Бывшие. Сводный грех (СИ)

21

Алена

Я открываю пакет с попкорном и высыпаю его в большую тарелку. Немного подумав, решаю, что стоит его подогреть. Кто вообще ест холодный попкорн?

Подхватываю его и иду к микроволновке.

— Сейчас вернусь, — предупреждаю Сергея Васильевича, на что он отвечает кивком, продолжая копаться в поисках фильма на вечер.

Иду, разглядывая нераскрывшиеся кукурузинки. Внезапно кто-то налетел на меня, и я неуклюже взмахнула руками, просыпав часть попкорна на пол. Взгляд падает на Алекса, который выглядит так, будто вот-вот взорвется.

— Блин, — раздраженно выдыхаю, опускаясь на колени. — Помогай собирать, — говорю, не особо надеясь на его помощь, но все равно требую.

Он сначала молчит, будто собирается что-то сказать резкое, но в итоге просто присаживается рядом, собирая попкорн с каким-то напряжением, почти бросая зерна обратно в тарелку. Каждое его движение отдает каким-то скрытым недовольством, и я чувствую, что он едва сдерживается.

— Смотрела, — огрызаюсь, когда Алекс буркнул что-то о том, что мне нужно смотреть, куда я иду. — Это ты куда летишь?

Он бросает на меня короткий, хмурый взгляд, и я замечаю, как его губы сжимаются в тонкую линию. Он собирает последние кукурузинки и резко встает, бросая их в мусорное ведро.

— Держи свой попкорн, — резко кидает Алекс, протягивая мне тарелку, и в его голосе чувствуется холод.

— Спасибо, — отвечаю с сарказмом, забирая тарелку из его рук. — Надеюсь, ты не подавишься своим настроением.

— Отлично. Просто супер, — он качает головой, разворачиваясь и направляясь к лестнице. — Дальше сама разбирайся.

Я смотрю ему вслед, чувствуя, как внутри все сжимается от смеси обиды и раздражения. Остается только стоять с тарелкой в руках и думать, что вообще происходит.

Когда возвращаюсь в гостиную, вижу, что мама уютно устроилась на одном диване рядом с Сергеем Васильевичем. Второй занят Алексом. Моя первая мысль — не садиться рядом с ним, но других вариантов, кажется, нет.

Хотя-я-я. Подхожу к дивану и с легкостью плюхаюсь прямо на ковер. Слышу за спиной, как Алекс тихо фыркает:

— Детский сад!

Я тут же оборачиваюсь и посылаю ему самый колючий взгляд, на который только способна. Он ухмыляется, но ничего не отвечает.

Мама тем временем выключает свет, и комната погружается в полумрак, нарушаемый лишь мерцающим светом экрана огромной плазмы, висящей на стене. На экране уже вовсю мелькают начальные кадры "Джентльменов", но я никак не могу сосредоточиться на фильме.

Чутко реагирую на каждое движение Алекса у меня за спиной. Кажется, я вся превратилась в сплошной радар, настроенный только на него. Поэтому, когда он вдруг наклоняется ближе, замираю в ожидании.

— Если бы ты отвечала на мои сообщения и не бегала от меня, то уже знала бы, что ничего с Машей у меня не было. Я ее оттолкнул, — горячо шепчет он мне на ухо, и от его слов и близости по телу пробегают мурашки.

— Правда? — едва слышно спрашиваю, слегка поворачивая голову в его сторону. Этот маленький поворот приводит к тому, что его губы случайно касаются мочки моего уха. Замираю, задерживая дыхание, потрясенная тем, насколько сильные чувства вызывает этот, казалось бы, невинный жест.

— Конечно. Хватит дуться, Ален, — его голос мягкий, почти умоляющий, и я чувствую, как мои сомнения начинают таять.

Немного расслабляюсь, ведь уже не нужно держать глухую оборону. Очень хочется верить Алексу. Так сильно хочется… Пора признаться хотя бы себе, что к этому парню у меня совсем несестринские чувства. Но что с этим делать? Нам нельзя… Да ничего нельзя!

Осознание того, что мои первые взрослые чувства придется запихнуть поглубже, запрещая себе показывать их, накрывает плотным удушающим коконом. Грудь сдавливает от этой непроходимой безысходности, а сердце словно сжато в тисках. Почему все так сложно?

Алекс вдруг протягивает руку и начинает накручивать мою кудряшку на палец. Сам он при этом смотрит на экран. Наши родители увлечены друг другом, и совсем на нас не смотрят.

Спустя пару минут он смелеет и касается кожи на плече, двигаясь к шее. Легкие, нежные касания переходят на кожу за ухом, задевают щеку. Они действуют на меня как хмельное вино. Голова кругом идет. Сердце с ума сходит, сбиваясь с ритма.

Хочется тереться о его руку, как кошке, чтобы получить еще больше ласки. С каждым его прикосновением все сильнее ощущаю, как то странное, уже знакомое ощущение внизу живота заставляет мышцы сокращаться, производя столько влаги, что я начинаю ощущать ее между бедер.

— Алекс, — шепчу едва слышно, не отрывая глаз от экрана, но все мое существо сконцентрировано на его руке и прикосновениях.

— Тише, — его голос звучит как шепот ветра.

Постепенно он просто оставляет руку лежать на моем плече, и я засыпаю, положив голову на его колени.

— Соня, пойдем в кроватку…

Мои хорошие,

Всю эту неделю я была в отпуске и выпускала проды из запасов. Но они закончились, а мне предстоит завтра долгая дорога домой. Так что следующую проду ждите 27.08.

Прошу понять и простить,

Ваша Софья Феллер