Бумеранги. Часть 1

5

6 лет назад

Вашингтон, округ Колумбия

Январь – Февраль

Через несколько дней зима, наконец, вспомнила зачем нужна и впопыхах высыпала на головы жителям весь припасённый за два месяца снег. Его оказалось так много, что жизнь замерла даже в Конгрессе. Те, кто в эти дни всё-таки добирался до офисов, предпочитали пить чай и обсуждать причуды погоды, вместо опостылевших политических новостей. Казалось, город заглох в этом вакууме. Вымерли даже постоянные пробки. Река Потомак уснула под льдинами, передав улетевшим прочь уткам пожелания скорейшего возвращения. На пустых улицах воцарилось уныние – в Вашингтон пришёл снег.

Дорог не было. Нет, теоретически они находились там, где их проложили первые градостроители, но погода внесла коррективы. Снегоуборочные машины, сами припорошённые до состояния невидимок, не справлялись с объёмом растущих сугробов. И глядя в окно, Джиллиан хмурилась, пытаясь найти в серой хмари хоть какие-нибудь проблески к улучшению. Но тех не было. Вашингтон задыхался, обессиленно переползал от снегопада к метели и пытался за пару часов безосадочной жизни залатать бреши.

Аэропорты работали с ужасающими перебоями и предпочитали отправлять пассажиров короткими маршрутами ко всем чертям, а не открывать для них небесные трассы. Поэтому где-то вдалеке от столицы застрял и Джеймс. Он собирался лететь домой то ли из Флориды, то ли Нью-Джерси, то ли бог знает откуда, но не успел и с каждым днём становился всё злее. Не сказать, что Джиллиан волновалась, однако последний разговор с мужем вышел откровенно хреновым.

Впервые на её памяти Джим повысил голос, когда доказывал супруге, что соглашаться на проект длиною в двенадцать месяцев – безумие, неуважение и эгоизм. А при промелькнувшем слове «Иллинойс» его губы скривились так сильно, что Джиллиан невольно съёжилась. Это случилось неделю назад, сразу после памятной встречи с Клейном. Их спор продолжался все выходные, пока не достиг апогея перед самым отъездом Джеймса.

– Ты обещал мне последний проект, – проговорила Джил и стиснула в руках вилку.

Они оба делали вид, что всё хорошо. Что прямо сейчас у них обычный ужин, а не попытка склеить из разномастных осколков нечто похожее на картинку мечты. Однако, как бы они ни пытались, повсюду ощущалась неправильность. Разбросанные за шесть лет обломки почему-то не складывались, хотя раньше вроде бы подходили друг другу.

– Не нарушай своё слово, Джим.

– Я выполняю всё, о чём говорю. – Муж ткнул в её сторону пальцем. – Всё. В отличие от тебя.

– Так давай не будем портить статистику, – хохотнула Джил, но осеклась.

– Чью? Твою? Предполагалось, это будет делом двух месяцев! А ты опять собираешься пропадать непонятно где и бог знает сколько. Но ради чего, Джиллиан? Тебе настолько плевать?

– Нет, но…

– Что «но»?

Джеймс не выдержал и швырнул вилку на стол, отчего кусочки еды разлетелись по прозрачной поверхности. Джил передёрнуло. Джеймс же резко поднялся и направился вглубь столовой. Повисла недобрая пауза, за которую у Джил так и не нашлось смелости обернуться, прежде чем Джим холодно произнёс:

– Что «но», Джиллиан? Давай, договаривай.

– Хватит мною манипулировать, – спокойно сказала она, а в следующий момент вздрогнула, когда ощутила на щеке чужое дыхание.

– Тебе не нравится? – вкрадчиво спросил Джеймс, и на плечи опустились тяжёлые ладони. Они надавили едва ощутимо, но впервые за десять лет брака, впервые за всю свою жизнь Джил стало страшно. Она испугалась мужа. – А каково мне? М-м-м, воробушек? Не молчи, давай расскажи, каково это.

– Я не…

– Нет? – Руки надавили сильнее. – Полагаю, что да. Ты врёшь мне, милая. Врёшь отчаянно и давно. Ты развесила на стенах нашего дома столько лжи, что того и гляди запутаешься в ней сама. Я не слепой и вовсе не идиот, моя дорогая жена… Я чувствую, но пока не могу понять – где. Где тот момент, с которого начался обман. Любовник? Нет… слишком банально для тебя. Твоя стихия – дерзкие выпады и кардинальные решения. «Aut Caesar, aut nihil»7 было написано с обратной стороны входа в твой проклятый кампус. И, чёрт возьми, это всего лишь тупая фраза на латыни, которую ты с чего-то решила сделать девизом своей жизни! Но я не один из твоих идиотов в продавленных креслах Конгресса. Моё терпение велико, но не безгранично. Пришло время найти правду. И в тот момент, когда это произойдёт – берегись. Берегись, потому что пощады тебе просить будет нечем.

– Ты угрожаешь мне? – как можно спокойнее проговорила Джиллиан, но так и не осмелилась посмотреть на Джеймса.

– Информирую. – Он склонился ещё ниже, приласкал большим пальцем левой руки бившуюся на её шее венку и с сарказмом протянул: – Или мне стоит подать официальную петицию? Только скажи…

– Я не понимаю, чего ты хочешь.

Джил чувствовала необходимость сказать хоть что-то, однако в следующий момент Джеймс с силой оттолкнул её от себя, и рёбра больно врезались в твёрдый край стола.

– Ну, разумеется! Десять лет уже не понимаешь и, похоже, даже никогда не хотела понять, – воскликнул он и со всей силы врезал кулаком по жалобно зазвеневшей столешнице, затем на мгновение замер, поджал усыпанные веснушками бледные губы и вдруг двинулся прочь из комнаты.

– Если что-то не устраивает, ты всегда можешь позвонить нашему адвокату, – не выдержав, зло крикнула вслед Джиллиан и потёрла ушибленный бок. А Джеймс резко остановился, когда услышал эту опасную, глупую браваду.

– Боишься? – Он оглянулся, чуть прищурился и растянул рот в жёсткой ухмылке. Его всегда столь аккуратно уложенные волосы растрепались, словно отражали весь хаос царивших внутри эмоций. – Бойся, Джиллиан. И знаешь почему… Нет? Сказать? Потому что ты так и не опровергла ни единого моего слова!

В тот вечер Джим ушёл на несколько часов. Джил не знала, где он был и что делал. Сидел ли под дверью, поехал к друзьям, на работу, слонялся по городу… Она оказалась даже не в силах предположить. Просто сидела за накрытым столом и смотрела на движение стрелки по белому циферблату бесшумных часов. Джиллиан честно пыталась найти в себе хоть какие-то проблески сожаления или стыда, но не могла. Ни одной капли эмоций, чтобы упасть на колени и до стёртых в кровь губ молить Джеймса о прощении. На плечах будто ещё ощущалась тяжесть рук, что давила к земле, не позволяя выпрямить спину. Но время шло, и когда тело напомнило о себе подкрадывающейся ломотой, Джил поднялась и шатко одолела двадцать три шага до ванной. А там… привычные капсулы, прохладный пол и мир, что принудительно вернулся в свою колею.

Только глубоко за полночь раздался тихий щелчок замка и тяжёлые шаги мужа. Где-то внутри вновь зашевелился страх, но вот под весом Джеймса прогнулся матрас, а комнату наполнил аромат крепкого алкоголя. Больше ничего. Джим не попытался ни обнять, как случалось раньше, ни с чувством удовлетворения огладить изгиб бедра, зарывшись носом в разметавшиеся по подушке волосы. Нет. Они лежали по разные стороны супружеской кровати и были удивительно далеко друг от друга в ограниченном пространстве их спальни.

На следующий день Джим уехал. Он ничего не сказал, не попрощался, даже не предупредил, как долго его не будет. Сквозь шум льющейся в ванной воды Джиллиан уловила звук захлопнувшейся двери, а потом дом погрузился в молчание.

И вот теперь Джил тонула в бесконечном болоте ожидания. Она не представляла, что будет, когда Джеймс вернётся. Действительно ли он что-то знал или только подозревал? Джиллиан вертела на безымянном пальце голубой бриллиант и гладкий обод второго кольца, а сама мечтала сорвать оба прочь, выкинуть и малодушно сбежать от затягивавших в своё жерло проблем. Трусиха. Господи, она всегда была такой трусихой!

Однако какими бы ни были её проблемы, работа оставалась работой. А потому в переизбытке синтетической энергии Джил кружила по комнате, орала по видеосвязи на ни в чём не повинных коллег и медленно сходила с ума от бездействия. Вот уже третий день она с нарастающим раздражением слушала непрерывный бубнёж одной половины команды и щелчки телевизионного пульта другой. А время шло. Пока Вашингтон пытался пережевать снег железными челюстями грейдеров и с трудом проглотить огромные комья сугробов, мир неумолимо бежал вперёд. Ей давно следовало слетать в Иллинойс, вспомнить ненавистные улочки Спрингфилда и попытаться найти тропинку к самому скрытному орешку у демократов. Следовало навестить в Чикаго общих знакомых, быть может, потрепать немного Лероя или парочку словоохотливых журналюг. В общем, дел было много, однако Джил оказалась прикована к засыпанной снегом столице. Она не могла даже дозвониться до Рида – указанный в папке номер самозабвенно молчал.

Оторвавшись от очередного бесцельного созерцания окна, Джиллиан с силой шарахнула по стене, поморщилась от боли в ладони и схватила телефон – в чат отправилось короткое сообщение. К чёрту. Клейн не будет утешаться её отговорками.

«Через час в офисе. Мне нужны все»

Мало кто знал, но команда лоббиста – это тот самый ключ, которым можно было открыть любую дверь. Именно от этих нескольких человек зависела правдивость и точность полученных сведений, на которых строился фундамент софистики, а потом и грандиозные планы. И собранная за эти годы команда не была исключением. Джил искала их повсюду. Тащила с университетской скамьи, выдирала зубами у менее ловких, перекупала, вербовала, обучала, критиковала. Ещё не остыла бумага на копии её рабочего договора с агентством, как она бросилась на поиски тех самых людей. Тех, кого за пять лет взрастила в самых умных чудовищ. Джиллиан не прощала ошибок, не входила в положение и не обращала внимания на данные прозвища, однако до пены у рта защищала, когда кто-то из них оступался. Да, её не любили. Но игра, которую вела Джил, грела их эго и оттачивала до совершенства инстинкты. В конце концов, каждый из них тайно мечтал попасть в большую политику. Однако с началом проклятого снегопада даже этих пираний настигла апатия.

Офис был ожидаемо пуст. Кинув в первое попавшееся кресло влажное от снега пальто, Джиллиан прошла в переговорную, где с нездоровым наслаждением принялась оттирать руки антибактериальными салфетками. В столичном метро было слишком много людей и слишком много чужих бактерий, чтобы Джил могла спокойно это перенести. Её подташнивало всю дорогу.

Включив кофемашину, она села в неудобное кресло, что стояло во главе длинного стола, и заученным до автоматизма движением вытащила из кармана невзрачную пластиковую упаковку тёмно-коричневого цвета. Этикетка с неё была давно и самым тщательным образом содрана. Ловко подцепив коротким ногтем пластиковую крышку, Джиллиан вытряхнула на ладонь две капсулы и одним движением отправила в рот концентрированный яд. Всё-таки запивать стимулятор стимулятором весьма извращённый способ свести счёты с жизнью. Или психикой… Интересно, как давно у неё зависимость? Впрочем, какая разница, покуда заводная кукла внутри Джил не бьётся в психозах и не ловит галлюцинации.

В этот момент в переговорную ввалился толстый Майк. Его жидкие светлые волосы блестели от снега и некрасиво облепляли круглую, точно тыковка, голову. Очки в старомодной золотистой оправе едва не падали с кончика вспотевшего носа. А сам он пыхтел и повсюду разбрызгивал талую воду.

– Пять минут, – произнесла Джиллиан и демонстративно посмотрела на изящные наручные часики. – Тебе повезло, что ещё никто не пришёл.

– И что бы ты тогда сделала? – задыхаясь спросил Майк, а потом с протяжным вздохом растёкся бесформенной кучей на слишком маленьком для него стуле. Он вытер испарину, поправил один из своих отвратительных галстуков жизнеутверждающего оранжевого цвета и глянул на Джил исподлобья.

– Уволила.

– О’Конноли, это уж слишком. Видела какой снегопад? Тем более, с кем ты тогда останешься, если избавишься от всех нас?

– Это уже будет не твоя забота. Я, сладкий, могу делать всё, что считаю нужным. И как только ваши опоздания начнут влиять на качество выполняемой мною работы, вы отправитесь в утиль. – Она приподняла руку, наблюдая, как медленно заскользило по матовой коже золотое плетение браслета часов. А потом перевела взгляд на Майкла. – Можно не успеть на поезд, можно пропустить самолёт или даже прозевать оплату счетов. Но в политике каждая задержка равносильна проигрышу, потому что кто-то придёт вовремя, а может, даже и раньше тебя. Надеюсь, это понятно?

– Более чем, – последовал сухой ответ.

– Тогда, полагаю, тебе пришло время похудеть. В нашей работе бегать надо быстро, а лишний вес может быть только у голосов в Конгрессе.

Повисло напряжённое молчание. А потом Джиллиан услышала тихий шёпот.

– Сука…

– К твоим услугам.

Джиллиан отвернулась, однако тут дверь вновь открылась, и остальные члены команды весёлой и шумной гурьбой ввалились в ярко освещённую комнату. В воздухе закружились ароматы талого снега, горячего кофе и шумных ветров подземки, пока они, смеясь и переговариваясь, толпились около входа. Однако веселье немедленно стихло, стоило им наткнуться на чёрные провалы слишком больших зрачков. В яркой комнате те смотрелись чудовищно неестественно и словно вбирали в себя витавшую вокруг радость. Джил холодно улыбнулась.

– Мы с вами, как в школе, – процедила она, водя пальцем по чуть кривящимся губам. – Может быть, мне вам весёлые стикеры клеить вместо зарплаты?

– Нас задержали, – откликнулась Энн Кроули и немного нервно сдёрнула усыпанный каплями шарф, но замерла, когда на стол с грохотом приземлилась пухлая папка.

– Исчерпывающе.

– Нас. Задержали, – настойчиво процедила Энн и медленно выдохнула.

Джил прищурилась и внимательно посмотрела на Кроули. Маленькая, немного неуклюжая, с раскосыми глазами и вечно по-мальчишечьи обутая в тяжёлые ботинки – она стала самым юным и самым дорогим приобретением. Джиллиан заметила её совершенно случайно, во время одной из пресс-конференций государственного секретаря Грегори Ван Берга, и решила любой ценой заполучить себе эту дерзкую на язык студентку. Девчонка сопротивлялась долго. Однако полгода хитроумных интриг и разговоров один на один сделали своё дело. Всегда делали. И как-то так вышло, что со временем Энн стала ближайшим помощником и с пугающим хладнокровием выполняла любую работу. Поговаривали, Джиллиан делает из неё своё подобие. Однако только они знали, что Кроули была совсем другой и просто удерживала суку О’Конноли в рамках адекватных границ.

– Так что же это было? Треснувшая земная твердь, огромный огненный монстр или пафосно потрясающий палкой старик в сером плаще?

– Почти, – хмыкнула Кроули. – Только в бежевом, а не сером.

– Что? – рассеянно отозвалась Джил, которая просматривала протянутую Майклом папку. Неожиданно она скривилась и швырнула её на стол. – Это никуда не годится, мой милый пончик.

– Почему?

– Если хочешь получить настоящее мнение общественности, подними свой жирный зад и выйди на улицы. Большинство людей с форумов – кретины, которые могут рассуждать лишь о качестве порно…

Она прервалась и с тихим шипением вцепилась в резко сведённую судорогой ладонь, а со стороны двери вдруг раздался надменный голос.

– Ах, всё язвишь, дорогая. Терпение, милая, однажды он тоже это поймёт.

Джиллиан на секунду замерла, прежде чем медленно откинулась на спинку неудобного кресла и с неприкрытым раздражением посмотрела в сторону входа в переговорную. Ну а там, прислонившись к одному из толстых матовых стёкол, стоял Клейн. Он аккуратно складывал длинный шёлковый шарф своими высушенными из-за стимуляторов руками, а его золотистое пальто искрилось растаявшим снегом. Ах, вот и причина задержки.

– Не помню, чтобы вы состояли в моей команде, Артур, – холодно протянула Джиллиан. Она заметила маячившего в коридоре Джорджа, значит, и Алекс здесь. Аншлаг ради рядового рабочего процесса, пусть и внепланового?

– Я твой заказчик, – Клейн демонстративно пожал плечами. – Имею право.

Джил презрительно посмотрела на бывшего наставника. Господи, как же она ненавидела Клейна, и это было взаимно!

– Тогда, прошу, сядьте и не перебивайте меня. Пожалуйста, – наконец произнесла она и вернулась к разбросанным бумагам. – Джонас…

Темноволосый парень встрепенулся и слишком сильно толкнул бумажный стаканчик с кофе. Тот пошатнулся, горячий напиток расплескался прямо на стол, а Джиллиан передёрнуло. Откашлявшись и не отрывая взгляда от тёмного пятна, Джоуннопулус забубнил:

– Из всех ргионльных снаторв наш закно…

– Чётче, Джонас. Нас пришли послушать, так прояви уважение к присутствующим. – Джил вздохнула, закрыла глаза и с силой сжала правую руку в кулак, надеясь избавиться от дёргавшей ладонь противной боли.

– Из ста сенаторов необходимый нам законопроект открыто одобрили только десять. Поверхностный опрос показывает, что рассчитывать на поддержку не приходится. Многие согласны изменить точку зрения, но боятся провалить переизбрание.

– Довольно непопулярное предложение. Не правда ли, мистер Клейн? – всё так же, не поднимая век, процедила Джиллиан. Присутствие бывшего учителя раздражало, действовало на обострённые стимулятором нервы и вызывало желание что-то разбить. Но вместо этого она лишь медленно разжала вцепившиеся в подлокотник пальцы.

– Однако ты знаешь, как это изменить. Ведь так, Джил?

Она поморщилась. Конечно, знала. Они обсуждали это две недели назад. Конгрессмен – закон – восхитительная запись в её резюме. Казалось бы, просто… Но Джиллиан слишком хорошо знала о вредности Рида, а потому предпочитала иметь запасной план.

– Мы подключим «Экселон»8. Они крупнейший игрок. А их солнечная и гидроэлектростанции дадут нам очки у людей с веганской позицией. Кролики там… зайчики…

– Хочешь подружиться с «зелёными»? – Клейн был полон сарказма.

– Я не собираюсь с ними дружить. Просто встану рядом и подниму плакат: «Мои дети хотят дышать чистым воздухом!»

– У тебя нет детей, – фыркнул в ответ старый ублюдок. Послышались шаги, шелест одежды и скрип отодвигаемого кресла.

– А у них они есть? Вы проверяли? – Джиллиан приоткрыла один глаз и насмешливо уставилась на развеселившегося наставника. – Всем плевать на такие нюансы. Хотите прижать нефтяников?

– Да.

– Тогда будьте готовы, что я и голышом продефилирую на градирне, если это поможет. А это обязательно поможет. – Джил вскинула бровь. Ей очень не нравилось то чувство настороженности, что появилось с приходом Артура.

– Не сомневаюсь, – Клейн рассмеялся. – Однако, что даст тебе «Экселон»? Договориться с ними я мог бы и сам.

– Да, но в голом виде вы будете смотреться весьма удручающе, чем вряд ли обеспечите поддержку от главного ядерного гиганта. Их штаб в Иллинойсе, там же, где Рид, а потому…

– Верно. Они там же, где Рид, – насмешливо перебил Клейн. Ну а Джил на мгновение замерла, прежде чем резко открыла глаза.

– На что вы намекаете, Артур? – Её тоном можно было придушить парочку крупных лоббистских змей, однако Клейн лишь улыбнулся. – Говорите уже. Вряд ли вас так интересовала рутина работы, что вы преодолели трёхфутовые сугробы.

– Ты едешь в Иллинойс, – пришёл ответ. – «Экселон»… Рид… Видишь, всё складывается удачно.

– Что?!

Повисло молчание. Такое, что было слышно, как шумели в отдалении лифты. Только разогнанное стимуляторами сердце безумно заколотилось, да тонкие пальцы вцепились ногтями в обивку на подлокотниках кресла. Джил подняла взбешённый взгляд, но Клейн его не заметил. Или сделал вид, потому что самозабвенно черкал каракули на отчёте Майкла. Наконец Джиллиан выдохнула:

– Нет.

– На два слова, О’Конноли, – тут же бросил стоявший в дверях Джордж и направился в сторону кабинета.

Закусив в раздражении нижнюю губу, Джиллиан медленно поднялась и с удивительной ясностью ощутила под каблуками жёсткий ворс офисного покрытия. Тот сопротивлялся и пружинил, точно она сама, но без толку. Джил знала, что скажет Уилсон, какие аргументы будет использовать. Осталось только понять, как долго удастся сопротивляться, потому что согласиться на эти требования равносильно карьерному самоубийству и собственноручно подписанным документам на развод. Она посмотрела в затянутый стандартными бело-крапчатыми плитами потолок, словно в иррациональном ожидании знака свыше. Хоть чего-нибудь, что подскажет решение. Но вместо этого наткнулась на тревожно и нервно мигавшую в глубине коридора лампу. И как это понимать?

Тёмные жалюзи скрывали мутный свет вашингтонского полдня, и в кабинете партнёров царил полумрак. Оправдывая не числившиеся среди талантов Джиллиан пророческие способности, Алекс действительно оказался в офисе и расположился на прямоугольном диване, листая в планшете последние газетные сводки. Он не обратил никакого внимания на вошедших, когда Джордж спокойно прошествовал к своему столу, уселся на краешек и воззрился на Джил.

– Сейчас ты спокойно меня выслушаешь и примешь единственно верное решение, – сухо произнёс Уилсон.

– Верное для кого? – хмыкнула она, но послушно прислонилась к стене и сцепила за спиной руки.

– Вчера Клейн ещё раз связался с Иллинойсом. Понятия не имею, что ублюдок пообещал, но Рид согласился вступить в игру. В твоё утешение скажу, что даже я такого не ожидал. Но нам всё равно нужно обсудить изменения в твоём договоре.

– Не делай этого, Джордж, – она покачала головой.

– Ты знаешь, что я скажу.

– Знаю, – откликнулась Джил. – И потому говорю – нет.

– Почему?

– Я не для того все эти годы прыгала через голову, чтобы вновь откатиться в предвыборный маркетинг, – фыркнула она. – Вы же этого хотите? Так вот! Я не стану вести кампанию Рида.

– Он согласен идти в Конгресс раньше срока, нам всем это на руку… – попытался охладить её пыл сидевший на диване Алекс.

– Ты работала в том штате, знаешь электорат… – это уже Уилсон.

– Ах, так мне теперь постоянно подстраиваться под чью-то блажь? Знаете, мне плевать! Я лоббист, а не секретарша по вызову, и не собираюсь…

– Это приказ Клейна, – равнодушно бросил Джордж. – Либо ты едешь, либо он уходит.

Джиллиан прикрыла глаза и отрицательно покачала головой, не в состоянии поверить, что всё случилось так быстро и непредсказуемо. Решение принято. Это было видно по их позам, по тому, какие бросали взгляды, когда Джиллиан скрестила на груди руки и стукнулась затылком о гипсокартон однотонных стен. Упустить ценного и дорогого клиента лишь потому, что гордячка решила встать в позу? Чёрт… Кем ты себя возомнила, Джиллиан? Тебя ценят и уважают, но не настолько, чтобы золотая пешка забыла своё изначальное место. Интересно, сколько им пообещал Клейн?

– Ты ведь не хочешь упускать возможность насолить старику, О’Конноли, – снова подал голос Алекс. – Я знаю тебя. Вижу насквозь твою мелочную, мстительную натуру. Можешь строить из себя, что душе угодно, но знай – нет Клейна, нет проекта и тебя в нашей компании тоже нет.

– Это угроза? – Джил поджала губы.

– Нет, О’Конноли. Всего лишь напоминание, что с двумя крупнейшими игроками в противниках делать в индивидуальном лобби нечего. Мы тебя растопчем.

Вежливая улыбка наискось перекроила бледное лицо Алекса. Он пробежался по коротким светлым волосам и вернулся к чтению новостей, будто ничего не случилось. Впрочем, так оно и было. Для них. А потому, не говоря больше ни слова, она вышла из кабинета и едва удержала себя от хлопанья дверью. Обойдутся.

Переговорная встретила мгновенно смолкнувшими разговорами и равнодушной спиной Клейна. Наставник меланхолично скользил кончиками пальцев по застарелому шраму, и Джил не удивилась бы, окажись тот автографом вот такой же загнанной в угол женщины.

– Рад снова тебя видеть, – тем временем протянул невинным голосом Клейн, и Джиллиан захотелось его придушить.

– Сомневаюсь, – процедила она и демонстративно спокойно опустилась в кресло, закидывая обутые в чёрные шпильки ноги на стол. Пусть полюбуется.

– Ты будешь вести его кампанию? – Энн, как всегда, уже обо всём догадалась. – Серьёзно? Но это же абсурд!

Неожиданно раздался хлопок брошенной на стол папки. Синей. Восхитительно демократичной. И Джил вдруг отчётливо поняла, что задолго до истечения десяти месяцев возненавидит этот цвет.

– Здесь вся информация. То, что есть на данный момент, – холодно проговорил Клейн. – Ознакомьтесь. Найдёте что-то ещё – получите купон на бесплатный кофе.

Повисло короткое молчание, прежде чем Эмма потёрла лоб и заговорила, глядя в экран своего ноутбука:

– На самом деле, информации мало. Рид скрытен. Правда, вот его жена… – Неожиданно Эмма прервалась и несерьёзно хихикнула, но стоило Джил поднять недоумённый взгляд, быстро развернула к ней ноутбук. – Сама посмотри.

На этих словах, еле сдерживая хохот, Эмма отступила, и её место заняла остальная команда. Джиллиан же всмотрелась в череду изображений, прежде чем медленно выдохнула и устало прикрыла глаза. Господи, за что?!

– Она ограбила ювелирный? – пробормотал молчавший до этого Колин. Кажется, гений аналитики впервые зашёл в тупик рассуждений.

– Скорее, кредитку мужа, – не смог смолчать Майк, пока сам откровенно пялился на внушительный вырез вечернего платья миссис Рид, где покоилось массивное ожерелье.

Джонас протянул руку и запустил размещённое ниже видео. Оно во всех красках передавало и грацию, и намеренно счастливую улыбку молодой, действительно красивой женщины, однако это напрочь стиралось вычурным платьем и чрезмерным числом украшений. И глядя на Алишу Рид, в голове Джиллиан мелькнула знакомая мысль, от которой её передёрнуло: «Трофейный брак?» Нет, конечно, такие отношения вовсе не редкость, и там могло скрываться что-то ещё… А могло и нет. Увы, но по лицу самого Рида сложно было понять раздражён он или искренне наслаждался кошмарным видом своей райской пташки. Господи, какой контраст!

– Выключите, бога ради, – поморщилась Джиллиан и помассировала виски. Нет, даже ей потребуется пара часов, чтобы найти причину для этого брака.

– Диско-шар, – не унимался Колин. Но тут задумчиво хмыкнула Энн.

– Она мне кого-то напоминает, – пробормотала Кроули, и как-то странно взглянула на Джил.

– Хватит! – раздражённо рявкнула она и захлопнула крышку ноутбука, стремясь избавиться от непонятной злости. На кого? Уж не на супругу ли Рида? Низко, Джиллиан. Недостойно. Твой шанс был в Иллинойсе шесть лет назад, но ты его упустила.

– Всё, что вам нужно знать об этом человеке, уместится в шесть слов, – неожиданно донёсся с другой половины стола скучающий голос. Головы немедленно повернулись к Клейну, а Джил закатила глаза. – Умён, немногословен, язвителен, пунктуален, самоуверен.

– Хорошие качества… – начал было Колин, но Джил перебила.

– Однако… плох тот губернатор, что не мечтает стать конгрессменом…

– Кресло в обмен на услугу? – мгновенно сориентировалась Эмма, а потом фыркнула. – Осталось только найти для Рида подходящий стул… Какой пустяк!

– Искать не придётся. – Майк, который до этого, видимо, просматривал сайт Конгресса, цокнул языком. – Вчера сенатор Джарвис попал в больницу и, похоже, надолго. Так что для штата грядут внеочередные выборы. Ты знала?

Ах, а вот и последняя деталь. Оставалось надеяться, что от эскапад Артура ни один сенатор не пострадал.

– Знала что? Что некто опустился до уголовщины? – хмыкнула Джиллиан и машинально растёрла ладонь, вновь сведённую судорогой. – Нет, но подозревала. Грязно играете, Артур, и Рид вам под стать.

– Он не знал об этом, – туманно откликнулся Клейн, заканчивая вполне сносный шарж Майка на его же отчёте. – Скажу больше, Бенджамин никогда бы не согласился участвовать в этой кампании, не помоги мне случай.

– Что ему нужно от нас? – со вздохом спросила Джил и бросила удивлённый взгляд на поднявшегося Клейна. Наставник подхватил пальто и уверенным шагом подошёл к Джиллиан. – Ему вообще что-нибудь нужно?

– Нет. И да. Посади его в Конгресс, О’Конноли. Любой ценой.

– Почему я?

– Ты стала его условием.

В следующее мгновение морщинистая рука аккуратно положила на стол белую визитную карточку с небрежно начерканным вашингтонским номером телефона. И, господи помоги, Джил знала, чей это почерк. Помнила.

Вашингтонская подземка была переполнена. Из-за снежного апокалипсиса поезда курсировали на износ, хотя сугробы полностью парализовали наземную ветку. От этого недовольство пассажиров лишь увеличивалось. Они то тихо переругивались, то весело смеялись, но неизменно мрачнели, стоило их беседам коснуться погоды. Либо так казалось одной лишь Джил, которая вот уже в пятый раз брызгала руки антисептиком.

Её едва не стошнило при виде изукрашенных ржавыми потёками стен, пока с риском свернуть себе шею она спускалась к платформе. Но и на станции было не легче. Повсюду валялись прилипшие к мокрому полу обрывки газет, а из жерла прохода тянуло спёртым воздухом подземки. Джиллиан прикрыла глаза. Она подавила новый рвотный позыв и вновь принялась исступлённо тереть антисептиком руки. Ну а в вагоне её обступили человеческие тела. Они чихали и кашляли, говорили или смеялись, и с каждой секундой всё больше распространяли следы своего биологического присутствия. Боже, эти люди были слишком живыми.

К счастью, пересадка на красную ветку принесла с собой свежий воздух, так что вплоть до станции «Кливленд-Парк» желание содрать с себя кожу почти не посещало занятую документами Джил. Мало того, она настолько увлеклась чтением инициатив губернатора Рида, что не заметила отдавленную ногу и разлитое на полу пиво. А выбравшись из тёмного бетонного туннеля, где квадраты низко нависшего потолка вот-вот грозили схлопнуться над головой, она остановилась около выстроенных в ряд автоматов с газетами.

Несмотря на прогресс электронных изданий, в тихих и спокойных районах всё ещё пользовались спросом добротные монетные аппараты. А потому, нашарив по карманам достаточное количество мелочи, Джил купила свежее издание «Politico»9 и неспешно направилась в сторону нужной улицы.

Дом, в котором проживало досточтимое семейство государственного секретаря Грегори Ван Берга, всегда казался Джиллиан достаточно скромным. Возможно, это впечатление усиливалось соседними особняками, где хозяева украшали вечнозелёные лужайки статуями танцующих детей да парой фонтанов. Однако двухэтажное пристанище не последнего в стране человека привлекало внимание другим. Узкая каменная лестница, которую украшали две гипсовые веселящиеся собачки, вела к заметному издалека канареечного цвета фасаду и аккуратной белой двери под треугольной крышей.

Миссис Эмили Ван Берг никогда не была Джил подругой, но назвать её просто знакомой нельзя было также. Пожалуй, их связывало то неуловимое женское притяжение, которое всегда возникало в результате осторожной заботы под маской наставничества. Не раз сталкиваясь в перепалках с главой внешней политики, после Джиллиан неизбежно получала от его супруги добродушное приглашение на чай. И сначала, конечно, не доверяла. Привыкнув во всём видеть подвох, Джил мерещились попытки её подловить. Но все сомнения разбивались о дружелюбие Эмили, ворчание обутого в домашние тапочки государственного секретаря и лай двух умилительных папильонов.

Однако, каким бы смешным ни казался госсекретарь Ван Берг в домашней обстановке, Джиллиан не обманывалась. Министр иностранных дел был стремительным и даже бескомпромиссным в принятии важнейших решений, а ещё считался талантливым дипломатом. Общаться с ним всегда было особенным удовольствием. Джил не знала, чем заслужила внимание четвёртого по важности человека в стране, но была бесконечно благодарна чете Ван Берг за возможность просто поговорить. Без оценочных суждений, политики и глупых сплетен.

Поэтому сегодня Джиллиан пришла именно сюда. За советом. И, нажав кнопку дверного звонка, даже для себя неожиданно улыбнулась, когда заметила на припорошенной площадке следы маленьких лап.

– Джиллиан! Не думала, что рискнёте заглянуть к нам в такую погоду, – негромкий голос миссис Ван Берг обещал тепло и неизменную чашечку чая.

Ног коснулись тёплые шерстяные тельца Буша-старшего и Буша-младшего, и Джил шагнула в холл, где её мгновенно окружил тонкий розовый аромат. Очутившись в просторной светлой гостиной, Джил привела в порядок растрепавшийся в толкотне метро пучок и опустилась на диван, который украшали единственные в мире не пошлые розочки. Рядом в кресле расположился Грегори Ван Берг. Взяв протянутую ему газету, он молча кивнул в знак приветствия и сдвинул очки на кончик носа, чтобы с научным интересом вновь уставиться на экран телевизора. А там какая-то минога пыталась присосаться к голове актёра.

– Ходят слухи, вас нанял старина Клейн, – проскрежетал госсекретарь, с едким хмыканьем отрываясь от довольно мерзкой картинки. Пухлыми пальцами он развернул пахнувшее типографской краской издание. – Внутренняя политика не моя юрисдикция, но будет обидно, если вы покинете наше поле международного сквоша.

– Только до ноября, – улыбнулась Джил, опасаясь смотреть на экран, где кого-то ели.

Иногда господин Секретарь умудрялся доводить жену до благородного негодования, когда просматривал очередной шедевр дешёвой хоррор-индустрии. Вот как сейчас, например.

– Грегори? – раздался слегка (и только слегка) удивлённый голос миссис Ван Берг, когда она принесла поднос с чаем. – Позволь узнать, что ты смотришь?

Буш-младший ожидаемо поддакнул негромким лаем, старший же явно хотел перекусить одной из отвратительных экранных тварей.

– О, это «Атака миног-убийц», – немедленно откликнулся супруг, выныривая из политических сводок. – Поверь мне, Эми, ничего более прекрасного наше человечество уже не снимет. Это шедевр. Квинтэссенция царящего в головах мусора.

– Я вижу, – пробормотала Эмили, а Джиллиан совсем не по протоколу фыркнула.

– Серьёзно, – не унимался четвёртый человек в стране. Наверное, за вынужденные дни бездействия он успел пересмотреть не один подобный кошмар. – Я не понимаю, как может существовать депрессия в мире, где снято нечто подобное. Каждая реплика – измятый до прозрачности штамп, каждый кадр – чудовищная, наигранная безвкусица.

– И потому ты тратишь время на подобный бред?

– Дорогая, я слишком высоко забрался по пирамиде Маслоу, чтобы не мечтать хотя бы иногда оттуда упасть. – Мистер Ван Берг хмыкнул, встал и одёрнул полы своего вязаного домашнего кардигана. – Полагаю, моё дальнейшее присутствие может сойти за политический шпионаж. Джиллиан, был рад вас повидать. Эмили, буду у себя – кричать на бездельников из Государственного департамента.

Он кивнул и, подхватив недочитанную газету, направился в сторону лестницы на второй этаж. Раздавшееся следом цоканье оповестило, что собаки последовали за хозяином.

– Итак, что вас привело сегодня к нам? – тихо проговорила Эмили, затем поправила идеально уложенные седые локоны и пододвинула к Джил чашку с чаем.

– Мне нужен совет. Сложилась… – Она вздохнула. – Сложилась непростая ситуация. Вы наверняка знаете, что Клейн нанял меня представлять ряд его интересов. И если сначала казалось, что дело ограничится исключительно лоббированием закона, то теперь игра пошла по другим правилам.

– Болезнь Джарвиса его рук дело? – негромко спросила Ван Берг. Да, она могла ни разу не ступать на пол Конгресса, но жена политика тоже политик. Джил улыбнулась.

– Пользуясь правом, данным мне пятой поправкой к Конституции США, я откажусь от комментариев.

– Не сомневалась. – В ответ последовала такая же мимолётная ухмылка. – Грязно, но в стиле Клейна. Надеюсь, Джиллиан, он гарантировал вам неприкосновенность, если вскроются все его махинации.

– В рамках договора.

– Тогда, что вас смущает?

– Мой муж, – коротко произнесла Джил и поджала губы.

– Ах.

Повисла понятная обеим тишина. Так случилось, что миссис Ван Берг единственная знала, в какую невыносимую ситуацию загнала себя Джил. В те дни будущая ведьма Конгресса лишь начинала свой путь в Капитолии и не собиралась делиться раздиравшими её противоречиями. Но в один момент их стало слишком уж много. Переживая не лучшие дни после первого, болезненного физически и душевно, аборта, ей хотелось выговориться хоть кому-то. Статуе ли, живому человеку – без разницы. Потерянная и испуганная, Джиллиан пыталась разобраться в себе. Она пыталась скрепить воедино разлетавшиеся ошмётки себя и научиться жить с этим решением. Она просто хотела знать, что поступила верно. Что, несмотря на внезапно проснувшуюся совесть и осознание совершённого втайне убийства, ещё не настолько чудовищна. И таким слушателем неожиданно стала жена тогда ещё сенатора Ван Берга.

Они виделись лишь пару раз на официальных приёмах, но так уж случилось. Сошлись звёзды, или во всём были виноваты кинувшиеся под ноги Буш-старший и Буш-младший, пока в перерывах между заседаниями Джиллиан бездумно топтала гравий Национальной аллеи. Какая после стольких лет разница? Эмили выслушала и приняла молодую Джиллиан такой, какая она была. Со всеми страхами, ядом и наивными попытками спасти семью. И потому не было в том ничего удивительного, что, оказавшись почти в безвыходной ситуации, Джил пришла именно в этот дом.

– Джеймса переводят во Флориду. Он настаивает, чтобы я летела с ним.

– Законное желание, – откликнулась Ван Берг. – Но вы, конечно же, этого не хотите.

– Нет, – фыркнула Джиллиан и бросила взгляд в экран телевизора, где никак не унимались голодные миноги. – Вместо этого я отправляюсь в Иллинойс.

Тонкие светлые брови Эмили удивлённо взлетели вверх.

– Это немного в другой стороне, дорогая. И от Вашингтона, и от Флориды.

– Зато чертовски близко к Бенджамину Риду, чьи связи в Конгрессе нужны Клейну.

– Не думаю, что Джеймс будет рад, – покачала головой Ван Берг.

– Он ещё не знает, и после нашей ссоры даже не представляю, как ему рассказать, – вздохнула Джил и нервно стиснула ледяные пальцы.

– Похоже, вы вышли на новый уровень конфликта.

– Он хочет детей, миссис Ван Берг, – Джиллиан прикрыла глаза. – Отчаянно. Подозревает меня во всех смертных грехах, а я даже не могу оправдаться. Потому что действительно виновата! Смешно сказать, но мне сложно объясниться с собственным мужем. Как донести простую вещь – я происхожу из тех женщин, кто заведёт пять огромных мастиффов, а не ребёнка!

– Всё ещё думаете, что дело в этом?

– Если не в нежелании размножаться подобно глупой рыбке, то в чём… – начала было Джил, но оборвала себя, когда услышала недовольное цоканье.

– Лишь в том, что вам, похоже, не нравится этот заводчик, – спокойно проговорила Ван Берг и сделала маленький глоток, бросив на застывшую гостью невинный взгляд.

– Что?

– Вы не хотите детей от своего мужа, а не детей в принципе.

– Ошибаетесь. Мой психолог говорит… Почему… Чёрт, но… Ладно, что натолкнуло вас на эту мысль? – Думать о таком предположении было опасно, а уж слышать из чужих уст подавно. Но Ван Берг не знала пощады и припечатала всего одной фразой, сказанной с нежной, искренней улыбкой.

– Ваша ярая убеждённость.

– Но это не так! Вы же знаете нашу историю и временные трудности. Мы вместе почти с рождения…

– Вам был нужен совет, Джиллиан, и я его дам. Вы оба сделали слишком много. Да, всегда есть шанс что-то спасти. Однако только в том случае, если вы действительно этого хотите, а не гонитесь за несуществующей реальностью. Увы, но всё, что я вижу – двух запутавшихся детей, которые слишком внезапно повзрослели внутри сколоченной для них клетки.

– Это не клетка.

– А что, если не она? Вы бьётесь в ней, Джил. Стараетесь придумать мир вместо того, чтобы увидеть прутья.

Джиллиан прикрыла глаза в попытке побороть внезапно накатившую слабость. Заканчивалось ли действие фармацевтического моторчика, а может, она действительно устала от переживаний последних дней, но сейчас хотелось остановить безумное вращение планеты и отдышаться. Склеить воедино несущиеся разрозненные мысли и, наконец, понять собственную жизнь. Но времени, как всегда, не было.

– Так что там насчёт… Рида? Я правильно услышала?

Сказано было достаточно, и Ван Берг перевела разговор в безопасное русло, тактично дав возможность уйти от неприятной темы. В этот раз они впервые перешли установленную границу невмешательства. Но оценка вынесена, суждения сказаны. Теперь только Джиллиан могла решить, что делать дальше.

В руки Эмили молча легла тяжёлая папка. Короткий взгляд на досье вызвал у неё негромкое хмыканье.

– Весьма нетривиальная личность, насколько я вижу. Вы знакомы?

Пролистнув один документ за другим, Ван Берг остановилась на снимке Рида с супругой и отчего-то неожиданно долго его разглядывала.

– Шесть лет назад я вела предвыборную кампанию одного из кандидатов на пост губернатора штата. Парнишка из ниоткуда решил попытать себя в великом деле политики. – Джил зло хохотнула. – И я была близка, очень близка. Чёрт, наверное, десять лет жизни оставила в проклятом Иллинойсе, подобравшись так плотно к победе. Но выиграл Рид.

– И могу понять почему, – протянула Эмили, всё ещё не отрывая взгляда от фотографии. – Тебе не кажется… Хм-м-м. Я встречалась несколько раз с Бе…

Однако Джиллиан не слушала. Полностью погрузившись в воспоминания, она смотрела в холодный камин и была слишком далеко в пространстве и времени от ярко-жёлтого дома.

– Не скажу, что это самые приятные воспоминания для моей гордости, однако опыт того стоил.

– Зачем он Клейну?

– Влияние демократов велико. Артур хочет получить личного короля.

– Забавно, но причём здесь вы?

– У Рида появилось условие. Наша золотая овечка вдруг захотела, чтобы я взялась за его кампанию в обмен на нужную нам услугу.

Джиллиан поднялась и принялась нервно вышагивать по гостиной, пока Ван Берг всё смотрела на снимок. Не иначе как расшифровывала какие-то тайные знаки в цветном, немного крапчатом изображении губернатора штата. Впрочем, возможно, Эмили считала драгоценности его супруги. Джил сбилась на десятом.

– Господи, почему он вообще обо мне вспомнил?

– Нет, она определённо похожа на вас, – внезапный комментарий Эмили выбил из колеи и заставил споткнуться о тяжёлый ковёр с длинным ворсом.

– Кто? – Вопрос прозвучал глупо для обеих.

– Супруга Рида!

Эмили развернула фотографию, чтобы в очередной раз продемонстрировать увешанную драгоценностями красивую женщину. Джиллиан присмотрелась и нахмурилась. Ну… Возможно. Может быть, рост, форма лица или разрез глаз. Цвет волос, не прячь миссис О’Конноли свои локоны под гладким пучком. Но в целом Джил не видела ни одного сходства.

– Надеюсь, я одеваюсь скромнее.

– Безусловно, моя дорогая. И всё же… Не думаю, что у Клейна получится манипулировать Ридом. Артур может бесконечно исходить на хитроумные планы, но этот парень слишком упрям.

– Вы даже не представляете, насколько… – пробормотала Джил, не заметив прозвучавшей в голосе Эмили уверенности в собственных словах. Будто та удивительно хорошо знала, о ком говорит.

– Вам придётся сложно.

– Невыносимо, – выдохнула Джиллиан и прикрыла глаза.

Следующий час прошёл за обсуждениями особенностей характера Рида и ужасной погоды в Чикаго, однако уже в коридоре, натягивая пахнувшее мокрой шерстью пальто, Джил замерла и тихо произнесла:

– Джеймс не даст развода. По крайней мере, до тех пор, пока не доберётся до сути… Он ясно дал это понять.

Ответ Ван Берг прозвучал буднично и так уверенно, что Джиллиан оглянулась.

– Всем известно умение лоббистов убеждать. Особенно ваше. – Тёплая улыбка озарила удивительно молодое лицо Эмили. – В любом случае наш дом всегда будет вам рад.

Под звонкий лай папильонов Джил легко сбежала по ступеням. Найдя в папке затерявшуюся среди бумаг визитную карточку, она на ходу достала телефон и набрала номер. Успела прозвучать лишь пара гудков, как почти неискажённый помехами раздался знакомый голос.

– Итак, ваше решение? – не утруждая себя приветствием, протянул Рид, словно ждал этого звонка. Впрочем, так оно и было.

– Вы не оставили мне выбора.

– Не думаю, – на том конце послышался тихий смешок с явным намёком, что Джил всегда вольна покончить с карьерой. Ах, Джеймс был бы лишь счастлив.

– Я согласна, – процедила она. – Но с одним условием.

– Каким?

– Вы не станете мне мешать. Я буду делать это так, как считаю нужным. Никаких возражений, споров или вопросов этичности.

Рид молчал долго и, видимо, в срочном порядке просчитывал целый ворох проблем, что проникал в его жизнь вместе с главной ведьмой Конгресса. Так это было, или поганец просто решил потрепать нервы, Джил не знала. Но его ответ оказался ожидаемо краток.

– Договорились.