Глава 29

Не успев ничего сообразить, Дженис схватила Бетси и нырнула в открытую дверь конторы. Нечесаный телеграфист побежал в дальний угол, подальше от окна. Бетси закричала, когда Дженис повалила ее на пол за стеной конторы и накрыла своим телом.

Еще секунда — и фургон разнесет в щепки хлипкое строение, накрыв их грудой обломков. Но вместо треска ломающихся стен Дженис услышала винтовочный выстрел и легкий глухой удар по деревянным опорам крыльца.

Больше ошеломленная, чем испуганная — на то, чтобы по-настоящему испугаться, просто не было времени, — Дженис осторожно встала с пола, поднимая и Бетси, и выглянула на улицу.

Высокий седой мужчина в сильно поношенной ковбойской шляпе с высокой тульей вразвалку шагал по центру пыльной улицы, его винтовка еще дымилась. Он пнул ногой в колесо фургона, вихлявшее на обочине, и оно свалилось. Сам фургон стоял, наполовину заехав на крыльцо конторы, упираясь в покореженную деревянную подпорку. Дженис, не веря своим глазам, смотрела на пустую ось, где должно было быть колесо. Этот человек сбил его выстрелом!

Она перевела взгляд на мужчину, подходившего к конторе. Он показался Дженис знакомым, хотя она и не могла вспомнить, где его видела. На вид он был по крайней мере вдвое старше ее. Седеющая клочковатая бородка, неровно подстриженные волосы, торчавшие над ушами. Лицо было таким же худым и костлявым, как и вся его фигура, а движения — обманчиво небрежными, Дженис заметила в его взгляде мутную поволоку и слегка передернулась. Она достаточно пожила в приграничных городках и знала, что с людьми такого сорта лучше не связываться.

— С вами все в порядке, мэм? — спросил он скрипучим голосом, в котором не было ни тени беспокойства.

— Да, спасибо, сэр, — чуть слышно выдавила Дженис. — Вы спасли нам жизнь, сэр. Не знаю, как вас благодарить.

Незнакомец даже не потрудился снять шляпу.

— Я предупреждал парня насчет этого колеса, но он меня не послушал. Вы кого-то ищете?

Телеграфист все еще был в конторе, где, скорчившись от страха, истерически бормотал проклятия. И Дженис рискнула воспользоваться случаем.

— Я ищу своего мужа, Питера Маллони. Вы его знаете?

Незнакомец нахмурился, плотнее надвинул на лоб шляпу и сплюнул на дорогу. Неловко помявшись с ноги на ногу, он наконец опять повернул к ней голову, но тень от шляпы скрадывала его глаза.

— Да вроде знаю, — неохотно признался он.

У Дженис сжалось сердце. Здесь ее окружали стеснительные мужчины, которым сподручней было управляться с оружием и лошадьми, чем с женщинами. И она догадалась, почему один из них не желал говорить ей про Питера. Было только одно объяснение: совершенно очевидно, что стряслась какая-то беда.

Нет, не стоит паниковать! Постаравшись унять воображение и крепко прижав к себе Бетси, она спросила:

— Вы не можете мне сказать, как добраться до его домика?

Он пожал плечами, огляделся вокруг, как будто ища кого-то, кто ответит за него, и медленно кивнул:

— Да вроде могу.

Дженис быстро оправилась от первого испуга. Ей хотелось треснуть этого ковбоя чем-нибудь по башке, чтобы извлечь из него более исчерпывающий ответ. В самом деле он такой болван или прикидывается? Она постаралась сохранять терпение.

— Могу я где-нибудь взять фургон, чтобы туда доехать?

Мужчина окинул взглядом груду досок с колесами, которые теперь поддерживали крыльцо:

— Если удастся починить этот.

Дженис уныло посмотрела на кучу древесины:

— Это что, единственный фургон?

— Да вроде. — И мужчина снова сплюнул.

Подумать только, он просто непрошибаем! Дженис еле сдерживалась, чтобы не закричать. Пока она собиралась с мыслями для более точного вопроса, Бетси выпустила ее руку и, спрыгнув со ступенек крыльца, уставилась снизу вверх на незнакомца:

— А вы такой же бандит, как тот, про которого пишет мой дядя Дэниел?

Золотые волосы девочки блестели на солнце, а бледное личико сияло покоряющей невинностью. Голубые глаза смотрели на ковбоя сквозь густые ресницы с восхищением. Мужчина опустил на землю свою винтовку и тоже уставился на девочку с таким же восхищением, однако с гораздо меньшей храбростью. Казалось, он испугался.

— Он описывает похождения Пикоса Мартина. Вы знаете Пикоса Мартина?

Дженис еще никогда не видела, чтобы Бетси вела себя так смело. Она удивилась не меньше незнакомца, правда, не настолько, чтобы пропустить мимо ушей его ответ:

— Да вроде знаю.

Нет, или она придушит этого человека, или упадет сейчас на землю и будет кататься от хохота. Сдерживая смех, Дженис заметила молодого парня, который сбегал с пригорка к своему развалившемуся фургону.

— Спасибо, старик! Ты поможешь мне надеть колесо?

Парень поднял одинокое колесо и подкатил его к крыльцу. Увидев Дженис и Бетси, он потянулся рукой к голове, желая снять шляпу, но не нашел ее на месте и смущенно поклонился:

— Добрый день, мэм. Простите за причиненное беспокойство!

«Простите за причиненное беспокойство!» Вот это да! Дженис думала, что с ней сейчас случится истерика. Да они чуть не погибли, и это называется беспокойством! Удивительно еще, откуда этот грязный недоросль знает такие слова. Что за странное место! Очень странное. Дженис почувствовала себя Алисой в Стране Чудес и, когда рядом с ней возник телеграфист, подумала, что ничуть не удивится, если он на ее глазах превратится в тыкву или в короля.

— Могу ли я попросить у вас на время ваше транспортное средство, чтобы перевезти свой багаж к дому моего мужа? — спросила Дженис хорошо отработанным голосом школьной учительницы.

Парень выпучил на нее глаза, как будто это она должна была сейчас превратиться в тыкву. Ковбой ткнул парня локтем в бок и выхватил у него колесо. Тот сразу пришел в чувство.

— Да, мэм. Почту за честь, мэм. Вот только мы с Мартином поставим на место это колесо и запряжем Босси. Поедем через пару минут! — Тут на лбу его обозначились легкие признаки раздумья. — Э-э, простите, мэм, а где живет ваш муж?

Ковбой пришел ей на помощь.

— Я отвезу, — проворчал он, поднимая с крыльца основание фургона, и добавил, обращаясь к Дженис: — А вы бы, мэм, пока прогулялись по улице.

Дженис и сама только что подумала об этом. Торопливо сбежав по ступенькам, она вывела Бетси на дорогу. Телеграфист последовал ее примеру. Как только ковбой и парень вытянули фургон с крыльца, покореженная подпорка заскрипела, накренилась и рухнула совсем. Деревянное перекрытие обвалилось на землю, накрыв облаком пыли обоих мужчин.

Дженис, вздохнув, заметила:

— Там, под крыльцом, мой багаж, джентльмены.

Этот день казался каким-то нескончаемым. Пока мужчины чесали в затылках, собирая к месту события небольшую толпу зевак, Дженис взяла Бетси за руку и повела ее к зданию, в котором, как она надеялась, был магазин. Бетси взволнованно тараторила о незнакомце, о бандитах вообще и о героях романов дяди Дэниела. Дженис подумала, что сейчас ей действительно пригодился бы герой, вот только сомневалась, что незнакомец по имени Мартин таковым являлся.

В магазине она обнаружила усталого от жизни мужчину в клетчатой рубахе, который, облокотившись о прилавок, глазел в пыльное окно. При ее появлении он схватил тряпку и принялся без особого рвения вытирать деревянную стойку.

— Теперь они провозятся целый день, — с прискорбием известил он ее. — Так что лучше выпейте пока лимонаду и отдохните.

«Неплохая идея», — подумала Дженис, хотя в пессимизме продавца ей послышалось что-то знакомое. И в самом деле, как только они с Бетси сели на деревянный ящик с бутылкой лимонада, из глубины зала раздался недовольный голос:

— Генри, ну ты вытрешь когда-нибудь пыль или нет? — Это был голос толстой тетки из дилижанса.

Дженис читала сказки Льюиса Кэрролла и задалась праздным вопросом, что с ней сейчас происходит — то ли она провалилась в кроличью нору, то ли попала в Зазеркалье. И если в магазине работает парочка Тру-ляля и Тра-ляля, то кто тогда немногословный ковбой — Король или Белый Кролик? Она похихикала тайком от Бетси, решив больше не развивать этих сравнений, иначе при виде кота, исчезающего без очаровательной улыбки, с ней случится истерика.

— У меня покупатель, Глэдис! — крикнул в ответ Генри. — Подожди, сейчас иду! — Он оперся на локти и повернулся к Дженис с видом человека, ничуть не заинтересованного продать свой товар. — Вы приехали в дилижансе?

Ухватившись за возможность что-то узнать о Питере, Дженис чинно поправила шляпку и улыбнулась так, как, по ее мнению, полагалось улыбаться солидной леди, жене Питера.

— Да, сэр, я приехала к мужу, Питеру Маллони. Вы его знаете?

Генри еще пару раз лениво махнул тряпкой по прилавку.

— Маллони? — Он фыркнул. — Тот парень, что купил гору! Скажите-ка мне, что он собирается делать с пустой горой? На ней же ни шиша нет — одни канюки и кустарник.

Дженис, прикрыв глаза, воздала краткую хвалу небесам. Значит, он успел-таки ее купить!

— Насколько я знаю, он хочет заняться фермерством. У него страсть к лошадям. А он часто наведывается в город?

Генри проницательно взглянул на нее:

— Не знаю, мне он редко попадается на глаза. В последний раз я видел его здесь месяц или больше назад. Лошади, говорите? Что-то мне кажется несколько странным покупать гору, чтобы разводить лошадей.

Дженис расплылась в улыбке:

— Мой муж — человек со странностями. Скажите, а когда он был в городке, он покупал у вас что-нибудь? Если нет, то мне надо будет купить муку, сахар и прочее.

Это весьма успешно отвлекло Генри от горы. Заполучив в свои руки живого, реального покупателя, Генри превратился в оборотистого торговца, предлагая Дженис товары в самых неимоверных количествах. Пока мужчины на улице чинили фургон и доставали из-под обломков крыльца ее багаж, Дженис доказала хозяину магазина, что она не такая уж простофиля и не собирается покупать ящик перца, которого хватит на десять жизней, и бочку соленых огурцов, уже давно прокисших.

И все же ей пришлось купить рулон миткаля и краску для тканей. Она не смогла привезти с собой швейную машинку, зато захватила все остальные швейные принадлежности. Она рассчитывала шить одежду для малыша, но можно что-нибудь сшить и для Бетси. В одном углу Дженис присмотрела также куски дубленой оленьей кожи и мех, но деньги уже кончались. Ей не хотелось остаться здесь без средств к существованию. Возможно, если Питер найдет свое золото, они смогут позволить себе купить кое-что из зимней одежды.

Когда фургон был наконец загружен и готов к отъезду, солнце уже спускалось за горы. Генри предложил ей с Бетси переночевать в пустом парикмахерско-аптекар-ском салоне, и мужчина по имени Мартин поддержал его. Будет лучше отправиться на рассвете, сказал он, так как ранчо Питера высоко в горах.

Дженис с неохотой согласилась и провела ночь, ворочаясь на жестком деревянном полу, застеленном одеялами, и с тревогой думая о том, что ждет ее завтра. Если Питер благополучно добрался и купил свою гору, почему же тогда до сих пор не спустился в городок и не дал ей телеграмму?

Она отправила сообщение Хардингам, но ни от кого не получила никаких вестей о Питере. И, как она поняла, в последнее время его никто не видел в городке. Значит, что-то случилось. Она отказывалась верить в то, что он просто не хотел видеть ее здесь. Дженис не желала пугать себя безумными страхами. Да, конечно, Питер никогда не признавался ей в любви. Ему нужна была жена, и он сделал практичный выбор. Его практичность — вот на что она могла положиться, а не на такое зыбкое понятие, как любовь. Питер нуждался в ней — это Дженис знала точно.

И миссис Маллони покажет ему, какая она хорошая жена, приехав как раз тогда, когда муж в ней нуждается. Она отлично умела быть полезной. Всю жизнь она совершенствовала этот свой талант. Ей не верилось, что она могла понадобиться кому-то просто как человек. Кому нужна скучная старая дева? Но Дженис точно знала, что люди нуждаются в ее деловых качествах, в ее старательности и организованности. Она добьется того, что Питер обрадуется встрече с женой.

И кто знает? Быть может, он хоть немного обрадуется ей в своей постели. Это не входило в число ее талантов, но раньше-то он не жаловался. Как только появится возможность, она быстро освоит и эту сторону супружеской жизни.

Успокоив себя таким образом, Дженис наконец заснула, чтобы проснуться на рассвете от стука ботинка в деревянную дверь салона.

Охая, она выбралась из своей походной постели, оправила безнадежно помятое платье и, накинув сверху длинную накидку, помогла одеться Бетси. Сегодня они наконец будут дома.

Эта мысль веселила их, когда фургон, качаясь и переваливаясь, взбирался по горной тропе в утренние часы прохлады. Бетси показывала на зайцев, испуганно бросавшихся наутек, и ярких птичек, мелькавших голубыми крылышками. Дженис наслаждалась чистым прохладным воздухом и переливами зеленого с золотым, приятно ласкавшими глаз после многих лет жизни посреди серого уныния. Незнакомец пророчески бормотал про ранний снег.

В этом городке, похиже, жили одни пессимисты. Дженис не желала поддаваться такому мрачному взгляду на жизнь. Воздух восхитительно бодрил, в редком осиннике кипела дикая жизнь. Хоть она и провела всю жизнь в городах, но сердце ее не было чуждо красоте природы. Отсутствие соседей не слишком ее пугало — Дженис привыкла жить, замкнувшись в своем мирке. Была бы крыша над головой да еда на столе. А уж это Питер, конечно, мог ей обеспечить.

— А мы с вами раньше нигде не встречались, мистер Мартин? — спросила она.

Ковбой поглубже нахлобучил свою шляпу.

— Да вроде нет.

В Минерал-Спрингс она его точно не видела, а вот в Натчезе… Незнакомец на бегах! Но у того не было бороды. Дженис не решалась смотреть в упор, но искоса внимательно разглядывала мужчину. И у того тоже шляпа была надвинута на самые глаза, почти полностью скрывая лицо. Нет, это еще ни о чем не говорит, лишь характеризует манеру держаться.

Она нахмурилась:

— Скажите, а вы бывали когда-нибудь в Натчезе?

— Может, и бывал.

Он стегнул быка хлыстом и показал Бетси яркого дятла на дереве.

Легче разговаривать с травой, чем с этим старым пнем! Но Дженис решила, что надо быть ему благодарной за то, что он согласился помочь, и оставила мужчину в покое. Она посоветовала Бетси спеть песенку и взялась распаковывать корзинку с едой, которую собрала им в дорогу ворчливая жена Генри.

Они въехали в долину, которая, по словам Мартина, и была их местом назначения, когда солнце уже садилось. Дженис подумала, что они вряд ли проехали пятьдесят миль, и насмешливо взглянула на ковбоя:

— Вы уверены? Мы ведь проехали не больше десяти миль, правда?

Он пожал плечами:

— Где-то так.

Она посмотрела на одинокую лачужку, пытаясь представить Питера в этом забытом Богом месте.

— Мой муж говорил, что живет в пятидесяти милях от городка.

— Его здесь нет, — бросил Мартин.

— А где же он? Мы не можем остановиться в чужом доме.

— Он выше в горах. Это его дом.

Мартин остановил фургон перед узким бревенчатым крыльцом.

В самом деле, с чего она взяла, что Питер будет жить в доме? Надо же было только вообразить подобную глупость! Дом — это слишком просто для него. Конечно же, он в горах! Дженис окинула взглядом нагромождения высоких лесистых скал, стеной окружавших временное пристанище ее мужа. Хотелось кричать и грозить кулаком этим молчаливым камням и деревьям или самому Питеру. Она и сама не совсем понимала, на что или на кого сердится. Но она проделала такой долгий и трудный путь, надеясь увидеться со своим мужем, а не для того, чтобы любоваться на его пустой дом!

Что ж, не возвращаться же обратно в самом деле! Смирившись с судьбой, она помогла Мартину выгрузить из фургона свои многочисленные узлы, сумки и коробки. Хорошо хоть, что теперь у них с Бетси будет своя крыша над головой.

Но, войдя в темноту дома, Дженис начала сомневаться уже и в этом.

В комнате на одном из стульев валялась небрежно брошенная женская нижняя юбка, богато украшенная кружевом и собранная в глубокие пышные складки.

Загрузка...