Босиком в саду камней 3

Глава 9

И все-таки я женщина, хоть и пытаюсь влиять на политику, и единственная из слабого пола присутствую там, где мужчины решают судьбу страны. В тронном зале императорского дворца. Эмоции мгновенно берут верх над рассудком, едва я осознаю, что Лин пришел, несмотря на нашу ссору! Сначала я слышу только свое сердце и безмерно счастлива.

Но потом сквозь пробки в ушах, так меня оглушило внезапное появление светлейшего, до меня начинают доходить и другие звуки. Голоса заклятых врагов.

— Вы пришли сюда, чтобы претендовать на новый титул, князь Лин Ван? Еще один — с порога и в регенты! — ехидничает по своей привычке младший Гао.

— Я пришел, чтобы не допустить беззакония. И защитить вдовствующую императрицу и принцев.

Шик! Вот это мой Лин Ван! Узнаю!

Но теперь получается, что Пекин обложили две армии. Численность которых примерно одинаковая. Лин, конечно, может запросить подкрепление у наместника южной провинции, еще тысяч сто солдат.

Беда в том, что до Нанкина две тысячи ли пути. У генерала Гао солдат гораздо меньше, но зато северная граница гораздо ближе. И по выражению лица старшего братца я понимаю, что как раз сейчас он делает подсчеты.

Ситуация для меня по-прежнему критическая. Лин, конечно, будет биться до последнего солдата. И южная армия рано или поздно возьмет Пекин. Но до этого его возьмут Гао и положат всех, кого смогут достать. Меня и моих детей — первыми. Лин доблестно погибнет в бою, но мне мой князь нужен живым! Вообще не вариант — штурм императорского дворца!

Надо договариваться. Искать компромисс. Тянуть время. Да все, что угодно, лишь бы не допустить здесь кровавую бойню! И я говорю из-за ширмы:

— Мы не можем сейчас утвердить кандидатуру регента. Мой приемный сын чувствует себя гораздо лучше. И надо дождаться, когда имя регента сможет объявить император. Лично.

— Мой дядя и в самом деле выразил желание присутствовать на следующем заседании совета, — принц Ран Мин старается на князя не смотреть.

Но умница! Быстро понял, чего я добиваюсь! У Мина тоже все в порядке с арифметикой.

— А у меня другие сведения! — упрямится младший Гао, тот который министр. — Императору хуже! Мы должны принять решение немедленно! Пусть ее высочество вдовствующая императрица возьмет свои слова обратно!

— Она не возьмет! — Лин выразительно кладет лапищу на рукоять висящего на поясе меча. — Потому что здесь моя армия! И если кто еще не понял, то сам я тоже здесь!

Нет, как военный диктатор Лин неподражаем! Проблема в том, что регентство ему не потянуть. Утопить в крови сначала Пекин, а потом и всю страну, это означает стянуть все армии в зону военного конфликта и оголить границы. А там маньчжуры на низком старте. Междоусобица всегда вела страну к гибели.

И мне надо, во что бы то ни стало растащить этих четырех баранов. Есть у меня идея. К моему счастью подняли голос сторонники действующей императрицы. Ее многочисленная родня.

Вообще-то они забитые, трусливые, а, главное, мелкие чиновники. В общем, скрытая оппозиция. Всему. Но когда драконьи головы начинают грызться меж собой, хвост припоминает, что он тоже растет из дракона. И хоть пламя извергать не в состоянии, но зато дракон из-под его срёт, из-под хвоста. Братья Гао ясно чувствуют запах дерьма, потому что изо всех углов, где обычно и томятся родственники Матери Нации, раздается:

— Выборы надо отложить…

— Отложить…

— Слава императору!

— Слава императрице!

— Да здравствует князь Лин Ван!

Непонятно, чем им так уж симпатичен Лин, но мне это на руку. Решение принято. Мы расходимся. Договариваться будем в кулуарах.

На этот раз я с гордо поднятой головой выхожу через парадное. Вокруг нас слишком много людей, поэтому мы с Лином не можем сказать друг другу ни словечка. Он просто идет за мной, и я затылком чувствую его дыхание.

Боже, как же мне хочется его обнять! Но мой путь к носилкам обступили солдаты. Обниматься у них на глазах с их командиром — это за гранью. Воин должен быть суров и непреклонен, а все нежности — дома.

Мне ничего не остается, как в сопровождении маленькой армии отправиться в свой дворец на носилках. Дело к вечеру, и я нервно начинаю примерять платья. Но мгновенно себя одергиваю: а с чего ты взяла, что Лин придет?

Мало ли что он сказал, да и что он такого сказал? Что привел сюда армию, защитить меня и Сан Тана? Но он ни словом не дал понять, что придет сегодня ко мне в Куньнингун. Мне никаких свиданий не назначали и любовные записки не передавали. Но Лин так на меня смотрел! Чуть ширму не прожег глазищами!

И потом, когда мы шли к носилкам… Такое выразительное дыхание было у князя, что ошибиться я не могла. Он скучал. Ревновал. Бесился. Лин обязательно придет!

В итоге надеваю скромный халатик, служанки мои в таких ходят, волосы распускаю, пусть струятся по плечам свободно, и никаких украшений, кроме обручального кольца. Зову охрипшим от волнения голосом:

— Хэ До…

В дверном проеме появляется лысина моего евнуха и его любопытный длинный нос:

— Чего вам, госпожа?

— Пошли кого-нибудь узнать, покинул ли князь Лин Ван Запретный город?

— Не пристало вам бегать за мужчинами. Сидите и ждите.

Чем бы в него запустить? Дуэнья какая-то, а не слуга! Лезет, куда его не просят! Самой что ли к воротам сбегать?

Ну, нет моих сил, истосковалась! А если не придет⁈

Валюсь на подушку и начинаю беззвучно рыдать. Мне кажется, что прошла уже вечность с тех пор, как я здесь, в нашей красной комнате! Нет, Лин точно не придет…

И в этот момент половинки раздвижной двери буквально разлетаются в стороны, с шумом и треском! Будто ее взорвали динамитом! Лин никогда не входит, он вламывается! Рушится подбитый сброшенным шлемом столик, на котором стояла ваза с цветами! Икебана в хлам, потому что на нее сверху падают еще и латы!

Князь ведь так и ходил весь день по Запретному городу — в доспехах! Чтобы все видели — здесь моя, то есть его армия! И я под надежной защитой. Лин пришел поздно вечером, когда я уже всякую надежду потеряла, но ведь пришел!

Я и охнуть не успеваю, как мои губы смяты, халатик порван, а все подушки гуртом валяются на полу! Даже дышать позабыла! Оглохла и ослепла, настолько соскучилась! Куда-то подевались все пять чувств, и кто говорит, что нет шестого? Любить, забыв про все. Мы упиваемся друг другом, не в силах остановиться и задуматься о том, что же мы, дураки, делаем!

Под моими пятками, в нетерпении бьющими по ложу, рушится красная ширма. Одной ногой я заехала куда-то не туда.

Князь наваливается на меня и тоже путается с дыханием. Такое оно прерывистое. Лин пьет мои губы, будто всю жизнь изнывал от жажды. А я постанываю от наслаждения: вкус языка, который хозяйничает у меня во рту изумительный!

Лин еще ни словечка не сказал, да и мне не до разговоров. Он не был со мной уже больше года! Я себя опять девственницей чувствую! Но ты его попробуй, останови! И створки моей двери, за которыми для Лина истинный рай, покорно раздвигаются.

Меня наполняют забытые ощущения вместе с мощными движениями князя в моем теле. Лин утверждает свои права.

Мы стремительно достигаем пика и после короткой передышки снова набрасываемся друг на друга с поцелуями.

Что тут сделаешь? Это страсть, зависимость, своего рода болезнь. Только он может сделать меня по-настоящему счастливой. А я его.

Лишь после второй атаки мой генерал, по-хозяйски оглядывая занятую крепость, говорит:

— Ну а теперь давай. Вставляй мне ума. Что я там должен сделать?

— Что ты, Лин! Мне ничего от тебя не надо!

Сначала ластясь, обнимаю его и глажу, потом, осмелев, начинаю покусывать. Такая лапа! Возбужденный, солененький от пота, мой…

— Ты ли это, Мэй Ли? Ты выманила меня в Пекин. Втравила в гражданскую войну. Я вот уже неделю места себе не нахожу! Почему он здесь⁈

И мы оба понимает, о ком это.

— Принц Ран Мин идеальный регент.

— С какой стати он будет тебя защищать? Что ты ему пообещала? Ты с ним спала?

Он здесь был, в этой комнате? Сколько раз?

— Ты сегодня удивительно многословен, любимый. Я тебе клянусь, что хранила верность. Вот, — показываю ему обручальное кольцо. — Ни один мужчина кроме тебя, сюда не входил. И не войдет.

Его кольцо по-прежнему висит на шее.

— Что ты задумала? Отвечай!

— Мы удержим страну от войны.

— Каким это образом? — бурчит мой медведь. Он еще не сыт, просто сбил аппетит. А я дразню: мои ласки все ниже и все смелее.

— Просто верь мне.

— И что я должен делать? Эй, погоди-ка! — Лин сжимает мою руку, которая уже сползла пониже пупка. — Не затуманивай мне мозги!

Ха! Чего там туманить? Хотя Лин мне уже доказал, что умеет самостоятельно принимать решения. Так что Катя, аккуратнее. И мой голос журчит, как ручеек, командных интонаций в нем поубавилось:

— Ты ж моя светлость… Умница моя… Разбей лагерь. Не пускай генерала Гао в Пекин. Но в драку не лезь. Жди.

— Мне послать гонца в Нанкин? Сколько тебе нужно солдат?

— Только один генерал, — нежно целую его в губы. — Ты не успеешь, Лин.

— И ты так спокойна⁈

— Здесь силовыми методами не разрулить. Только дипломатией. Давай еще разок. Помедленнее и со вкусом. А то я не распробовала. Нет, сначала скажи: как там Чен?

— Нормально. Растет.

— И это все⁈

— Она крупная.

— Боже, Лин! Кого мы родили⁈ Да, и почему ты про Сан Тана не спросишь?

— Ты же умная, — ухмыляется князь. — Догадайся.

— Ах, да! Сяоди же тебе обо всем докладывает! Вот гаденыш!

— Жаль, что вы не поладили. Он хорош в бою.

— Но не так как ты, любимый. Я во что бы то ни стало, хочу его вернуть. Добиться развода. Вернуть себе и Чен. Для чего буду льстить беспрерывно, восхвалять достоинства его светлости и даже рвану на кухню, где снова попытаюсь испечь пирожки. На этот раз сама.

— С чего ты такая покладистая? — подозрительно спрашивает Лин.

— Усвоила урок. Ты же поведал мне о своем идеале. Добрая, покладистая, рукодельница.

— Мне уже не по себе. Хотя бы не трави меня своей стряпней. И не пытайся сшить штаны.

— Но чем еще я могу тебя удержать?

— У нас есть дети. Я намерен отныне сам воспитывать сына. Ему пора обучаться боевым искусствам.

— То есть, ты остаешься в Пекине? А как же Стена? — лукаво улыбаюсь я.

— Найди кого-нибудь другого. Я, похоже, завалил строительство. Ну не получается у меня.

— И ты хочешь стать регентом?

— Я бы рад, да происхождение подкачало. Сама же говорила. Нет, давай сначала еще разок, а потом уже о политике…

И все-таки это любовь. Проверено. Мы все никак не можем друг от друга оторваться. Хотя Хэ До уже скребется в дверь. Мать честная, два часа как один миг пролетели! Скоро полночь! Комендантский обход! А потом все дружно, за запертыми дверями примутся восхвалять Сына Неба и молиться о его здоровье. Таковы традиции.

Лину пора покинуть Запретный город! Мужчинам здесь нельзя оставаться, если они не из императорской семьи! И не на службе.

Но я столько ждала! Всего два часа мы были вместе! И неизвестно, что случится дальше! А вдруг эти Гао примут решение штурмовать Пекин немедленно? И Лин из моей спальни — в бой! Висну у него на руке:

— Я тебя не отпущу! Я столько ждала! Столько страдала!

— Если я не покину сейчас Запретный город, все поймут, где я провел ночь, и с кем.

— Ну и пусть! Моему приемному сыну давно уже на все наплевать.

— А как же империя? — насмешливо смотрит на меня князь. — Сбежим в Нанкин? Ты же хотела сделать Сан Тана императором. Передумала?

— Да-а… Задачку ты мне ставишь.

Он неохотно отцепляет мои руки. Помогаю Лину одеться. Сердце прямо разрывается!

— Я приду завтра, — жарко шепчет мне князь перед тем, как уйти. — А ты это… уладь все с принцем Ран Мином.

— Что именно?

— Если он хочется вернуться к теме, то я не возражаю. До сих пор не понимаю, как он остался жив.

— Вам проще примириться.

— Что⁈

— Вы в одной лодке. Дай мне слово, что не станешь нарываться. Искать с ним встречи и сдвигать брови, вот как сейчас. Я завтра же поговорю с его высочеством. Мне есть, что ему сказать.

— Запомни: Сяоди за тобой приглядывает.

Не знаю, почему, но мне приятно.

— Лин! Шлем-то забыл!

— О, Господи! Голову с тобой забудешь, не только шлем!

Про Господа — это он у меня подхватил. Хотя и не понимает, о ком это. А я без конца поминаю Конфуция. Мы давно уже переплелись и телами, и мыслями, и чувствами. Религиозными в том числе.

Лин снова в боевых доспехах. Криво на него напялила кое-какие детали, второпях-то. Ну, ничего, Хэ До поправит, он в этом больше разбирается. Главный евнух как-никак, императору облачаться помогал.

В Запретном городе теперь полно военных. Распоясавшаяся, было, челядь забилась по углам. Лин идет к воротам, как хозяин. Нет, братья Гао не выглядят так грозно, даже генерал. У меня с каждой минутой прибавляется сторонников.

Но завтра тяжелый день. Тяжелейший! Мин промолчал лишь потому, что на кону — империя. И наш любовный треугольник вот-вот сомнут два бронированных каре́. Армия князя Лина Вана и армия генерала Гао. Принцу надо принять чью-то сторону. Ему, его монахам и Парчовым халатам.

А мне надо любой ценой сохранить мир.