Босс для Несмеяны (СИ)

Глава 21. Горные приключения

Объяснить в тот день ничего у меня так и не получилось.

И на следующий день тоже.

После гостеприимного застолья старейшины окружили Короленко плотным кольцом и куда-то ушли. Вроде как обсуждать дальнейшие планы по строительству частного госпиталя. А наутро количество желающих переговорить с ним в частном порядке о том, о сем не только не уменьшилось, но и даже увеличилось раза в три.

Меня саму поселили в небольшом аккуратном домике какой-то неразговорчивой бабульки с коричнево-пергаментной кожей. Видимо, по негласному распоряжению старейшин она молча проводила меня в первый же вечер в маленькую гостевую комнатку и без каких-либо комментариев ретировалась в свою спальню.

Чувствуется — посторонних людей она не любит от слова совсем.

Я подозревала, что ее домик выбрали для меня только по причине более-менее приличного состояния и наличия отдельной второй спаленки. Потому что остальные дома в этом горном поселке с красивым названием Алаку либо были в гораздо более потрепанном состоянии, либо там проживало слишком много мужчин — неподходящая компания для одинокой девушки.

Замкнутое поведение хозяйки я принимаю, как должное. Первой здороваюсь с ней, предлагаю помощь по дому и не особо обращаю внимания на наше одностороннее “общение”. Меня гораздо больше волнует, что вообще я здесь делаю, если Короленко словно позабыл о моем существовании.

Зачем он меня сюда притащил, если не нуждается в помощнице?.. Непонятно.

На третий день недоумение и скука настолько сильно одолевают меня, что я впервые выбираюсь на более обстоятельную прогулку. В первые два дня я осмеливалась лишь немного прогуливаться по главной улице Алаку, а сейчас выбралась за его пределы. Хоть немного насладиться красивыми величественными окрестностями.

Когда поселок оказывается позади, у меня возникает странное ощущение. Как будто кто-то идет за мной, еле слышно задевая каменистый гравий. Но как бы я не оглядывалась, никого не вижу.

Вернуться поскорей обратно, что ли..? От греха подальше. Мало ли, какие подозрительные личности тут могут шастать. Всё-таки местность горная, а народ тут живет дикий и горячий. Вроде того же Рустама…

Нахмурившись, резко сворачиваю к высокому валуну на краю скалистого обрыва. Стою там минут пять, напряженно прислушиваясь. А затем вдруг до меня доносится с совершенно противоположной стороны, откуда-то снизу:

— Ой..! — с жалобным хныканьем.

Ужаснувшись, заглядываю за край обрыва и вижу там на нижнем ярусе другой тропы сидящую на земле Сару с измазанной чем-то грязным одеждой. Вместо обычного хитренько-капризного выражения на ее сдобном детском личике с блестящими темными глазами застыло выражение беспомощности.

— Что случилось? — спрашиваю ее тревожно. — Ногу подвернула?

— Ага. Упала… вся лодыжка болит, никак до дома одной не дойти, — вздыхает она и низко опускает голову. — Не могла бы ты мне помочь?

— Ладно. Отсюда как-то можно побыстрее спуститься в обход?

— Там чуть выше тропа налево сворачивает, к спуску. Если немного вперед пройти. Только побыстрее! — невнятно просит девочка, будто приклеившись лицом к собственным коленям. — Мне ужасно больно.

Я без раздумий устремляюсь в указанном направлении. И действительно, как она и сказала, каменистая тропа через десять-пятнадцать метров начинает круто сворачивать вниз. Вот только до упавшей Сары добраться я не успеваю.

Всего несколько шагов вниз, сосредоточенно глядя себе под ноги… и боковое зрение улавливает резкое движение какой-то высокой темной фигуры, выпрыгнувшей из зарослей горного кустарника. В одно мгновение ока она накидывает на меня какую-то грубую толстую ткань, воняющую козлиной шерстью, и заматывает поперек туловища в ходячую шаурму.

— Что вы де… — испуганно выдыхаю я и теряю дар речи от внезапного рывка.

Тело взмывает вверх и приземляется на неприятно жесткое плечо, выбив из моих легких солидную порцию воздуха.

Из-за вонючей ткани мне ничего не видно, но я отлично чувствую, что меня куда-то активно несут. Причем задом наперед, как связанную на заклание овцу.

От страха сердцебиение подскакивает до запредельной скорости. Аж в ушах пульсирует.

И есть от чего. Только глухой не слышал о зловещих историях про кавказских пленниц, которых нетерпеливые горцы время от времени утаскивали в свои логова с целью принудить к браку. Ну или просто позабавиться. И эти истории — далеко не такие легкие и комедийные, как это когда-то показывали в одноименном старом фильме.

Оскорбления, шантаж, издевательства, моральное и физическое насилие… Неужели это тоже меня ждет?!

Несколько активных попыток вывернуться и остановить движение проходят впустую. Похититель слишком уж силён и, как большинство горцев, уверенно балансирует на неровной тропинке. Так что наше неравное противостояние — это все равно что трепыхания маленькой рыбки в мощных щупальцах морского осьминога. Да и то даже у рыбки больше шансов сбежать — она хотя бы скользкая, а не замотана в какой-то драный козлиный тулуп.

В итоге, отчаявшись, я решаю приберечь силы на потом. Для более удачного момента, если такой вообще выдастся. И раньше прибытия в место назначения это вряд ли произойдет…

Где-то через полчаса этой безмолвной пытки мой похититель наконец сбавляет темп шага и начинает медленно подниматься по ступенькам. Издалека доносится блеяние многочисленных овец и мычание коров, которых гонят домой с высокогорного плато-пастбища.

Это какое-то соседнее поселение, однозначно. И находится оно гораздо ниже, чем Алаку.

Сквозь плотную ткань пробивается ядреный запах продуктов жизнедеятельности домашних животных. Идем мимо навозной кучи?.. И там явно активно отметились свиньи — только у них бывает такая мерзотная вонь, особенно при большом скоплении. Коровьи “лепешки” и козлино-овечьи “орешки” пахнут не так сильно.

Хлопает тяжелая дверь. А потом еще одна и еще, уже внутри какого-то дома. Бесцеремонные руки похитителя сгребают меня за бедра и небрежно сгружают на скрипучий диван с продавленными пружинами. Я судорожно сглатываю, не осмеливаясь пошевелиться. Зато другая сторона застенчивостью не страдает — спокойно разматывает омерзительную ткань и отбрасывает на пол.

Резкий переход от полной темноты к яркому электрическому освещению ослепляет меня. Некоторое время я моргаю, пока зрение проясняется… а затем фокусирую взгляд на очень знакомой наглой роже Рустама Агаева.

— Испугалась, красавица? — впивается в мое лицо торжествующим взглядом.

Сейчас он похож на великовозрастного избалованного мальчишку, который искренне радуется, что ему удалось перехитрить того, кто ему досаждал. И для которого любые грязные методы — вполне нормальны. Жестокий такой мальчик без тени сомнений в своем моральном превосходстве.

Сволочь!

У меня нет смелости ни огрызнуться вслух, ни даже просто продемонстрировать на лице несгибаемую гордость и презрение. Мне слишком страшно. Потому что наши силы неравны. Я ведь совершенно обычная и не очень-то спортивная девушка. А он — здоровый тренированный мужик, привыкший лазать по горам и буеракам, как козел. Так что только распоследняя идиотка без инстинкта самосохранения будет провоцировать его в такой опасной ситуации.

Самое уместное решение — это как раз-таки не прятать свою слабость, а выставить ее напоказ. А еще лучше — преувеличить. Эта штука, говорят, против большинства относительно адекватных агрессоров работает сдерживающим фактором и удовлетворяет их потребность в доминировании.

Эдакий хитрый женский щит с простейшим принципом выживания..

Убеди противника, что ты слабая, жалкая и сломленная. А потом, когда он самодовольно расслабится — устрой ему хорошенький армагеддец, чтобы свалить подальше и больше к такому типу на пушечный выстрел не подходить!