Брошенка

Глава 8

— Прям и сама не видишь, — пожурила мать. — Понятно, переживёт, не такое пережил, только зачем человеку душу рвать.

— Мне что ж теперь с ним не общаться? — немного испуганно спросила Лена. Конечно чувствовала внимание со стороны, комплименты принимала, но не тем притягивал, внутренней силой своей. Но не бросаться ж из огня в полымя, она по документам замужняя ещё.

— Отчего не говорить? Только хватит пироги печь да с ними бегать. Не бывает дружбы меж мужчиной и женщиной, все равно, один кто-то большего хочет, а то и оба. Знакомства — пожалуйста, вон я с соседом словом перекинулась, и домой. У вас другое. Ну, о чем вы там часами говорите?

— О жизни, картинах, он книги интересные рассказывает. Показывал, как дерево резать надо.

— Дерево резать. Вот и я о том же, — вздыхает Галина. — Надеюсь помнишь, как сама недавно в подушку выла. Никому не хочется быть покинутым, а ты, раз видишь положенье дел, думай, взвешивай, сама потом за свои поступки отвечать будешь, взрослая уж. Не игрушка, чай, человек с непростой судьбой. Тяжело ему, а жене еще тяжелей придется. Так что семь раз отмерь, народ знает, о чем говорит.

— Ну чего ты на парне крест поставила? — вступился отец.

— А я плохого ничего не говорю, — парировала Галина. — Только факты налицо, видишь, куда дочка твоя смотрит. Да я ж не против, — смягчилась мать, — только с холодной головой тут подойти надо, не обнадеживай.

— Я замуж не собираюсь!

— А ты и первый раз не собиралась, а потом приехала и огорошила, — качает головой женщина. — Не давай людям ложных надежд, с собой поначалу разберись, чего тебе надо. И жалость в таких делах — не советчик. Пригреешь, приголубишь, а потом всю жизнь маяться станешь. Не жизнь это — мука.

— Уже всё за меня решила?

— Мне чужой судьбы не надо, — отмахнулась Галина. — Свой крест несу.

— Ну, спасибо, — подал голос Николай.

— А ты сама решай, какая тебе дорога уготована, — будто не заметила замечания мужа Галина. — Выбор всегда есть, вот и пойми, где правда. А теперь ступай, куда тебе надо. Мы с отцом на ноги поставили, а придется своей головой жить.

Лена вышла во двор. Сложив руки на груди, она прогуливалась по дорожке, размышляя над словами матери. Всё правильно говорит, всё по делу. Села прямо на землю, лицо солнцу подставила и глаза закрыла, греется. Слышит у соседей разговор во дворе, никак и к ним гости пожаловали. Прислушалась Лена, радостные голоса звучат, а потом ноги по крыльцу загрохотали, видно, в дом люди вошли. Интересно ей, кто же там приехал. Встала, будто в огород надо, и пошла по жердочкам, что отец меж грядок проложил, чтоб те не вытаптывать. Вот и сетка, сквозь которую двор видно. Вдруг на крыльце парень возник. Высокий, с Гришиным лицом, только на ногах своих стоит. Смотрит на него Лена пристально, а он спустился и на улицу. Вернулся с двумя сумками, в дом вошел.

— Лен, — кричит Люська, и девушка вздрагивает от неожиданности.

Пришла подруга в гости разузнать, что к чему, да поддержать.

— Ко мне пойдём, — машет рукой на свой небольшой домик. — Егор вина принес.

— Люд, давай потом.

— Расстроилась что ли? Да плюнь ты на него вот так, — показала подруга, как именно надо, думая, что Лена по Никите страдает, — и разотри.

— Кто это к Хохловым приехал?

— Так братья это Гришкины. Федька и Юрка. Федька он же в Москве начальник, женился, двое детей, а Юрка младший самый. Неужели не помнишь? А ты чего в гости к ним зачастила? — внезапно прищурилась она.

— Талант у Гриши, картины смотрела.

— Ну и чего с деревяшками делать? Вон у Егора знаешь какой талант, — зычно захохотала она. — Хорошо, конечно, что с руками, но мужчина он мужчиной быть должен. Понимаешь, о чем толкую? — подняла она брови вверх.

Лене сделалось противно. Обсуждать подобное ни с кем она не собиралась, не так воспитана.

— Иди, Люд, — призвала она подругу.

— Так вместе.

— Да нет, спасибо, — сказала как-то отстраненно и немного зло.

— Как знаешь, — не стала напрашиваться Люська и ушла.

В доме Хохловых заметно повеселело. Гости гостям рознь. Бывают незваные и долгожданные, вот у соседей второе вышло, а потому Лена отложила свой визит.

Поговорить с Гришей ей удалось только через три дня. Федя с женой уехали, а младший с племянниками остались. Лена в магазин отправилась, и там на братьев наткнулась. Не любил Гриша из дома далеко выезжать, а Юра убедил, уговорил.

— Привет, — поздоровалась Лена, переводя взгляд с одного парня на другого.

— Это Лена, сестра Лёши, помнишь? — представил Гриша.

— Да, — в глазах Юры зажглось понимание. Он окинул ее с головы до ног, отмечая, что девчонка выросла красивая. А Лена поняла, что они как две капли воды похожи друг на друга, но есть между ними теперь огромная разница.

— Я сказать тебе кое-что хотела, — обратилась девушка к Грише, пока Юра активно ее изучал. — Не здесь.

— Приходи, когда захочешь, я тебе всегда рад.

— У вас гости.

— Да какие гости, — рассмеялся Гриша. — Брат родной и племянники. Свои.

— Мы свои, — подмигнул Юра. — Приходи, я тоже буду ждать.

Лена смутилась и кивнула, не понимая, как расценивать слова последнего.

— Пойду, — попрощалась она и направилась к магазину.

За эти дни поняла, что скучала по его голосу, по взгляду, ласкающему кожу. Прокручивала в голове слова и не знала, что именно хочет сказать. Но отчего-то решила, что непременно должна сказать хоть что-то.

— Можно? — постучалась она в окно, и мать пригласила в дом по-соседски. Видела, как воспрял Гриша, как в руках работа горела, оживила Лена его, отогрела. Хотелось матери, чтоб каждый ребенок счастлив был. Достоин, как никто достоин.

— Да ты проходи, Лен, проходи, — засуетилась мать, открывая шкаф с кружками. — Чаю попьем.

Лена бросила взгляд на братьев, которые сидели рядом, понимая, что так их почти и не отличить. Вот на улице разница сильно бросалась в глаза, а тут — одинаковые.

— Ты ко мне или к нему? — усмехнулся Юра, а Гриша опустил взгляд в кружку.

— Девчонку не смущай, — шлепнула его мать полотенцем, улыбаясь. — К Грише она.

Лене хотелось уйти, не так виделся разговор, но сама пришла, обидеть хозяйку нельзя, а потому, выпив чая, засобиралась.

— Ты же пришла только, — не поняла мать.

— Да, — согласилась Лена, — ненадолго.

— Я провожу, — понял все Гриша.

Отец разобрал ступени, служившие верой и правдой много лет, и построил узкую лестницу и пандус, по которому Гриша мог спокойно попасть в дом. Это позволяло ему, не прибегая к помощи, ездить в мастерскую, когда понадобится.

Оказавшись на улице, Лене хотелось спрятаться ото всех. Она видела, как Юра смотрит на них из кухни, как мать моет кружки. Гриша направился в сарай, и девушка последовала за ним.

— Я пришла извиниться.

— Тебе не за что…

— Подожди, — перебила его девушка. — Дай сказать. Во-первых, мне стыдно за поведение Никиты. Я думала, что знаю его хорошо, но обманывалась. Он — злой человек, плохой, и потому его слова ничего не значат!

Гриша усмехнулся.

— Тогда зачем о них говорить?

Лена стушевалась, прокручивая в голове сказанное. Извинение вышло странное. Она кивнула, соглашаясь с собеседником, и продолжила.

— Во-вторых, — закусила губу и сделала большую паузу, не зная, как сказать, потом вздохнула. — Мне очень жаль, но я испортила твой подарок, — она потупила глаза, не смотря на мужчину. — Он случайно упал и треснул.

— Это всего лишь вещь, — ответил он почти сразу. — Главное — здоровье, остальное все можно исправить, — усмехнулся он как-то грустно, — жаль поздно осознал это.

Их взгляды все же встретились, и Лена увидела столько грусти и боли в одном человеке. Он позволил при ней слабину впервые, и поддавшись порыву, она хотела обнять его и дернулась в сторону, но, вспомнив слова матери, резко остановилась. Нелепость ситуации, в которую она поставила обоих, накалялась. Глаза бегали, и девушка заметно нервничала.

— Что ты хотела сделать? — задал ей вопрос Гриша. Его голос был таким спокойным и ровным.

— Не знаю, — заламывала Лена пальцы.

— И все же?

— Обнять, — как-то пискнула она, мечтая провалиться на месте.

— Зачем?

Она смотрела в сторону, чувствуя себя глупой маленькой девчонкой рядом с ним. Нет, он не отчитывал, он словно учитель вел ее вопросами по чувствам и эмоциям.

— Обними, — внезапно предложил он. — Вдруг что-то поймешь.

Она недоверчиво посмотрела на него.

— Думаю, мне лучше уйти.

— Почему? Ты же хотела для себя что-то прояснить?

— Я пойду.

— Хорошо, но сделай тогда услугу для меня, — остановил ее его голос около самой двери. — Просьба та же. Обними.

— Зачем? — теперь уже вопрос прозвучал из уст Лены.

— Вдруг я что-то пойму.