Бывшие. Сводный грех (СИ)

23

Алена

Просыпаюсь оттого, что мне становится невыносимо жарко и что-то тяжелое давит сверху. Сначала кажется, что это просто ощущения после сна. Ох, этот сон… Такой яркий, чувственный, что сердце еще колотится в груди. Мне никогда не снились такие сны. Щеки пылают, тело будто окутано горячей волной, которая не хочет отпускать. Я сглатываю, пытаясь успокоиться.

Во сне я была с Алексом. Мы целовались. Жарко, страстно, безумно… Каждая вспышка этих поцелуев теперь, словно молния, проносится в голове, заставляя щеки гореть от стыда. Мне никогда не было так… стыдно. Это ведь Алекс! Как я могла представить такое? Но ощущения были столь яркими, такими реальными, что, кажется, я могла почувствовать его вкус. До потери сознания… Первый раз в жизни что-то подобное. Даже не знаю, как теперь смотреть ему в глаза после этого.

До сих пор разгоряченная, разомлевшая, я не знаю, как унять те ощущения, что блуждают на губах, в груди, внизу живота, между бедер. Уже знакомое томление снова заставляет меня ерзать, извиваться, искать освобождения.

Тяжесть, которая придавливает меня к кровати, смещается с талии на бедро и собственнически его сжимает.

Я ахаю от неожиданности и понимаю, что это не сон. Я в кровати не одна. Дергаюсь в сторону, чтобы повернуться и рассмотреть того, кто со мной в одной кровати. Хотя я, конечно, почти уверена в том, что это Алекс. Кто же еще?

Большая ладонь легко удерживает меня на месте, будто играючи. Я ерзаю, не теряя надежды освободиться, но делаю только хуже. Теперь что-то очень твердое упирается прямо мне между ягодиц. Мужские бедра толкаются в меня, и мои легкие лишаются кислорода на несколько секунд. Я буквально вся горю!

Умом понимаю, что нужно остановить это, прекратить. Но телом… Эти ощущения такие приятные, что я не в силах им противиться. Мне так хорошо.

Прикрываю глаза и чуть откидываюсь назад, тесно прижимаясь к его широкой груди. Как это одновременно потрясающе и волнительно. Его дыхание, горячее и прерывистое, ощущается на моей шее. Я такая бесстыдница, оказывается!

Уговариваю себя вскочить, прогнать, закричать. Но когда его губы прихватывают кожу на шее, я стону от яркости ощущений.

— Ах-х-х…

— Твою мать, Аленка…

То, что по-прежнему упирается мне в ягодицы, конвульсивно дергается, посылая новый прилив влаги к моим и так уже насквозь мокрым трусикам.

Алекс берет мою руку и кладет себе на пах.

— Хочу тебя…

Мне становится страшно. Мы сейчас совсем не в тех обстоятельствах, чтобы продолжить. И я очень боюсь, что будет больно…

Вскакиваю с кровати, панически шепчу:

— Пожалуйста, иди!

— Ты серьезно? — его голос звучит с укором, и в полумраке я замечаю, как он садится на кровати, смотрит на меня с недоверием.

— Алекс, давай же, иди к себе! — повторяю чуть громче, хоть голос предательски дрожит.

Подхожу к двери и осторожно приоткрываю ее. В коридоре никого. Когда оборачиваюсь, Алекс уже стоит в полный рост, даже не пытаясь прикрыть свое возбуждение.

Краснею до кончиков пальцев, смущаясь от этого зрелища.

Обхожу его и подталкиваю к двери.

Он оборачивается, прожигая меня взглядом.

— Будь по-твоему, птичка, — наклоняется и накрывает мои губы, после чего выходит, прикрывая за собой дверь.

Я прислоняюсь к ней спиной, ощущая дрожь в коленках и пульсацию внутри.

Надо охладиться, решаю я и иду в ванную. Быстро раздеваюсь и встаю под душ.

Капли бьют по коже и ощущаются как продолжение ласк, ничуть не облегчая мое состояние. Я рычу, не зная, что мне делать. Упираюсь лбом в холодную плитку и веду рукой вниз на каких-то инстинктах. Не знаю, откуда это берется, ведь раньше я никогда себя не ласкала.

Когда пальцы касаются скользкого, твердого бугорка, волна нереального удовольствия обрушивается на меня. Дыхание становится частым и поверхностным. Каждый круг закручивает вихрем наслаждение, усиливая его, вырывая протяжные стоны, пока мир не взрывается фейерверком.

Ноги не держат меня, и я сползаю на пол душевой, ощущая себя желешкой.

Не могу сохранять голову холодной рядом с ним. Как же держаться от такого соблазна? Надолго ли меня хватит?