Цена его ревности. Книга 2

Глава 67. Утренние неожиданности

Ракеш проснулся от того, что затекло все тело — спина, ноги, шея, руки. Он хотел встать и потянуться, но остановила голова мирно спящей на плече Вики. Солнце уже поднялось. Его лучи беспрепятственно проникали в незанавешенное окно, и Ракеш в который раз залюбовался спящей. И, хоть сейчас он не видел ее лица, но видел свесившуюся с кресла хрупкую руку, под тонким платьем — очертания стройного тела, изящные ступни с фиолетовым педикюром, которые выглядывали из-под белоснежной ткани. Утренние лучи безжалостно высветили свежие синеватые отметины на девичьих запястьях и контуры его пальцев на ее плечах. Красивые черты Ракеша исказила гримаса страдания, кода вспомнил, как Вика получила новые синяки.

— Что за демоны сидят в тебе и заставляют поступать гадко и причинять боль тем, кто тебя полюбил? Что тебя толкает к моему брату? — еле слышно просил он.

Ракеш уже хотел было взять ее руку и вернуть на кресло, но Вика что-то недовольно забормотала сквозь сон и сделала попытку повернуться на живот, вытянуть ноги и обхватить руками свою «подушку». Извернувшись, она одновременно обхватила руками его шею; распрямляя, уперлась ногами в подлокотник и выпала из кресла прямо на Раджа. Не ожидавший ничего подобного, он опрокинулся на спину и, инстинктивно прижав к себе, увлек легкую фигурку на пол.

— Вот это пробуждение! — в голосе Ракеша удивление смешивалось с восхищением, и он не торопился отпускать Вику, которая, еще ничего не понимая со сна, тупо на него смотрела. — Если тебе так больше нравится, то, пожалуйста, никогда не противился проявляемой инициативе. Он сделал вид, что хочет стянуть вниз охватывающий плечи волан, (обнимая Вику за спину, Ракеш чувствовал, что под тонкой тканью платья, на ней ничего нет), но упрямица уже отчаянно пыталась встать, изо всех сил упираясь ладонями в его грудь.

— Сейчас же отпусти меня! Как ты сюда попал? Я помню, что закрыла дверь! — Ракеш с сожалением разомкнул руки — очень соблазняла идея перекатиться и прижать бестию к лохматому, устилающему пол ковру. Он помнил, слишком хорошо помнил, как ведьма может отзываться на ласки, чтобы добровольно отказаться от возможности испытать это еще раз, но смог сдержаться, и отпустил яростно вырывающуюся из объятий Вику.

— В своем доме я могу открыть любую дверь, — Ракеш поднялся с пола, потягиваясь и разминая затекшие мышцы, под взглядом презрительно прищуренных глаз.

— Входную тоже? — ехидно спросила Вика.

— А входную дверь я открыть не могу и не смогу, пока не придет прислуга. Так что нечего прожигать меня глазами, — Вика недоверчиво тряхнула головой и охнула, схватившись за шею

— Сама виновата, — усмехнулся Ракеш, — Я предлагал спать в спальне на кровати, но ведь упрямство родилось раньше тебя.

— В твоей спальне? На твоей кровати? — ядовито спросила Вика. — Да останься ты последним человеком на земле, а твоя комната последним островком цивилизации, я бы предпочла спать в лесу, под открытым небом, под дождем, на голой земле, чем с тобой в одной постели, — сквозь зубы процедила она, и от воспоминаний о вчерашних обвинениях Раджа начала душить обида, укрепляя в принятом решении — уйти из компании.

— Слава богам, такой выбор, пока, не стоит, — примирительно сказал Ракеш, собирая всю имеющуюся силу воли, чтобы сдержать рвущуюся на свободу и готовую сокрушить все вокруг себя ярость. Но поскольку он еще не решил, что сделать с братом и поганкой, то пришлось сдержать готовые сорваться с губ язвительные слова. — Поскольку прислуга еще не пришла, предлагаю не терять время даром и принять душ.

Вика на всякий случай отступила за кресло, чем заставила Раджа снова усмехнуться — неужели глупышка думает, что если он решит что-то сделать, то какое-то кресло сможет в этом помешать?

— Я приму душ дома, — отозвалась она из-за кресла.

— Как пожелаешь, — минуту спустя, которая понадобилась на то, чтобы решить, что Санджей вряд ли будет дожидаться девчонку до утра, согласился Ракеш. — Тогда приготовь завтрак, пока я принимаю душ и привожу себя в порядок.

— Уже бегу, только юбка заворачивается, — дерзко ответила Вика, а посмотрев в непонимающие глаза Раджа, пояснила: — Тебе нужен завтрак ты и готовь. Я боюсь, что не смогу соответствовать твоим повышенным требованиям.

— Как хочешь, — подозрительно легко согласился Ракеш. — Но тогда мы здесь еще задержимся на то время, которое мне понадобится, чтобы приготовить завтрак или дождаться, пока его приготовит прислуга, и пока я позавтракаю. Так мы могли бы сэкономить время и выйти из дома, как только придет прислуга. Но, если ты не торопишься, можем и задержаться, — он безразлично пожал плечами и направился в сторону лестницы, ведущей на второй этаж, внимательно прислушиваясь, как поступит поганка. И не прогадал — соблазнившись возможностью быстрее покинуть дом и не видеть больше красивого надменного лица и пронзительных глаз, Вика сдалась.

— Хорошо, я сделаю тебе завтрак, но не обещаю ничего изысканного и не обещаю, что не добавлю туда крысиный яд, если найду. Где у тебя кухня?

Скрывая довольную улыбку, искуситель показал кухню, что где лежит и отправился в ванную.

Вика торопливо обжаривала на сковородке помидоры и зелень, а по кухне поплыл аппетитный запах трав и жареных томатов. Оставив в покое сковородку, она взбила в миске молоко, яйца и соль, и готовую массу вылила в сковородку, присыпала натертым сыром и засунула в уже прогретую духовку. Пока омлет запекался, Вика сполоснула всю посуду, которую использовала в процессе приготовления, а немного подумав, приготовила еще и сок — пить она хотела и сама, а также сварила две чашечки кофе. И когда освеженный душем Ракеш с влажными, зачесанными назад волосами, уже одетый для выхода спустился в столовую, застал Вику за столом, потягивающей кофе и сок, а на противоположном от нее конце стола — тарелку с омлетом, стакан сока и чашку кофе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Выглядит очень аппетитно и пахнет тоже, — оценил Ракеш ее старания. — А почему не положила себе?

— Я не завтракаю, — отрезала Вика, но тут бровь Раджа опять насмешливо поползла вверх.

— Хочешь, чтобы я тебя кормил? — теперь настала очередь Вики ехидно улыбаться.

— Можешь рискнуть, если есть большое желание проверить, достаточно ли горячий у меня кофе, — Она многозначительно посмотрела на свою чашку и на его тонкую сорочку.

— Пожалуй, воздержусь, — оценивающе посмотрев на поганку и решив, что она не шутит, отозвался Радж.

— Мудро — заметила Вика, продолжая делать вид, что безмятежно потягивает сок и кофе, в то время как на самом деле напряженно прислушивалась — не открывается ли входная дверь.

Замок щелкнул, когда Ракеш уже заканчивать завтракать, и Вика тут же сорвалась с места. С сожалением отрываясь от неожиданно вкусного омлета, Радж проследовал за ней и перехватил уже около ворот, когда пыталась откатить тяжелую дверь.

— Не дури, садись в машину, отвезу. Ведь я виноват, что ты не ночевала дома, — удовлетворенно закончил он и открыл дверь машины.

— Телефон верни, — протягивая руку ладонью вверх, потребовала Вика.

— Ах, да, держи, — Ракеш передал аппарат, а Вика его взяла, стараясь не касаться смуглой руки.

— И отзови своих прихвостней, — продолжала упрямица, садясь в машину.

— Охранников? — уточнил Ракеш. — Ты же знаешь, что я не могу их отозвать. В городе опасно. Я и сам езжу с охраной, — кивнул на следующий за ними внедорожник.

— Мне плевать на твою охрану! — взорвалась Вика. — Сними свои ограничения, чтобы я могла купить билет и улететь отсюда! Я сегодня же пойду к Санджею с заявлением! Он обещал все подписать!

Ракеш еле удержался, чтобы не потребовать объяснений, когда брат успел ей это пообещать, только крепче вцепился в руль и вдавил педаль газа в пол. Он бросил на Вику злой взгляд, но снова увидел синие отметины на ее руках, и сердце сжалось от жалости и от сожаления о своей несдержанности.

Уже сворачивая во двор высотки, Ракеш увидел запаркованную у дома машину брата. Сжав от злости зубы, он резко вывернул руль и, проскрипев покрышками об асфальт, круто развернул машину и погнал ее обратно к своему дому, проклиная себя за доверчивость — надо же, подумал, что братец, не дождавшись паршивку, вернется домой, но тот, видимо, настроен очень решительно.

«Что же, пусть ждет хоть до посинения», — злорадно подумал Радж. Он бросил еще один косой взгляд на девчонку — жатая ткань платья не позволяла увидеть мятое оно или нет. Единственное, что было плохо в облике Вики — это растрепанные волосы и синяки на руках.

— Куда ты развернулся? Почему не высадил меня у дома, ведь мы уже приехали? — негодовала Вика, стараясь разблокировать двери.

— Тебе было опасно выходить. Там стояла очень подозрительная машина, — жестко отозвался Радж, направляясь к ближайшему торговому центу.

— Куда ты меня везешь? Выпусти меня! — продолжала возмущаться она, а Ракеш не обращая на нее внимания, подъехал к магазину.

— Сейчас я ненадолго отлучусь. Ты сиди здесь. Потом вернемся ко мне домой, и, хочешь — не хочешь, но придется принять душ там, к тебе ехать опасно, — договорив, он вышел из машины и снова заблокировал дверь, а охранники встали рядом, загораживая окна.

Ракеш отсутствовал не очень долго. Вернувшись, он открыл дверь со стороны Вики и уронил ей на колени нарядный пакет. После, в его руках развернулась нежно-салатовая дупатта с серебристой вышивкой. Ракеш хотел накинуть ее на плечи Вики, чтобы скрыть следы своей несдержанности, но неожиданный порыв ветра надул легкую ткань, и она, невесомым облаком, опустилась Вике на голову.

— Тебе идет, — заметил Ракеш, с усилием отводя от нее взгляд и направляясь к водительскому месту, но и обходя автомобиль, он не мог не смотреть на хрупкую девчонку, укрытую дупаттой, на оттененные ее нежным цветом яркие волосы, на мерцающие глаза, на мягкие очертания прекрасного лица.

— Мне не нужны твои подарки, — стягивая дупатту с головы и закрывая ею руки, заявила Вика, когда Ракеш сел рядом, а охранники ушли в свою машину, и сделала попытку положить пакет на заднее сиденье. Остановила ее накрывшая руки ладонь.

— Это не подарок. Не убирай, тебе пригодится. Я виноват, что ты не сможешь переодеться, и должен это исправить.

Озадаченная Вика заглянула внутрь и подняла на Ракеша круглые от изумления глаза — в пакете лежал комплект белья телесного цвета.