Брошенка

Глава 10

Лена шла счастливая. Несмотря на то, что лето подошло к концу, ей казалось, что все только начинается. Она представляла, как обнимет Гришу, как скажет о том, что скучала, переживала. И при каждом звонке матери спрашивала, не вернулся ли сосед, но ответ один и тот же: нет. В институте теперь было немного иначе. Прежняя компания, с которой Лена проводила всё время, вычеркнула ее, потому что Никита вливался туда более гармонично, и, как показала практика, друзья были именно его. Он недолго тосковал, и вскоре рядом с ним снова обосновалась та самая Светка, которую Лена как-то увидела на фотографии. Женатый так и не смог оставить семью, обманывая себя и «будущую» жену, а она поняла, что так всю жизнь болтаться негоже. Что ж, совет да любовь, как говорится.

«Подобралась парочка: гусь да гагарочка», — усмехалась Лена, вспоминая одну из поговорок матери.

Сосредоточившись на учёбе, Лена пыталась убить время, но мысли постоянно возвращали ее к Грише. В общежитии познакомилась с девчонками, и одна предложила погадать на картах.

— Да не верю я в это, — отмахнулась Лена.

— И всё ж, — прищурилась новая подруга Аня, протягивая колоду. — Сними.

Закатив глаза, Лена, под общий смех в одной из комнат, где собралось пятеро девчонок, выполнила просьбу. И перед ней веером расположились карты рисунком вверх.

— Был у тебя один парень, любила его, вот видишь, — указала она в червовую девятку, — но в прошлом уже.

— Так это все знают, — улыбнулась Лена, пожимая плечами.

— А вот будет, — уложила по правую сторону от дамы гадалка ещё несколько карт. — Тут уж не парень, мужчина, — сделала вывод, рассматривая трефового короля.

И Лена подобралась вся, вот не верит, а всё равно хочется хорошее услышать.

— Дорога тебя скоро ждёт, встреча долгожданная, — трактовала Аня символы, не зная, как для Лены важно это слышать. Девушка превратилась вся в слух, боясь хоть словечко упустить. — Слёзы лить будешь, — пиковая семёрка улеглась рядом с остальными, и Лена невольно отпрянула, смотря на черный перевернутые сердца.

— Есть королик, признавайся? — подняла на Лену Аня свои тёмно-карие глаза, доставшиеся от бабушки. Говорили, что у Ани цыганские корни, и это немного пугало, но девушкой она была приятной.

— Не знаю даже, — грустно вздохнула Лена. — И есть, и нет.

— Как это? — зашептались за спиной.

И следующая карта легла поверх остальных.

— Казёный дом, — отчеканила Аня. — Из тюрьмы что ли? — поинтересовалась.

— Нет, — качает Лена головой. — Он очень хороший.

— Так там разные сидят. Твой будет, — внезапно сказала она, не сводя глаз с девушки.

— А слёзы? — спросила Лена.

— Все плачут, — собрала она карты, и это означало, что больше ничего она Лене не скажет. — Поверила, значит? — улыбается лукаво.

— Не знаю, — честно признаётся Лена, уступая другой девушке место.

Она не могла усидеть на месте и спокойно слушать, что скажут остальным. Неинтересно, своя судьба вершится. А потому выскользнула Лена из комнаты и матери звонит.

— Привет, как дела? — спрашивает, а у самой вопрос на языке вертится.

— Привет, — отзывается мать, и не ждёт того вопроса. — Ну что, Гриша твой едет, — говорит в трубку как-то весело.

— Почему мой? — выдыхает слова Лена, а у самой руки задрожали, сердце забилось быстрее, мысли спутались. Наконец, наконец-то он возвращается. Как же долго она этого ждала. Потеют ладони, телефон чуть из рук не выскальзывает, а она слушает. Давно так внимательно мать не слушала.

— Так ты только о нём и спрашиваешь. Раньше о нас с отцом первым делом интересовалась, а теперь только и разговоров, что о Хохловых.

— Да я не…

— В субботу привезут вроде, тетя Лида говорит. Буквально час назад с ней общалась, так что новости последние.

— В субботу, — вторит Лена, считая, что осталось три дня.

— Так понимаю, и тебя ждать?

— Не знаю, — стесняется Лена выдать радость. Не ехала к матери несколько недель, а тут сразу.

— Не знает она, — усмехается мать. — Пешком пойдёшь, даже если автобус сломается, — говорит улыбаясь.

Автобус не сломался, Лена ехала на последнем пятничном, пропустив одну из пар, иначе было не успеть. Она смотрела в окно, прижимая к себе сумку, и не знала, что будет говорить ему. Много раз прокручивала в голове встречу, а теперь, когда она так близко, вся в смятении. Какой он? Изменился? Она поняла, как он необходим ей, а что, если для него расставание пришлось по-другому? Если она ему теперь совсем не нужна? Мысли бежали впереди, и отчего-то не самые радужные.

Отец встретил на остановке, почти в том же месте, где летом ее оставил Никита. Обнял, поцеловал, и от него веяло домом, родным и близким. Проезжая мимо Хохловых, она ненароком посмотрела на окна, они были тёмные. Мать встретила радостно, как всегда. Как хорошо, что хоть что-то не меняется в жизни, её поддержка для Лены остаётся одной из самых важных вещей.

Ночью она не могла сомкнуть глаз. Та самая картина, подаренная Гришей, так и осталась висеть над изголовьем, напоминая о мастере. Хотя о нём Лене напоминало буквально всё. Дождавшись утра, она не находила себе места, не зная, в какое время произойдёт встреча. Прихорошилась, подвела глаза, чтобы чувствовать себя увереннее, испекла пирог, чтоб хоть чем-то себя занять. Мать наблюдала за всем молча и с пониманием.

— Лида вышла, — смотрит мать в окно ближе к вечеру, завидев соседку.

Не знает Лена, как себя вести. Глядит, как около ворот мать Гриши места себе не находит, вышла встречать, не сидится в доме. Стоит, в конец улицы всматривается, когда ж уже машина покажется.

— Да иди уж, — говорит Галина. — Зря что ли приехала? Усидеть на месте не можешь.

— Неудобно как-то. Он мать столько времени не видел, а я кто такая?

— Дочь моя, Лена, — отвечает мать. — Ладно, вместе пошли, по-соседски встретим.

Благодарна Лена матери, семенит следом, только за калитку боится выйти. Поздоровалась Галина с Лидой, стоят болтают, а девушка во дворе мнётся.

— Лен, — кричит мать, — иди с теть Лидой поздоровайся.

— Здравствуйте, — вырастает как из-под земли Лена, и сумерки прячут ее наливающийся румянец.

— Здравствуй, — кивает соседка, мельком бросив на нее взгляд.

— А что у Вас тут за сбор? — выглядывает Люська из окна, будто только сидит и ждёт, чтобы вылезти, словно и нет у неё никаких дел.

Но слова остаются без ответа, потому что из-за поворота выворачивает машина. Свет от фар ударяет в лица, и встречающие невольно закрываются руками. Даже на экзамене Лена так не волновалась, как сейчас. Трепещет сердце от предвкушения, от какого-то страха. Стоит, закутавшись в материну шаль.

— Наконец-то, — говорит Лида, торопясь к машине.

Автомобиль остановился. Первой открылась пассажирская дверь, и оттуда выбралась девушка. Она умело распахнула переднюю дверь, собираясь помочь, пока с другой стороны вылез Юра и потянулся, разминая кости. Лида подскочила, заглядывая в салон, подсвеченный лампочкой, где сидел Гриша.

— Привет, соседка, — окликнул Юра Лену, обходя машину, и она поздоровалась в ответ.

— Здрасьте, теть Галя, — обратился он к матери.

— С приездом, Юр.

— Целой делегацией встречаете, — не скрыл он сарказма.

— Так не чужие, — не осталась она в долгу.

Всё он понял, даже Люська и та поняла, чего выстроились, а потому, подперев лицо кулаком, следила за развитием событий.

— Отойдите, — спокойно сказал Юра матери и девушке, которые суетились около брата, и они расступились.

Лена смотрела во все глаза на девушку, которую видела впервые. Неужели она опоздала. Сердце сжалось от страха и разочарования. Вот тебе и обещанные слёзы. «Твоим будет», вспоминала она слова подруги, вон уже какая-то приехала, небось невеста, осознала, какого человека потеряла, и вернулась.