Будь моим мужем

57

Чарльз сел, привалившись к стене постройки, под выбеленными солнцем кедровыми балками перекрытий. Нашарив рукой флягу, он поднес ее к губам, лишь смочив их, но пить не стал. Все надо делать медленно. Каждый глоток воды является проверкой выдержки, тренировкой умения выживать. Здесь нет и не может быть места слабости. Но внутри все же не исчезает ноющая боль от воспоминаний о мире изобилия. Там любой человек может легко открыть водопроводный кран, может рассчитывать на еду и кров, и люди вынуждены поэтому искать разнообразия, добавляя остроты монотонной размеренной жизни.

Неужели только этим и являлась для него Рейчел? Всего-навсего средством для того, чтобы хоть как-то отвлечься от мучительных душевных страданий, вызванных утратой Розы? Нет! Его любовь была настоящей. Рейчел органично дополняла его натуру, став как бы ее второй половиной. Рейчел вся – порыв, желание и вновь неуемное стремление. Она – воплощенное честолюбие, напор и решимость. Она хочет. Она добивается. Она преуспевает.

В противоположность Рейчел к таким сиюминутным понятиям, как достижение успеха и материального блага, он относится с предубеждением. Вот почему они так подходили друг другу: его меланхолия оттеняла ее энтузиазм, а его духовность сдерживала ее приземленные устремления.

Чарльз вновь позволил себе предаться мечтам. Нашел эту невероятную женщину и потерял самого себя, охваченный минутным безумным восторгом. А затем, а затем… то же самое, что привело его к ней, унесло ее прочь. Это явилось крушением всего и вся. Упасть с такой невероятной силой в такую мелкую лужу. Хватит, в конце концов, кичиться той мудростью, на обладание которой он претендовал. Да и что вообще знает он, Чарльз Форд, о жизни, кроме пыльной дороги, да кроваво-красных закатов, да ослепительного сияния солнца, встающего над пустыней и выжигающего его душу своими палящими лучами? А возможно, этого и достаточно. Вот почему он сейчас здесь. И останется здесь до тех пор, пока размышления об оставленном им мире не перестанут терзать его душу.