Брачный сезон в Уинчестере

Глава 34,

Монтэгю почувствовал, как стеснилось дыхание. Долго не мог произнести ни слова. Она сказала — «да», она согласна? Она — любит его… или, по крайней мере, находит достойным любви? Голова Монтэгю кружилась. Мисс Кора, услышав заветные и долгожданные слова, возликовала и тут же устыдилась. «Боже мой, дома такое, а ты!..»

«А что я?» Кора не чувствовала ни малейшего раскаяния. Значит, Энн была права! Всё это время он преданно любил её, думал о ней, помнил! Разве у неё нет повода для ликования? Этот мужчина, которого при первой же встрече безотчётно и неосмысленно выбрало её сердце, принадлежал теперь ей! Вопреки всем недоразумениям, чужим нелепым словам и её собственным предубеждениям — Джулиан Монтэгю любит её, он будет её мужем!

Монтэгю, ещё не веря в её согласие, сжимал её руки, бормотал путаные слова о том, как она осчастливила его, потом сбивчиво рассказывал о ремонте и о новой обстановке в Монтэгюкастл, где ей предстояло стать хозяйкой, делился планами, спрашивал совета, принимать ли предложение Кемптона? Джулиан и сам не понимал, что говорит. При мысли, что эта девушка, одно присутствие которой наполняло его жизнь смыслом, теперь будет принадлежать ему, просыпаться по утрам в его постели и будить его поцелуем, Монтэгю чувствовал головокружение и истому.

Потом они, взявшись за руки, побрели к дому Коры и были замечены сэром Остином Чилтоном, с изумлением поглядевшим им вслед. Что это такое? Да, он советовал крестнице присмотреться к этому молодому повесе, но именно — присмотреться! А что происходит? Сэр Остин ещё не знал о трагедии в семье Иствудов, но полагал, что разгуливать чуть ли не в обнимку с сыном Этьена по городу — это просто… авантюризм чистейшей воды! Они, что, помолвлены, чтобы позволять себе такое?

Ну, ничего. Нынешним же вечером он поговорит с ней о недопустимости подобного поведения.

По дороге мисс Иствуд неожиданно деловито поинтересовалась у жениха, умеет ли он петь? Кора загадала про себя, что если да — то все её мечты сбудутся. Джулиан изумился, услышав этот вопрос, но заверил её, что иногда в университете развлекал друзей французскими и итальянскими ариями, может спеть и дуэтом. Они даже пели вдвоём с виконтом Шелдоном на пасхальной вечеринке в Кембридже шотландские песенки. Джулиан счёл излишним упоминать, что оба они тогда несколько перебрали. Кора торжествующе улыбнулась. Да, она так и чувствовала. Кабальеро с гитарой… Мечты сбывались.

Дома мисс Кору Иствуд и мистера Монтэгю поджидал начальник полиции с новостями достаточно ожидаемыми. Да, в ликере была лошадиная доза синильной кислоты. Её стали недавно ввозить из Германии — травить крыс. Через несколько минут лакей доложил о приходе его милости виконта Шелдона, и Монтэгю поспешил ему навстречу — Джулиан не хотел пока, до похорон, афишировать свою помолвку, но не видел повода ничего скрывать от Раймонда. Однако, увидев его на пороге, замер.

Шелдон был белее савана. Раймонд прошёл в зал и молча сел рядом с полковником. Кора испуганно поглядела на виконта, Кемптон тоже не сводил с него глаз. Монтэгю попытался поймать его взгляд, но не смог, — хотя Шелдон смотрел прямо перед собой, он явно ничего не видел. Неожиданно Джулиан обернулся. Около двери стоял, уйдя в тень, парнишка лет двенадцати.

Мистер Шелдон уже немного опомнился.

— Саймон, идите же сюда, Боже мой, что вы там стали?

Мальчишка робко приблизился. В это время из гостиной, ведущей в спальню Эннабел, вышел доктор Клиффорд.

— К Тобиасу Вэйну действительно приносили упакованную бутылку для доставки её мисс Эннабел Тэлбот. — Начал виконт Шелдон, — в тот день дежурил сам хозяин. Доставил же в службу пакет Саймон Рейс, пятый сын в многодетной семье, живущей неподалеку. Я разыскал его. Это было нетрудно. Вот он. Мальчик заметил, что передавший пакет и просивший доставить его к Вэйну, прячет лицо. Он бы и не обратил на это внимания, но этот, по описанию Рейса, «настоящий джентльмен» дал ему фунт. И тем понудил всмотреться в него при свете фонарей проезжавшей мимо кареты. Сумма-то для мальчишки запредельная….

— Господи, да не тяните же, Шелдон!

— Может, я что-то не понял, но мальчик описал… Саймон, расскажите…

Мальчишка явно робел перед господами, но, видимо, виконт сумел успокоить его и уговорил довериться ему. Он с интересом оглядывал молодую леди и господ и, наконец, как показалось Шелдону, глубоко вздохнул, а на самом деле — просто набрал в лёгкие побольше воздуха и начал, глядя на мистера Арчибальда Кемптона, чутьем угадав в нём главного.

— Это был джентльмен, сэр. Ростом с вас, волосы, целая грива, вот как у этого господина, — он указал на доктора Клиффорда, — но они были светлые, и нос… длинный такой, ровный.

— Вы хотите сказать, Шелдон, что это описание… — Кемптон повернулся к виконту, — Это… Тэлбот?

— «Грива волос»? У кого ещё?

Мужчины, все, кроме Джулиана, уставились друг на друга.

— Зачем Вивьену, каким бы негодяем он не был, убивать сестру?

— Да и, помилуйте, о нём ли речь?

Мисс Иствуд оглядела мужчин. Всё это могло бы быть интересным и даже захватывающим, если бы не касалось её собственной семьи. Кора мечтала покинуть этот ужасный дом, зажить с мужем под спокойным и гостеприимным кровом, встречаться, что ни день, с дорогой Энн, знать, что рядом — самый любимый и надежный человек. А как мечталось ей, никогда не выезжавшей дальше Бата и Лондона, побывать во Франции, Италии… Она так много читала о Венеции, но что такое рассказы и картинки! Но вместо того, чтобы порадовать Энн, гулять с Джулианом, готовиться к свадьбе, принимать поздравления, — приходилось копаться во всей этой мерзости.

Кора вздохнула. Чем быстрее всё кончится, тем будет лучше.

— Это легко выяснить. Надо, чтобы мальчуган посмотрел на мистера Тэлбота. Он в гостиной.

Все изумлённо уставились на неё. В гостиной? Кора, осознав, что неверно понята, пояснила:

— Миссис Лоренс Иствуд после замужества привезла и повесила в гостиной портрет, который написали с них в Бате. На картине миссис Тэлбот, правда, на двадцать лет моложе, чем на самом деле, сама Белл, почти красавица, их родственник, забыла, как его там… из Адмиралтейства, и — Вивьен Тэлбот. Он там на себя — видимо, единственный — очень похож. Может, похож и родственник, но он не был на их свадьбе, и о сходстве с оригиналом я судить не могу.

Это всё упрощало. Компания проследовала в гостиную миссис Лоренс Иствуд, и на той стене, что примыкала к выходу в бальный зал, все действительно имели возможность полюбоваться семейством Тэлботов. Мисс Кора была права в своей злой иронии, женщины на портрете были неузнаваемо прекрасны, но мистер Вивьен Тэлбот и в самом деле походил на самого себя.

— Саймон, посмотрите сюда.

Мальчишка, как заворожённый, смотрел на написанное маслом полотно. Подойдя поближе, даже прикоснулся пальцами к холсту. Едва ли понимая, что ему предстоит либо оправдать невиновного, либо подписать приговор преступнику, он изумлялся мастерством того, кто смог нарисовать людей как живых. Виконт Шелдон хотел было поторопить Саймона, но мистер Кемптон прижал палец к губам.

— Вам нравится? Вы видели когда-нибудь кого-то из этих людей?

— А… да. Вот тот, о ком я рассказывал вам, сэр, — он обернулся к виконту, указав пальцем на Вивьена, — только одет он был иначе… на нем был тёмно-зеленый сюртук.

— Это тот джентльмен, который передал вам пакет?

— Он самый, сэр.

Мистер Арчибальд Кемптон записал адрес паренька, и виконт Шелдон проводил его к выходу, сунув ему на прощание в руку обещанный фунт. Джулиан же задумался. Эннабел говорит — пакет прислали незадолго до свадьбы. Но ведь её замужество было таким скоропалительным, и ещё за неделю до него никто не мог предвидеть, что мистер Иствуд посватается к ней! Уж кому-кому, а ему-то об этом было прекрасно известно. Стало быть, Тэлбот просто хотел избавиться от сестрицы, независимо от того, за кого и когда она выйдет замуж. Но чем она мешала ему? Может, что-то знала о нём?

Но, откровенно говоря, всё это как-то перестало волновать Монтэгю. Провались этот Тэлбот в преисподнюю! Теперь у Джулиана Монтэгю были дела поважнее. И, бросив влюблённый взгляд на свою невесту, мистер Монтэгю погрузился в размышления о предстоящем венчании. Из-за траура по брату ему не хотелось устраивать пышных церемоний… К тому же, — он совсем упустил это из виду — ведь Кора тоже потеряла брата. Когда же им уместней пожениться? Каждый час отсрочки казался годом. Поразмыслив, Монтэгю счёл, что, если на венчании будут только самые близкие люди и удастся соблюсти необходимые такт и скромность — его не осудят за поспешность. Да, на Рождество это будет вполне уместно… Дольше он просто не выдержит!

Мысли же виконта Шелдона были мрачны. Это он обронил когда-то столь запомнившееся Джулиану Монтэгю определение сущности мистера Тэлбота. Но одно дело, когда в душе нет ничего святого… а другое дело… Впрочем, он не прав, это как раз — то же самое, просто ступени… Что касается полковника Кемптона, то его размышления не отличались подобной философичностью, ибо философом Арчибальд Кемптон становился только после ужина у камина, попивая кларет и почитывая Библию. Сейчас же полицейский методично думал о том, что необходимо завтра же выяснить у поверенного, каким состоянием реально распоряжался Вивьен Тэлбот, сколько терял при замужестве сестры, а самое главное — надо немедленно послать наряд полиции в его имение. Известие о гибели Иствуда ещё не успело широко разнестись, сегодня воскресение, да и услышь Тэлбот о гибели Лоренса — едва ли это переполошит его, ведь Вивьен считает себя в безопасности. Но удастся ли доказать обвинение? Показаний мальчишки и свидетельства Эннабел может оказаться недостаточно. Да и захочет ли Эннабел свидетельствовать против собственного брата? Где Тэлбот взял кислоту? Ха, не в Рединге ли? Или в Лондоне? Как давно он это задумал? Скорее всего, именно в этом году. Тогда надо прошерстить Рединг. Как доказать идентичность бутылки? Где и когда она куплена?

Дело было скользким. Весьма скользким.

Если виновника преступления не удавалось схватить сразу, способов его обнаружить у детективов было три: найти свидетеля для его опознания, раскрыть преступление по следам, оставленным преступником, а в случае такого «убийства до востребования» — проследить след преступления до его организатора. Но ведь в данном случае — убийца промахнулся. Между тем до слуха озабоченного этими раздумьями мистера Кемптона донёсся распираемый восторгом голос мистера Монтэгю, тот тихо извещал виконта, что помолвлен с мисс Иствуд, и он, виконт Шелдон, естественно, будет в числе первых приглашенных на свадьбу гостей вместе с мистером Кемптоном. Он, Монтэгю, намерен вступить в брак на Рождество. Полковник бросил взгляд на мисс Иствуд, одарившей при этих словах своего наречённого восторженной улыбкой.

Кемптон оторопел. Помолвка, заключенная в день смерти брата, показалась ему достаточно странной, но мистер Арчибальд Кемптон давно приметил в этой девице недюжинный ум и некоторый авантюризм. Что же, что жених, что невеста. Два сапога — пара. Эту же мысль выразил в своих поздравлениях и виконт Шелдон. Он отметил, что, по его мнению, в них двоих есть весьма сходные черты: ум, воля, решительность, умение не теряться в сложных ситуациях и ставить себя выше обстоятельств, какими бы неблагоприятными они ни были, и потому он, Шелдон, уверен, что если их совместная семейная жизнь и не принесет покоя, то уж точно, будет весьма захватывающей…

Мистеру Кемптону осталось только присоединиться к сказанному.

Второй раз за сезон сэр Чилтон оказался не в состоянии высказаться. Впервые это произошло при помолвке мистера Иствуда. Ещё раз подобное случилось через несколько часов после описанных событий, когда, появившись вместе с леди Холдейн в доме крестницы с продуманным и деликатным нравоучением, сэр Остин сначала узнал о гибели Лоренса Иствуда, что повергло его в немалое изумление, а затем был поставлен в известность, что его крестница настолько присмотрелась по его совету к авантюристу и повесе мистеру Монтэгю, что уже помолвлена с ним.

Он тут же вместе с миссис Холдейн получил приглашение и на свадьбу.

Сэр Остин лишился дара речи. Но, к его немалому изумлению, леди Холдейн приняла обе новости с равным и спокойным достоинством, коротко высказав свою скорбь по поводу безвременной гибели столь молодого человека, а после изъявила неподдельную радость в связи с тем, что, несмотря на постигшее её несчастье, мисс Кора сумела найти сильное мужское плечо, на которое может спокойно опереться в любой беде.

Венчание состоялось на Рождество в местной церкви и, судя по количеству приглашённых, никто не сказал бы, что это бракосочетание одного из богатейших наследников графства и девицы с приданым в пятьдесят тысяч фунтов. Со стороны невесты были лишь её мать, крестный отец сэр Остин Чилтон, леди Холдейн и мисс Хилдербрандт да ближайшая подруга невесты мисс Энн Гилмор, со стороны жениха же — его отец, сэр Этьен Монтэгю, виконт Раймонд Шелдон, мистер и миссис Себастиан Чилтон да мистер Арчибальд Кемптон.

Невеста была божественно красива, с губ её не сходила улыбка ликования, жених волновался до смешного, и не возьми на себя его друг Шелдон роль суфлера — перепутал бы и кольца. Сэр Этьен с затаённым недоумением наблюдал за сыном. Последние события подняли Джулиана в его глазах и примирили с ним, теперь же, видя, что виконт Шелдон и впрямь обращается с его сыном как с равным, он ещё больше изумился. Ответив согласием на просьбу сына жениться, он приехал из имения к самому венчанию и был потрясен ещё одним непредвиденным обстоятельством — ошеломляющей красотой своей невестки. То, что такая красавица и с таким приданным согласилась быть женой его сына, да ещё, сразу было видно, влюблена в него до ослепления, было не меньшим сюрпризом, чем дружба с молодым виконтом. Мистер Арчибальд Кемптон и его старый друг Остин в разговоре отозвались о Джулиане более чем похвально, и сэр Этьен не удивился ещё больше только потому, что и так уже был удивлён до крайности.

Букет, брошенный невестой, поймала её подруга, что, в общем-то, никого не удивило, ибо, во-первых, кроме неё, ловить его было некому, а, во-вторых, она уже месяц была помолвлена с мистером Льюисом Карбэри. Миссис Себастиан Чилтон, которую брату стоило немалого труда разуверить в её предубеждении против будущей невестки, всё-таки смирилась с его браком, и потом, почти через год, видя счастье брата, даже согласилась, что леди Монтэгю, пожалуй, и вправду, весьма милая особа.

Что касается горестных обстоятельств, предшествующих этому радостному событию, то проводимому следствию весьма помогла оказавшаяся неутолимой мстительность миссис Иствуд-младшей. Она, как уже говорилось неоднократно, не отличалась большим умом, но те вещи, которые Эннабел всё же усваивала, оседали в её мозгах весьма прочно. Как только Белл поняла, что бутылка с ядом была прислана ей Вивьеном, желающим, чтобы её приданое осталось составляющей его капитала, в результате чего погиб её обожаемый Лори — про Пегги Эннабел как-то забыла — её ненависть к брату пугала даже полицейских. Пегги, по счастью, не успела выкинуть карточку от пакета, а просто засунула её под перину и, найденная, она, несмотря на все попытки Вивьена изменить почерк, была распознана как написанная им — хотя и с наклоном в другую сторону. Свидетельства Саймона Рейса и Тобиаса Вейна, слов старухи Эстер Броун, которую мистеру Кемптону удалось разыскать в Рединге, сообщения поверенного мистера Стаффорда и показаний вдовы несчастного мистера Иствуда хватило для обвинения. Приговор был суров — семь лет каторжных работ.

Незадачливые любовники были похоронены на разных концах кладбища, одна — под неприметной серой плитой, на которой стоит её имя, второй — под величественным монументом с выбитыми на надгробии словами эпитафии о вечной памяти и скорби. Две фигурки, облаченные в чёрное, весьма часто бывают на могиле, кладя на черный мрамор алые цветы. Это — дар убитой горем матери и безутешной вдовы.