Безвременье

Глава 16

Дикая магия эльфов текла через мой ум, пробуя электричество вина и музыку моих пальцев. Обычный радушный гул был визжащим шумом, и мой желудок дернулся, когда волна головокружения ударила меня, как доказательство несбалансированности линии. Я была в долбанных лей-линиях!

«Подать мне Трента!» — простонала я, обещая богини, что Трент не поверит ни во что.

«Он нуждается в тебе больше, чем ты в нем», — прозвенел во мне чужой и дикий голос, и я вылетела из линии.

Размахивая руками, я шлепнулась на белый кафельный пол. Он мерцал под холодным электрическим светом, и я поморщилась от горького запаха серы, смешанного с кислой вонью жженого янтаря. Я встала с пола, поворачиваясь к группе электронного оборудования и лабораторных стендов, проходящих со всех трех сторон, создавая в комнате полуостров, за моей спиной шел приглушенный плач младенцев. Стеклянная стена тянулась от середины стены к потолку, показывая что-то вроде больницы, полной двигающихся детских кроваток с молодыми женщинами в униформе, ухаживающими за ними. Там не было двери. Женщины выглядели нормально, и я подумала, что они либо знали, где находились, либо они были одолженными фамилиарами.

— Трент? — прошептала я, радуясь, что Ку’Сокс не почувствовал, что я пришла. Он должен быть где-то здесь. Глупые кольца. Я ненавидела дикую магию. Не то, чтобы у нее не было никаких правил. Просто я не понимала их.

Мое сердце колотилось, когда знакомый звук ручки, упавшей на пол, и скрип поворачивающегося стула присоединились к гулу машин, и показался Трент, выходя из-за полуострова машин. Потрясенно он уставился на меня.

Он был изможден, в лабораторном халате поверх его дорогих брюк и льняной полосатой рубашки, как будто это была униформа. Его обычный галстук отсутствовал. Глаза были красными и уставшими и тупо смотрели на меня. Его волосы были спутанными, а его поза, когда он сидел в том кресле, создавалось впечатление, что его внутренности осели. Он выглядел так, как если бы прошел уже год, а не четыре часа.

— Что ты здесь делаешь? — выдохнул он, музыка совершенно исчезла из его голоса. — Ты с ума сошла?

«Он нуждается в тебе больше, чем ты в нем», — отозвалось эхо в моей памяти.

— Может быть. — Я подняла руку с кольцом на мизинце. — Я пытаюсь забрать твою задницу обратно в реальность. Я думала, что мы пришли к какому-то пониманию. — Понимание. Это походило на соглашение, от которого были определенные ожидания. Понимание было более расплывчатым, более опасным. Что я здесь делаю, доверяю Тренту с пониманием?

Его лицо немного успокоилось, и Трент нахмурился.

— Я не уйду. — Он встал, так быстро, что его стул покатился назад. Сворачивая лабораторный халат, он сгреб его и поднял ручку, доказывая, что он может быть бизнесменом, плейбоем и лабораторной крысой одинаково хорошо. — Ты должна уйти, — сказал он, записывая что-то в лабораторном журнале. — Уходи. Сейчас же. До того, как Ку’Сокс найдет тебя.

Уходить? Сейчас? Я не собака, но, видя, что у меня не было легкого пути уйти отсюда кроме как, Дженкс призовет меня обратно, я скрестила руки и уставилась на него. Ку’Сокс не знает, что я здесь, если только он войдет в дверь, или я потяну линию. Мои глаза прошлись по собранным машинам, все они гудели и щелкали. Очевидно, он с Ку’Соксом пришли к какому-то взаимопониманию. Черт побери, я думала, что у нас был план. Должно быть анализ затрат окончательно склонил чашу весов и не в мою сторону.

— Что это? — спросила я, и Трент посмотрел вверх, все еще стоя почти спиной ко мне, склонившись над книгой, жесткий и холодный.

— Что это?

Я показала на оборудование.

— Машины, что спасли мне жизнь? — Это был так близко, насколько я могла подойти к прямому обвинению, что он помогает Ку’Соксу, его уши покраснели.

— Нет, это лучше, приблизительно третье поколение оборудования, — сказал он, все еще делая заметки. — Когда я получаю цепочки ДНК, я включаю в них мягко-действующий вирус, который нацелен на митохондрии. Я не совсем доволен нитями ДНК, которые я сейчас использую. У меня не было шансов, чтобы очистить их перед распространением. — Его ручка остановилась. Он медленно выпрямился и посмотрел вниз в лабораторный журнал. — Нити совершенны на семьдесят семь процентов, это может вызвать проблемы у некоторых субъектов, но Ку’Сокс — мясник, если двадцать три процента детей умрет, то он будет счастлив с семьюдесятью семью оставшимися.

Я побледнела, поворачиваясь, чтобы посмотреть на пустые кроватки, стоящие в ряд, где дети ели, спали, плакали. Там должна была быть, по крайней мере, дюжина детей.

— Это бесчеловечно.

Трент смотрел на детскую, потерянное выражение было на его лице.

— Он был бы счастлив и с двадцатью процентами.

Мои губы скривились.

— Ты помогаешь ему, — обвинила я, и глаза Трента сузились. — Ты же говорил мне, что никогда не дашь ему то, чего он хочет!

Он посмотрел мне в глаза.

— Это то, что ты думаешь, я делаю?

— Эй, если лабораторный халат подходит.

Издав низкий звук недовольства, Трент сгорбился над журналом. Думая, что это может быть грубо, я подошла к окну детской. Моей руке стало холодно, когда я коснулась стекла. Было очевидно, что женщины не могли видеть нас, но они делали свои дела с глухой скрытностью, это сказало мне, что они знали, что они живы, до тех пор, пока нужны Ку’Соксу.

— Он взял их медсестр тоже? — спросила я, обвиняя. Я не могла спасти всех.

— В некоторых случаях.

Его слова застревали в горле, и скрытое в этом густое отвращение заставило меня заглянуть внутрь. Все женщины были рыжеволосые.

— О, — сказала я, чувствуя себя неловко. — Есть другой способ выбраться отсюда?

— Я сказал, что не уйду.

Гнев, прозвучавший в его голосе, заставил меня развернуться.

— Останешься здесь? — спросила я, кладя руку на бедро. — Я думала, что у нас хороший план. Спасибо, не важно. Где Бис? Ты его видел?

Подцепив стул ногой, Трент умело подкатил его к себе и сел.

— Он в порядке, — сказал он, так тихо, что я почти не расслышала его. — Старшие горгульи очень увлеченно разговаривали с ним, когда Ку’Сокс не видел.

— Может быть, они учат его резонансам своих линий, — сказала я, интересно, может же быть что-то хорошее в этом, в конце концов.

Наклонив голову, Трент продолжил писать. Ставя галочку, я подошла, чтобы посмотреть, что он делает, и он поднял голову.

— Бис знает, линию в саду, — сказала я. — Где Кери и Люси? — Его челюсть задрожала, и я добавила, — Бис может перенести всех нас.

«В чем у него, черт подери, проблема?» — подумала я, когда Трент медленно пробежал рукой по лицу, почти не обращая на меня внимания. — Ты говоришь, что хочешь сотрудничать; ну, а как насчет небольшой помощи? Трент, обрати на меня внимание!

Наконец, он посмотрел на меня, тоска мигала в его глазах до того, как он прошептал, — Кери мертва. И Пирс.

Мое сердце словно остановилось. Я сделала неуверенный шаг, лицо похолодело. Он должно быть шутит! Но лицо Трента было бледным, и то, что его глаза были красными, имело новое значение, я отшатнулась назад к машинам.

— Кери и Пирс? — прошептала я, глядя сквозь стену, как будто я могла увидеть Пирса. Я его только что видела. Только что говорила с ним. — Почему?

Но потом я поняла почему. Я только что его видела. Только что говорила с ним. О Боже, это была моя вина. Я разговаривала с Пирсом, возродила его убеждение, что у него было заклинание убивающее демонов. Кери помогла ему… Обняв себя руками за талию, я пыталась найти что-то, чтобы сказать, но мой ум был пустым.

Видя мое понимание, Трент повернулся к лабораторному журналу, как будто это была единственная реальная вещь, оставленная ему.

— Что случилось? — выдохнула я.

Я уже знала, почему это все происходит: почему Трент был здесь и делал то, что хотел Ку’Сокс, почему он ушел без предупреждения, ломая единственный легкий способ, с помощью которого можно было за ним последовать, почему он был закрытым и далеким. Ку’Сокс не позволит себя обманывать.

— Что. Случилось!

Моя рука дрожала, когда я положила ее на плечо Трента. Он не шевелился, чтобы признать мое прикосновение или избавиться от него.

— Она и Пирс вбили себе в голову, что они могут одолеть его, если будут работать вместе, — отрезал он, и я закрыла глаза от душевной боли. Это было делом моих рук. О Боже. Квен. Рэй.

— Ку’Сокс сказал мне, что они пытались убить его во сне, и в отместку он имел полное право сжечь Пирса живьем своим присоединенным проклятием, — сказал он, его голос был пугающе пуст. — У меня нет оснований сомневаться в том, что случилось. Если Кери думала, что у нее могло это получиться, она бы попробовала. Особенно если он запугивал Люси. Кери умерла несколько часов спустя. Насколько я понимаю.

Я едва могла дышать, у меня так сильно болело в груди. Я хотела кричать, что он ошибался, что Ку’Сокс обманывал его, что он не отдаст ему то, что он хочет. Но воспоминание о Кери и Пирсе, работающих вместе, чтобы скрутить черное проклятие, чтобы убить фейри в моем саду поднялось из глубин сознания, заставляя мой желудок сжаться. Она была впечатлена его мастерством, а Пирс пытался убивать демонов половину всего своего существования и все время, пока он был мертв. Это было все, что я могла сделать, чтобы попытаться не дать Пирсу напасть на Ку’Сокса вчера.

«Это было только вчера?» — подумала я, глядя на мои обожженные пальцы.

Слеза наполнилась до краев и упала, стекая по щеке, я сжала руку в кулак. Я не любила Пирса, но по-прежнему было больно, все еще больно. И Кери. Она была такой счастливой, такой живой. У нее, наконец, появилась семья, о которой она думала, что ее никогда не будет. Теперь она ушла? Она умерла?

Мое горе стало переходить в гнев. Я могла действовать, когда была зла.

— Эласбет не рассказывала мне все это, — сказала я, и Трент посмотрел, моргая, как будто он переставлял свои мысли.

— Эласбет не знает, — сказал Трент, его грудь поднялась с внезапным вдохом.

— Квен? — спросила я, мой голос поднялся до писка. — Квен не знает? Эласбет сказала, что он в подвале, пытается открыть дверь хранилища. Если ему это удастся, он будет убит за секунду, беспомощный без своей магии.

Трент снова что-то записал в журнал, его цифры были осторожными и точными.

— Квен забрал тело Кери из моего кабинета, — сказал он бесстрастно. — Ку’Сокс оставил ее там для меня.

Я думала, что упаду. Трент был спокойным, но я видела гнев в его глазах. Люси все еще жива.

— Люси? Бис? — спросила я, и его пишущая рука дрогнула.

— Живы, — сказал он, и мое учащенное дыхание было тяжелым. — Пока живы. Ты должна уйти прежде, чем он обнаружит тебя. Наш план все еще может сработать. Тебе придется многое сделать в одиночку.

Моя злость забурлила, и я ударила машины, заставляя их вздрогнуть.

— Наш план? — закричала я, и он посмотрел вверх, его лицо было ужасно пустым. — Как ты можешь сидеть там и писать! Они мертвы!

Трент посмотрел на журнал, его искалеченная рука сильно выделялась на линованной бумаге.

— У него в книге есть мое зеркальное отображение. Если я не продолжу писать, он будет знать, что что-то отвлекло меня, и он придет посмотреть, что именно. Ты должна уйти. — Оцепенело, он написал время и инициалы. Ручка громко скребла по бумаге, и он повернулся, чтобы взглянуть прямо на меня.

Оцепеневший. Он был оцепеневшим, но клокочущий гнев подпитывал его беспомощность снизу. Во рту пересохло, когда я поняла, что он был на грани. Он мог делать все, что угодно. Он поклялся спасти свою дочь и Кери, а теперь Кери была мертва.

— Трент, мне жаль, — прошептала я, и его глаз задергался. — Это несправедливо.

— Справедливо? — сказал он, показывая свой гнев. — Когда справедливость была где-то в моей жизни?

Я попятилась, когда он боролся за то, чтобы сделать один осторожный, аккуратный вдох за другим.

— Когда судьба выравнивает поля, — сказал он категорически, — богатый человек оказывается на грани выживания, в то время как человек страдающий невезением и вся его жизнь, по иронии судьбы являются достаточно сильными, чтобы процветать. Я и тот и другой, Рэйчел. Я — и тот и другой. — Он опустил голову, его тонкие волосы упали на глаза. — Я хотел верить, что любовь может пережить то, что дает судьба, что любовь может оставаться, даже когда все отнято у тебя. Но теперь… Богиня, несомненно, оставила меня.

— Я не думала, что ты верил в нее, — прошептала я.

Его глаза были пустыми, когда встретились с моими.

— Случай не может построить такую яму, в которой нахожусь я. Только Бог.

Трент качнулся вперед, и я испуганно подскочила.

— Нет никаких причин, почему ты не можешь реализовывать наш план, — вдруг сказал он, и голос показал его отчаянную решимость. — Я не могу тебе помочь, даже после того, как ты найдешь что-то, что связывает многократные силы. Я должен остаться здесь и продолжать оберегать Люси. — Он взял меня за плечи и встряхнул. — Я не оставлю ее. Я собираюсь сделать все, что он мне не скажет. Ты должна найти то, что тебе нужно, получить это и заставить работать. Поняла?

Его решимость испугала меня, и я кивнула.

— Да.

Он отпустил меня, и я снова вздохнула.

— Квен мог бы, — сказал он. — Он защитит тебя, когда ты переместишь дисбаланс, показывая демонам, что сделал Ку’Сокс, и если они ничего не предпримут, я буду здесь, чтобы убить его.

Я быстро заморгала.

— Убить его? — я запнулась, мои мысли перешли к Пирсу. — Трент, ты не воин, а поэт. Если Кери и Пирс не смогли сделать это, то, что заставляет тебя думать, что ты сможешь!

Трент повернулся, яростно глядя на меня.

— Не смей… — крикнул он, тыча в меня пальцем, он понизил голос, его глаза все еще были ядовитыми. — Не смей говорить мне, что я могу делать, а что нет, — прошептал он. Аромат испорченного вина и сломанного папоротника стал сильным.

Расстроенная, я напрягла все свое мужество.

— Никто не будет! Я знаю, что ты расстроен. Я расстроена. Но ты не можешь убить Ку’Сокса!

Он подошел к стене детской и встал, глядя на дело рук своих.

— Твоя мораль будет концом для двух миров.

Мораль? Я не могла поверить, что слышу это, и я вошла в его поле зрения, вставая между детской и им.

— Это не имеет ничего общего с моей моралью, это все связано с тем, какой он сильный! Ты был там! Ты видел! Меня не волнует, если ли в музее еще одно кольцо, чтобы управлять всеми другими, мы не сможем одолеть его. У тебя нет плана, у тебя есть некролог! Кери пыталась с помощью опытного, сильного колдуна, а теперь у Рэй есть только отец!

Руки Трента сжались.

— Ты не думаешь, что я это знаю? — крикнул он, и я могла услышать через окно, как заплакал ребенок. — Почему ты думаешь, я сжег предохранитель в хранилище? Ты не должна быть здесь. Почему ты здесь?

Он собирался попытаться убить Ку’Сокса. Он собирался свалить задачу по доказыванию вины Ку’Сокса на меня, и если демоны закрыли бы на это глаза, он собирался пожертвовать всем, чтобы спасти Люси. Смерть Кери и уязвимость Люси довели его до края.

— Пожалуйста, — сказала я, беря его за руку и заставляя обратить на меня внимание. — Обещай мне, что не будешь пытаться убить его. Ты прав во всем, что сказал вчера вечером. Дай мне шанс, чтобы заставить это сработать. Трент, ты пришел ко мне просить доверия. Оно идет в обоих направлениях.

Трент нахмурился, опустил голову вниз, чтобы посмотреть на мою руку в его. Его пальцы двигались по моей руке, его нежные прикосновения проходили по моей обгоревшей плоти.

— Ты не знаешь, какой он сильный, — прошептала я, жалость бушевала во мне, и он резко отстранился.

— Прости, — сказала я, попробовав снова, и на этот раз, он позволил моей руке оказаться на его плече. Оно было жестким, с каменной напряженностью. — Прости. Я тоже любила ее. Просто… дыши, — продолжала я, слушая, как он пытается удержать неровное дыхание. — Все будет хорошо. — Я подошла ближе, горький запах жженой корицы смешивался с вонью жженого янтаря, и от этой смеси мне было плохо. — Оставайся здесь и делай то, что нужно делать, чтобы спасти Люси. Я найду что-то, что позволит нам работать вместе. Это хороший план, и это не убьет нас. — Я на это надеялась.

Мгновение он стоял передо мной, а потом медленно вернулся к своему журналу, откинул волосы с глаз, прежде чем сделать поспешную запись.

— Я думал, что смогу сделать это, — прошептал Трент безразличным страницам. — Я думал, что я могу пожертвовать чем угодно, чтобы спасти свой вид. — Он посмотрел вверх, шокируя меня холодом. — Я не могу. Она — мой ребенок, Рэйчел. Я не могу. Если я не смогу найти способ, чтобы спасти Люси, я сделаю все, что он мне скажет. Да, я предам всех и все. Я пожертвую даже своим видом для ее благополучия. Все перевернулось с ног на голову, и я… Я не могу изменить это.

Мое сердце дрогнуло. Он изменился, и все было мучительно новым. Сейчас… он может меня понять.

— Ты не сделаешь это в одиночку, — сказала я. Я знала, каково это мучиться, зная, что делать, но, не желая за это платить.

Страдание показалось в его глазах. За ним была отчаянная потребность верить.

— Нет?

Был ощутимый намек на движение воздуха, и Трент перевел взгляд мне за плечо. Он некрасиво наморщился, и с колотящимся сердцем я развернулась.

Ник. По крайней мере, я думала, что это был Ник. Мое облегчение было недолгим, адреналин поднял ненависть.

— Ты! — воскликнула я, конечно, это был он, когда на его лице я увидела самодовольное выражение. Он был в джинсах, повседневной футболке и в тапочках, выглядя тощим, но довольным, с выбритым лицом и прической, которые показывали каждый из его шрамов. — Ты знаешь, что Ку’Сокс убил Кери и Пирса?

Ник прислонился к окну и уверенно скрестил лодыжки.

— А как ты думаешь, кто помог прикрыть достаточно долгое отсутствие Пирса у Тритон, чтобы они успели атаковать Ку’Сокса?

У меня отвисла челюсть. В течение трех секунд, мой мозг просеивал ту страшную правду. Он… Ник солгал Пирсу? Притворился, что он помогает им убить Ку’Сокса, а затем бросил их в беде?

— Сукин сын, ублюдок! — закричала я, несясь на него.

Ник поднял руку, чтобы отбросить меня, но в последний момент отскочил, чтобы я впилилась в стену.

Я попыталась изменить направления, хватаясь за рубашку Ника. Я дернула его вниз вслед за мной. Я успела сделать один хороший вдох, прежде чем его локоть приземлился мне в живот.

Мы покатились по полу клубком, у меня было чувство, что в животе будто пожар. Борясь за вздох, я сцепилась с ним, сбрасывая его на спину на пол и придавливая. Он давил на меня, и я прижала его руки коленями. Схватив его за волосы, я ударила его головой об пол.

— Ты предал Пирса? — прохрипела я, слыша, как дети начинают плакать, приглушенно из-за стекла. — Он убил их! Ты помог ему убить их! Кери умерла из-за тебя! Кери и Пирс умерли, а я могла любить его!

Извиваясь, Ник оттолкнул меня, злобно рыча.

— Ты и меня могла бы любить, тоже.

Он прыгнул на меня, и я полетела, врезаясь спиной в одну из машин. Я тряхнула головой, чтобы убрать волосы с глаз. Ник по-прежнему шел прямо на меня, и я приготовилась. Мы снова распластались. Ник поставил меня, ударяя спиной о машину.

— Это за то, что ты привела гнилую ведьму в мою квартиру.

Мои глаза расширились, и я задохнулась от боли, когда он ударил меня ладонью по щеке, да так, что у меня искры из глаз посыпались. Трент закричал, дети заплакали, я почувствовала, что мой глаз сейчас взорвется.

— А это за все, черт побери! — прошептал Ник.

Я вытянула руку, чтобы остановить его, но он схватил ее. Другая его рука тянулась ко мне, а я изо всех сил пыталась отделаться от него!

Но, прежде чем его рука меня ударила, он был откинут назад и вверх. Подтянув колени к груди, я отбросила волосы с глаз, промокшие от встречи плоти с кулаком. Ник влетел в стол, его ноги скользили по кафельному полу, пока он не плюхнулся вниз. Трент встал между нами, сгорбив спину и стряхивая боль от кровоточащей руки.

— Сукин сын. — Касаясь своей кровоточащей губы, Ник поднялся на ноги. Я почувствовала, что он начал собирать силы, медленно, но набирая обороты, странно вытягивая их из поврежденной линии, я почувствовала это затылком. Я стояла, разбитая, чуть не плача. Ник солгал Пирсу и Кери. Наговорил им с три короба, что он поможет, когда он на самом деле настраивал их. Как я могу когда-нибудь простить его?

— Рэйчел! — крикнул Трент, он нырнул передо мной. Я переместила свое внимание от него к Нику. Зеленый шар, окрашенный аурой, направлялся прямо на нас. Не задумываясь, я бросила руку вверх.

— Rhombus! — закричала я, и Трент наклонился, когда заклинание Ника ударило и скользнуло вниз, на пол, где оно и лопнуло.

Ник улыбался, когда я посмотрела на него и почувствовала тошноту. Теперь, я сделала это.

Трент держал меня за руку.

— Тебе больно?

Я покачала головой.

— Я просто позвонила в дверь, — сказала я, потом добавила, глядя исподлобья на Ника, который точно знал, что он сделал, — я использовала линию. Ку’Сокс знает, что я здесь.

Трент напрягся, потом повернулся на месте, когда детский восторженный голосок Люси разнесся по комнате.

— Папа!

Трент опустился на одно колено, как будто его подстрелили, а его дыхание было быстрым, пока он смотрел на Ку’Сокса, держащего Люси на его бедре. Выражение лица Трента было ожесточенным, с любовью и отчаянной ненавистью, и я не думала, что я презирала Ку’Сокса больше, чем в тот момент. Он заплатит. Ни Ку’Сокс, ни Ник никогда никого не любили, и они заплатят.

Мой пульс гремел в ушах, и я заставила руки оставаться по бокам, когда попятилась, чтобы встать рядом с Трентом. Одетый в повседневное черное кимоно, Ку’Сокс проявился в комнате рядом с Ником перед окном в палату. Платье Люси подражало ему, и ее ручка потянулась к Тренту, восторг читался в ее глазах. Бис тоже был с ними, и я сжала зубы, когда малыш бросился ко мне, но его сразу же схватил Ку’Сокс и подбросил как воздушный змей.

Горгулья взвился в неконтролируемый поток воздуха, его глаза вспыхнули ярко и весело, когда он нашел крыльями ветер, прежде чем удариться о стену. Я могла бы поклясться, что он развлекался, когда он изменил направление и по спирали сел на вершину одной из машин Трента, светясь ярко-черным. С ним все было хорошо. С ним все было хорошо!

Поднялось чувство вины, и я оттолкнула его прочь. Я уже не чувствовала себя плохо, я была счастлива за Биса, хотя Кери и Пирс были мертвы. Ник предал их. Почему? Что он с этого получил?

— Ты, оставайся там, где сидишь, — легко сказал демон-психопат Тренту, когда тот поднял лицо, наполненное страданием. — Я уже забрать мать твоего второго ребенка. Сделаешь шаг, который мне не понравится, и мы будем исследовать, что еще у тебя есть дорого. Понял?

Аромат корицы стал сильнее, когда Трент боролся с самим собой. Он признал, что он не мог принести в жертву свою дочь. Это сделало его как сильным, так и слабым. Он знал, что такое любовь. Возможно, он всегда знал, а я была слишком слепа, чтобы увидеть это.

— Вниз! — потребовала Люси, выглядя милой и раздраженной в ее кимоно, и Ку’Сокс взял как футбольный мяч, придерживая маленькие пинающиеся ножки сзади, ее ручки двигались по руке Ку’Сокса, когда она морщилась и гримасничала.

— Па-а-апа! — было ясно, что Люси было не по душе разочарование, Бис изогнул хвост у ног, его уши топорщились.

Ник передвинулся, он шаркал ногами даже с Ку’Соксом, демон взглянул на него пренебрежительно.

— Жди своей очереди, Николас Грегори Спарагмос, — сказал Ку’Сокс, когда он отпихнул Ника одной рукой в грудь. — Ты можешь избить Рэйчел, когда я закончу с ней. Кроме того, я хочу услышать, почему она здесь. Ей может быть, я не знаю… что-нибудь нужно? — Бис расправил крылья, и Ку’Сокс смотрел на него до тех пор, пока горгулья осторожно не убрал крылья обратно. — Стакан сахара? Яйца, наверное? — сказал Ку’Сокс, борясь с вопящей Люси. — Ты сегодня занимаешься кулинарией, любимая?

Мои глаза сузились.

— Не было никакой необходимости убивать Кери и Пирса.

Намеком на улыбку Ку’Сокс изогнул тонкие губы.

— Простое удовольствие. — Он взглянул на детскую. — Какой чудесной женщиной она была. Ал научил ее многим вещам. Она продержалась все утро. Мне даже не пришлось быть с ней осторожным. Ах, сейчас это так редко, и так бодрит.

Трент стиснул зубы, а мой желудок сжался. Люси тянулась обеими руками, вытягивая шею, чтобы увидеть, как Трент сжимал и разжимал кулаки, она пыталась дотянуться до него, немного ноя, разочарование сопровождало ее громкие требования.

— Ты должна уйти, — сказал Трент. Я могла видеть как его темная часть, начинает заявлять о себе, оценивает ситуацию, решает, что отбросить, а что можно спасти. Я задумалась, на какой чаше весов была я.

— Ку’Сокс не убьет меня, — сказал я, мои внутренности тряслись, когда я сдвигала ноги, чтобы найти равновесие. — Если он это сделает, демоны начнут обдумывать его смерть, чтобы исправить линию.

Лицо Ку’Сокс дернулось.

— Именно так. Если ты не спровоцируешь меня, то это будет лучшее, что оставит тебя в покое. На несколько дней. — Теперь он улыбнулся, и снова мое отвращение боролось со страхом. — Но возникает закономерный вопрос: что ты здесь делаешь, Рэйчел? Спасаешь фамилиара?

Ку’Сокс двинулся. Мое сердце заколотилось, и я попятилась. Однако Трент не сдвинулся с места.

— Он, наверное, сказал тебе, что он находится здесь по собственной воле, — сказал демон, останавливаясь, чтобы держать Трент вне досягаемости Люси, что делало ее пронзительной и злой. — Мы — хорошие друзья, — сказал Ку’Сокс, похлопывая Трента по щеке. — Эльф освободил меня, а взамен я собираюсь освободить его от всего, что его связывает, без привязки к кому-либо вообще. Не так ли, маленькая Люси?

Трент почти задыхался, когда он стоял в нескольких дюймах от дочери, боясь протянуть руку.

Смеясь, Ку’Сокс отвернулся. Под его рукой, Люси разочарованно заплакала.

— Я не уйду отсюда без Биса и Люси, — сказала я, и Ник, прислонившись к окну и трогая опухшие губы, поднял шум насмешек. — Люси — моя крестница, а Бис живет со мной. Я думаю, что это попадает под раздел «не причинять вреда мне и моему». Я проигнорирую часть про меня, поскольку ты — осел, но ты не будешь причинять им вреда.

Конечно, Ку’Сокс улыбнулся.

— Рэйчел, Рэйчел, Рэйчел, у меня нет намерений причинять тебе вред, если ты, конечно, не нападешь на меня первой. Никто не обвинит меня в том, что я защищал себя. Пожалуйста, постарайся. Тогда я смогу убрать этот фарс, и мы все сможем вернуться к нашим жизням. Вот к чему все это, ты знаешь. Чтобы другие убили тебя за меня. Но толковать закон насто-о-олько трудно, — он растягивал слова. — Как я уже говорил тебе раньше, подай соответствующие документы, и я с удовольствием верну Люси.

Я резко села там, где стояла, машины щелкали позади меня в этом кошмаре. Лицо Трента было пепельного цвета, когда Ку’Сокс боролся с Люси.

— Вниз! — плакала малышка. — Вниз, вниз, вни-и-из!

Немного встряхивая малышку, Ку’Сокс переместил ее на другую его сторону, и ее плач стал криком разочарования и безнадежности. Позади него, Бис махнул мне, и его серые руки подали пикси сигнал, чтобы тот затаился. Он хотел, чтобы я ушла? Стоя на переферии, Ник увидел жест, но Трент не сводил взгляда с Люси, когда та становилась все более и более нервной.

— Они знают, что ты лжешь, — сказала я, чтобы демон не заметил, что Бис со мной разговаривает.

— Конечно, они знают. — Он повернулся к Нику, рыча, — Дай мне стул. — Выражение его лица снова стало приятным, он улыбнулся мне. — Разве это не чрезвычайно нелепо? Моя ложь является гораздо более привлекательной, чем твоя правда. Если они подпишутся на мою ложь, они не должны будут ничего со мной делать, оставят это для тебя, ты или справишься, или умрешь. Если будешь упорствовать, то будет второй вариант.

Его движения были угловатыми, Ник метнулся между Трентом и машинами, чтобы взять стул. Он был похож на клопа, и я скривила губы.

— Я знаю демонов лучше, чем ты, Ку’Сокс-Ша-Ку’ру. Они всегда кусают руку, которая их кормит. — Ник катил стул за спинку к Ку’Соксу, и все, что я могла сделать, это не протянуть руку и не ударить его.

— Папа! Вниз! — потребовала Люси, ее глаза были влажными, когда она уставилась на Трента, как будто ее предали.

Ку’Сокс держал Люси перед собой, презрительно глядя на маленькую девочку, когда она выла.

— Ты тоже заметила это? — сказал он сухо, когда сел и посадил Люси себе на колени. Она начала извиваться, она пиналась маленькими ножками, когда боролась. — Боже Мой, — сказал Ку’Сокс, его терпение явно было на исходе. — Этот ребенок слишком упрямый! Я должен был взять другую.

— Соблюдай наше соглашение! — сказала я. — Или я потащу твою задницу к Дали прямо сейчас!

— Конечно, я буду соблюдать его. Пойди и подай документы. Вернешься месяца через три. — Брови Ку’Сокса насмешливо поднялись. — Или ты хочешь решить это другим путем?

Трент побледнел, а Ник в углу переместился так, чтобы выглядеть меньше, чем он был. Если бы я могла освободить Люси, тогда Трент мог свободно действовать, когда я очистила бы линию от грязи.

— Я — благоразумный человек, — сказал Ку’Сокса, качая Люси на коленках, что заставило ее плакать даже больше. — Я уверен, что мы сможем прийти к взаимоприемлемой договоренности. Я хочу, чтобы ты освободила меня, Рэйчел. Сейчас же.

Я попятилась, вспоминая ощущение дыхания Ку’Сокса на своей коже, его хватку на моем теле, когда его взгляд касался меня. Я покачала головой, и Ку’Сокс понимающе улыбнулся.

— Вниз, вниз, вниз! — бушевала Люса, и, глядя мне в глаза, демон позволил ей соскользнуть с его колен. Она тотчас встала и неуклюже побежала к Тренту. Сердце мое, казалось, разорвалось в тот момент, когда Трент упал вниз, чтобы встретиться с ней. Он крепко сжал ее в объятиях и просто закрыл глаза, его рука легла на ее затылок, и он крепко обнял ее, прижав к себе. Его глаза открылись, и я увидела пламя уверенности в том, что ничто, кроме смерти никогда не убедит его снова ее отпустить.

«Сукин сын», — подумала я, глядя на мягкую улыбку удовлетворения, играющую на губах Ку’Сокса. Мы были его игрушки, танцующими по его прихоти. Сказать «нет» и сейчас начнется кровопролитие, никто из нас не выживет. Трент никогда не позволил бы Люси снова вернуться к Ку’Соксу.

— Что ты предлагаешь? — решительно сказала я, имея довольно хорошую идею. Он убил Кери и Пирса. Я не дам ему шанс убить Люси.

— Рэйчел! — пожаловался Бис, морщась от боли, когда КуСокс поднял руку.

Трент взглянул вверх, его руки по-прежнему обнимали Люси. Девочка беспокойно жаловалась ему, ее слова были неясными, но серьезными. За Ку’Соксом я могла видеть женщин и детей за стеклом.

«Простите. Простите меня. Я не могу спасти всех вас.»

— Я хочу, чтобы ты меня освободила, — сказал Ку’Сокс с тревожащей легкостью. — Я хочу, чтобы ты сняла то гнилое эльфийское проклятие, которое на меня наложила, и я хочу, чтобы ты сняла его сейчас же.

— Я хочу, чтобы Бис и Люси отправились домой, — сказала я, и он рассмеялся, вытирая пятно детской слюны со своего рукава.

— Какая ужасная штука — дети. Текут из каждого отверстия.

— Ты сказал, чего хочешь ты, а я хочу Биса и Люси! — снова потребовала я, а Ник беспокойно заерзал за стулом позади Ку’Сокса. Трент сжал Люси крепче, стоя с ней так, как если он никогда не отпустит ее. Он сделает все, что угодно для нее. Все, что угодно. Кистен смотрел так на меня однажды, и это убило его. Смерть Кери была для Трента ростом и падением. Он любил, он знал, что такое потеря, и он будет бороться, чтобы сохранить то, что было ему дорого, и будь все остальное проклято.

Ку’Сокс приказал Нику взглядом, чтобы тот перестал возиться.

— Что? Нет. Трент — противный маленький эльф. Если Люси уйдет, то он станет несговорчивым. Понимаешь? Он угрюмый уже сейчас. А Бис? Ну, это очевидно, что нет. С ним твои шансы на предотвращение конца безвременья возрастут на двузначные цифры.

Бис, казалось, облегченно раскачивался. Мне не нравилось, что Ник заметил это, и я съежилась, когда Ку’Сокс наполовину повернулся, чтобы взглянуть на горгулью.

— Не думай, что я не знаю, что ты делаешь, летающий червяк. Ты говоришь со всеми горгульями и учишься линиям, потому что я считаю это нужным. Когда демоны умрут, их горгулий пойдут с ними, а я хочу, чтобы кто-то знал прежние линии, чтобы я смог восстановить их.

Восстановить линии? Слова ударили меня холодной уверенностью. Он собирался на полное уничтожение. Это было не просто, чтобы заставить демонов убить меня, а затем вернуться к бизнесу как обычно. Ку’Сокс стремился к полному геноциду.

— Тогда я думаю, что мы должны просто разобраться на кулаках сейчас, — сказала я и потянула мои мысли и постучала по линии. Она наполнила меня, крича дисбалансом, который смешивался с моими мыслями и вспыхивал во мне горечью. Боже, пожалуйста, дай мне другой путь.

— Я хотел бы рассмотреть вопрос о предоставлении тебе Люси, — сказал Ку’Сокс, взглянув на кольцо Трента на мизинце, и я замерла, не веря своим ушам, что услышала его верно. Трент посмотрел вверх с надеждой, она была так глубоко в его глазах, это ранило.

Ник застыл в своем углу.

— Л-люси? — сказала я, часть моего сознания понимала, что подонок боялся меня. Он боялся! Резко выдохнув, я отпустила линию, выпрямляясь и, видя страх Ку’Сокса в том, как он поднял голову и прищурился на свет. Люси за его свободу? Два дня назад я бы плюнула ему в лицо, но теперь…

Мой взгляд метнулся к Тренту, его хватка на малышке была почти неистовой.

Улыбаясь, как будто давая благословение, Ку’Сокс наклонил голову.

— Я отдам тебе Люси, — сказал он мягко, но подол его кимоно вздрогнул.

— Но только, — он посмотрел на Трента, затихшего через комнату с Люси, — если Трентон Алоизиус Каламак согласится занять место его дочери в качестве моего фамилиара, и ты снимешь с меня проклятие, так чтобы я снова мог увидеть солнце. Я снова хочу гулять под желтым светом.

Трент стоял пепельного цвета, поскольку Люси тихо жаловалась ни на что. Он знал, что это такое — быть рабом демона. Я спасла его от этого, и он спас мою жизнь. Теперь он собирался отдать свою собственную жизнь еще раз, чтобы спасти свою дочь, чтобы спасти два мира.

— Идет, — отрезал Трент, на его лице читалось горе, когда он пихал Люси ко мне в руки. — Возьми ее, Рэйчел, — сказал он, протягивая руку, чтобы коснуться дочки, когда он, не спуская глаз с маленькой девочки, отходил назад. Она наклонилась к нему и заныла, и я прижала ее к себе, вдыхая чистый запах ее волос под вонью жженого янтаря.

Снять проклятие с Ку’Сокса? Чтобы он мог отправиться куда угодно…

— Я говорю, идет! — крикнул Трент. — Отправь их домой!

Ку’Сокс, казалось, был потрясен. Я знаю, что был. Все происходило слишком быстро, и я перемещала Люси, пока не смогла держать ее естественно.

— Я думал, что эльфы были известны за их терпение, — сказал Ку’Сокс, и мои внутренности скрутило, когда он посмотрел на меня. — Рэйчел, это приемлемо для тебя, отдать эльфа полностью, его душу и тело?

Дерьмо на тосте. Если Трент станет его фамилиаром, он не сможет мне помочь. Это даже не учитывая, что Ку’Сокс будет иметь доступ ко всему, на моей стороне линии. Но с Ником у него в любом случае все это было. Разрываемая на части, я покачала Люси. Боже мой. Я собиралась сделать это, и у меня закружилась голова.

— Забери ее, я умоляю тебя. — Это был Трент, и я держала его надежду, его горе. — Забери ее, — прошептал он снова. — Мне нужно знать, что они в безопасности, мои девочки.

— О, они никогда не будут в безопасности, — сказал Ку’Сокс, и Трент напрягся.

— Они будут в безопасности, или я не согласен!

Закатывая глаза, Ку’Сокс лениво оттолкнул стул легким жестом.

— Смотря, как долго ты будешь служить мне, то почему бы и нет?

Трент сжал мое плечо напрягшись, дыхание сбилось в момент успеха, но у меня возникли сомнения. Мой взгляд скользнул к Нику, угрюмо стоящему в углу. Я вздохнула в ответ. Ку’Сокс целеустремленно ждал. Ник был напряжен позади него, выглядя, как паук. Трент бурлил скованно и неистово. А Бис… Я затаила дыхание, стараясь не выглядеть очевидно, когда я посмотрела на его сигнал мне лететь, идти, бежать… нет, я думаю, что это движение означало «отступай и ставь круг».

Мое сердце бешено колотилось. Бис научился прыгать по линиям. И Люси в безопасности со мной, только жизнь Трента висела на волоске. Он явно был готов пожертвовать собой. На вопрос, могла ли я доверять ему настолько, чтобы дать ему шанс, убить Ку’Сокса? Мне нужна была помощь с моим планом, а Квен и Ал все еще были выведены из строя. Я не знала, у кого спросить совета.

— Добавь туда поездку домой для меня и Люси, и у тебя будет соглашение, — прошептала я, и Ку’Сокс хлопнул в ладоши, вскочил на ноги, я неловко отступила на несколько шагов из-за веса Люси. — Но ты оставишь в покое мою церковь и ее окрестности. Клянись, Ку’Сокс.

— Железно! Я согласен! Клянусь! — сказал Ку’Сокс, явно забавляясь, но увидев черную дымку, расцветающую на его руке, я поставила на нас круг. Однако, мы с Люси не были его целью.

Я повернулась, когда Трент рухнул на пол, задыхаясь и хватаясь за горло.

— Эй! — закричала я, пятясь с Люси, маленькая девочка была испугана и становилась тяжелой. — Если ты его убьешь, то все демонические дети тоже умрут!

Ку’Сокс шагнул, и я попятилась, нарушая мой круг.

— Это — моя нога, та которую ты чувствуешь через шею, — сказал демон, склоняясь над Трентом, когда тот ахнул. — Служи мне без эльфийского обман, или она раздавит твое горло, а затем я буду двигаться дальше, перейду на твоих детей, твою семью, на все, что тебе дорого. Ты понял?

Распластавшись, Трент кивнул, ненависть горела в его глаза, его руки были распростерты по сторонам, показывая недостающие пальцы, которые оторвал ему Ал.

— Если ты причинишь им вред, ничто не спасет тебя, — выдохнул он, а Ку’Сокс поправил кимоно с мягкой тишиной.

— Хорошо, — сказал он, глядя на него сверху вниз. — У тебя есть дух. Я буду наслаждаться этим, безвременье больше не занимает меня. — Внезапно поморщившись, Ку’Сокс нагнулся, стащил кольцо с мизинца Трента. Мои глаза расширились, когда он сжал кулак, а потом открыл, показывая бесформенную черную массу, которая полетела на кафельный пол. Он расплавил его. Два кольца подряд. — Встань.

Его внимание переключилось на меня, и я прижала Люси ближе, поворачивая ее, чтобы она не могла видеть, как ее папа отдирает себя от пола. Мои ноги двигались, но с опаской. Мне все еще нужно было добраться до дома.

— Моя свобода?

Я беспокойно переместила взгляд от Трента к Ку’Соксу. Люси чувствовалась тяжелой в моих руках, когда она плакала, зовя Трента. Это было не так просто, как если бы я легко могла хлопнуть в ладоши и освободить его. Проклятие было зарыто в его ДНК, и его было так просто не снять. Лучшее, что я могла сделать — это изменить его. С трудом сглотнув, я протянула руку и снова коснулась линии. Я могла почувствовать себя в коллективе, паря вне моего сознания, и я позволила небольшой части себя проскользнуть в него. Мне была нужна сила их, чтобы сделать какие-то изменения, и я была потрясена, когда нашла их в ожидании, тихими по-прежнему бдительными и обеспокоенными. Сукины дети знали. Они знали.

Моя голова стала пульсировать над правым глазом, когда я впитала нестройный звон коллектива, который поглотил ломаные линии. Люси перестала плакать, и я подумала, получала ли она больше, чем должна была.

— Si peccabas poenam meres, — прошептала я, слабое воспоминание, бьющих барабанов и топающих ног, поднялось в моей памяти, когда я начала проклятие заново. Пощипывание дикой магии шло через меня, и смутная усталость притупила мою головную боль. Было странное тянущее ощущение, когда проклятие собралось в Ку’Соксе.

Плечи Ку’Сокса напряглись, он извивался, словно что-то коснулось его спины. Его глаза горели, а руки сжались в кулаки.

— Закончи это. Освободи меня!

Я облизала губы, сердце колотилось. Я не могла смотреть на Трента. Он научил меня этому проклятию, узнав его от Ку’Сокса. Оно не могло быть просто раскручено, но оно могло быть отдано или изменено.

— Я проклинаю тебя, Ку’Сокс-Ша-Ку’ру, чтобы ты был свободным от оков, чтобы ты мог свободно путешествовать между реальностью и безвременьем, по своему желанию сколько, сколько ты оставляешь меня и мое!

Демон глубоко вдохнул и наклонился вперед, морщась от добавленного ограничения.

— Это означает, что ты не лезешь в мою церковь, сволочь, — сказала я, смакуя его гнев. — Если ты нарушишь это, то ты узнаешь, как Богиня вознаграждает лжецов, — рявкнула я на него, сердце колотилось, когда сонное присутствие, казалось, прошло вихрем через меня, смеясь, покачиваясь, перед погружением обратно в сон. Дерьмо на тосте, эльфийская магия была скользкой вещью, и я небольшим рывком переместила Люси в более удобное положение и скрыла свою дрожь.

Ку’Сокс приподнял подбородок, как бы осуждая меня. Но когда он очень неуклюже кивнул, я запечатала проклятие.

— Facilis descensus Tartarus.

Проклятие было на латыни, но я знала, что это была эльфийская магия, когда крошечный смех и лукавый восторг прозвучали в моей голове. Оно еще не пришло из коллектива, и Ку’Сокс вздрогнул, когда дикая магия неохотно выскользнула из меня в него, последний кусочек соскользнул с моей протянутой руки. Головная боль вернулась, ударив меня, прежде чем я отпустила линию, я почувствовала души демонов в коллективе ушли. Они были мрачными и тихими, хотя обычно они вопили и были самоуверенными. Они согласились на это, но было прозрачное чувство двусмысленности.

Ку’Сокс медленно вдохнул, а в углу Ник скрючился в небольшой тени страха.

— Сработало, — сказал Ку’Сокс, а потом его глаза стали синевато-серыми. — Уходи. Ты пахнешь, как детское дерьмо.

Люси начала ерзать, и я взглянула на Трента. Он выглядел раздавленным и разбитым.

— Я говорила тебе, что хочу прыгнуть домой. Ал не может этого сделать, — сказал я, решив, что он откажется, если я дам ему повод. — Он сжег себя на дне твоего фиолетового ила.

Ку’Сокс удивленно и с любопытством взглянул на меня.

— И он вышел? Как?

Он не натянул улыбку, как я и ожидала, и я погладила Люси, покачиваясь, словно я видела родителей в продуктовом магазине.

— Через свои обручальные кольца. — Ку’Сокс широко распахнул глаза в изумлении, и я тряхнула головой, отступая. — Отправь нас домой, — потребовала я. — Сейчас же.

Трент закрыл глаза, и я увидела, как его губы двигались в тишине, произнося «Спасибо», но благодарил ли он меня или Богиню, в которую он не верил, я не знала.

— Иди, — сказал Ку’Сокс сухо, и я напряглась, создавая пузырь мысли вокруг Люси и себя, когда я почувствовала, как его ломаное, склизкое присутствие обволакивает нас и выталкивает в реальность. На мгновение я подумала, что он может бросить нас на полпути туда, и я должна буду рискнуть и перенастроить свою ауру самостоятельно, но потом вонь безвременья спала, и почва у меня под ногами стала твердой. Позднее утреннее солнце озаряло новые весенние листья, и я вздрогнула, чувствуя, зиму в весенней влажности.

— Снова дома, снова дома, ура, ура, — сказала я, похлопывая Люси.

— Етя эйчел! — сказала девочка, смеясь, когда она похлопала себя по животу. — Щекотно! — Я могла только предположить, что она имела в виду, ощущая линию, но затем ее глаза расширились, когда она увидела спящих горгулий, примостившихся повсюду. — Ш-Ш-Ш, — сказала она. — Бис спит.

Я переместила ее вес, не желая опускать ее вниз ли рисковать, чтобы она попыталась коснуться горгульи.

— Верно, — сказала я и направилась к церкви. — Бис спит. Давай позовем твоего авву. — О Боже. Квен. Трент любил Кери, но Квен любил ее всей душой, так, как он думал, не будет любить никогда. На этот раз, я была рада, что он был ранен и не мог творить магию. Если бы он мог, то он тоже к настоящему времени был бы мертв, настроив Ку’Сокса против себя.

— Авва! — закричала Люси, вертясь от радости, прежде чем она успела подумать что-либо еще. — Печенье? — добавила она в надежде, и мои глаза наполнились, когда Люси погладила пух одуванчика на моей татуировке на шее.

Светило солнце, и я была дома, но действительность того, что произошло, навалилась на меня с новой силой. Кери умерла, защищая Люси. Я сделаю все, чтобы Люси узнала это, когда она станет постарше.

— И печенье, — сказала я несчастно, когда детишки Дженкса нашли нас, отвлекая девочку и заставляя ее тянуться к гремящим крыльям и звонким голосам.

Я медленно побрела к церкви через пыльцу пикси, интересно, была ли, по крайней мере, кухня защищена от детей. Я должна была свести свое пейнтбольное оружие к необходимому минимуму.

О чем я думала? Ку’Сокс был свободен. Кери и Пирс были мертвы, Трент был рабом демона, снова, а этот сукин сын был свободен.