Целитель: безусловное проклятье

ГЛАВА 13

Иногда время похоже на медленное течение в реке Йерк, а иногда оно несётся так быстро, будто воды одной из тех речушек, что устремляются с гор к скалистым склонам, чтобы сорваться в океан. На протяжении последнего месяца Михель довольно часто прибегала к такого рода сравнениям. «Бракозаводный» процесс начался неспешно, но постепенно набирал обороты. Девушка уже и не помнила, как оказалась в здании городского совета. Вроде бы Адриан позвал её на обед, ни словом, ни взглядом не намекнув на их совершенно безумный разговор за утренним чаем, но в один прекрасный момент она обнаружила себя на подходе к площади Бент. Михель сбавила шаг, вот тогда Адриан и подарил ей взор, полный удивления.

К обеду она ничего так и не решила, более того, стараниями пациентов у неё просто не было на это времени. Господин начальник вторично предложил ей свой локоть для опоры, — ладонь Михель соскользнула во время короткой заминки — но она не развернулась с тем, чтобы отправиться прочь. Она хотела стать матерью, она хотела семью и в предложении Адриана увидела призрачный шанс обрести всё это. Только Единый мог сказать, чего ждать от союза с Адрианом, но Михель рассудила так: если жизнь предоставила возможность, неправильно от неё отказываться.

Господин градоначальник изрядно удивился желанию молодых людей сочетаться браком, однако он ничего не сказал. Единственное, о чём он спросил, так это о том, известно ли Адриану о необычной родословной невесты. Целитель уверенно кивнул, а Михель почувствовала лёгкий укол вины.

После этого похода всё и закрутилось. Горожане наперебой осыпали поздравлениями, выбивая почву из-под ног, а тут еще навалились приготовления к церемонии, которая по здешним законам должна была пройти через месяц после подачи заявления. Если с первой проблемой приходилось справляться самостоятельно, то для решения второй в Хамнет приехала мать Михель. Она и занялась всеми вопросами, поскольку господин Грато готов был предоставить молодым супругам неделю отпуска после обряда, но до его проведения им предстояло прилежно выполнять свои должностные обязанности.

Михель обрадовалась тому, насколько легко её мать приняла Адриана. Будучи в отпуске, девушка, конечно же, поделилась впечатлениями о новом руководителе, но одно дело слышать дифирамбы в чей-то адрес со стороны дочери, а совсем другое — осознать, что объект восхвалений вскоре станет зятем. Впрочем, особой восторженностью речи Михель не отличались, её высказывания не намекали ни на какие нежные чувства, но их число заставило задуматься. Поначалу родители Михель решили, что дело в новизне знакомства, однако неожиданная новость расставила для них всё по местам.

В разговорах с супругом Кароль отзывалась о будущем зяте даже с большим воодушевлением, чем сама Михель, но лично познакомиться с господином Сиверейном Жером Эдгрод пока не мог: дома его удерживали дела, — однако он собирался присутствовать на церемонии. Адриан и Михель, узнав, что не увидят его до этого момента, вздохнули с облегчением и обменялись понимающими взглядами. Им вполне хватало деятельной госпожи Эдгрод. Совмещение работы и подготовительной деятельности доставляло определённые неудобства, но в целом никто из них не жаловался и не обижался на энтузиазм матери Михель. Адриан и вовсе проникся к ней благодарностью за старания. Разумеется, он понимал, что не совсем однозначное отношение к человеку — причина для визита к мозгоправу, но решил на время об этом позабыть. Во-первых, он и без того ощущал острую нехватку времени, а, во-вторых, после свадьбы или, как её тут называли, обряда, госпожа Кароль собиралась вернуться домой. Нет человека — нет проблемы!

Метания Адриана не являлись тайной для Михель. Он сам как-то рассказал о них девушке, то ли выполняя обещание быть честным, то ли просто тренируясь перед началом семейной жизни. Девушка отнеслась к его откровениям спокойно, поддержала, как могла, а могла она немногое, поскольку на службе забот хватало. Ещё один блудный сын Хамнета привёз с Южных островов хитрую, малоизученную болезнь, к счастью, поддающуюся лечению, но молодой целитель не сразу смог её диагностировать.

В отличие от Адриана Михель не особо страдала из-за невозможности обстоятельно поговорить с будущим супругом. То есть она, конечно, желала бы с ним побеседовать, но всякий раз, когда они оказывались наедине, Адриан мгновенно и совершенно незаметно оказывался подле неё, и такая близость очень смущала девушку. Она не понимала, зачем Адриан это делает, а спросить, что происходит, не получалось: стоило об этом подумать, как кто-нибудь да появлялся на пороге кабинета. Адриан в таких ситуациях не проявлял признаков огорчения или раздражения, но попытки подкрасться незаметно не оставлял.

В целом Михель не назвала бы прошедший месяц плохим, скорее, трудным, но трудности всегда преодолимы. Однако был момент, когда она почувствовала себя неловко и вообще посчитала, что сейчас фарс со свадьбой раскроется. Как-то её мать спросила, когда прибудут родители Адриана. Михель, ни жива, ни мертва, опустила взгляд, хотя вопрос был адресован ей. Девушка попросту не знала, что сказать, ведь господин начальник ни разу не обмолвился о своей семье! К счастью, будущий супруг сам спас ситуацию. Ласково сжав пальцы наречённой, будто выражал поддержку, он признался в том, что оба его родителя давно мертвы, а наставник, которого он хотел бы видеть рядом в столь ответственный момент, уехал в длительное путешествие, и нет никакой возможности с ним связаться.

Впрочем, такие откровения вовсе не значили, что со стороны жениха на церемонии никого не будет. За несколько дней до торжества в Хамнет прибыл щеголевато одетый красавец-блондин, наследник крупнейшего дийонского финансиста ла Сови, и смешливый парень с простецким лицом, который при знакомстве называл только своё имя — Эжен. Когда кто-то из местных спросил у гостей из Розеля, почему же именно на них пал выбор Адриана, они, не сговариваясь, посмотрели на того, кто, собственно, их сюда и пригласил. Не моргнув глазом, Адриан признался в том, что благодаря Стефану он познакомился с Михель, а благодаря Эжену смог значительно подтянуть свои знания на последнем курсе.

Реакция его знакомых выглядела странной: аристократ в энном колене почти не изменился в лице, только чуть поднял уголки губ в намёке на улыбку, а более простой товарищ Адриана в очередной раз рассмеялся. Михель, присутствовавшая при этом разговоре, загорелась любопытством и попросила подробностей, но её пыл мягко остудил ла Сови, пообещав, что они когда-нибудь обязательно соберутся вчетвером и Адриан любезно расскажет свои занимательные истории во всех подробностях. Тут уж не выдержал и засмеялся Адриан. Из всего происходящего Михель, будучи девушкой сообразительной, сделала вывод: молодые люди понятия не имеют, за какие заслуги их пригласили в Хамнет, но с удовольствием узнают это, однако сам Адриан что-либо рассказывать не желает.

О друзьях — хотя какие они друзья! — Адриана у Михель сложилось странное впечатление. Мысли о них даже занимали девушку какое-то время, но недолго, поскольку на традиционных вечерних посиделках с подругами, состоявшихся накануне церемонии она узнала нечто, повергшее её в шок. Оказалось, что за спиной Михель произошёл настоящий заговор! Пока она пыталась пристроить хотя бы одну девицу из их компании в руки Адриана, они сговорились и предприняли максимум усилий для того, чтобы внимание завидного жениха обратилось в сторону Михель. Это был уже не знак со стороны судьбы, а настоящий рекламный щит, какие только-только входила в моду в Дийоне.

Утро одного из самых важных дней в своей жизни Михель встретила совершенно разбитой. Её не покидало странное чувство, некая неясная тревога, мешавшая сосредоточиться. Присутствие и помощь матери не помогали возвращению душевного равновесия. Даже прибывший отец и его поддержка не дали должного результата. Кароль, заметив состояние дочери, попыталась деликатно выяснить, в чём же дело, но девушка отмалчивалась и переводила разговор на какие-нибудь пустяки, а сама меж тем мысленно перебирала причины, которые могли бы так повлиять на неё.

Разумеется, замужество — серьёзный шаг, но она никогда не ощущала особого трепета по этому поводу. Даже вчерашние откровения подруг не могли бы довести её до такого состояния. Самой вероятной версией можно было бы назвать брачную ночь, но девушка не ожидала от неё ничего волшебного, несбыточного или ужасного. Брак по расчету — не такая уж редкость, и после выполнения супружеского долга никто из женщин ещё не умер!

Ответ на свой вопрос Михель получила в самый неожиданный момент. Обряд проходил по традициям Од, поэтому обошлось без священнослужителей и посещения храмов, которые на острове попросту отсутствовали. В самом конце свадебной церемонии, после произнесения положенных слов, когда девушка уже официально обрела статус жены и собралась сойти с небольшого помоста, приготовленного для своеобразного выступления брачующихся, Адриан поцеловал её. Поцеловал на глазах всех присутствующих! Поцелуй вышел коротким, не неприятным, но… Михель готова была сгореть со стыда!

После улыбающиеся родители объяснили, кто и как подготовил этот «сюрприз». Счастливая чета Эдгрод, не замечая состояния дочери, радостно поведала о том, что такую концовку церемонии посчитали уместной в дань уважения традициям Дийона. Чувствуя на своих плечах руки мужа, Михель подумала, что Адриан единственный, кто до конца понимал её метания.

Церемония завершилась, и молодожёнов ненадолго оставили наедине. Из здания городского совета до дома госпожи Эклэр, любезно предоставившей свою столовую для торжественного ужина в честь счастливого события, они ехали в мобиле. Присутствие шофёра за рулём стесняло, но Адриан тихонько нашёптывал на ушко Михель свои объяснения и извинения. Он признался: изначально идея принадлежала не ему. Более того, он сообразил, что такой поворот может смутить Михель и, шутя, попытался отговорить госпожу Кароль от задуманного, но потерпел неудачу. После на него навалились дела, и он не смог даже предупредить Михель о готовящемся сюрпризе. И попрактиковаться тоже не вышло: как только он вспоминал о нетрадиционном действе на церемонии, кто-нибудь да мешал своим появлением.

Девушка была обескуражена откровениями новоиспечённого супруга и с нервным смешком поинтересовалась: не заготовлен ли для неё еще какой-нибудь «подарок»? Адриан ответил задумчивым взглядом и философским пожатием плеч, заставившим Михель пересмотреть отношение к приближающейся брачной ночи.

Кароль расцеловала дочь в обе щеки и направилась к двери. Михель с улыбкой смотрела на мать, но когда она вышла, на лице девушки появилось серьёзное выражение. Она в очередной раз поправила на груди лёгкий халат кремового цвета и взглянула на часы. Адриан был патологически пунктуален, поэтому его появление стоило ожидать не раньше, чем через пять минут.

Обхватив себя руками за плечи, Михель подошла к зеркалу. Она должна была признать, что выглядела совсем неплохо, несмотря на нервный день, только взгляд казался очень уж сосредоточенным. Девушка отогнала последнюю мысль и обратила внимание на свою причёску, которую и считала «виновницей» положительных изменений во внешности.

— Интересно, — произнесла она негромко, — кто-нибудь предупредит, что всё это плетёное великолепие расплетать полагается ему…

Михель сомневалась в этом. Родителям было бы неловко рассказывать про эту глупую, по мнению самой Михель, традицию, а другие не подумают вмешиваться в чужие дела.

Тихий стук в дверь отвлёк девушку от мыслей о разного рода наставлениях, которых и она, и её супруг сегодня были лишены — мать не стала ничего рассказывать Михель, справедливо рассудив, что с её профессией она сама давно уже всё знает. Прежде, чем разрешить Адриану войти, девушка взглянула на часы. Как ни странно, до условленного времени оставалось целых две минуты.

— Войдите! — воскликнула Михель нетерпеливо: уж очень хотелось узнать, кто захотел её видеть в такую минуту!

Дверь открылась, и на пороге возник… Адриан. Девушка опять посмотрела на часы, подумав, что те, наверное, отстают. Молодой человек поймал её взгляд и, правильно его истолковав, улыбнулся:

— Кто может обвинить меня в отсутствии терпения? Я же счастливый муж и только-только обзавёлся прелестной молодой женой!

Михель тоже улыбнулась, но получилось не очень искренне. Адриан это заметил и провёл пальцами по волосам. Немного влажные пряди выглядели тяжёлыми и действительно мешали, но всё же жест получился нервным.

— Мне тут шепнули, что расплести ваши волосы сегодня — моя забота. — Адриан не придал фразе вопросительной интонации, но Михель почему-то расценила её именно как вопрос.

— Ещё одна местная традиция, — она пожала плечами, показывая тем самым, что не будет против, если супруг решит её проигнорировать, но он собирался ответственно подойти к делу:

— И когда будем их расплетать?

Девушка удивлённо подняла брови, не до конца поняв смысл вопроса.

— В том смысле… до… или после… — добавил Адриан, искренне надеясь, что такого кривого объяснения окажется достаточно и не придётся ничего уточнять. В голову, как назло, лезли исключительно медицинские термины и не самые пристойные эвфемизмы, которые могли бы подойти для описания грядущего действа, но все они однозначно не подходили ситуации.

— Вообще-то, до, но у меня длинные волосы… — Михель замолчала и нахмурилась.

Адриан решил ничего не спрашивать, вместо этого он попросил:

— Присядьте на постель.

Девушка пожала плечами и подошла к кровати, сев на её край немного боком. Она подняла голову и посмотрела Адриану в глаза. Но он не стал принимать вызов. Усмехнувшись, новоиспеченный супруг направился к своей жене.

Адриан ловко расправлялся со сложным плетением, но самое главное делал это исключительно аккуратно. В процессе он хранил молчание, оно изрядно нервировало Михель.

— Кто вам рассказал о причёске? — спросила она, когда тишина стала ощущаться особенно гнетуще.

Адриан откликнулся не сразу:

— Алейна.

Девушка вздохнула. Могла бы и сама догадаться!

— У тебя красивые волосы, — добавил он, заставив её вздрогнуть и от неожиданного признания, и от столь же неожиданного перехода на «ты».

— Благодарю, — ответила она осторожно.

— Причёска красивая, — продолжил свою мысль молодой человек, добравшись до последней косы, — и очень тебе идёт, но мне почему-то больше по душе, как ты закалываешь волосы каждый день.

— Приятно знать, что мой повседневный вид привлекает тебя больше, чем парадный, — фыркнула она, но Адриан не обиделся на иронию.

— На самом деле я не большой мастер делать комплементы.

Михель запрокинула голову назад и чуть вбок, вновь желая встретиться взглядом с супругом.

— Возможно, всё зависит от того, кому ты их делаешь?

Адриан не поддался на провокацию. Покачав головой, он совершенно спокойно ответил:

— Не зависит.

— Я не замечала, чтобы у тебя возникали с этим трудности, когда ты общался с местными барышнями.

— Дежурные фразы, подходящие случаю не в счёт, — отмахнулся он. — Трудно говорить, когда хочется сказать что-то искренне, и сделать это так, чтобы той, кем я восхищаюсь, было приятно.

Михель широко распахнула глаза.

— А вы не боитесь, что я совершу глупость и влюблюсь в вас?

Адриан усмехнулся. Он понял, что девушка намекает ему на его же собственные слова, и переход на «вы» дал ему понять, что она не воспринимает серьёзно его откровения.

— В сложившейся ситуации, не имею ничего против такого рода глупости. — Он наклонился и потянул за концы пояса на халате Михель. — Сними его и забирайся на постель.

От неожиданности девушка даже села прямо. За спиной послышался какой-то шелест, но она не обращала на него внимания: встала, избавилась от халата и только потом кое о чём вспомнила.

— Кстати. Во время сегодняшней церемонии, если ты вдруг забыл, я не клялась тебе в беспрекословном подчинении! — возмутилась Михель, оборачиваясь. Она хотела сказать что-то ещё, но слова замерли на её губах — Адриан растянулся на постели и успел снять рубашку.

— О! — воскликнул он, с явным удовольствием рассматривая сорочку Михель. — А вот этот наряд мне нравится куда больше, чем твоя повседневная одежда.

Девушка не стала указывать мужу на то, что он проигнорировал её заявления. На выбранную им тему она тоже знала, что ответить!

— Предлагаешь ходить на службу в таком виде? — усмехнулась она.

Адриан прищурился, будто всерьёз раздумывал над её вопросом:

— Идея хороша, но, пожалуй, нет!

Усмешка Михель превратилась в улыбку. Она очень переживала, пытаясь предугадать реакцию Адриана на сорочку, но, как выяснилось, зря. Он по достоинству оценил тонкую ткань и кружевной верх, больше привлекавший внимание к телу девушки, нежели что-то скрывавший.

Адриан меж тем желал бы рассмотреть изящную вещицу, а особенно то, что за ней пряталось, поближе, поэтому ненавязчиво похлопал по одеялу рядом с собой, напоминая Михель о второй своей просьбе, которую пока оставалась не выполненной. Она не стала делать вид, будто не понимает намёка. Подобрав подол сорочки, девушка забралась на кровать, устроившись на коленях.

— Рискнёшь подобраться ближе?

Провокационный вопрос заставил Михель поднять брови и переместиться чуть ближе. Адриан сполз ниже по подушкам и теперь практически лежал на кровати. Михель это озадачило. В своём воображении она рисовала то, что должно случиться, немного иначе. Мысленно отодвинув в сторону фантазии, она подвинулась к мужу, оказавшись в зоне досягаемости его рук.

— Ещё ближе, — шепнул он загадочно, медленно поглаживая сквозь ткань правое колено девушки.

Вздохнув, она повиновалась, хотя не понимала, чего же супруг добивается. Когда Михель оказалась так близко, что он боком чувствовал тепло её кожи, Адриан обхватил левое запястье супруги и медленно потянул на себя. В поисках опоры Михель упёрлась свободной рукой в его плечо, но он продолжал притягивать её. Девушка неосознанно подняла одно колено, чтобы изменить позу и сохранить равновесие, и тут выяснилось, что именно этого Адриан и добивался. Несколько мгновений спустя толком не понимая, как это произошло, она оказалась сидящей верхом на мужчине, его лицо, а главное, улыбающиеся губы находились так близко. Не было ничего естественней, чем прикрыть глаза и склониться ниже.

— Михель, мне определённо нравится ход твоих мыслей, — шепнул он и поднял голову, с энтузиазмом встречая неожиданную, но приятную инициативу жены.

Поначалу Михель испугалась самой себя, но потом её мысли занял поцелуй: определённо, его нельзя было назвать неприятным, — а потом она сосредоточилась на собственных ощущениях и потерялась в них.

Адриан рукой обхватил её затылок, направляя движения, при этом его пальцы легонько массировали кожу, его губы и язык творили какое-то волшебство, касаясь её рта. В какой-то момент Михель перестало хватать этих невесомых ласк, но в то же время ощущения от них были до того упоительными, что она сама не могла назвать причину тихих стонов, что изредка срывались с её губ. Жажда большего и восторг туманили голову. Не осознавая, что делает, девушка переместила ладони, теперь они находились на плечах Адриана, а кончики пальцев нет-нет да надавливали на кожу мужчины. Адриан поддержал и это: переместив свободную руку на плечи девушки, он принялся выводить замысловатые узоры. Михель чувствовала прикосновения очень отчётливо — тонкая ткань не могла служить преградой. Внезапно Адриан оторвался от её губ.

— Приоткрой рот, — хрипло шепнул он.

Михель сделала это, но больше от неожиданности просьбы, нежели повинуясь ей. Язык Адриана тут же проник меж девичьих губ. В голове Михель зашумело, и в тоже время она ощутила странную лёгкость во всём теле. Супруг своими действиями будто пытался вызвать её на дуэль, и, в конце концов, она приняла вызов, начав несмело и неумело отвечать на его страсть.

Поглощённая поцелуем, Михель не сразу почувствовала, что рука Адриана исчезла с её плеч, зато девушка мгновенно ощутила, как она протиснулась между их телами и ощутимо сжала её правую грудь. Сделав резкий вздох, Михель прервала поцелуй и немного отстранилась, представив супругу больше пространства для манёвра. Его пальцы безошибочно отыскали сосок и сжали его один раз, другой… Михель запрокинула голову назад, тёмные пряди волос, не попавшие в захват Адриана, невесомо защекотали плечи. Не сдержавшись, она застонала. Мужчина усилил нажим, и лёгкое напряжение между ног превратилось в уже знакомую Михель сладкую тяжесть. Она невольно двинула бёдрами, потёршись об Адриана, но в следующий миг застыла и распахнула глаза.

— Почему ты остановилась? — спросил он, даже не удивившись её поведению. — Продолжай! — Адриан убрал ладонь с затылка Михель и переместил её на бедро девушки, поощряя двигаться.

Краска бросилась ей в лицо. Адриан тихонько рассмеялся, откровенно наслаждаясь растерянностью жены.

— Знание анатомии и естественное любопытство толкают на эксперименты, да?

Михель прикусила губу от досады на него и на себя. Хотя больше на себя. Но было интересно, как он так точно угадал её чувства?!

— А я даже рад, что мне не приходится разыскивать тебя в темноте под одеялом и пытаться объяснить, что бояться нечего, и вообще плотское удовольствие — это не выдумка писателей. И в доказательство своих слов предлагаю сделку: если ты будешь вести себя хорошо, то обе моих руки займутся твоей восхитительной грудью!

Девушка мгновение назад полагала, что покраснеть сильнее она уже не сможет, но после слов Адриана поняла насколько ошибалась. Впрочем, его предложение показалось ей соблазнительным. Она медленно задвигалась, только прикрыла глаза: горящий взгляд мужа слишком сильно смущал. Адриан тут же свою выполнил часть сделки и даже стянул с её плеч сорочку, открыв доступ к коже. Михель порадовалась тому, что не видит эту картину. К такой откровенности она, пожалуй, еще не была готова.

В теле Михель медленно нарастали сладостные ощущения, но Адриан, видимо, посчитал, что происходило это слишком медленно. Он нарушил своё обещание и оставил левую грудь девушки без внимания, но освободившаяся рука без дела не осталась. Она скользнула вдоль позвоночника, огладила ягодицы и проникла между широко разведённых девичьих бёдер. Пальцы прикоснулись к влажному входу и принялись описывать вокруг него круги. Михель не стала противиться новой идее мужа. Зажмурившись от удовольствия, ставшего еще ярче, она задвигалась быстрее.

Адриану казалось, что он сходит с ума. Он не мог поверить, что девушка, дрожащая от страсти в его руках, — это всегда рассудительная Михель. Невероятная метаморфоза касалась не только её поведения, но и внешности. Правы были те, кто говорил, что чувства способны влиять на внешность, поскольку сейчас рядом с ним находилась настоящая красавица, и он терял голову от желания к ней.

Отклик Михель толкал на безумства. Одна часть разума понимала, что с дальнейшими экспериментами следует повременить, но другая, упиваясь реакцией девушки, требовала их продолжить. Конец внутренней борьбе положила сама Михель, впившись ноготками в кожу на его груди. Адриан сам не заметил, как во время очередного круга, один из его пальцев скользнул в жаркую глубину. Михель протяжно застонала, к первопроходцу тут же присоединился ещё один палец. Девушка зажмурилась и задышала чаще. Над её верхней губой заблестели капельки пота, а после с этих же губ сорвался длинный протяжный стон, и по телу Михель пробежала едва ощутимая волна дрожи, хотя его пальцы чувствовали эту дрожь куда сильнее.

Михель обессилено легла на грудь Адриана. Он перестал терзать её тело и обнял.

— А можно дальше без экспериментов? — едва слышно прошептала девушка. — Если честно, я не думаю, что вообще способна двигаться.

Вместо ответа Адриан улыбнулся — пусть Михель этого и не видела — и аккуратно перевернулся, укладывая девушку на спину и накрывая её своим телом. Она раздвинула бёдра шире, хоть он не просил этого делать, и позволила снять с себя сорочку. Следом пришёл черёд еще одной ненужной вещи — его собственных штанов.

В первые мгновения проникновения Адриан всецело сосредоточился на реакции Михель: вот она нахмурилась, застонала, прикусив губу… он остановился, подождал, когда она расслабится, и возобновил движение, медленно заполнив её до конца. Михель выдохнула, её руки неспешно поднялись и легли на его плечи, пальцы слегка напряглись, будто поощряя к продолжению…

«Пожалуй, иногда действительно можно обойтись без экспериментов», — подумал Адриан, укрывая одеялом Михель и себя. Он не мог представить её реакцию, когда она проснётся в его объятиях, но ему очень хотелось верить в то, что среди калейдоскопа чувств не будет стыда.