Брошенка

Глава 11

Осторожно вылез Гриша из машины, облокотился на брата, а девушка ему в руку палочку подаёт. И смотрит Лена широко открытыми глазами, как медленно по шажочку Гриша идёт. Не сам, поддерживаемый братом, но своими ногами. Прижала ладони ко рту и расплакалась. Катятся слёзы по лицу: то ли радости, что вышло всё у Гриши, получилось. То ли от горя, что не открылась ему раньше, а теперь и не станет в чужое счастье лезть. Уедет завтра же в город. И сердце рвётся навстречу, хочется подбежать, обнять, прижать, почувствовать его руки на своих плечах, щекой щёку его колючую, и пусть, что потом лицо станет гореть. Но стоит, как вкопанная, глядит, что с трудом каждый шаг даётся, но даётся ведь!

Лида руку на плечо девушке положила, говорят о чём-то, плачут обе, обнимаются.

Поднял глаза Гриша, и Лену током пронзило, прямо на неё смотрит и молчит.

Ещё вчера ему мать сказала, что соседка приехала, как только узнала, что он возвращается, и жаром обдало. Не забыла, значит, плохо они тогда разошлись, недосказано! Еле дождался утра, и всю дорогу был каким-то беспокойным, растерянным, что даже Юрка спросил, отчего сам не свой, но отмахнулся, не сказал. Даша приехала, семью оставила и решила к матери рвануть на несколько дней. Не виделись давно, это ли не повод.

— Ну и дальше чего? — мать шепчет. — Пойду я что ль? — самой неуютно. Встретили, а стоять глазеть — нехорошо.

— Я с тобой, — хватает её за рукав Лена, чувствуя себя девчонкой лет десяти, пока между ними с Гришей немой диалог ведется.

— Завтра, значит, поговорите, — понимает мать.

— Нет, — качает головой быстро-быстро и уводит взгляд. — Уеду я завтра, — шепчет.

Смотрит мать, не понимает ничего, но не на улице ж разбираться. Плечами пожала только и брови удивленно дугой выгнула.

— Здравствуй, Гриша, — Галина к нему обратилась. — Очень рада за тебя. Дай-то Бог бегать скоро будешь.

— Спасибо, Галина Яковлевна, — отзывается, а сам глаз с Лены не сводит. — Работы много, но лениться не стану. А ты за меня не порадуешься? — наконец первый решает спросить у Лены, и она понимает, что выглядит ужасно нелепо и некрасиво.

— Рада, — мягко и с грустью говорит она, — правда, очень рада, — и вымученная улыбка озаряет лицо. И будто не двадцать ей с небольшим, а все сорок, и кажется, что усталость смертная на плечи навалилась, сбежать бы, уснуть и не думать ни о чём.

И хочется, что ему, что ей броситься навстречу друг другу, но столько людей вокруг, а больше всего останавливает незнание чувств другого, боязнь оказаться ненужным и непонятым.

— Надолго тут? — опять спрашивает.

— Завтра в город, — решила твёрдо, и он меняется в лице. Значит, ни к нему, обманула мать, обнадёжила.

— Гриш, в дом пошли, — суетится Лида, а он стоит, как вкопанный с разбитым сердцем, не в силах шагу ступить. Но не потому, что физически не может, видеть он хочет эту соседскую девчонку, что в душу запала. Не было и дня, чтоб о ней не думал, не смотрел фотографии, не мечтал, как вновь будет держать в своих объятьях: такую хрупкую и маленькую, что ото всех защитить хочется. Выходит, некоторые мечты только мечтами и останутся. Вон даже на ноги встать смог, казалось бы, нереально, но поддался организм, а всё потому что вера и надежда была, врачи хорошие, стремление и желание, верил, что Лена ждёт, не только ради себя, ради возлюбленной невозможное сделал.

— Погоди, — сказал матери довольно резко. — Даш, принеси из машины пакет, — обратился к сестре.

Девушка кивнула и быстро выполнила просьбу.

— Отдай ей, — попросил, отвернулся и к калитке направился, придерживаемый братом.

Вручила Даша Лене непрозрачный пакет, а в нём что-то твёрдое и длинное. Стоит Лена и глазами хлопает, не поймёт ничего, а родственники в дом пошли.

— Чего подарил-то? — кричит Люська, которой до жути как любопытно.

Лена не отвечает, но знает, что внутри. Она идёт в дом вслед за матерью на ватных ногах, пока душа тихо плачет.

— Ну и чего за похороны, не поняла? — прикрывает дверь в дом Галина. — Так ждала, а как язык проглотила. Стоит молчит, говорю ж: собака на сене.

— Да с невестой он приехал, — разрыдалась Лена, закрывая лицо руками.

— С какой невестой, — смотрит удивлённо мать. — Дашку что ли невестой назвала? — наконец догадалась она и расхохоталась. — Коль, ты слышал? — зовёт мужа. — Брата с сестрой женить собралась.

— С какой сестрой? — не поняла Лена.

— С младшей, — смотрит на нее мать. — Ты Ленка вообще соседей узнавать перестала.

— Так она ж всегда светлая была.

— И чего? Будто женщины не красятся и прически не делают! Ты потому как пришибленная стояла?

Сидит Лена и в голове все прокручивает. А ведь он же спрашивал, когда уедет, хотел ее на разговор вывести, а она в голову себе невесть что вбила.

— Покажи хоть, чего там? — кивает мать на пакет.

И достаёт Лена свой портрет на дереве вырезанный, только он еще лучше прежнего. Ахнула мать, залюбовавшись такой красотой.

— А что, вещи теперь недалеко перевозить придется, — шутит, — через забор перекинем и ладно, — улыбается. — Буду к тебе за солью ходить.

— Мам! — смеётся сквозь слезы Лена.

— Ну чего мам?! — шмыгает Галина носом, прослезившись. — Любит он тебя, видишь, как любит.

Вышла Лена на крыльцо, прислушалась — праздник у соседей. Поздно уже сегодня, придётся до утра ждать, а сон опять не идёт. Открыла окно, только не лето на дворе, прохлада осенняя в комнату врывается, шторы колышет, проморозила всю. Закуталась Лена в одеяло, стоит смотрит на небо звездное, сегодня чуть ли не каждая звезда видна, так ясно. Сколько людей под одним небом ходят, влюбленных, на одно небо смотрящих, которые были, есть и будут потом, а оно всё одно. Смотрит на соседское окно, в котором свет зажёгся, и отпрянула так, что чуть не упала.

Подобрался Гриша к своему окну, глядит на то, что напротив. Отчего не закрыто? Сел на стул, гитару в руки взял и у своего створки открыл. Перебирают пальцы струны, а он сидит задумчиво, в мысли погрузился. Зябнут плечи, пальцы, уж дрожь по телу крупными мурашками разбегается, и решила Лена, что пора ей показаться.

— Привет, сосед, — появилась она в окне.

Гриша замер, и улыбка расползлась на его лице, так хорошо стало от ее голоса, от того, что снова слышит. Он отложил инструмент и поднял голову.

— Узнаешь? — решила поиграть Лена, вспоминая их недавнее знакомство.

— Лера? — подыграл он, делая вид, что забыл имя.

— Лена, — поправила его девушка, не скрывая улыбку.

— Узнаю, — сказал он уже иначе, смотря ей в душу. — Замёрзла? — кивнул он на одеяло, которым соседка укрылась с головой.

— Есть немного, — согласилась. — Некому погреть, — играла она с мужчиной.

Он поедал ее глазами, сглатывая излишнюю влагу в горле.

— С радостью бы сделал это, но перелезть через забор, увы, не смогу.

В её глазах зажглись озорные огоньки и Лена, сбросив с себя одеяло, села на подоконник.

— А если я приду?

Его сердце разгоняло кровь по венам, вцепившись одно рукой в стул, он старался сидеть ровно, не выдавая волнения.

— Быстрее, сосед, мне ужасно холодно, — призналась она.

— Тогда иди сюда, — сказал он, не веря, что она это сделает.