Бунтарь Гейдж

33

Гейдж

Голова Арии на моих коленях, и я глажу ее волосы, когда слышу это. Скрип ботинок за дверью хранилища. Во-первых, я не уверен, представлял ли я звук или это Драко, все еще царапающий, чтобы снова быть свободным. Но это приходит снова, и я знаю, что на этот раз это реально. Дверь хранилища щелкает, как кто-то открывает замок. Когда она открывается, я вижу широкое тело Таргуса.

Таргус? Какого черта он здесь делает. Если он был замешан в этом, он должен знать, что тотем взорвется в любую секунду. Или нет? Я внезапно не уверен. Адреналин заливает мои вены, когда я чувствую проблеск надежды. Может быть, я все еще могу спасти Арию и ее маму.

Я шепчу так тихо, как только могу.

— Притворись мертвой.

Ария кивает.

Таргус подходит, делая короткую паузу, чтобы исследовать бойню вокруг тотема. Он не кажется слишком удивленным или потрясенным, пока не увидел убитого черного дракона с оторванными крыльями. Это заставляет его брови подниматься на лоб, пока я не думаю, что они могут исчезнуть за его линией волос. Но он не тратит время. Он подходит к тотему, не обращая внимания на «трупы» Арии и мой, а затем вытаскивает из одежды банку, наполненную коричневой жидкостью.

Он опускает руку в банку и размазывает жидкость по энергетическому корпусу тотема. Тот открывается хлюпающим звуком, раскрывая покрытые слизью крылья, показываются светящиеся конденсаторы внутри. Он протягивает руку и проводит пальцем по дисплею, и сердитый синий цвет цилиндрических конденсаторов исчезает, превращаясь в мягкое свечение. Высокий шум, который я не заметил, стихает и исчезает.

Он его выключил. Тотем больше не взорвется. Трудно оставаться неподвижным, когда я хочу кричать с триумфом.

Таргус удовлетворенно поджимает губы, а затем вытаскивает коммуникатор из своей одежды.

— Позвонить Поломонию. — Короткая пауза. — Отправить посланника к королю Като. Скажи ему, что я спас его город. Скажи ему, что я приехал из Гуллада, как только понял, что планировал Гай, и в одиночку удержал его клан от уничтожения. Но пусть это звучит скромнее. Просто убедись, что он знает, что это был я, и что действовал немедленно. — Еще одна пауза. — Да. Хорошо. Я буду на связи.

Он щелкает по коммуникатору и усмехается, положив руки на бедра, любуясь тотемом. Вероятно, мысленно похлопывая себя по спине за то, что ему сошло с рук предательство Гая и его собственное понимание власти.

Вот тогда я протягиваю руку и хватаю его за ногу, дергая его в мою сторону. Сила и скорость моей атаки застает его настолько врасплох, что он без сопротивления падает на пол, сильно ударяясь головой о деревянный пол. Я взбираюсь на него, мое тело кричит в знак протеста, когда я заставляю свою сожженную плоть сгибаться и разгибаться, сжимая его шею обеими руками. Его глаза выпирают, когда он смотрит на меня, как будто увидел призрак. Я полагаю, что, насколько ему известно, он смотрит на воскресших мертвецов. Эта мысль заставляет меня усмехнуться.

— Жнец здесь ради тебя, Таргус. Ты коварный кусок…

— Подожди, — говорит Ария. — Я хочу у него кое-что спросить.

Я отпускаю его шею, и Таргус тяжело кашляет и пытаясь вздохнуть.

— Кто тебя подтолкнул к этому? — Она спрашивает.

Таргус плюет и улыбается по-волчьи.

— Я не собачка на побегушках.

Она удивляет меня тем, что бьет его по лицу. Сращенная ДНК Примуса придает ее удару удивительное количество силы, откидывая голову Таргуса в сторону и заставляя его плевать кровью.

— Ты собираешься убить меня? — Он спрашивает, взгляд бегает между Арией и мной.

— Да, — говорю я.

— Тогда пошел к черту, — говорит Таргус.

— Но скорость твоей гибели полностью зависит от того, насколько ты готов к сотрудничеству.

Таргус делает лицо решительным, но то, как его глаза все еще двигаются, между нами, предает его страх.

— Знаешь, мне никогда не нравились пытки. Это было частью моей подготовки как наемника. Но мои хозяева сказали, что у меня плохо получается.

Таргус немного расслабляется.

— Они сказали, что я причиняю слишком много боли и никогда не смогу получить ответы после того, что сделал с людьми. К счастью, я нетерпеливый студент, и давно не практиковался.

Его глаза расширяются, страх теперь отражается на его лице.

— Просто скажи нам, кто заставил тебя это сделать, — снова говорит Ария.

Он сглатывает.

— Тот же, кто подбил Гая на это, но он становился слишком уверенным, слишком гордым. Наш учитель начал бояться, что Гай пойдет на него, поэтому он хотел, чтобы я уничтожил его. Я должен был встретиться с ним после этого, и наемники, которых мы наняли, прикончат его там, на частном объекте на орбите.

Ария качает головой.

— Гай занимается этим с того момента, как мы прибыли сюда. Никто не держал его на поводке.

Таргус смеется невесело.

— Как вы думаете, откуда он получил финансирование? Король Като, конечно, не дает ему достаточно денег, чтобы нанять практически каждого гребаного наемника в галактике. Думаете, он работал в ночную смену, чтобы свести концы с концами? — Спрашивает Таргус, снисхождение слышится в его голосе.

Я все еще сижу на нем и использую все свои рычаги, чтобы ударить Таргуса по челюсти. Таргус закрывает глаза, а лицо искажается. Он делает глубокий вдох и выдыхает через нос, двигая челюстью из стороны в сторону.

— Хорошо, — говорит Таргус. — Я понимаю.

— Так кто же он такой? — Спрашивает Гейдж. — Я имел дело только с Гаем. Я никогда не видел этого «учителя», о котором ты говоришь.

— Конечно, вы его не видели. Мы-марионетки, а он кукловод, скрытый в тени. Он срывает струны, и мы все танцуем.

— Ты можешь быть его марионеткой, но я нет. Никто не управляет мной, — говорю я.

— Если тебе от этого станет легче, — говорит Таргус. — Но я не могу не заметить, что ты сделал мою работу почти бесконечно менее сложной. Ты ослаблял Гая на каждом шагу, даже срывал его первоначальный план и облегчал мне захват тотема. Конечно, никто не мог предвидеть эти последние моменты, но я не был бы уверен, что его струны не касаются и вас.

— Если он хочет прикоснуться ко мне, ему придется встать в очередь, — говорю я.

— Кто он такой? — Спрашивает Ария.

— Никто не знает. Может быть, какой-нибудь богатый бездомный. Недовольный Примус. Это не имеет значения. Важно то, что у него есть средства, чтобы в конце концов добиться своего. Может и не сегодня, но вы можете рассчитывать на то, что его воля станет реальностью.

— Последние слова? — Я спрашиваю.

Таргус плюет мне в лицо.

— Пошел ты.

Я даю ему быструю смерть, которую обещал, ударив локтем в висок и убив его мгновенно. Ария вздрагивает, но не отводит взгляд. Она отчаянно смотрит на меня, не теряя времени.

— Пожалуйста, иди за моей мамой. Приведи ее сюда.

После того, как она быстро описывает, где могу найти ее маму, я хватаю свой нано-костюм с пола, где перекидывался, и вызываю его к себе. Я лезу наверх через отверстие, которое прожгла Ария в потолке, отталкивая жгучую боль моих травм. Я думаю только об Арии. Когда я поднимаюсь, также вызываю свой Тектон. Надеясь, что он достигнет меня вовремя, прыгаю с крыши хранилища, которое представляет собой выпуклость в толстом дереве Лорис, и падаю к нижней части Джектана. Прежде чем я упаду на землю, мой импульсный байк проносится подо мной, продвигая меня вперед на головокружительных скоростях.

Я несусь по городу, замечая, как он опустел после боев. Я чувствую страх, что мама Арии не будет там, где она сказала. Зачем ей быть там во время сражения? Я мчусь через нижний город и, наконец, достигаю Восточной части, где Ария живет внутри «Новой надежды», человеческого убежища. Так же, как она сказала, есть плохо построенная хижина с красной крышей немного отдельно от других. Я припарковал свой байк и побежал внутрь. Я вижу три тела на земле, и мой живот превращается в лед. Три самца Примуса. Но они имеют красную кожу и носят доспехи крестоносцев.

Я делаю еще один шаг внутрь, и то, что я думал, что куча грязной одежды поднимается. Стареющий самец Примус в белом халате направляет свою винтовку в мою сторону. Я едва успеваю отклониться и проскользнуть под оружие, обезоруживая его. Прижимаю его к стене своим предплечьем.

— Кто ты такой?

Он задыхается, пытаясь ответить. Я немного ослабляю давление.

— Целитель Навим, — говорит он, откашливаясь.

— Отпусти его! — Требует слабый голос, такой тонкий и бессильный, что я его едва слышу. Я вижу, что на кровати, которую считал пустой, лежит женщина, ее едва видно в одеялах.

— Мама Арии? — Я спрашиваю, отходя от врача. Он бросается, чтобы встать, между нами, прислонившись спиной к кровати и наклонившись, чтобы держать ее засохшую руку.

— Я не позволю тебе причинить ей боль, — говорит он голосом полным эмоций.

Разве это не должен быть врач? Он больше похож на любовника.

— Я здесь не для того, чтобы причинить ей боль. Слушайте. У меня нет времени вдаваться во все подробности. Ария прислала меня. Ты просто должен поверить, что она послала меня не зря. Теперь ты должна пойти со мной. Ты тоже можешь пойти, если хочешь, — говорю я доктору.

Он неуверенно смотрит на нее.

— Ее нельзя перемещать. Это слишком опасно.

— Если я ее перевезу, то смогу вылечить ее. Если она останется здесь, у нее не получится. Решать вам. — Хотя я не планирую давать ему выбор в этом вопросе, думаю, что он может быть более готовым помочь, если решит, что это была его идея. Ария важнее всего остального. Даже если мне придется тащить их упирающимися ногами и кричащими к тотему.