Чёрное сердце (СИ)

Глава 2. Пустое сердце всегда бьётся ровно

Дубовая дверь, испещрённая крупными шляпками гвоздей, вела в просторное подземелье. Сквозь отверстия в каменном своде туда проникали лучи света. Буйно разросшийся плющ спускался по стенам, оплетал массивные колонны, свисая до самого пола. По одной из стен пещеры струилась вода, стекая в широкий каменистый желоб, уходящий в глубину скалы. Потолок, казалось, был усеян мелкими и неяркими звёздами. Огоньки, повинуясь неслышной команде, разлетелись в стороны, когда в подземелье, первым появился взрослый мольфар, лет сорока, но выглядел он лет на десять моложе. В парадной одежде, точно перед этим принимал дорогих гостей или готовился к их визиту. Высокий, могучий, все ещё быстрый во всех движениях, а временами порывистый и резкий. Острое лицо, казалось сухим и холодным, если бы не очень живые глаза.

— Никогда не проходит по первому зову!

Едва он это произнёс, пламя в чашах вспыхнуло, язычки его затанцевали и заиграли радугой. Ещё гуще показался за ними мрак. Чьи-то шаги жутким угрожающим эхом пронеслись по подземелью, по каменному полу, и холодным стенам. Засовы сами собой взвизгнули, дверь отворилась, впуская мольфара помоложе с совершенно непроницаемым лицом.

Выждав, когда находящийся в зале приблизится к незримой границе между ними, он коротко поклонился.

— Директор Рэбэр!

— Мда, Тонг — сынок, проходи! Близкое родство даёт право избегать обычных церемоний. Так что, перестань называть меня по имени. К чему сейчас такая официальность? — директор недовольно поджал губы, глядя на своего сына.

— Я не хочу быть неучтивым, — юный мольфар говорил тихо, но необычайно резко.

— Бери меч, сразимся по старинке: без магии, — директор сделал изящный жест холёной рукой с огромным перстнем на указательном пальце — приглашая к дуэли.

— Я никогда не бежал от драки, тем более, если мой соперник вы! — все с той же «улыбкой» произнёс Тонг.

— Отработаем базовые стойки с переходами. Как в детстве. Не забыл ещё, как это?

— Все воспоминания из детства слишком яркие, чтобы их так просто взять и забыть. Особенно те, что связаны с вами, отец, — Тонг успел снять мантию. В тонкой белой рубашке и узких темных штанах он выглядел самым обычным человеком. — Но, скрывать не буду, я пытался!

Быстро размяв мышцы, он выбрал себе меч потяжелее. Крутанул его в руке и повернулся к отцу. Пламя в металлических чашах окрепло, потянулось вверх. Свет принёс уверенность. Директор отбросил в сторону свой серый сюртук, расшитый драгоценными бусинами. Было влажно и прохладно, но его это мало интересовало, а точнее он просто этого не замечал.

— Я уступлю вам право первого удара, — произнёс Тонг.

— Ты уверен? — мягко спросил директор. — Это может стоить тебе жизни.

— Прошу вас, начинайте, — холодно ответил юный мольфар.

— Я слышал, вас пятерых снова заметили в Баракусе. Раз вы решаете нарушить запреты и правила лицея, то могли бы использовать маскировку, — пробурчал директор, нанося свой первый удар.

Когда получил отпор, добавил:

— Тело у тебя умнее, чем голова.

Оба кружили в центре тренировочного круга, то нанося удары, то отбивая их.

— Зачем скрываться? — Тонг обрушил на отца град ударов, но тот проявил ловкость и сумел отбить его атаку. — Пусть слава достаётся тем, кто её действительно заслужил.

— Ты значительно прибавил в выносливости, — сказал директор.

Через пару минут схватки в движениях появился намёк на азарт, и мечи зазвенели с удвоенной силой.

— Выпускной год — это вам не шутки, и права на ошибку нет! — суровость отцовского тона отражалась в каждом слове. — Я не хочу, чтобы мой единственный сын лишился жизни участвуя в подпольных сражениях. А-ах! — кончик шпаги серебристым жалом мелькнул возле его глаз, оцарапав бровь. — И ещё больше не хочу, чтобы каждый встречный тыкал мне в лицо, что сыны благороднейшего лицея во всем Вариусе, пытаются прославиться на арене Баракуса! — он опустил свой меч, хмурясь на сына, но Тонг возможно, услышал в последней фразе издёвку, и посему, издав негодующий возглас, с быстротой молнии бросился вперёд и даже умудрился острием шпаги задеть отцовский рукав — впрочем, не причинив этим ни малейшего вреда плоти.

— Вы явно не за этим меня позвали, директор. Если бы вы хотели устроить очередную выволочку за бои, то здесь бы стояли ещё четверо нарушителей. Значит, разговор приватный, — Тонг с удовольствием растягивал слова. — Так в чем же дело? — разжал руку, бросая свой меч.

— Почему у нас никогда не получалось говорить спокойно? — директор сделал слабую попытку изогнуть губы в усмешке. — Что ж, тут ты прав. Я хотел рассказать тебе совсем иное. В наш лицей поступает новая мольфа.

Несколько мгновений молодой мольфар рассматривал отца. В его холодных голубых глазах мелькнуло и быстро исчезло любопытство.

— И зачем мне эта информация? — он нетерпеливо дёрнул ладонью. — С каких пор ты оповещаешь меня о новеньких ученицах? Год только начался, здесь полно новых мольф, — двинулся к трибуне быстрыми шагами, чтобы забрать свою мантию.

Директор последовал за ним.

— Эта ученица не обычная, — с видимым трудом произнёс он. — К нам пристроят девицу из другого мира. Сама магистр Аганит попросила за неё. Я не смог ей отказать!

Повисло тяжёлое молчание. Тонг потёр переносицу, пытаясь осмыслить услышанное. Потом взглянул на отца со смесью злости и отвращения.

— Вот так так! Новая потаскушка из другого мира? Надоела старая?

Резкая пощёчина будто рассекла воздух между ними. Взгляд Тонга стал тёмным, будто он боролся внутри сам с собой, желая ответить на неё.

— Сколько ещё нужно времени, чтобы ты принял данность? — директор побледнел. — Когда ты отпустишь свой гнев на меня и Джулию? Иногда люди расстаются, как мы с твоей матерью… В мире магов или в мире людей — это не важно! Так случилось, что Джулия не из нашего мира, так что же теперь ненавидеть их всех?

— Наверно удобно, что нелюбимая жена сейчас лежит в…

Тонг не мог выговорить слово «могила».

Директор отчаянно хотел получить прощение у сына, за ошибки прошлого, но понимал, что пропасть между ними стала ещё больше, чем была буквально полчаса назад.

Тонг с силой прижал правую руку к груди, где гулко и безрадостно билось сердце.

— Я всегда буду помнить о твоём предательстве. Днём и ночью. Во сне и наяву. Когда беру меч, когда смотрю, разговариваю… и, особенно, когда вижу тебя! Каждый миг! Каждое мгновение!

Дождавшись, когда он успокоится, директор, вдруг начал говорить с ним нормальным тоном:

— Тонг…

Владелец имени отдёрнулся, как от огня, отгородился мысленным щитом. Директор уловил взгляд сына и похолодел: глаза были пустыми, как выжженный дотла котлован. Но в то же время, тлело в них что-то такое, отчего у немолодого мольфара мороз пробежал по коже.

— Что с тобой происходит?!

— Пока ты не возомнил себя мозгоправом, пойду, пожалуй, займусь чем-нибудь более интересным, — прошептал Тонг, словно пошатнувшись, от порыва ветра.

— Я тебя не отпускал! — директор совсем встревожился. Напряжение не отпускало его. — Хотел тебя попросить… пока это лишь просьба. Не усложняйте девице жизнь излишними неудобствами, которых в последнее время стало и так слишком много! Я в курсе, какое положение здесь в Гроттер-Хилле занимает ваша пятёрка. Если вы будете просто игнорировать её этого хватит.

Тонг «сочувственно» щёлкнул языком:

— Разумеется, я не могу пообещать, что с ней здесь ничего не случится, — глаза юного мольфара угрожающе сверкали. — Кто знает?! Может мне передалась тяга к земным девицам? От отца! Или, мне просто однажды захочется откусить этой девке голову, потому что она прошла рядом!

Между мужчинами взвился сиреневый вихрь. Тонг исчез в нём, не позволив ответить. Директору только и осталось, что досадливо выругаться.