Цена его ревности. Книга 2

Глава 43. Плюрализм в отдельно взятой голове и его последствия

Утром Вика еле подняла голову с подушки.

Лежа по диагонали на сбитой и перевернутой постели, она пыталась заставить себя встать на утреннюю пробежку, но все мышцы были словно налиты свинцом. Вчера, после того как захлопнула за Раджем дверь, она долго не могла уснуть и пила одну чашку кофе за другой, стараясь выкинуть из головы покинувшего квартиру мужчину и усмирить восставшее против нее тело. А когда все-таки смогла уснуть, то сны, ставшие продолжением ночной грезы, не давали отдохнуть, заставляя метаться по широкой кровати. После столь жарких сновидений, очень соблазняла мысль никуда не идти и еще немного понежиться, но многолетняя привычка заставила поднять себя и затолкать в душ. Там Вика стянула измятую майку, влажные трусики и бросила их в корзину для грязного белья, а сама встала под ледяные струи.

Бегая по дорожкам парка, Вика пыталась разобраться в собственных чувствах и желаниях, и не обращать внимания на двух парней, которые, несмотря на классические костюмы и начищенные туфли, легко за ней поспевали.

— Стоит ли так упрямиться? — шептала разбуженная женственность. — Ведь ты же сама этого хочешь. Вспомни его поцелуй — нежный, волнующий; его прикосновения, когда надевал на тебя украшения. Вспомни свои ощущения, — и от этих воспоминаний по телу Вики пробежала сладкая дрожь возбуждения. — Вот видишь, — продолжала женственность. — И это от невинных прикосновений в присутствии людей, а что он может сделать наедине? — и новая горячая волна заставила содрогнуться и остановиться, чтобы восстановить прерывающееся дыхание.

— Я полностью согласно, — поддержало женственность тело. — Имей в виду, что в следующий раз я могу и сдаться.

— Ты-то помолчи! — пресекла Вика бунт собственного тела. — Ты и так меня все время предаешь и отзываешься на любое прикосновение, интонации и даже запах.

— И правильно сделаешь, — на этот раз женственность поддержала тело. — Он наилучший кандидат. У него есть опыт. Ты его привлекаешь, и, что намного важнее, он привлекает тебя.

— Привлекает он ее. Ха! Любит она его. Увязла по самые уши и сама себе не признается, — вставила свои пять копеек совесть. — И сбежать мечтает. Только, что будет, когда сбежит — не думает.

— Тем более — продолжала, подбодренная совестью, женственность. — Надо использовать эту возможность и узнать, что такое близость между мужчиной и женщиной. Очень сомневаюсь, что в твоей жизни встретиться еще один такой мужчина — искушенный, но внимательный, к которому ты испытывала бы такие чувства, и который терпел бы все твои выходки.

— И что дальше? — насмешливо поинтересовались гордость и упрямство. — Смиришься с местом двадцать- или тридцать- какой-то, и не последней в его списке? А ты подумала, как будешь чувствовать себя, когда ему прискучит новизна, и он начнет от тебя отделываться под любым предлогом? Или выбросишь нас на помойку и будешь смиренно стоять в очереди за его благосклонностью и ждать, когда соизволит обратить на тебя внимание?

— Тогда и меня придется выбросить, потому что я не позволю выбросить гордость, — вновь подала голос совесть.

— Ты готова предать большую часть себя, уступив им? — спросили гордость и упрямство, указывая на женственность и тело. — Неужели их желания для тебя важнее нас?

— Я уже предупредило, что больше не в силах сопротивляться и больше этого делать не буду, — в очередной раз сказало тело.

— Замолчите все! — воскликнула Вика, зажимая уши, а редкие прохожие удивленно на нее оглянулись. От множества голосов, перекрикивающих друг друга и спорящих внутри, у нее заболела голова. — Заткнитесь и дайте мне подумать!

— Думай, думай, только помни, что, если не уступишь себе, то сны этой ночью — это только начало. На сколько тебя хватит? — не отступалась женственность.

— А если уступишь, то я совсем не дам спать. И на сколько тебя хватит тогда? — не осталась в долгу гордость.

— Я сказала, заткнитесь! Все! — в отчаянии повторила Вика и побежала в сторону дома. За ней, как приклеенные, бежали и парни. — Еще и эта идиотская охрана. Точно скоро с ума сойду. Скорее бы приехала Лалит, — бормотала она, вбегая в подъезд и поднимаясь на лифте. — Молчать! — прикрикнула на попытавшуюся подать голос совесть и забежала в душ.

Смывая пот, Вика коснулась того места на шее, куда поцеловал Ракеш.

«Это тебе в качестве наказания, или предупреждения, или поощрения — выбирай сама», — вспомнила она слова Раджа, а также его: «Я пойму, что ты выберешь».

— Поймет он, — со злостью, в том числе и на саму себя, Вика швырнула на кровать влажное полотенце. — Конечно, поймешь, а я тебе в этом помогу. Только бы сегодня пригласили Ланкастера. Что же, придется рискнуть. Если не придет, то придется что-нибудь соврать.

Натянув черные бесшовные трусики «бразилиана» и бюстгалтер «балконет», который был ей на размер мал, но зато поднимал грудь соблазнительными холмами, искусительница вытащила из второго чемодана микроскопическое корсетное платье-бюстье из плотного черного матового хлопка. Это платье она надевала только на закрытые вечеринки, куда ее приглашали танцевать и на которых надо было присутствовать после программы, создавая красивый антураж. Самостоятельно платье на спине застегнуть было сложно. Раньше Вике всегда в этом помогали подруги по работе, но сейчас, пыхтя и чертыхаясь, она пыталась справиться сама. Разобравшись с застежкой, Вика выдохнула и провела ладонями по бокам, расправляя складки платья и очерчивая изгибы стройной фигурки.

Она вышла в гостиную, взяла со столика испачканную сумочку и только сейчас заметила свежие синие следы на руке. Отметины расположились чуть выше, уже успевших стать зеленоватыми прежних, и привлекали внимание.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Зараза! Еще пара таких объяснений, и я буду с ног до головы в синяках, — проворчала под нос Вика. — Хотя… Так даже будет лучше. Где-то у меня был шраг.

Вернувшись в спальню, она вытащила из чемодана шраг из плотного, почти непрозрачного черного шифона, с длинными рукавами, заканчивающимися высокими манжетами, и небольшим воротником-стойкой, который застегивался на незаметный крючок, а скругленные к спине полочки, создавали фигурную зону декольте, не скрывая, а лишь подчеркивая, белизну и притягательную округлость груди.

Перекладывая содержимое испачканной сумки в другую, более подходящую к наряду, Вика наткнулась на сережку, найденную в кабинете Раджа, и на нее вновь нахлынули воспоминания о том, как он пренебрежительно отозвался о бывшем украшении. Рассматривая безделушку, Вика едва не расплакалась.

— Никто из твоих знакомых не носит такие дешевые украшения, да? Ладно. Как скажешь, — шмыгнув носом и смахнув с ресниц прозрачные соленые капли, она снова нырнула в чемодан и вытащила паял.

Вредина пока не стала надевать браслет, а положила его в сумочку. Нацепив полностью прозрачные босоножки и прихватив сумочку, она, готовая дать Раджу ответ, отправилась на работу.