3

Катя

— Поднимайся, – услышала приказ Марата и вздрогнула.

Он бросил на пол небольшую сумку и посмотрел на меня так, словно я доставляла ему кучу неприятностей. Будь его воля, он бы всадил мне новую пулю из оружия, что всегда носил с собой, только вот Родионов запретил прикасаться ко мне. Я это точно знала, потому что случайно подслушала их разговор, когда Марат думал, что я сплю.

— Через пять минут будь готова. Отвезу тебя домой.

Марат развернулся, собираясь покинуть стены палаты, а я, набрав в легкие воздуха, все же решилась уточнить.

— Ко мне домой? – холодно спросила.

Да, я понимала, что испытываю терпение мужчины своими вопросами, но за несколько дней пребывания с ним в одной палате, он надоел мне не меньше.

Марат лишь нагло усмехнулся в ответ. Развернулся и вышел из палаты, а я опустила глаза на сумку, валявшуюся на полу. Неужели меня, в самом деле, станут держать в доме Родионова как пленницу? Или при первом же удобном случае пустят как расходный материал, преследуя свои цели?

Со второй попытки я все же поднялась с кровати. Держась за правую сторону груди, я наклонилась и подняла сумку. Бесформенная ночная, скрывавшая наготу, меня всем устраивала, и я не хотела покидать стены больницы. Куда меня сейчас отвезут, что будет дальше? Благо, эти дни Родионов меня не тревожил и, кроме надзирателя в лице Марата, врача и медсестры, которая делала перевязки и ставила капельницы, никто меня не навещал. Конечно, это ровным счетом ничего не значило, и держали меня здесь так долго, потому что плохо себя чувствовала после ранения.

В сумке я нашла белье, футболку, ветровку и джинсы. Все вещи были моего размера. Марат сам ездил их покупать? Сомневаюсь, что Родионову было до меня дело. И лучше бы так оно и оставалось, потому что спать с ним, выполнять его желания интимного характера мне бы хотелось в последнюю очередь. Начиталась я книг и насмотрелась фильмов. Прекрасно знала, что со мной в итоге сделают, и намеревалась всячески избежать этой участи.

Опустив ладонь на ручку двери, я оказалась в светлом и просторном коридоре. Марат ждал снаружи и, заметив мое появление, кивнул, чтобы двигалась за ним. Следом за нами направился еще один человек, стоявший неподалеку от палаты. Наверное, он тоже должен быть следить за мной, пока Марат оставлял меня одну, не знаю. Сомневаюсь, что теперь без надзирателей куда-то смогу ходить.

— Куда мы едем? – поинтересовалась, желая получить ответ на этот вопрос.

— Сегодня утром врач сказал, что ты идешь на поправку. Мы едем к Дмитрию Сергеевичу домой. Он хочет с тобой поговорить, – мужчина весело усмехнулся.

Я и не рассчитывала услышать другой ответ. И то, что еще неважно себя чувствовала, судя по всему, мало волновало этого самого Дмитрия Сергеевича.

Оставалось вести себя достойно, не умолять больше ни о каких помилованиях, а просто сохранять спокойствие и невозмутимость. Держаться столько, сколько получится. Ведь меня, наверняка, попытаются сломать и прижать к стенке. Я даже не исключала возможности того, что будут запугивать. Но своего страха показывать перед такими людьми нельзя. Терять мне уже было и так нечего. С работы меня, наверняка, уволили, папа сидел в тюрьме, ребенок погиб, единственная подруга подставила. Что они могли мне сделать?

— Давай, быстрее перебирай ногами, – услышала голос Марата и ускорилась, как он и приказал.

Мы спустились на лифте вниз и вышли на улицу. Оказавшись на свежем воздухе, я на мгновение остановилась, не чувствуя опоры: сильно закружилась голова. Не знаю, как устояла на ногах, но до машины шла с шумом в ушах и черными мушками перед глазами. Охранник открыл мне заднюю дверцу, и я, держась за правую сторону груди, забралась в салон, превозмогая сильную боль во всем теле. Лоб покрылся испариной, в висках пульсировало, чувство было такое, словно я пробежала стометровку за пару секунд.

— Эй? – услышала далекий голос Марата и, открыв глаза, уставилась в его профиль расфокусированным взглядом. – Не вздумай мне тут в обмороки падать. Полный пансион закончился. Пора отрабатывать доброту Родионова за свою спасенную жизнь.

Я ничего не ответила, зажмурила глаза и глубоко задышала. К счастью, приступ дурноты, действительно, не продлился долго. Врач сказал, что я потеряла много крови – от этого понизился гемоглобин. Такое состояние скоро пройдет, если буду соблюдать диету и принимать назначенные им лекарства.

— Вы нашли тех людей, фамилии которых я назвала?

Я рассказала все, что мне было известно о Карине и ее парне.

— Нет, – коротко ответил Марат. – Подруга твоя по указанному адресу не появлялась, на работе тоже. Не знаю, с какой ты Кариной жила, соседи ничего о такой не слышали. Впрочем, как и о тебе. Встряла ты, девка, по самое не хочу, а еще пытаешься выкрутиться, – цокнул он и посмотрел на меня одним глазом.

Когда этот амбал сидел в профиль, то казался страшным и ужасным Циклопом. За дни, проведенные в больнице, я в каких только позах его ни видела. И была безмерно благодарна медсестре, которая два раза в день делала мне обезболивающие уколы со снотворным. Сама того не ведая, она заботилась не только о том, чтобы я не чувствовала боль, но и о моей психике, потому что терпеть на постоянстве присутствие Марата рядом было невыносимо. Жаль, в дорогу мне не выдали никакого чудодейственного флакончика с успокоительным.

— Это не так, – собрав всю волю в кулак, холодно ответила я. – Меня подставили, и я не имею к покушению на Родионова никакого отношения.

– Ну как же не имеешь, если по твоей вине убили людей? Ты пропуск наемнику выдала? Ах да, сама пулю получила... Так я бы обойму тебе за такое всадил.

Решила с ним не спорить. Меня не слышали. Эти люди искали заказчика. И я не удивлюсь, если этот поиск будет стоить мне жизни, а все самое худшее еще впереди.

Отвернувшись к окну, я наблюдала за дорогой. Вдруг представится возможность сбежать? Обязательно ей воспользуюсь! Буду бежать так далеко, как только смогу, ничто меня не остановит! Оптимизм и вера в благоприятный исход – это последнее, что оставалось в этой непонятной ситуации. Ведь я всегда сторонилась по жизни людей, подобных Родионову. Почему судьба распорядилась, чтобы мое будущее теперь зависело от этого человека?

Машина въехала в ворота и остановилась в красивом и ухоженном дворе, утопающим в зелени. Я словно оказалась в лесу. Сам же дом скрывали высокие сосны, и невозможно было рассмотреть, сколько у него этажей. Да кто-то у нас эстет и любитель природы? Но, несмотря на всю красоту, место выглядело устрашающим и зловещим, как и его хозяин, видеться с которым я не имела ни малейшего желания.

— Ждешь особого приглашения? – пробасил Марат, открыв дверцу внедорожника.

Я перевела на него недовольный взгляд.

Сам по себе мужчина вызвал у меня стойкую неприязнь, а его манера обращения была похожа на то, будто он надзиратель в местах «не столь отдаленных», а я – Чикатило, попавший к нему на пожизненное заключение. Столько презрения и ненависти мелькало во взгляде… Грубый, неотесанный, холодный мужлан.

Я вышла на улицу, вдохнула в легкие чистый хвойный воздух и ощутила, как у меня снова закружилась голова. Схватившись за дверцу машины, чтобы устоять на ногах, опустила глаза, чувствуя приближающийся обморок.

— Хватит притворяться. Врач сказал, что с тобой все хорошо, – он взял меня за локоть, захлопнул дверцу машины и кивнул на вымощенную камнем дорожку, но руки не отпустил. – Пошли, – окинул придирчивым взглядом все с тем же презрением в глубине темных глаз.

Что? Не нравилась внешне? Пусть сейчас я выглядела бледной и осунувшейся, была не такой сногсшибательной красавицей, как погибшая невеста Родионова, но если меня сводить к стилисту, то стану ничем не хуже той бесчувственной куклы. Поморщившись от того, что сравнивала себя с мертвой женщиной, проследовала за Маратом, едва успевая перебирать ногами.

В кабинете Родионова была стерильная чистота. А еще так светло, что от света рябило в глазах. Рабочий стол располагался у окна, из которого открывался потрясающий вид. Я не могла отвести взгляда от хвойных верхушек. Смотрела на них, как они слабо двигаются от ветра, и словно не замечала мужчину, энергетика которого подавляла и по-прежнему вызывала единственное желание: бежать от него без оглядки.

— Свободен, Марат, – произнес он безразличным голосом, а спустя секунду я услышала, как дверь с глухим звуком закрылась. – Подойди, Катя, – короткий приказ вторгся в сознание и заставил посмотреть на мужчину.

У меня скрутило живот от волнения. Я стояла на месте и не могла пошевелиться.

— Катя? – мое имя, из его уст звучало так, что мне захотелось попросить, чтобы он больше не произносил его вслух. – Перестанешь считать себя жертвой – будет легче, – надменно произнес, заметив мое состояние. – Я не привык повторять дважды.

Обманчиво спокойный голос не предвещал ничего хорошего, ведь глаза мужчины все говорили за него. Я снова взяла всю свою волю в кулак и направилась к столу, за которым он восседал.

Загрузка...