Бывший. Неверный. Родной

Глава 36

Меня мгновенно выбрасывает из этой машины и реальности куда-то, где тепло, солнечно, томно. Где можно расслабиться. Успокоиться.

Мысли как следы на прибрежном песке. Много, путаных, но зыбких, как будто волна вот-вот смоет их напрочь, оставив гладкую пустоту. Но волна не приходит. Вместо этого звучит короткий пилик телефона, будто оплеуха, возвращающая меня в реальность. Дергаюсь от Влада.

— Зачем ты это сделал? — неуверенно, почти шепотом. Больше злюсь на себя, что не оттолкнула сразу.

— Захотел, — лица его я не вижу, но голос улыбается — самодовольный, спокойный.

— Захотел?! — я резко отщелкиваю ремень. — А меня ты спросить не захотел? Может, я не хочу этого!

— Не захотела бы — оттолкнула, — он усмехается, и этот звук словно ставит точку в его уверенности. — Или я не прав?

— Я замужем, Влад.

— Это вопрос времени, — его голос звучит тихо, но уверенно, — ты сама это знаешь. И взгляд сквозь тьму — такой цепкий, что мне кажется, он видит меня насквозь. — Хочешь, сейчас спрошу?

— Мне пора, — прерываю его, рывком дергаю ручку двери и выхожу.

— Спокойной ночи, Кать, — слышу за спиной.

— Спасибо, что подвез, — бросаю на ходу и хлопаю дверью.

На улице холодно, осенний морозец пробирается под куртку, пробегая ледяными мурашками вдоль спины и позвонков. Но внутри всё горит.

Почувствовал он…

Я иду к подъезду, стараясь не оглядываться, но боковым зрением ловлю, что Влад все ещё остается на месте. Не уезжает. Лишь тогда, когда я уже внутри подъезда и через маленькое окно двери украдкой смотрю назад, его фары медленно растворяются в темноте.

Руки сами тянутся к губам. Подушечки пальцев осторожно касаются того места, где только что был его поцелуй. Я растираю его, будто пытаюсь стереть или хоть как-то вернуть себе ясность.

Я не хочу его прощать. Не хочу больше верить. Не хочу никаких новых отношений. Но от этого поцелуя до сих пор покалывает вдоль позвоночника.

— Пап, мам, я вернулась, — предупреждаю из коридора, закрывая за собой дверь.

Полдвенадцатого, но у нас, как всегда, везде свет. Никто не спит.

— С кем приехала? — в коридоре меня встречает папа. На нём только спортивные брюки и домашние тапочки, но он будто специально расправляет плечи, демонстрируя свою спортивную форму.

— Влад подвез, — отвечаю, зная, что во дворе меня точно заметили.

— А чего сидели так долго в машине? — он ведет бровью и усмехается.

— Мне уже не восемнадцать, пап, можно без отчетности? — я подхожу ближе, обнимаю его и целую в щёку. — Дочь у тебя одна, вернулась одна. Дебет с кредитом сошелся.

— Нет, ты слышала, Онеж, — папа снимает с меня куртку, аккуратно вешает ее на плечики и бросает на меня строгий взгляд. — Ей уже не восемнадцать!

Он слабо качает головой, но в его голосе тёплая улыбка.

— Катюнь, ты для меня всегда останешься той маленькой девочкой, которую я укутывал в одеяло, чтобы она не замёрзла. Волновался за тебя тогда, когда ты в первый класс шла, и когда экзамены сдавала. Даже если тебе шестьдесят будет, я всё равно буду спрашивать, где ты была и с кем.

Я улыбаюсь, но слова застревают в горле. Тёплый дом, папина забота, мамин свет где-то в кухне — всё это внезапно ощущается, как надежный щит, который мне так нужен.

— Папуль, — таю и снова обнимаю его. — Я тебя так люблю. Почему мужчины в моей жизни не такие, как ты?

— Ты просто ещё его не встретила. Ну или где-то пропустила, — улыбается он.

— Я бы не пропустила.

— Ладно, идём на кухню, разговор есть. Как Колька, кстати?

— Да так же пока. Я ездила сегодня к родителям Влада.

— Рассказала?

— Привет, мам, — на ходу обнимаю её, достаю кружку и ставлю чайник.

— Да, всё равно же узнают, — говорю, садясь за стол. — У Влада в детстве было что-то похожее. Артём Александрович, рассказал, как они справлялись, что делали. У них получилось без операции.

— А вы с Владом помирились? — мама осторожно спрашивает, но в ее голосе слышится больше заботы, чем осуждения.

— Мы общаемся, — вздыхаю. — У нас ребёнок в больнице, не самое время для выяснения отношений.

— Ну и правильно, — кивает папа. — Ненадежный он.

— Зато кто-то был надёжным, да? — мама тут же упирает руки в бока, а я невольно улыбаюсь.

— Подожди, — папа смотрит на неё с искренним возмущением, — ты на меня что ли намекаешь? Это я был ненадежным?

— Вспомни-ка, когда я записалась к тебе на тренировки, ты мне что написал? "Скинь фото без одежды, чтобы программу составить".

— Я тебя тренировал, Онежа Алексеевна, — папа поднимает брови, — и мне надо было знать твои параметры.

— Параметры! Сейчас ты на глаз всё составляешь.

— А тогда опыта мало было!

— Ах, опыта! — мама смеётся и замахивается на него полотенцем, шутливо стукнув по голове.

— Катя, мама у нас не в себе, — заявляет папа, резко подхватывает её и сажает на колени.

Они такие смешные, даже когда спорят. Глядя на них, становится легче дышать. И хочется также…

— Ненадежный… Вот придумала. Ты ещё вспомнила бы, когда я в школе прогуливал уроки и не думал о том, как мне сдавать экзамены.

— Ладно, шучу я, — мама обнимает его одной рукой за шею и целует в уже чуть поседевший висок. — Кать, слушай, мне Алексей звонил, — говорит мама, удобно устраиваясь у папы на коленях.

— Тебе? Зачем?

— Спрашивал, как ты, как Коля.

— И что ты ему сказала?

— Как есть: в больнице, лечитесь. Он сказал, что переживает и был не прав.

От его слов меня словно обдает сначала ледяной водой, а потом кипятком. Передергивает от этих контрастных ванн.

— И в чём он был не прав? — хмурится папа.

— Сказал, что уделял ребёнку мало времени и не звонил ему.

Бред. Мало времени? Можно и мало уделять, но с любовью, а не как он.

— Сказал, что денег тебе перевёл на лекарства.

— Да, двадцать тысяч кинул. Но я не верю, что он там сильно переживает, — пожимаю плечами. Так, пыль в глаза пустить. — Пап, а давай как-нибудь съездим, чтобы забрать наши с Колей вещи? Я одна не хочу туда.

— Чего как-нибудь? Полетели завтра.

— Завтра?

— А что? На самолете туда и обратно. Вещи соберем, часть отправим доставкой.

— Но я Колю не предупреждала…

— Завтра какие-то важные процедуры?

— Нет, как обычно все.

— Тогда мама побудет с ним. А мы решим твои дела. А с квартирой что, кстати? — папа смотрит на меня серьёзно. — И с квартирой надо что-то решать, Кать?

— Что?

— Ты туда возвращаться говорила, что не хочешь.

— Нет.

— Тогда что её, продаем? Или сдаем?

— Продаем, не хочу держаться за это место, чтобы не напоминало об этом всем.

— Тогда Юрку попрошу найти нам надежного риэлтора и продаем.

— А Алексей?

— Хочешь с ним поделиться?

— Нет, но надо его предупредить, что ли.

— Я предупрежу, Катюнь, чтоб вещи собирал и выметался. Пусть ищет новое место жительства.

— Он там прописан, проблем с этим не будет?

— Владелец квартиры я, поэтому он там ничего не решает.

Мне даже не верится, что я больше не вернусь в тот кошмар.

Почему к папе раньше не обратилась? Никто не убил и не отказался от меня. Да расстроились, но больше решимости меня с сыном защитить, а не страдать.

Забрать вещи. Продать квартиру. И развестись.

— Кстати, машина на тебя записана, поэтому она тоже наша.

— Он может давить на то, что куплена уже в браке.

— Пусть давит, хоть продавиться, но с Домбровским ему не по силам будет тягаться. Так что, все наше останется с нами. А его там только носки. И то их мама ему на Новый год дарила.

— У меня ещё работа, не отпускают и не хотят увольнять. Влад обещал, что сейчас мне больничным прикроют это время.

— Смотри, сейчас быстро все оформляем, прописываешь к нам. А заявление пишешь, что увольняешься в связи со сменой места жительства. Ничего они не сделают.

Я полночи не сплю. Пишу списки, что собрать надо и не забыть. Хочу все сделать так быстро, как получится, до возвращения Алексея с работы. Чтобы по минимуму с ним общаться.

Там же столько всего. Я просто не увезу. Это грузовик надо. Или сейчас забрать самое нужное, а потом уже спокойно приехать за остальными вещами?

Так Алексей может повыкидывать, поразбивать. Псих же.

Вообще бы ключи забрала и замки сменила. Чтобы не тронул ничего моего. Не понимаю, зачем звонил и узнавал про нас. Как будто что-то задумал. Прощупывал. Деньги скинул. Или все у него так плохо, что решил худо-бедно мириться, или правда что-то задумал.

Но с папой мне спокойно. При нем Алексей будет потише, а если не будет, то… ему же будет хуже. Да и мне сильно эмоционировать не даст.

Утром встаем рано, папа ещё ночью взял билеты на ранний рейс. Мама собирается к Коле, позвонит уже из больницы мне. День быстро пролетит. Но я набираю ещё и Владу. Предупреждаю, что меня сегодня не будет, что там будет мама, а я слетаю за своими вещами. Влад даже порывается помочь мне, но когда понимает, что я лечу с папой, успокаивается. Это надежней надежного.

Мы покидаем один мой город и летим с папой в другой.

И больше всего я хочу, чтобы это скорее закончилось, а меньше всего встретить там Алексея.

Приземлившись, первым делом проверяю телефон.

Там два от мамы, что всё хорошо, фотография Коли.

И несколько от Влада с просьбой перезвонить срочно, как приземлюсь.

— Алло, — иду за папой, а он вызывает на ходу нам такси.

— Кать, я тут по базам на работе проверил на всякий случай, — откашливается Влад.

— Что…

— Твой муж сегодня выходной взял.

— Зачем?

— Я не знаю. Он не собирался прилетать к вам?

— Я не знаю… Но он вчера маме звонил и расспрашивал про меня. Черт.

— Он знает, что вы полетели?

— Нет. Мы решили это ночью. Влад… А если он уже прилетел и захочет к Коле попасть?