Чёрное сердце (СИ)

Глава 4. Ибо что внутри — то и снаружи

— Добро пожаловать, в место боли и смерти — мои кровожадные господа!

Трибуны взорвались аплодисментами, топотом ног и громкими возгласами одобрения. Ведущий призвал к тишине, и толпа подчинилась. Картинно выпучив глаза, он продолжил:

— По просьбе наших уважаемых организаторов, спешу сообщить вам, что впервые в истории, порядок проведения боев изменён! Чемпион, одержавший, на ваших глазах, впечатляющую победу, проведёт ещё один бой!

Маги возбуждённо переговаривались и расталкивали друг друга локтями, пытаясь подобраться поближе к арене. Восхищённый своей властью комментатор продолжал провоцировать зрителей на реакцию:

— Два сильнейших соперника, прошлого сезона, сойдутся в одном поединке. Сколько душ они погубили своей яростной магией? Надеюсь, все успели сделать ставки? — по подземелью из чёрного камня, вмещавшему несколько десятков этажей, пронёсся нервный и взволнованный шум.

Ставки делали все!

— Сегодня кто-то сорвёт большой куш! — ведущий чуть ли не захлёбывался от восторга. — Давай команду магам, толпа уже достаточно разогрета, пусть не тянут, — отдал приказ, какому-то молоденькому парнишке, который торчал несколькими рядами выше, и собирал Альмадины с желающих сделать ставки.

Поставить на победителя хотелось многим.

Надсадно взвыли трубы, загромыхал большой барабан, извещая о грядущем начале боя.

Гонг!

По трибунам пробежала заметная волна напряжения.

На противоположных концах арены появились два молодых мольфара, облачённые в чёрные плащи. Отличить их можно было по нашивкам на спинах. У одного был изображён золотой козел со сломанным рогом, у второго в центре круга был красный треугольник.

Зрители приветствовали своих героев так, что закладывало уши. Особенно громко они болели за темноволосого мага, лицо которого было окружено сизой мглой. Брюнет словно бы стремился скрыть облик от жадных глаз. Хоть и называть имён было не принято, все знали, что это один из учеников Гроттер-Хилла. Нередко именно он возбуждал во многих зависть.

Наследник древнейшего магического рода…

Единственный сын директора самого элитного лицея во всём Вариусе…

Завидный жених, который взял у знаменитых родителей все самое лучшее — мамину внешность и отцовский талант…

Тонг Бассет!

— Удачи! Мы с тобой, братишка! — друзья поддерживали его с трибун, усиленно вытягивая шеи.

— Только не оглушай его сразу! Дай хоть в этот раз насладиться зрелищем, — кричал Тонгу курносый маг, с россыпью веснушек на носу.

Между друзьями существовала особая магическая связь, которая роднила их, как братьев. Пятеро товарищей изучали магию так глубоко, что разузнали о ней слишком много тайн и секретов, которым не обучали в Гроттер-Хилле. Их влекли защитные заклинания и магия, связанная с погашением чужой энергии и воли, гипноз и отражение вражеских чар. Дошло до того, что все пятеро смогли передавать свою силу друг другу в нужный момент. Это позволяло творить невероятные чудеса, особенно если дело касалось магических поединков.

Их почитали, как богов. Вокруг было много искушений. Золотая пятёрка умудрялась участвовать в разгульных магических обрядах, боях, вечеринках, оргиях. Стоило ли отказывать себе в удовольствии попрыгать на игрищах среди голых девиц, подзавестись в тёмных ночных ритуалах, где всё дозволено?

— Давно не виделись, Тонг! Твои прихлебатели все здесь? — соперник по имени Октавиус — надвигался неспешно к центру арены, пытаясь показать свою невозмутимость перед боем. — Никак не пойму, что вы вообще забыли в Баракусе? Золотые мальчики захотели, что-то доказать своим папочкам? Чтобы те, наконец, обратили внимание?

В Октавиусе было не меньше шести футов роста, а весил он, пожалуй, побольше трёхсот фунтов. Стоило только глянуть на его рожу с лохматой чёрной бородой — сразу становилось ясно, что такому парню сам Дьявол брат. На его фоне Тонг казался не таким уж громадным, но, если говорить о нём, количество дюймов не имело никакого значения. Тем более если разглядывать юного мольфара не торопясь и постепенно, то можно было заметить, как перекатывались медленно, словно нехотя, мускулы на стройном и молодом теле. Толпа, наблюдавшая, захлёбывалась от восторга.

— Октавиус, я хотел извиниться перед тобой за то, что мы подчистили ряды твоих псов, — Тонг стоял, держа спину как можно более прямо. — Сколько вас ещё осталось? — он пошёл навстречу ещё более ленивым шагом.

Глаза у обоих заблестели опасными огоньками.

— Мне не нужны слабаки! — Октавиус разразился таким жутким смехом, что у малодушных мурашки по спине забегали. — И если они отсеиваются, значит, мне повезло. Я не печалюсь о них. Другое дело, что расстроятся твои дружки, когда тебя вынесут отсюда вперёд ногами. Долго ли они смогут продержаться в Баракусе без тебя? — он ощерился так, что зубы сверкнули сквозь спутанную бороду. — Инентоо! — направив указательный палец на Тонга, слепящей вспышкой вырвалось заклятье. Шар сине-белого пламени устремился прямиком в него. Все вокруг поневоле зажмурились.

Вспыхнуло багровое пламя.

Тонг отбил шар огненным хлыстом, от которого исходил адский жар. Зрители ахнули от восторга. Хлыст ощетинился иглами… Это озарило могучую фигуру мага, придавая ему торжественный и зловещий вид. Даже из ноздрей его вырывались язычки пламени.

— Колись, капризный ребёнок, — широко улыбаясь, пошутил Октавиус. — Зачем ты ищешь смерти?

- Да сколько можно, в конце концов! Пусть болтает, что хочет! Опрокинь его, Тонг! — пытались докричаться друзья.

А дальше Октавиусу стало не до разговоров. Жгуты магического «плюща» кинулись на него, в надежде, выбить его глаза и проникнуть в мозги. Но нет. Октавиус обладал отменной реакцией, и это неудивительно, слабаки в Баракусе обычно не выживали. Бойцы вертелись с такой невообразимой скоростью… Удары! Быстрые и стремительные. Размах — и следующий удар! Руки посылали убивающие заклятия. Одно! Второе! И ещё! И снова! И опять! Свет сотрясал арену вспышками, короткими и мощными. Хруст, иногда кровь.

С приличной дистанции Тонг ударил кулаком в воздухе:

— Отправляйся в пасть Тьме, неудачник! Приговор тебе вынесен и обжалованию не подлежит!

Мощный силовой молот опустился на голову Октавиуса, и казалось его череп треснул. Странная магия явно произвела впечатление на зрителя. Октавиус страшно рычал и брызгал во все стороны кровью из бороды, пока ему не удалось сотворить шар-убийцу. Разрывающий душу и тело, ломающий кости и волю — ему удалось лишь немного задеть мантию Тонга. Тот в изящном кувырке приземлился на другом краю арены.

— Дерись лучше, придурок! Я поставил на тебя кучу Альмадинов! — кто-то кричал с трибуны на Октавиуса.

Рука злого мольфара страшно вытянулась и продолжала вытягиваться, прорезав дорогу сквозь толпу зрителей, становясь неестественной и уродливой, но в тот момент такая странная форма была ему очень полезна. Послышался глухой звук увесистого удара, который достался крикуну.

Затем Октавиус с рыком кинулся на Тонга.

Уклон, поворот, удар!

Молодой маг двигался достаточно быстро, успевая не только уходить от умелой атаки, но и просчитывать ситуацию на шаг вперёд.

— Что теперь скажешь, Октавиус? Неплохо для капризного мальчика?

— Ты ликуешь? Теперь моя, стало быть, очередь…

В следующую секунду, в Тонга полетели острые стеклянные шипы. Пущенные с хорошей скоростью, они могли пробить панцирь… Тонг глухо зарычал, когда они вонзились в его лощёную, словно облитую маслом белую кожу. Из отметин от шипов начала сочиться алая кровь и запах ядовитой кислятины. Тотчас же раздалось гневное рычание. Сама Тьма отозвалась на рык его боли, и ударила в древние стены, путая сознание присутствующих…

С грохотом обрушились некоторые трибуны, кто-то жалобно застонал. В этот момент Тонг поймал себя на парадоксальном ощущении: чем ближе была смерть, тем слабее становилось чувство страха.

— Эссери! Амонет йадай… — разведя руки в стороны, он призвал свою силу, преобразуя её, чтобы нанести удар по сопернику.

Рискованный маневр сделал его уязвимым для атаки. Пальцы Октавиуса на миг скрылись в рукаве мантии, чтобы вытянуть оттуда прохладный кинжал. Он умел вкладывать всю силу в бросок.

Клинок вошёл в плоть не заметив преграды…

— Подстава! — жадно забурлила довольная толпа.

Тонг побелел — вот-вот потеряет сознание. Ухватившись за шанс, Октавиус послал шквалистый, сбивающий с ног шар, чтобы добить его. Удар рассек лоб юного мольфара. Его отбросило на десять шагов назад.

— Тонг, вставай! — стараясь переорать толпу, рыжеволосый мольфар по имени Кристиан, пытался достучаться до сознания друга. Сердце его бухало и ладони взмокли.

— Он его прибьёт! — Айзек, с усилием нажимая, провел ладонью от лба вниз по лицу. — Нет, точно! Он же сейчас убьёт нашего друга!

— Дела плохи. Этот ублюдок откровенно жульничал! Надо помочь!

Пока друзья решали, что предпринять, толпа начала скандировать «Убей»! «Убей»!

— Тонг говорил, что в этот раз справится сам! Он не хотел, чтобы мы ему помогали, — Мерсис попытался вмешаться.

— Что ты предлагаешь? Вместе с толпой орать «Убей нашего друга»? — Айзек оттолкнул Мерсиса с дороги.

— Лучше уж он прибьет нас потом, чем наблюдать всё это! — поддержал друзей Гиван. Четверка скрылась в укромном месте за трибунами, где их никто бы не смог обнаружить. Скрестив руки — произнесли заклинание на языке Тьмы.

А на арене Октавиус уже навис над бессознательным телом, аура, которого почти исчезла, чтобы исполнить кровожадное желание толпы. Даже стянул с Тонга плащ. Обнажая вереницу вытатуированных рун от шеи до пояса. Так ему казалось, что он унизит его ещё больше…

— Насколько иллюзорным было твое ощущение контроля, — он радостно улыбался, утирая пот с лица, пока услужливый порыв ветерка не позаботился донести звук неизвестного ему заклинания. Октавиус решительно оглянулся по сторонам. А вены под кожей Тонга уже светились синим светом, будто по ним разливалась неизведанная сила, при этом Тонг продолжал лежать без сознания. Толпа ахнула даже самые кровожадные перестали требовать его смерти. Все просто наблюдали.

Когда вены засветились еще сильнее, Октавиус отшатнулся и встал подальше. Из лежащего тела, медленно, один за другим, появились четыре шара и молниеносно поразили его в грудь. Никто не понял, как это произошло. Октавиус повалился на колени от парализующего ощущения, которое быстро разливалось по телу, как самый настоящий яд. Зрители настолько были удивлены происходящим, что даже вскочили со своих мест, чтобы лучше разглядеть происходящее. Соперник Тонга уже хрипел и издавал хлюпающие звуки, пытаясь вздохнуть, а потом и вовсе с глухим стуком упал замертво. Толпа взорвалась восторженным ревом. Такого ещё никто не видел. Ведущий ударил в гонг. Это означало, что бой окончен.