Чёрная Земля. Подселенка

Глава 11

Лежала, тяжело дыша и не в силах пошевелиться. Тело сковывал паралич страха. Единственное, что было доступно, постараться увидеть приближающуюся опасность, посматривая по сторонам. Сердце заполошно билось в груди. Воздуха не хватало. Частые вздохи не помогали, рёбра как будто сдавливали тисками.

Видно долго смотрела вокруг, что не заметила появившуюся угрозу. По моей ноге медленно ползла кобра, приподняв голову и чуть предостерегающе раздув свой капюшон. Раздвоенный язык танцевал во рту. Теперь же я просто не могла отвести от неё взгляда. Змея перебралась ко мне на живот и медленно подбирала свой хвост. Чёрный, с неяркими песочными поперечными полосами, он резко контрастировал с «брюшком» высоко поднятой головы, которая, наоборот, красовалась небольшими чёрными «подпалинами» на бежевом фоне.

Неожиданно покачивания прекратились, а глазки-бусинки уставились точно в моё лицо. Аспид напрягся, явно готовясь к прыжку. Молниеносный бросок… думала, что сердце не выдержит и остановится, но почувствовала только движение раздвоенного языка у своего рта. И… проснулась.

Уже несколько дней подряд меня мучает один и тот же сон. Ни Аапехти, ни Хепри, юная хранительница змеиных яиц и их будущая воспитательница, не могли ясно истолковать его значение. Жрец даже просил братьев послать письмо в храм Рененутет за помощью.

Супруг, как назло, отбыл в соседний септ, чтобы почтить своим присутствием только возведённый храм. С тех пор, как на его голову возложили двойную корону, стройка идёт чуть ли не в каждом крупном городе. Поэтому даже не знаю, мучали бы эти кошмары, окажись я бод его боком.

После подобных сновидений боялась даже брать яйца в руки. Они просто вызывали ужас. Хепри отчаянно пыталась убедить в том, что сие совершенно безопасно и необходимо. Мой запах должен пропитать гнездо и скорлупу, чтобы восприниматься частью семьи и объектом защиты.

Возражения о том, что кобры ядовиты с рождения, не воспринимались ею всерьёз.

– Моя царица, – заявила как-то девушка, – для Великой Хранительницы яд – это часть охоты, а не устрашения. В наш храм часто обращались укушенные за исцелением. Но в большей части случаев ранки были чисты. Только чувствуя угрозу себе или гнезду, Она будет выделять яд.

Подавленная и не выспавшаяся занималась с Аапехти на террасе, пытаясь освоить письменность. На завтраке я так и не смогла что-либо проглотить, посему поддерживала себя крепким кофе с большим количеством мёда.

Наш урок неожиданно прервала рабыня, сообщив, что меня просит о встрече супруга наместника. Получив согласие, служанки забегали вокруг особенно нервно, готовя неожиданной посетительнице место рядом со мной.

Высокая, статная дама лет тридцати с эбонитовой кожей неторопливо вплыла в помещение. Лицо её можно было бы отнести к весьма привлекательным, если бы не широкий и приплюснутый нос. Впрочем, короткий, обильно украшенный золотом парик и роскошное ожерелье отвлекали от него взгляд. Её сопровождали несколько женщин, которые, войдя, остались стоять у стены.

Элегантно припав на колени, гостья наклонила голову, подложив под лицо руки. При своём высоком, по местным меркам, росте она казалась весьма утончённой и притягательной.

Получив разрешение подняться, посетительница была удостоена милости присесть в моём присутствии. Не выразив никакого удивления, та заняла приготовленное для неё место.

Таэмуаджси в этой провинции была весьма известной персоной. Старшая дочь вождя крупного племени, она, по мнению обывателей, обладала сильными магическими способностями. Так что многие её просто опасались.

Я ко всем этим слухам относилась скептически и гадала, чем же вызван этот неожиданный визит. Может, её послал Аменхотеп Хеви?

После всех положенных «славословий» в мой адрес женщина отдала должное угощению из фруктов. И даже выразила желание попробовать странный напиток царицы, о котором судачит всё наше окружение.

В отличие от Аапехти, Таэмуаджси смогла сдержать лицо и выпила те несколько глотков, что помещались в сделанных по моему заказу крошечных глиняных чашечках, даже не поморщившись. Хотелось ей поаплодировать. Такой самоконтроль!

Повторяя за мной, она приняла бокал с другим напитком. И тут на её лице всё-таки проскочило удивление. Сделав большой глоток, долго смаковала его во рту, прикрыв глаза.

– Что это, Великая Госпожа?

– Яблочный компот.

– Сок из таких дорогих фруктов?

Да. Яблоки тут не растут. По воспоминаниям Ба несколько деревьев имелось в царском саду, но они постоянно норовили то сгнить, то засохнуть. Кроме того, плоды, всё-таки иногда собираемые с них, оказались невероятно кислыми. Сладкие яблоки привозили только хеттские купцы и торговали ими по баснословным ценам. Обычно подобное лакомство редко достигало столь отдалённую провинцию.

А тут ещё и непонятный «компот» …

Горячих напитков в Та-Кемет не готовили. И так постоянно жарко. Сок – да, давили. Делали вино и пиво, которое и пили заместо воды. Так что процесс брожения был знаком. Иногда готовили настои, правда, в основном в медицинских целях. А кипячение применяли только для испарения влаги.

А тут царица опять чего-то учудила… то пресловутое кофе. Теперь вот «ком-пот» какой-то. Да ещё из чуть ли не «золотых» фруктов.

Увы, «испорченная» трёх тысячелетним прогрессом я знала, что неразбавленный сок плохо влияет на желудок. Пить же простую воду… разве что только врагу предложить. А устраивать себе «вечный Октоберфест» в мои планы не входило.

Так что после кофейной истории я частенько наведывалась на кухню. И решила вновь поэкспериментировать, обогатив местный рацион напитков. Яблочный компот с мелиссой оказался не только вкусным, но и крайне полезным. Тем более что его немного «подсластили» растёртыми плодами рожкового дерева вместо сахара.

– Не сок, Таэмуаджси. Напиток. Компот.

Пришлось делиться рецептом, стараясь не смеяться над всё шире раскрывающимися глазами гостьи.

В конце концов, компот был выпит, а посетительница всё молчала, не отрывая от меня взгляда. Ну что же, как говорила прекрасная Джулия Ламберт[22]: «Если взял паузу, держи её до конца!» Так что и я безмолвно рассматривала сидящую напротив женщину, пытаясь понять, что именно вызвало у служанок наблюдаемое мною перед её появлением подобострастие.

Наигравшись в гляделки, супруга наместника, наконец, прикрыла глаза и заговорила:

– Великое горе оставило след, и Ба Великой царицы страдает и отдаляется от Ка, что может привести к болезням. Даже сон не даёт вам отдохновения.

Так вот, оказывается, кто у нас коброй в сновидениях промышляет. Зараза!

– Если божественная позволит, я проведу ритуал «примирения».

Я оглянулась на стоящего за моей спиной Аапехти. Тот задумчиво молчал, схватившись рукой за глаз, висевший на груди. Он явно боялся доверить «подопечную» магически одарённому, но не приближённому «к телу» человеку.

Вопрос, как ни странно, решила Миу, кстати, потерявшая приставку «великая». Через пару дней после «побега» нас с визитом посетил настоятель местного храма и прочёл в её присутствии постановление жрецов. За то, что «великий оракул» самовольно покинула рабочее место и больше не выполняет возложенные на неё обязанности, кошку «уволили» с занимаемой должности. Миу восприняла произошедшее довольно равнодушно, начав вылизываться, не дожидаясь, пока жрец закончит чтение папируса.

Так вот. В тот момент, когда Аапехти уже собирался явно высказаться против моего участия в неизвестных ему магических ритуалах, кошка вальяжно «вплыла» на террасу и направилась прямиком к нам. Остановившись у ног Таэмуаджси, она долго её обнюхивала и, наконец, благосклонно потёрлась об неё своим меховым боком. Гостья аккуратно погладила ту по спине, улыбнувшись.

Жрец шумно выдохнул, хмуро покосился на нарушительницу и кивнул.

Супруга наместника откланялась, обещав вернуться ближе к вечеру. Аапехти тоже ушёл, заявив, что будет молиться всё время до её прихода, чтобы Баст защитила меня от возможной опасности.

Неожиданно после «благословения» я осталась предоставлена самой себе. Сегодня был день занятий со жрецом, так что Барака не придёт. Видя мою неприкаянность, Субира предложила провести время в саду и сыграть в «псы и шакалы», довольно популярную в это время настольную игру. Благоухающая жасмином беседка вполне для этого подходила.

Начиналось лето, и жара постепенно окутывала землю. Доставучие мухи старательно отравляли жизнь. В доме без конца жгли травы и благовония, рьяно отгоняя насекомых, особенно комаров. Их рядом с рекой было вдоволь. Это настоящая напасть Чёрной Земли. Постоянные обмывания и натирания преследовали ещё и функцию защиты от них.

В саду играли дети главы города. Субира решила было их прогнать, чтобы не шумели, но я успокоила женщину, сказав, что те совершенно не мешают. Скоро они вырастут и пойдут учиться. Беззаботное время закончится.

Мы сидели в тенёчке, изредка отрываясь от собственной «партии», и наблюдали, как малышня носится, играя в «меджаев и разбойников». Долго пыталась не рассмеяться, узнав название, что напомнило моё собственное детство.

Найдя в хозяйке благодарную слушательницу, я с удовольствием рассказывала ей о возможностях и предназначениях различных маринадов к мясу и птице. Даже распланировали на завтрашнее утро «набег» на кухню, как неожиданно услышали резко оборвавшийся детский крик. Установившаяся следом тишина казалась пугающей.

В следующее мгновение мы обе в сопровождении телохранителей бежали к деревьям, у которых сгрудились дети, с ужасом взирая на мальчика, лежащего на земле. Нога его была неестественно вывернута. Субира хотела кинуться к сыну, но я остановила её.

– У него наверняка есть повреждения, и лучше самим не прикасаться. Нужно срочно вызвать лекаря.

Хозяйка кивнула, сдерживая слёзы, и обратилась к подоспевшим рабыням. Я же опустилась на колени рядом с ребёнком и осторожно приложила пальцы к шее, стараясь почувствовать биение пульса.

– Он жив, это пока всё, чем я могу тебя обрадовать, – старалась я поддержать мать.

Пытаясь отвлечь её, предложила до прихода врача устроить тут место для лечения. Над мальчиком соорудили навес, рядом расстелили полотно, на которое после разрешения врача можно будет его переложить и перенести в комнату. Даже заставила рабынь развести костёр и принести чистую воду, а также средство для омовения.

За всеми этими приготовлениями незаметно прошло время, и в сопровождении моих телохранителей появился лекарь. Вернее, лекарка. Взрослая, по местным меркам, лет тридцати, она сначала пыталась упасть передо мной на колени, но после моих знаков двое охранников приподняли её и придали ускорение в сторону пострадавшего.

Поняв, что соблюдать дворцовый этикет не нужно, та наконец занялась пациентом. Видимо, оценив его месторасположение, она не задавала лишних вопросов, а сначала ощупала всего, включая голову. Потом решила заняться ногой и стала крутить головой, чего-то разыскивая. Оказывается, две молодые помощницы с объёмными сумками прибежали чуть позже и теперь «вдыхали землю» в двух шагах от нас. Им-то никто позволения вставать не давал.

Услышав мой раздражённый рык, их тут же подхватили телохранители, резво поставив на ноги. Отдав начальнице сумки, они воспользовались давно разведённым по моему приказу небольшим костром и кидали в него какие-то травы, вызывая обильный дым.

Как поняла, лечение началось.

К моему удивлению, женщина лихо выправила ногу, но явно была чем-то недовольна. Ощупывая её, постоянно хмурилась. Наконец достала из одной из сумок объёмный свиток, она сверилась с ним, тяжело вздохнула и стала вытаскивать набор бронзовых инструментов.

– Надеюсь, вы их прокипятите? – спросила, стараясь не повышать тон.

Лекарка только непонимающе «хлопала» на меня глазами.

– Положите ваши инструменты туда, – я показала рукой на глиняную «кастрюлю», – и дождитесь, пока вода закипит. Только после этого используйте.

– Но мы очищаем их после каждого пациента, – растерянно произнесла она.

Наткнувшись на мой хмурый взгляд, женщина решила не спорить с царственной особой и, кивнув, положила выбранные инструменты в воду, которую тут же поставили на костёр. Благо принесли «кастрюлю» из кухни уже горячей и долго ждать не пришлось.

Пока прокипячённые «железки» охлаждались, лекарка старательно окуривала пациента «лечебным» дымом, читая молитвы. Как ни странно, магическое лечение здесь ценится больше, чем физическое. И если врач его не применил, то и стоит такая услуга намного дешевле.

После прихода лекарки, которую Субира называла Азенет, и, видимо была с ней знакома, она немного успокоилась и смогла обратить внимание на что-то ещё, кроме сына. По приказу хозяйки мне принесли кресло и соорудили навес. Даже появились рабыни с опахалами. В общем, в «операционной» к недовольству врача толпился народ.

После проведения «ритуала» и подготовки Азенет влила в приоткрытый рот пациента немного жидкости из поданной помощницами бутылочки. Одна из девушек аккуратно придерживала мальчика, надавливая руками на грудь, другая же «фиксировала» ногу.

Раздражённая лекарка сделала разрез. Её чувства были объяснимы. Сначала по моему приказу телохранители выгнали всех «лишних», затем ей и помощницам пришлось вымыть руки с очищающими средствами и только потом приступить к своим обязанностям.

Всегда считала, что в Та-Кемет в эти времена не делали операций, ведь тело было священным сосудом и даже парасхит, посмевший разрезать тело перед мумификацией, обычно был вынужден бежать с места «работы», чтобы его не побили родственники или специально нанятые для этого люди.

На деле всё оказалось намного запутаннее и сложнее. Я с вожделением поглядывала на «пухленький» папирус, лежащий рядом с лекаркой. Интересно, что там такого написано.

Азенет оказалась довольно опытной. Крови при операции вытекло немного. Наконец, закончив, она соединила края раны и прикрыла его… куском свежего мяса! Тот, оказывается, принесли с кухни по её распоряжению. А я сидела в кресле, с ужасом наблюдая, как женщина споро забинтовывает конечность в льняные полосы.

Вымыв руки, лекарка вновь принялась читать молитвы и окуривать мальчика. Приподняв веки и осмотрев глаза, разрешила помощницам переложить того на подготовленные носилки и унести в дом. Дождавшись, когда врач закончит укладывать лекарства, оставив грязные инструменты на долю девушек, я подала ей знак приблизиться.

– Как состояние мальчика?

– Он выздоровеет, божественная, – ответила она, опять упав на колени. – Его ногу не тревожили, и внутри не оказалось дополнительных повреждений.

– Поднимись! Я заметила у тебя папирус, в который ты иногда заглядывала.

– Да, Великая госпожа, это сборник мудрости великого лекаря прошлого.

– Могу я взглянуть на него?

По лицу Азенет пробежала гримаса. Это длилось лишь мгновение, и, поклонившись, она передала мне свиток.

Я уже довольно сносно понимала написанное. Было видно, что изготавливали сие произведение в хорошей мастерской. Текст лечения выделялся от описания болезни цветом туши. Жаль, только рисунков не было.

Ба «буркнуло», что подобные вещи стоят баснословно дорого, и женщина явно боится, что я потребую его себе, а она не сможет отказать Великой Царской Супруге. Скорее всего, на второй такой документ средств у неё не хватит.

– Очень интересно, и я хотела бы его почитать, но он явно нужен тебе в работе. – При этих словах лекарка тяжело вздохнула. – Где возможно заказать подобный? Или же ты разрешишь моим писцам скопировать его?

Осознав, что отбирать ценность не будут, Азенет наконец расслабилась.

– Я счастлива разделить подобную мудростью с божественной. Моя помощница будет приносить его и забирать при необходимости.

Прояснив этот момент, тут же стала знакомиться с текстом, стараясь понять уровень местных знаний. И поразилась. В папирусе содержались рецепты и магические заговоры в различных направлениях. Сердце, почки, печень, желудок, лёгкие… описывались различные симптомы и методы лечения. Не обошли вниманием и гинекологические заболевания, а также беременность. В рецепты вчитываться не стала, пока с трудом понимаю написанное.

– Если Великой госпоже интересно, в храме, где я училась, было много интересных папирусов, посвящённых лечению и магическим обрядам. А моя подруга из соседнего города специализируется на зубах. У неё должны быть свитки, посвящённые этому.

– Узнай, сколько стоит сделать копию с них? Я пошлю заверение, что «великий дом» расплатится за работу. Пусть писцы привезут их по готовности.

Я ещё недолго расспрашивала Азенет об учёбе и практике, пока её помощницы приводили в порядок инструменты и собирали сумки. Но нас прервал запыхавшийся гонец. Телохранители хотели его прогнать, но заставлять лекарку тратить время на разговоры со мной, когда её ждёт новый пациент, не стала.

Уходя, Азенет оставила мне другой, небольшой папирус… женский. С рецептами «красоты» и молодости… Перемежались они различными тестами на пол ребёнка для беременных и другими «полезными» рецептами.

К примеру, брались два мешочка, один с ячменём, другой с пшеницей. На них нужно было помочиться. Если пойдут ростки у ячменя, то точно родится мальчик, и, естественно, если наоборот, значит девочка.

Увлекшись столь познавательным чтивом, не заметила, как начало темнеть. Первым вернулся Аапехти. Проведя надо мной сеанс окуривания (я сегодня, кажется, дыма надышалась на год вперёд), он немного успокоился и предложил отложить обед на более позднее время, чтобы меня не стошнило при ритуале.

Таэмуаджси появилась в сопровождении пары десятков девушек явно из своего племени. Одетые только в набедренные повязки, со странными сооружениями из волос на голове, они с интересом разглядывали моих телохранителей. Но после «дрессировок» Зубери те прелестниц даже не замечали.

Я потихоньку поднялась из кресла, в котором провела уже много времени, и собиралась направиться в покои, но Таэмуаджси остановила меня, сказав, что ритуал будет проводить в саду. В комнатах может просто не хватить места.

Она что-то чертила на каменных плитах двора, пока девушки расставляли вокруг меня курильницы. Одна из них принесла чашку с напитком. Чтобы развеять мои сомнения, девушка сама отпила из него и протянула мне.

Увидев это, снова занервничал Аапехти и стал судорожно дёргать за висящий на груди амулет. Ободряюще улыбнулась ему и даже подмигнула, от чего жрец смутился и прекратил теребить золотой глаз.

Закончив, супруга наместника сняла с себя всё, даже парик. Девушки последовали её примеру и, разведя огонь в курильницах, образовали вокруг меня круг. Таэмуаджси начала тихим речитативом произносить какую-то молитву, но я ничего не понимала. Говорила она явно не на языке Та-Кемет. Скорее всего, это её родное наречие.

Помощницы вокруг негромко затянули нечто заунывное, постукивая ногами в такт. В отличие от ритуала Аапехти, дым не стелился по саду, так что я всё прекрасно различала.

Поглядывая вокруг, успела немного заскучать. Ничего интересного не происходило, и я уже хотела сказать Таэмуаджси, что ритуал явно не удался, когда в кругу заметила ещё одну девушку. Интересно, когда она пришла? «Жрица» её не выгоняет, скорее всего, ещё одна помощница.

Девушка сначала смотрела на меня издали, но потом приблизилась. Решила сказать ей, что стоит прекратить «балаган», но вместо этого начала внимательно присматриваться. Среднего роста, немного растерявшая стройность, но довольно красивая, она странно меня притягивала. В отблесках огней обратила внимание на крупный браслет, копия того, что был на мне. Такая же одежда и даже парик повторял надетый на меня. Уже хотела возмутиться подобным шуткам и чуть не задохнулась от осознания.

Передо мной стояло Ба царицы Анхесенамон.