Цена его ревности. Книга 2

Глава 79. Карточный долг — долг чести

— Зачем ты пытаешься устроить из наших ритуалов цирк? — спросил Ракеш. Он догнал Вику и, обвив рукой ее талию, задержался на плоском рельефном животе, который своей молочной белизной контрастировал со смуглостью его ладони и одновременно дополнял ее, как сливки дополняют кофе, смягчая его горький вкус и придавая новые нотки. Ракеш, обнимая Вику прекрасно понимал, что это последние часы, когда под прикрытием ритуалов и под взглядами посторонних, она подпускает его к себе, что едва они попадут домой, его сразу же подвергнут опале, поэтому сейчас не намерен был упускать ни единого шанса быть ближе. — Улыбнись. Все эти люди уверены, что мы безумно любим друг друга и поэтому женимся в тайне, — прошептал он Вике на ухо, теснее прижимая ее к себе и вдыхая витающий вокруг нее аромат тонких, с легкой цитрусовой ноткой духов, которыми заботливые женщины смочили ее виски, шею, запястья, а также впадинку на животе и ложбинку груди, готовя невесту к последнему ритуалу, следующему за семью кругами.

— Меня не волнует, что они думают, и не мне принадлежит идея устраивать цирк, — Вика повернула голову и измерила Раджа холодным взглядом. — Мы договаривались только насчет ритуалов, но не договаривались о том, какими они будут.

При этих словах бровь Ракеша уже по привычке поползла вверх — «У нее еще хватает сил язвить и показывать зубки?» — и он мысленно склонил голову перед силой духа своей поганки, с сожалением понимая, какая восхитительная спутница жизни получилась бы из нее, не сложись все так, как сложилось.

— Не важно, как пройдут ритуалы, но они пройдут, если ты не передумала выдать свою сестру за моего брата, — нисколько не сомневаясь в том, что говорит, ответил Ракеш и, еще теснее привлекая к себе Вику, сам того не осознавая скользил пальцами по бархатистой коже живота и, чувствуя его трепет, был не в силах ни оторваться, ни прекратить делать это.

Сначала пандит подвел молодых людей к статуе божества, и новобрачные, равно как и все присутствующие, совершили молебен под непрекращающимися вспышками фотокамеры и прицелом видеокамеры, прося богов быть благосклонными к заключаемому союзу.

— Зачем все это? — спросила Вика. — Зачем ты все снимаешь? Хочешь непрестанно любоваться на этот фарс?

— Это мое дело, — многозначительно ответил Ракеш, а затем обратился к пандиту: — Что дальше?

— Кто подарит невесте браслеты и кому она передаст сакхар пуда? — спросил тот. — Ведь здесь нет ее свекрови, а вы хотели пройти все ритуалы.

— Мы же на корабле? — невозмутимо ответил Радж. — На корабле — самый главный капитан. Он и отец, и мать, и свекровь.

Пандит понимающе кивнул и затянул очередную мантру, после которой Ракеш, стараясь сдержать рвущееся из груди ликование, взял тонкую кисть Вики и под ее презрительно-равнодушным взглядом надел на палец кольцо с овальным бриллиантом, закрывшим почти всю фалангу. Ракеш не смог себя заставить сейчас надеть на ей то кольцо, которое покупал, предвкушая счастье и будучи уверенным в ответном чувстве.

«Только не сейчас, не при таких обстоятельствах», — сказал он себе, нарочно выбрав самый большой и самый чистый камень, прекрасно зная, насколько девчонка не любит громоздкие украшения.

— Моей сломанной жизни тебе мало? Решил еще и пальцы сломать? — язвительно поинтересовалась Вика, даже не посмотрев на кольцо после того, как Ракеш отпустил ее руку, но чувствуя холодные объятия тяжелого металла.

— Разве твоя жизнь сломана? Ты добилась чего хотела. Твоя жизнь и жизнь твоей сестры теперь пройдет в достатке, — этот абсурд Вика не удостоила ни словом, ни взглядом.

Капитан, под тяжелым взглядом хозяина передал новобрачной браслеты, а Вика ему отдала мешочек с сахаром подсунутый переодевавшими ее женщинами, они же приняли и браслеты.

Покончив с ритуалом «сакхар-пуда», Ракеш повел свою, уже невесту, к дивану, на котором сидела женщина с кисточками и горой альбомов.

— Хватит! Я уже сказала, что ты ко мне больше не прикоснешься! — прошипела Вика, выкручиваясь из рук Раджа, которые вновь уверенно и по-хозяйски обвили ее обнаженную талию.

Вику опять начала сотрясать дрожь, но она не знала, что послужило тому причиной: бриз ли, который становился все свежее и свежее и холодил едва прикрытое одеждой тело; давали ли о себе знать нервы, напряженные из-за того, что торопилась попасть на помолвку сестры, но вынуждена была находиться вместе с цирком на выезде; или волнение вызывали теплые пальцы Раджа, которые скользили и поглаживали ее кожу. Ничего этого Вика не знала, но знала, что хочет оказаться как можно дальше от Раджа, чтобы не чувствовать его тепла, его запаха, не желать остатками уцелевшего сердца проснуться, проснуться в его руках и понять, что все, что произошло, с того момента, как они оба покинули квартиру после проведенной вместе ночи и поехали в офис, было не что иное, как кошмарный сон.

— Я почти твой муж, — сладко пропел Ракеш, перехватывая ускользающую вредину за руку и притягивая ее к себе. — И я могу к тебе прикасаться как, когда и где захочу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Черта с два! — воскликнула Вика и попробовала выкрутить руку с помощью приема, никогда не дававшего осечек, но Ракеш, уже знакомый с ее фокусами, не позволил этого — его рука только немного дрогнула в ответ на попытку вредины вырваться, и упрямица, продолжая пытаться выдернуть руку из стального капкана, по инерции упала на грудь Раджа, а он принял ее в объятия. Воспользовавшись тем, что обнимая ее, Ракеш отпустил руку, Вика оттолкнулась от его груди и отскочила на безопасное расстояние. — Я не буду твоей женой, а ты не будешь моим мужем, только потому что устроил какие-то нелепые ритуалы. И они не дают тебе на меня никаких прав!

— Придержи язычок и не выводи меня из терпения, — грозно пророкотал Ракеш. — Я пока держу себя в руках, но могу и отпустить, и показать, насколько ты не права, заявляя, что у меня нет на тебя прав, — он плавно, словно крадучись, как хищник прежде чем сделать фатальный для жертвы прыжок, надвигался на Вику.

— Нисколько этому не удивлюсь, — с трудом оторвав взгляд от гипнотической грации, Вика подлетела к женщине и, усевшись рядом с ней, взяла один из альбомов.

— Что это такое? — спросила она, разглядывая образцы рисунков.

— Мехенди, — удивленно ответила женщина. Она не понимала, как можно не знать что это такое. — Один из свадебных ритуалов — украшение невесты узорами из хны, а в узоры вписывается имя жениха.

— Я уже вам сказал, какой узор хотел бы видеть на руках моей будущей жены, — склонившись над плечом Вики, мягко сказал Ракеш, которого отрезвили ее слова, погасив начинающую было подниматься злость. — И не забудьте вписать мое имя.

— Может, невеста захочет сама выбрать? — попробовала возразить женщина, но тут же умолкла, под сверкнувшим взглядом Раджа.

— Мне все равно. Делайте, что хотите, — отозвалась Вика и протянула руки.

— Предлагаю объединить мехенди и сангит, — садясь рядом с Викой и касаясь ее обнаженной спины, предложил Ракеш и обратился к девушкам и музыкантам. — Играйте, веселитесь.

— Господин Радж, — женщина осмелилась снова заговорить со строгим женихом. — Но мехенди исключительно женский ритуал. Помимо рисунка, мы делимся с невестой еще и своими женскими секретами.

— О! — воскликнул Радж, едва сдерживая горький смех от предположения, что его невесту надо еще чему-то учить. — Поверьте мне, не стоит! Я хочу, чтобы мы вместе постигали эти секреты, — женщина смутилась и замолкла, продолжая выводить замысловатые узоры на руках Вики и вплетать в вязь буквы имени жениха.

Стучали барабаны, звенели колокольчики, подвешенные к флажкам и на ногах кружащихся в танце девушек в красных развевающихся нарядах. Танцовщицы то сходились, то расходились, вращались и выстраивались в линию, чтобы потом свернуть ее в тугую спираль или замкнуть в круг. Они плавно покачивались, а потом, без перехода, начинали ритмично притопывать и играть бедрами, в то время как руки складывались в сложные фигуры.

Все они слились в одно размытое пятно, Вика закрыла глаза и покачнулась, но ее тут же поддержал Ракеш, не сводящий с нее глаз.

Он жестом руки остановил красный вихрь и звучание барабанов.

— Воды! — резко бросил Радж.

И один красный язычок, отделившись от мятущегося пламени, принес стакан с водой и вручил его в руки Раджа. Он тут же поднос воду к губам Вики.

— Пей! — приказал Ракеш. Вика послушалась и глотнула. Живительная влага потекла по пересохшему горлу, возвращая способность видеть и слышать. Вика даже не подозревала насколько хочет пить, ведь с самого утра у нее и капли не было во рту, а день уже перевалил далеко за полдень. — Обопрись о меня, — тихо сказал Ракеш, снова обвивая талию несносной девчонки и привлекая ее к себе. Сил сопротивляться больше не было, да и желания тоже. Оказалось, что так приятно расслабиться, чувствуя за спиной сильное и надежное плечо. Неукрощенное упрямство еще пыталось требовать, чтобы Вика отстранилась, но его голос становился все тише и тише, заглушаемый требованиями тела дать ему хоть немного покоя. Сдавшись, она прислонилась к груди Ракеша и прикрыла глаза, позволяя женщине что угодно делать с ее руками. А Радж, уже не таясь, разглядывал будущую жену — макияж казался маской, сделавшей родное и любимое лицо очень красивым, но чужим. Хотелось стереть все, что делало ее незнакомкой и вернуть детскую нежность и трогательность, которую она, непонятно каким образом, умудрилась сохранить.

Женщина уже давно закончила колдовать над руками Вики, но та продолжала сидеть с закрытыми глазами и, казалось, спала, а Ракеш, по-прежнему не отрываясь, рассматривал свою поганку и, время от времени наклоняя голову, касался щекой ее волос, запах которых давно уже заменил ему кислород.

Повинуясь молчаливому приказу, все потихоньку разошлись — кто ел, кто пил, кто-то просто отдыхал или прогуливался по палубе.