредел, а им за это ничего не будет. Поэтому вашу семью лишили бизнеса и всего, как я понимаю, если ты оказалась на улице?

— Да, – ответила сдавленным голосом. – От нас с отцом все отвернулись, я осталась одна... Тот парень... Он был пьяным… Папа не виноват! Он всегда аккуратно ездил.

— Пей, – Дима указал глазами на стакан, к которому я так и не притронулась.

Сделала несколько глотков, чувствуя, как страх за отца сдавил горло когтистыми лапами. Мне было жутко от одной только мысли, что он не выйдет из тюрьмы и его там убьют.

— Расскажи мне подробнее о том, как это произошло. Я сильно рискую, ввязываясь в это дело.

Тяжело вздохнув, положила руки на колени, нервно их потирая.

— Мы возвращались тем вечером домой. Ездили на пикник. У родителей была годовщина свадьбы. Я заснула на заднем сиденье, а пришла в себя, когда спасатели вытаскивали мать из машины. Тогда она была еще жива, но скончалась в больнице спустя несколько суток. Потом был суд. Дальше вы все уже, наверное, знаете.

— Вы? – поморщился, словно ему дали прожевать кислый лимон.

Я залилась краской. Это выскочило само собой. Неосознанно. Он так грубо и жестко трахал меня вчера вечером, а я ему выкала…

— Почему тебя не было на заседании суда?

— Лежала в больнице на сохранении… Когда выписали, поехала навестить отца, но он сказал, чтобы я этого не делала и сменила город проживания. Но у меня не было денег...

Несколько мгновений он смотрел на меня сосредоточенным и внимательным взглядом, пробирая им до костей, словно рентген.

— Ясно, – наконец скупо бросил после длительной паузы.

— Что-нибудь слышно о Карине? – все еще не теряла надежды, что она найдется.

— Нет. И это очень странно. Я рассчитывал, что за эти дни твоя подруга даст о себе знать. Пока тишина.

— Ты поэтому разрешил мне вернуться на работу? – он коротко кивнул. – А когда будешь уверен, что я не причастна к этому всему? Что со мной будет?

— Если окажется, что ты действительно к этому не причастна, то ничего плохого. После того инцидента в ресторане тобой заинтересовалась полиция. Но пока ты со мной, они трогать не будут.

— Меня могут посадить?

— Вполне. Тем вечером погибла Кристина, ранены несколько человек. Учитывая, как в конце месяца правоохранительные органы набивают себе палки для премий, тебя бы уже готовили к суду.

Повисшее молчание оказалось давящим. Он был прав. Никто бы не стал разбираться в этой истории. С отцом примерно так и вышло. У кого деньги и власть, тот и прав.

— Моя служба безопасности продолжает поиски человека, который был заказчиком нападения в ресторане. Пока его не нашли, будешь жить со мной. В постели ты меня устраиваешь.

— Заказчиком ведь мог быть Назаров?

— Теоретически. Но у него нет в этом надобности. Он бы мог убить меня еще младенцем, но не сделал этого. Весь его бизнес завязан на моей матери и связях деда. Все, что ему остается – ненавидеть меня.

Встретившись с темным взглядом мужчины, я побоялась задать интересующие вопросы, но Родионов продолжил сам, заметив, с каким любопытством я смотрела на него.

— Своего отца я не видел, но мать говорила, что они любили друг друга. В семьях, где принято объединять капиталы, браки заключаются по расчету, а не по любви. Между ней и Назаровым не было изначально никаких чувств. Только бизнес. Он давно трахает молодых баб и нисколько не скрывает своих интрижек и похождений от общественности. Под его влияние попадает много юных особ, гонящихся за деньгами. Он скользкий тип, но не убийца.

— После стольких подробностей твоей жизни я могу рассчитывать, что в моей еде нет яда? – спросила после небольшой паузы и указала глазами на тарелку.

Он улыбнулся и в этот момент как будто скинул еще лет пять.

— Катя, – протянул он с веселыми нотками в голосе. – Это общая информация, доступная любому желающему. Достаточно вбить мое имя или моей сестры в поиске. Разве ты не делала этого еще? – он вопросительно поднял одну бровь.

— Нет.

И в самом деле, почему я не догадалась сделать этого раньше? Но если учесть, как СМИ виртуозно умело все преподносить, то пришлось бы знатно попотеть, чтобы вычленить достоверную информацию из всего потока лжи. К тому же я не могла отнести себя к числу любопытных особ.

– Наелась? – спросил он, заметив, что я больше не прикоснулась к еде.

— Да, спасибо. Пожалуй, пойду к себе… – поднялась из-за стола, а он нахмурился.

— Не так быстро, – сглотнула тяжелый ком, когда мужчина поднялся следом и приблизился ко мне.

В месте, где сомкнулись его пальцы на запястье, я ощутила боль. Он же не станет брать меня сейчас в гостиной на этом столе?

Родионов опустил голову и посмотрел в глаза.

— Снова боишься, – усмехнулся он. – Напрасно. У меня для тебя кое-что есть, – достал из кармана брюк небольшую цепочку.

— Что это? – спросила я, стараясь скрыть дрожь в голосе.

— Украшение, Катя, – мягко ответил мужчина.

Застегнул цепочку на моем запястье и посмотрел мне в глаза.

— Какой-нибудь жучок или новый способ наблюдать за моим местоположением?

— Просто безделушка, – тихо произнес он.

Я оказалась зажатой между столом и мощным телом мужчины. Его губы были в миллиметре от моего рта. Стоило мне податься немного вперед, и они соприкоснутся, но в последнюю секунду я отвернулась и опустила лицо. Но Дима положил руку на мою шею и заставил поднять голову, а затем впился в губы грубым и жестким поцелуем. Звякнула посуда на столе: мужчина усадил меня на столешницу. Широко развел ноги в стороны и глубоко целовал. Затем сжал мои ягодицы руками и направил к себе навстречу. Даже через плотную ткань моих джинсов я почувствовала его стояк.

Внезапно в гостиной послышались шаги и ласковый женский голос. Нехотя Родионов оторвался от меня часто и глубоко дыша. Опустил кулаки по обе стороны от моих бедер и мельком обернулся. За его спиной стояла Настя с ребенком на руках и что-то нежно ему говорила.

Застав нас в недвусмысленной позе, она замерла на месте, и на ее лице отразилось нечто вроде потрясения. Неужели она полагала, что меня здесь держали только как пленницу, а мы не спим с ее братом?

— Для этого есть спальня и твой личный кабинет, – посмотрела на меня с таким презрением, что захотелось провалиться сквозь землю от стыда. – И давно хотела сказать, когда приводишь в дом незнакомых девок с улицы, нужно предупреждать об этом заранее, а не постфактум. У меня маленький ребенок, лишние бациллы и инфекции нам ни к чему!

Так вот кем я была для сестры Родионова и для него самого? Девкой с улицы. Я полагала у нас получится подружиться с Настей, но не нужна ей была ничья дружба. Она презирала меня за то, что я ничего не имела? За произошедшую в ресторане историю, после которой ей пришлось жить вместе с братом, чтобы защититься от угрожающей им с ребенком потенциальной опасности? А каково было мне? Кто-нибудь из них подумал о моих чувствах? Я бы с радостью покинула этот дом, не думая ни секунды: лишь бы никому не мешать жить... Только не было такой возможности.

Настя ушла, а я попыталась высвободиться из рук Димы, когда снова схватил меня за запястье. Посмотрел пронзительным, угрожающим взглядом, но я мечтала в эту минуту лишь лечь в постель и заснуть. К тому же дождь за окном и слабость после вчерашней попойки очень тому благоволили.

— Мне больно, – опустила взгляд на наши руки. Пальцы одеревенели от того, как сильно мужчина стиснул запястье. – Твоей сестре, кажется, тоже... Только это ты и можешь делать? Причинять другим страдания? – знала, что этими словами могла его разозлить, но, к моему удивлению, они возымели противоположный эффект.

Он отпустил меня и отошел в сторону. А я, не желая испытывать судьбу на прочность, быстрым шагом направилась наверх. Но перед этим сорвала с запястья цепочку и бросила ее на стол. Мне не нужны были ни его подачки, ни тем более подарки.