Чёрная Земля. Подселенка

Глава 9

Воин меджаи[16] начал подталкивать к нам поближе ту самую группку женщин. В то время как сопровождающий их чиновник стал зачитывать «протокол».

– Уважаемая Кифи, владелица таверны в деревне Эмбару, что на правом берегу Великой реки, – тут он указал на довольно симпатичную женщину, что в этот момент отделилась от общей толпы, где удачно маскировалась под обывателей. Та подошла и встала недалеко от «следователя». – Обвиняет четырёх жительниц упомянутой деревни в избиении.

«Потерпевшая» кивнула и, приоткрыв руки выше локтей, «предъявила» суду несколько синяков.

– Жительницы деревни Эмбару: госпожи Метит, Неру, Саба и Хекет, – чиновник указал на задержанных, – были схвачены меджаями предместья в момент учинения расправы.

Услышала, как судья уже шептал Тутанхамону предполагаемый приговор, выражавшийся в довольно большой «вире»[17], но меня смущала стоявшая неподалёку пара. Внимание привлёк странный, подбоченившийся мужчина.

– Я хочу расспросить этих женщин, – сказала судье.

Тот озадаченно взглянул на меня, но Тутанхамон кивнул находящемуся рядом писцу. Обвиняемых подвели ближе, и им пришлось встать на колени.

– Какова причина вашего нападения? Не думаю, что вы все одновременно лишились разума, или демон ненависти захватил вас.

Женщина начали переглядываться и посматривать на ту, что находилась за спиной того самого мужчины. Наконец, одна из них решилась.

– Великая госпожа, мы просто больше не смогли выносить, что эта женщина принимает у себя мужа нашей подруги Шемеи. Та каждый день льёт слёзы. От горя она почти не ест, и только мысли о престарелой матери не дают ей покинуть мир, так велика её печаль. Если эта презренная Кифи так мила господину Техути, пусть он разведётся с Шемеи и уходит к ней. Это будет честнее, чем ежедневно оскорблять жену таким пренебрежением.

Услышав подобные речи, находящийся недалеко мужчина начал злиться и, с силой схватив стоящую рядом женщину за руку, потянул на выход.

– Если это тот, о ком идёт речь, задержите, – сказала стоящим рядом телохранителям. Но, заметив моё желание, несколько меджаев сами привели «причину разборок» и поставили рядом с ответчицами на колени. Всё это время он не выпускал из захвата руку сопровождавшей его женщины.

– Правдивы ли их слова? – обратилась я к Техути. И, прежде чем он ответил, добавила: – Не стоит лгать царице. Ты же понимаешь, чем это грозит? Нам достаточно просто вызвать жителей деревни и расспросить их.

– Да, божественная, – ответил мужчина, опустив голову, – это правда.

– Почему же ты не разведёшься, раз так увлечён хозяйкой таверны?

Мужчина напряжённо молчал, уставившись в пол, поэтому я перевела взгляд на говорившую до этого женщину. Заметив это, она произнесла:

– Шемеи – наследница небольшого, но очень плодородного участка земли, Великая госпожа. Женившись на ней, Техути выгнал старых работников, заселив туда свою большую семью. Там же осталась её престарелая мать. Боясь за её жизнь, Шемеи не смеет перечить мужу.

Всё это время мужчина зло, исподлобья смотрел на говорившую.

– Почему сама Шемеи с мужем не проживает на ферме?

– Великая госпожа, Техути расписывает храм недалеко от нас, поэтому он и ещё несколько семей художников живут в нашей деревне.

– Подведите её, – велела телохранителям.

Руку женщины выдернули из «захвата» мужа и, подняв, подвели ко мне, где она вновь опустилась на колени.

– А чего хочешь ты, Шемеи?

– Развестись и вернуться к матери, божественная, – смущенно прошептала женщина.

– А ты справишься одна, без мужа?

– Сейчас я не могу верить мужчинам, Великая госпожа. Когда Техути ухаживал за мной, то говорил много красивых слов. А после я не видела от него ни ласки, ни помощи. Он весь день на работе, и все заботы на мне. Ведь он мог привести Кифи в дом второй женой, оказывая внимание нам обеим. В конце концов, если бы он дал мне детей, я бы осталась. Но муж пренебрегал мною всё это время. И сердце моё отвратилось от него.

Повернувшись к Тутанхамону, я взглядом попросила у мужа разрешения. Он взял меня за руку и кивнул. Видя это, судьи выпрямились и напряглись.

– Шемеи, с этого момента, ты больше не супруга Техути! – объявила я торжественно. – Меджаи сопроводят тебя. Забери свои вещи и отправляйся к матери. Меджаи проследят, чтобы родственники твоего бывшего мужа покинули твою землю, не взяв ничего лишнего, что не принадлежит им.

Женщина засияла. Её подруги переглядывались и улыбались. Только бывший муж наливался злостью.

– Также я хочу, чтобы меджаи, отвечающие за покой в тех землях, озаботились, чтобы вам никто не угрожал, и обеспечили вашу безопасность, пока не наберёте достаточно работников и людей. Они должны будут потом письменно отчитаться в «великий дом».

– А как же наказание жительниц деревни? – раздражённо вставил свои «пять копеек» судья. – Ведь госпоже Кифи, – он улыбнулся, повернувшись к «потерпевшей», – был нанесён урон.

– Ты прав. Вина должна быть оплачена. Четыре золотых кольца, ты ведь этого просил?

Хозяйка таверны сахарно улыбнулась судье, который довольно мне кивал.

– А учитывая причину, по которой её пытались побить… кстати… что у нас там в законе о супружеской неверности? Вы же недавно такому количеству мужей присудили возмещение от любовников. Думаю, госпожа Кифи должна заплатить госпоже Шемеи за «пользование» её мужем... хм-м-м… восемь золотых колец, думаю, достаточно. Это будет самая маленькая плата из назначенных сегодня в суде за измену.

Глаза Кифы расширились, и она, дыша, как закипающий чайник, переводила взгляд со своего любовника на судью и обратно. Это явно не то, что она ожидала. Скорее всего, до суда дело никогда бы не довели, и всё оставалось, как было, если бы меджаи не наткнулись в деревне на дерущихся женщин. Ушлая хозяйка таверны наверняка «договорилась» с судьёй, чтобы не выносить «сор из избы». А тут я нежданно-негаданно. Пришла. Всё испортила.

Крем глаза заметила, как несколько ожидающих мужчин стали что-то шептать стоящим рядом писцам и, схватив за руку находившихся рядом женщин, быстро покидали зал. М-да, количество рассматриваемых сегодня дел явно уменьшится.

Судьи стали переговариваться между собой, вовлекая в свою беседу даже чати, который всё это время пристально меня рассматривал.

– Ты мудра, как сам Тот[18], возлюбленная сестра, – муж решил сделать мне комплимент.

– Всё очень просто, возлюбленный брат мой! В большинстве своём женщины не любят насилия. Ну, а уж если собрались гурьбой бить другую… то надо искать мужчину! – ответила, мягко улыбаясь.

– Считаешь, нужно спрашивать у женщин не только подтверждение измены, но и причину?

– Конечно, возлюбленный супруг, – кивнула, прикоснувшись ладонью к его лицу. – Ведь что-то подтолкнуло их к этому. А находясь в присутствии повелителя обоих земель, бедняжки боятся произнести хоть слово.

Один из судей, наклонившись, начал что-то нашёптывать Тутанхамону.

– Как первая жрица Исиды, верной супруги Осириса, я осуждаю измены, – проговорила, глядя на появившегося «наушника». – Но запуганные мужем и чиновниками возможной смертью, они готовы принять бесчестье, чтобы выжить. Наверняка истории у них всех разные. И причины тоже. Как я могу быть уверена, что их не подставили собственные мужья, чтобы получить денег, к примеру, с более богатого соседа.

При этих словах судья как-то подозрительно дёрнулся и стал внимательно осматривать зал. Та-а-а-к. Чувствую… была взятка для положительного рассмотрения чего-то подобного. Не удивлюсь, если почти все проходящие по этой схеме дел так или иначе проплачены «истцами».

– Вам уже пора, божественная, – заявил Эйя, – я провожу вас.

С удивлением уставилась на чати и уже хотела возмутиться, как услышала шёпот Аапехти.

– Время благословения, моя госпожа!

Молча поднялась и, улыбнувшись мужу, последовала за дедом. Сегодня меня сопровождали аж шестеро телохранителей. Никто из них даже взглядом не показал, что, зная о будущем наказании, не готовы больше охранять меня. Кажется, наоборот. На каждого смотрели с прищуром, ожидая, что меня снова начнут похищать прямо сейчас.

Уже на крыше Эйя потребовал оставить нас одних, и эбонитовые воины отошли к её краям. Только жрец безучастно продолжал стоять за моей спиной.

– Это и тебя касается, – стал сердиться чати.

– Выбери, какая сторона лучше, Аапехти, я сейчас.

– Чего ты добиваешься, внучка? Всё так, как мы договаривались… – прошептал дед, как только жрец отошёл достаточно далеко.

Хм… а мы о чём-то договаривались? Эй, Ба, проснись, что за подстава?!

Не зная, что ответить, я только презрительно выгнула бровь.

– Никто не вмешивается в вашу семью. Царя меньше загружают церемониями и поклонениями. Только самые важные. Он даже с тобой на роды поехал. Хотя ты так и не дала ему ребёнка!

Я продолжала держать паузу и бровь.

– Зачем ты заставляешь его лезть в управление государством? Он ведь ничего в этом не понимает. А тут ещё ты с советами!

Бровь поднялась ещё выше.

– Так это была не твоя идея? – удивлённо произнёс «дед».

– Дорогой родственник… я только в себя прихожу после трудных родов и потери ребёнка!

– Хм… – чати задумчиво на меня посмотрел. – Царица, кто-то пытается отобрать у тебя влияние на повелителя.

– С этим… – широко улыбнулась, – я как-нибудь разберусь сама.

Эйя хмуро поклонился и ушёл вниз, погружённый в мысли.

– Как вы, моя госпожа? – спросил жрец.

– Мне надо подумать…

Узнав, что царица в храме, на площади перед ним было не протолкнуться. Я простирала руки к народу, но голова была занята совершенно другим.

То, что перед родами меня чем-то опоили, не вызывало сомнения благодаря воспоминаниям, на которые расщедрилась Ба. Я даже восстановила в памяти тот момент, когда одна из служанок подавала отвар. Нужно будет её отдалить от себя и вообще как-то «уволить».

Но первые явные кандидатуры были ошибочны. Хоремхебу сейчас не до нас, а Эйя заключил какой-то договор с бывшей хозяйкой этого тела. И надо бы вспомнить, о чём тот был.

Есть данные, мне сейчас недоступные. Потому что ничего непонятно. Партия, безусловно, состоит и из каких-то других игроков. А мне сейчас нужны две вещи: деньги… которых ещё не придумали, но будем пользоваться теми вариациями, что есть, и люди. Желательно вооружённые и преданные мне.

Аапехти помог спуститься вниз и проводил к супругу.

– Ты знаешь, Анхес, почему-то большей частью дела, запланированные на сегодня, отменены. Люди ушли, отказавшись от суда.

– Да неужели?! Слава Маат!

– Странно…

– Так ты свободен, и мы можем вернуться в дом? Проведёшь со мной время?

– Увы, Эйя решил собрать совет, раз мы все освободились так рано. Будем решать, где строить дополнительные зернохранилища. Много беженцев из захваченных земель. Кажется, придётся даже целый новый город строить.

– Постарайся сегодня вернуться к ужину. Хочу провести его с тобой.

– Но…

– Что?

– Ты забыла? Сегодня у нас вечером будет Аменхотеп Хеви с супругой. Ради этого мы объявили о прекращении траура. Ночное происшествие совершенно всех смутило.

– Конечно, но думаю, твой Первый распорядитель уже занимается всеми приготовлениями.

Возвратившись в дом градоправителя, застала там задумчивую Манифер. Оказывается, в моё отсутствие приходили представительницы гильдии и согласились на сумму, вдвое меньше запрошенной. Слава Богам! Хотя бы одна проблема решена. Поручила ей утрясти с плакальщицами все формальности.

Заниматься чтением сегодня не стала, от бессонной ночи болела голова. Пожаловалась на это Пии во время омовения. Всполошившись, та вызвала храмового лекаря.

Уважаемый Неби́, осматривая и ощупывая меня, всё больше и больше хмурился.

– Что-то не так? – взволнованно спросила нянечка.

– А? Нет. Всё хорошо, – ответил тот растерянно. – После того, как великая госпожа поспит, головная боль пройдёт. У меня, конечно, есть настой для бодрости тела, но ей его принимать не желательно после недавних родов. Лучше сделайте божественной горячего молока с мёдом.

Дождавшись ухода Пии, лекарь задал вопрос:

– Вы принимали эти дни какие-то снадобья или притирания, великая госпожа?

– Нет.

Неби́ озадаченно уставился куда-то в пространство, пока его не привело в себя моё покашливание.

– А? Всё великолепно, божественная. Вы на удивление быстро выздоравливаете. Я всё это время хотел осмотреть вас, но мне говорили, что вы хорошо себя чувствуете и заняты. И вот вижу: и вправду всё очень хорошо.

Храмовый лекарь, наконец, собрал свои разложенные на столике вещи в сумку и, кланяясь, попятился к выходу, где столкнулся с входящим Аапехти. Чёрные стражники на дверях старательно сдерживали улыбки.

– Как я понимаю, моя госпожа, заниматься сегодня вы не готовы? – спросил жрец.

– Ты прав.

– Если до ужина с гостями вы свободны, может, послать братьям весточку, чтобы они прислали купцов, готовых попытать счастья в указанной вами стране?

– Отлично!

– И я хотел бы, пока мы ждём, всё-таки совершить богослужение Баст. Иначе люди скоро начнут шептаться.

На это предложение я только тихо кивнула. Спать хотелось просто неимоверно.

По знаку жреца в комнату внесли высокий столик, довольно глубокую корзину и красивый расписной ларец, инкрустированный золотом. Раскрыв его, Аапехти достал изящную фигурку богини и установил ту на столик. Из корзины были извлечены узорчатые миски и подставки, куда разлили благовония и разместили подношения.

Меня попросили встать со стула. Хоть я и живое воплощение богов, но поклонение должно быть проведено по всем правилам. Аапехти зажёг подготовленную курильницу и стал нараспев читать молитву, начав ритуал.

Сизый дым медленно наполнял комнату. Запах масел, распрыскиваемых на разожжённые угли, мутил и так уставший мозг. Какие-то обрывки видений кружили голову.

Неожиданно чётко увидела богиню в образе Сехмет. Подойдя ближе, та протянула руку к своему огненному диску, и кобра, плавающая в нём, оплела её. Львиноголовая женщина наклонилась ко мне, обдав жаром, и, протянув кисть со змеёй, прикоснулась к моему лбу.

«Даю имя», – прошептала богиня, а кобра соскользнула мне на голову.

Я была в каком-то заторможенном состоянии, так что даже не испугалась. И хотя было множество вопросов, которые хотела ей задать, ни один так и не сорвался с моих губ. Как в трансе, стояла на месте, покачиваясь, ощущая шевеление на парике.

Всё ещё рассматривала львиную морду, когда почувствовала прикосновение к руке и услышала: «Моя госпожа!»

Резко моргнув, уставилась на встревоженного Аапехти.

– Моя царица общалась с миром богов?

– Сехмет положила мне на голову кобру, – ответила растерянно.

– Хм… Уаджит своим дыханием способна убить любое существо, даже богов. Недаром головные уборы ваши и вашего супруга украшает урей. Это символ царской власти, – улыбнувшись, сообщил жрец.

– Хочешь сказать, она подтвердила мои права?

Аапехти молча поклонился.

– Причём тут тогда «имя»?

– Что вы сказали?

– Богиня сказала «даю имя».

Жрец ошарашенно посмотрел и задумался.

Вошедшая служанка доложила о приходе купцов. Решила принять их на террасе. В комнате всё было в дыму.

Трое довольно упитанных мужчин упали на колени, стоило мне появиться. Расположившись в кресле, слушала, как Аапехти называл каждого из них, рассказывая, какие именно товары и откуда тот привозит. Один из торговцев как раз возил из страны Хериуша всякие диковинки.

Юный помощник жреца принёс и расстелил на столике папирус, на котором я узнала свою карту. Её аккуратно перерисовали, даже разместив какие-то указатели и названия.

Позволив купцам встать, пригласила посмотреть на карту. Теперь уже им объяснила возможное местонахождение крупных городов в Индии.

– Так вы говорите, они там добывают «небесный метал» из земли.

– Да. И его много. Больше, чем меди в наших рудниках.

Глаза купцов алчно заблестели. Они начали обсуждать между собой, кто и сколько кораблей сможет отправить за железом. Их переругивание прервало моё похлопывание.

– Весь «небесный металл», который вы сможете привезти, должен быть доставлен в «великий дом». Надеюсь, это понятно?

Не знаю, что именно отобразилось на моём лице, но мужчины молча поклонились.

– Могу я преподнести дар божественной? – заискивающе спросил один из них.

На мой кивок тот, попятившись к стене и подняв небольшой мешочек, вернулся. Развязав мешочек, высыпал на руку совершенно светлые кофейные зёрна. Лица остальных купцов вытянулись, когда я, проворно выхватив мешочек из рук мужчины, уткнулась в раскрытое нутро носом. М-м-м-м.

Ошарашенные коммерсанты более не стали меня задерживать и тихо удалились под шипения и выпроваживающие толчки Аапехти, пока я «чахла» над мешочком.

– От чего вы так счастливы, моя госпожа?

– Сегодня уже нет… а вот завтра я угощу тебя кофе.

Моё счастье нарушила Пия, которая бесцеремонно отобрала «мою прелесть» и потащила приводить в порядок перед прибытием «Царского сына Куша» – то бишь, наместника Нубии. С ним обещала быть его первая супруга – Таэмуаджси, старшая дочь одного из глав местных племён. Ходили слухи, что она обладает огромной магической силой.

Странно, но водные процедуры меня взбодрили, и даже головная боль отступила. Так что на ужин я прибыла во всей красе и величии.

Раз траур был объявлен законченным, то стол опять был уставлен не только овощами, но и множеством видов мяса. Рыба же снова отсутствовала.

За ужином, как в любом «высшем обществе», разговор вёлся об искусстве, поэзии и детях. Присутствовали все прибывшие с нами на остров царские сановники и мои «фрейлины». Время от времени я заинтересованно поглядывала на Аменхотепа Хеви, раздумывая, как бы увести его в сторонку и «пообщаться», но так, чтобы не уронить царскую честь.

Проблему разрешил сам наместник, предложив мне сыграть с ним партию в сенет. Я кивнула, сдерживая радость. Не знаю, как будем играть, но поговорить точно удастся. Тутанхамон даже улыбнулся, пожелав мне удачи.

Когда мы смогли расположиться на подготовленном для нас рабынями месте, чуть в стороне от всеобщего застолья, я даже не успела ничего сказать, как услышала:

– Так о чем моей солнцеликой царице так не терпелось со мной поговорить?