Бывший. Неверный. Родной

Глава 10

— Лёш, просыпайся, — тормошу мужа. — Или ты сегодня не пойдешь на работу?

Он сонно мычит и потягивается. Раскрывает полуотёкшие веки.

— Сколько времени? — откашливается в ответ.

— Семь, — ухожу из комнаты.

— Твою, с*к*, мать, раньше нельзя было разбудить? — подрывается и идёт в коридор.

— Коля уже проснулся, успокойся.

Я перед зеркалом надеваю сережки кольца. Затягиваю кофейного цвета пояс на бежевом трикотажном платье до колена и зачесываю волосы на бок.

— Чего раньше не разбудила? — кивает мне и уходит в туалет.

Я не отвечаю. Лучше бы и не будила.

Завязываю волосы в высокий хвост.

— А чего не раздела меня?

Выходит из туалета и продолжает сыпать претензиями. Даже не помнит, что вчера делал.

— Алё! — машет рукой перед лицом. — Слышишь меня? Я с тобой говорю!

— А я с тобой не хочу говорить, — равнодушно отвечаю.

Пытаюсь быть уверенной, но сердце боится и дрожит. Сжимаюсь вся внутри, ожидая, что может начать кричать.

— Да что случилось?

Пожимает плечами и не понимает.

— Ты пришёл поздно, — распрямляю один палец, — пьяный, — второй, — меня толкнул — третий, — ребёнка снова до приступа довёл, — четвертый.

И спал на чистом постельном. Пять.

— И все?

— Тебе мало?

Я огибаю его и ухожу на кухню.

— Катюнь, — идёт следом, все ещё отёкший и обходит со спины.

— Поел? — игнорирую Лёшу и спрашиваю у Коли, хотя вижу, что на тарелке откусано только полкотлеты и съедено пара макаронин.

— Катюш, — прижимается и крепко обнимает. — Ну, прости. Где я тебя толкнул? Сильно? Я, правда, не помню. Я, может, случайно?

— Коль, иди рюкзак собирай, сейчас в школу пойдем, — отправляю сына и иду к раковине, чтобы помыть тарелку.

— Ну, Кать… — снова обнимает и утыкается носом в шею. — Прости, я не хотел.

— Пить тоже не хотел? Заставили?

— Да проверка приехала, надо было их в ресторан сводить, накормить, напоить. Ты как будто не знаешь.

— Я не знаю, я в рестораны никого не вожу и не напиваюсь.

— Задолбался так, — вздыхает и шепчет в шею.

— Ты кричал на меня.

— Ну, прости, — целует мягко. — Я не хотел, честно. Котенок, как я тебя толкнул?

— Я хотела тебе куртку снять, а ты меня оттолкнул. Я ударилась о стену.

— Черт. Я случайно, Кать, честно, ну, не мог же я, — разворачивает меня к себе и обнимает. А я отчетливо слышу запах перегара. Прости, — целует в губы и крепко обнимает — Девочка моя. Я случайно, я же тебя люблю.

— Но ты сделал.

— Виноват. Но не со зла.

— Со зла. Леш, я тебя последнее время не узнаю?

— Работа, Катюш, работа. Проверки, отчеты, и так по кругу. В отпуск бы нам.

— Кстати, про отпуск. Колин врач предложил нам пройти обследование в Москве. Там у них, сказал, больше возможностей. Оставалась одна путевка…

— У нас сейчас денег нет, — перебивает меня муж.

— В смысле нет?

— Мы же на машину собираем, на новую, — отпускает меня и наливает себе в стакан холодной воды.

— Я уже согласилась. Найдем деньги.

— Почему я, твою мать, все узнаю последним? — резко меняет настроение и взрывается. — Согласилась она. А меня спросить ты не хотела?

— Я звонила, ты был занят.

— Надо было ещё раз позвонить. Достало это все. Я не узнаю тебя, Катя. Раньше слушала меня, делала, как я говорил, и все было зашибись, теперь кто-то влил в уши, что надо самой все решать. Ну, окей, — Лёша бросает стеклянный стакан в раковину, и по кухне разлетается звук бьющегося стекла. — Решай, раз так хочешь. Только все решай. Что сломается, что починить надо, все делай сама. Раз ты решила руководить.

— Решай свои дела сам, но все, что касается ребёнка, буду решать я. Если это шанс его вылечить, то я поеду.

— Ты босса опять включила, Катя? Ты не охерела? Ну давай, иди на завод работай, деньги зарабатывай, я буду дома сидеть и распоряжаться, как их тратить.

— Я не сижу дома, я тоже работаю.

— Да что ты работаешь? А? Двадцать тысяч твоих на молоко и хлеб.

— Не двадцать, ты сам знаешь, а ещё я плачу коммуналку и кредит на холодильник.

— Которым ты тоже пользуешься!

— Я и без холодильника могу прожить. Коммуналку и кредит она платит. Достижение, даааа! А что я все плачу, так это похрен?

— Я в магазин тоже хожу.

— Ходит она, но почему-то расплачиваюсь там я! Что за обследование и когда?

— Через пару недель. И нам с Колей надо будет уехать на несколько недель в Москву.

— А работа?

— Попробую взять отпуск за свой счет.

— В смысле за свой счет, — упирается попой о столешницу Алексей. — А жить мы на что будем?

— Ты же сказал, что ты за все платишь?

— Я-то плачу, а ты хочешь на попе ровно сидёть и нихрена не делать, только деньги мои тратить?

— Это временно.

— У меня деньги все на вкладе, я снимать их не буду. Ну, хочешь лечение, значит, давай ещё кредит брать, только с чего ты платить его будешь, если не собираешься работать? Со мной надо советоваться в таких вопросах. Мы семья, должны всё сообща делать, а не за спиной.

— Я звонила тебе, ты сам сказал, что поговорим дома.

— Кому нужен такой разговор, когда уже все решено? Может, я бы с вами съездил, но надо было посмотреть, что там с датами и отпусками. Теперь уже — нет. Так быстро я это не решу.

— Мы одни поедем.

— А кто тебя одну пустит. Я твой муж, ты со мной должна быть, а не шляться там по столице одна. Не могу, — сжимает кулаки и стискивает зубы. — Каждое утро, сука, одно и то же. Тебе нравится мне настроение портить? Ты поругаться хочешь?

— Не хочу, но это наш ребёнок и ему необходимо лечение.

— Слушай, у него есть лечение и всё понятно, что ты его таскаешь по этим врачам! Ничего не меняется! Замучила уже пацана. На футбол его лучше отдай.

— Был бы отец нормальный, так сам бы с ним во двор вышел поиграть, а не напивался!

— Ну так х*л* ты с таким живешь? Иди, нормального ищи.