Бывшие. Сводный грех (СИ)

20

Алекс

Гордая птичка стоит на лестнице, скрестив руки, и смотрит на меня из-под нахмуренных бровей. С тех пор как мы поругались, она не сказала мне ни слова. Все две недели я был для нее словно пустое место. Я не скажу, что забрасывал ее сообщениями каждый день, но несколько попыток точно было. И каждый раз она читала мои сообщения, но не считала нужным ответить.

Смотрю на нее сейчас, и внутри снова все закипает. Как она может быть такой упрямой? Ей что, настолько все равно, что она даже не хочет выслушать меня? Я не понимаю, откуда в ней столько безразличия.

“Без скандалов, лаской и вниманием ее возьмешь,” — всплывают в памяти слова Стаса. Но прямо сейчас хочется просто выпалить все, что думаю, и так же отправить ее в игнор. Видимо, сначала нужно остыть.

— Перекусить хочешь? — вдруг спрашивает Вика, отвлекая меня от мыслей.

— Было бы неплохо, — нехотя соглашаюсь.

— Пойдем на кухню, подогрею тебе лазанью.

Бросаю взгляд на Алену, которая начинает спускаться по лестнице, и следую за мачехой на кухню.

— Как у вас дела в группе? — спрашивает Вика, пытаясь завести разговор.

— Неплохо, впереди тур на несколько месяцев, — отвечаю, стараясь не особо увлекаться беседой.

— Вы молодцы, что добились таких успехов, — замечает она, с улыбкой ставя передо мной тарелку с лазаньей. — Наверное, от фанаток отбоя нет?

Кусочек лазаньи застревает в горле, и я запиваю его соком, стараясь скрыть раздражение.

— Вы с какой целью интересуетесь? — спрашиваю, внимательно изучая ее лицо.

— Сережа сказал, что у тебя нет постоянной девушки, — осторожно начинает она. — Вот мне и стало интересно…

— Достаточно фанаток. Хватает, — резко отвечаю.

— Отлично, значит, проблем с тем, чтобы дружить с Аленой, не будет.

Она выделяет слово “дружить” с особым акцентом, и я сразу понимаю, к чему это. Это предупреждение, чтобы я не рассматривал ее дочь как девушку, а относился к ней, как к бесполому существу, как к одному из своих “бро”.

— Что, если “дружить” не получится? — намеренно провоцирую ее.

Вика, казалось бы, случайно начинает греметь дверцами шкафа, как будто ищет что-то нужное. Но я замечаю, как ее лицо и шея покрываются красными пятнами. Она явно нервничает.

— Для Алены важно сосредоточиться на учебе. У нее блестящие карьерные перспективы. И я не для того положила жизнь и финансы на ее образование, чтобы сейчас…

— Стоп, что? — резко перебиваю её. — Я не ослышался? Вы положили жизнь?

Вика резко захлопывает дверцу, останавливаясь и встречаясь со мной взглядом.

— Ты все правильно понял. Я сделала многое для того, чтобы Алена достигла своих целей. И теперь, когда она так близка, не хочу, чтобы что-то или кто-то мешал ей, — голос ее звучит твердо, но я улавливаю нотки тревоги. — Хочу, чтобы ты понял: ей нужно сконцентрироваться на своем будущем, а не отвлекаться на…

— На что? — подталкиваю ее продолжить, хотя уже знаю ответ.

— На романтические отношения, которые могут все усложнить, — она, наконец, выдыхает, как будто ей стало легче от того, что сказала это вслух.

— Понял. То есть, я должен быть просто добрым старшим братом, — произношу с явным сарказмом.

Я чуть наклоняюсь вперед прищуриваясь.

— Вика, а с чего вы вообще решили, что у меня какие-то виды на Алену? — задаю вопрос, удерживая ее взгляд.

Она напрягается, снова начиная греметь посудой.

— Потому что это очевидно, — резко отвечает, как будто это факт, не требующий доказательств. — Ты уже не подросток, Алекс. Алена привлекательная девушка, и мне не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять, что между вами может что-то возникнуть.

Я фыркаю, почти смеясь, но внутри все кипит.

Вика бросает на меня ледяной взгляд.

— Давай расставим все по местам, — говорит она медленно, отчетливо. — Ты и Алена — брат и сестра. Только так и никак иначе. И я надеюсь, что ты понимаешь, что любые другие варианты просто неприемлемы.

Я молча смотрю на нее, чувствуя, как слова застревают в горле. Ситуация начинает раздражать все больше, но я понимаю, что сейчас не время и не место для споров.

— Вспомнил о кое-каком срочном деле, — вскакиваю со стула.

Надо выпустить пар в тренажерке…

— Саш, Вика, вы идете? — зовет отец, не оставляя мне времени на то, чтобы остыть. — Все готово!