Чёрное сердце (СИ)

Глава 31. Цвет истинного пламени

Терраса из перламутрового стекла, гудела от активности. Стены ее, сложенные из грубо отесанных камней, отливали жемчужной краской. В Гроттер-Хилле любили простор и панорамные окна во всю стену. Через каждые три шага стояли метровые вазы, в которых цвели белые бархатные розы. Ножки их были длинными, с множеством острых как лезвия, шипов, а бутоны были тяжелыми и рассыпались в стороны. Они так чудесно пахли… Где-то далеко-далеко внизу, виднелась тонкая полоска долины и рваные свинцовые куски тумана. Они постепенно сливались в гигантскую тучу.

Учащиеся вливались туда шумным потоком, занимая столы и стулья кофейного цвета, а некоторые, просто в проходе сбились в кучу.

Без особой надежды, сразу после завтрака, вкус которого Вэлори даже не заметила, она направилась куда и все. На закрытой террасе, в которую ее занесло волей… или неволей было почти жарко. Сквозь шум в ушах, словно издалека, она услышала голос размалеванной ученицы с причёской “белый барашек”.

— Вы ни за что не поверите! Директор Рэбэр, заставил новенькую извиниться при всех… Во дела, да?! — выпалила она, несколько не рассчитав громкость своего голоса.

Несколько студентов впереди, немного расступились, явив скучающий вид блондинки, демонстративно изучающую свой маникюр. Время от времени она поглядывала на собравшихся, с выражением крайней степени благородного возмущения. Светлые тщательно завитые кудри были изящно разложены по плечам. Любой, будь он даже слеп на один глаз, остановил бы выбор на ней. Ее пестрый туалет был тщательно обдуман, чтобы подчеркнуть коварный женский триумф. Новые туфли с шёлковыми бантами… Ее прислужница трижды получала оплеухи за то, что ленты по цвету были подобраны недостаточно идеально.

Заметив Вэлори блондинка выше задрала нос. Улыбнулась ей улыбкой змеи, неторопливо ползущей к обездвиженной жертве, предоставив толпе пищу для тихих пересудов.

Ну, что тут скажешь. Белая и пушистая, хоть и мехом внутрь!

Вэлори нахмурилась, прижимая к груди томик в черной обложке, для грядущего занятия по зельям. Злость и возмущение в ее груди в одно мгновение уступили место бесконечной всепоглощающей пустоте.

…Казалось, прошла вечность, прежде чем она обрёла способность мыслить, а следовательно, существовать в этой, пусть даже парадоксальной, реальности. Вошел директор, со своей "приклеенной" улыбкой и величаво взошел на помост. Осмотрел всех с головы до ног. Закономерно задержавшись взглядом на Вэлори. На бледном лице ее карие глаза в обрамлении черных ресниц и ярко-алые губы, будто искусанные в порыве переживаний, смотрелись достаточно ярко.

— Мольфа Грант, выйдите, пожалуйста, вперед, — ласковое приглашение, тем не менее словно топором саданувшее ей по затылку.

— Директор, еще не все студенты собрались, — донеслось с противоположного угла “ринга” и Вэлори внутренне возликовала, обводя взглядом разноликую толпу.

Четыре десятка учеников были заняты тем же самым. Кто-то при этом что-то настойчиво шептал. То и дело она слышала свое имя.

Имя????? — как-то странно стало на душе… словно теплее. А как же прозвище “землянка”?!

— Студентов достаточно, мисс Кадоган! Меньше народу — больше кислороду! — через приторно улыбающееся лицо директора буквально на мгновенье, будто он потерял контроль, проступило раздражение. — Дамы и господа! — поднял руку, чтобы гомон среди учеников прекратился. — Вы были собраны здесь по чрезвычайному поводу. Недавно произошел крайне неприятный инцидент! Нет смысла его озвучивать! И сегодня, мисс Грант изъявила очень правильное желание — принести свои извинения, мольфе Кадоган и на этом раздавить “жука” раздора.

Толпа зашевелилась, как бы выворачиваясь наизнанку. По ней прокатился ропот, когда головы дружно обернулись на Тонга и Кристиана. Перед комплектацией второго уважительно расступались все представители женской половины, ну а мужскую он подвигал плечом сам.

Неловким шлепком книга из рук Вэлори скользнула на пол и раскрылась перед ней.

Господи, ну почему у них не нашлось дел интереснее? — поднимая ее, с каким-то остервенением, подумала она вконец измученная выкрутасами реальности.

Хотя, в конце-концов, какое мне дело, кто будет это видеть?

Тонг взъерошенный, взмокший, хищно прищурил потемневшие глаза, слегка опираясь на спинку стула упругим местом. Вэлори замерла, как лань в свете фар, и кажется, ни вдохнуть, ни выдохнуть не могла, пока он сам не отвернулся, отметив, что добился желаемого эффекта “ступора”. Неожиданно даже для себя, она вдруг покраснела.

Именно поэтому он усмехнулся? Или просто так совпало?

— Что за чертовщина здесь творится? — скребанул в тишине его низкий голос.

— Публичная порка, — отозвался в толпе Айзек, с явным удовольствием от неожиданного спектакля.

Кристиан широко раскрыл глаза:

— Это как-то не нормально…

Айзек от его слов поморщился, как от кислого мандарина:

— Когда ты стал экспертом по нормальности?

Нависнув над Вэлори, словно грозовая туча, мгновенно заслоняющая собою солнце, директор тихо произнес:

— Давайте покончим с этим, мисс Грант! Никто не хочет опоздать на занятия, — глаза его горели, щеки раскраснелись от возбуждения.

Вэлори казалось, что острые когти выцарапывают слова у неё из глотки.

… - Эх, жаль. Ей почти удалось усмирить зловредную “принцессу”.

— И не говори. Как директору удалось ее сломить? Ада теперь еще больше нос задирать будет, будто она тут самая главная, — шёпотом шушукались две первокурсницы. Одна, с веснушками на все лицо, оглянулась, словно боялась, что их кто-то подслушает. И… натолкнулась на взгляд. Голубые глаза, полные иронии и насмешки, заставили даже воздух окаменеть в лёгких. Она отвернулась, словно ей было больно смотреть.

И вот, Вэлори уже собралась со смирением во всем раскаявшейся грешницы, и произнесла:

— Мне жаль, что ты пострадала из-за меня.

С губ блондинки сорвался смешок:

— И все? Где полноценные извинения? А?

Она поправила свои божественные локоны.

— Я… — в горле пересохло. В груди было пусто. — Наверно, ты права…

МОЛЧИ!

Вэлори невольно поежилась, вспомнив загробный шепот, что уже мысленно говорил с ней.

Что?…

ЕЩЕ СЛОВО И ТЫ ПОЖАЛЕЕШЬ!.. — донесся укоризненный голос.

Голова закружилась. Казалось, что она на аттракционах перекаталась, и где пол, где потолок, пока не очень ясно. Спасаясь от надвигающейся мысли из невесть откуда взявшегося параллельного сознания, она произнесла:

— Я признаю свою…

Стеклянный грохот оглушил ее. Белоснежный стул, точно как во сне, проломил вдребезги огромные окна. Вэлори отпрянула назад, прижав уши. Пару студентов успели метнуться в сторону, падая с мест. Сотня острых, сверкающих осколков заполнили зал морем полупридушенный писов. Они не спешили осыпаться на них смертельным градом. Нет! Они словно хрустальные капли зависли в воздухе.

Из “дыры” дыхнуло холодом. На несколько секунд воцарилась тишина.

— Тоо-ооо-ннг! — голос директора ревел, как безбожный гром.

Студенты, стали подниматься с пола. Он “стянул” осколки в одно целое.

— Я требую, чтобы ты сейчас же объяснил, что происходит! Или я накажу тебя! Ты совсем отбился от рук! Я все! Я не потерплю такого! Я директор! Я твой отец! Ты обязан вести себя подобающе!

Вместо ответа, Тонг оскалился… может так улыбнулся.

— С меня довольно! — ледяным тоном заявил он. — Окружающее меня изрядно удивляет и приводит в скорбное негодование. С каких пор, в Гроттер-Хилле принято извиняться за МАГИЮ?

— Ты начал забывать, парень, кто здесь главный? Я решаю, что нужно делать этой мольфе! Даже тобой я могу управлять, потому что это полностью моя школа с моими правилами и законами…

Тонг громко цокнул языком:

— Это было до того, как вы официально отдали в мое распоряжение двадцать бестолковых первокурсников, — ядовито хмыкнул. — Эта мольфа, по всем признакам, тянет на двадцать первую! — Вэлори стояла напротив и он впился в нее своими жуткими огромными глазищами. Краска смущения залила ее щеки от столь не справедливого упрека.

Директор посерел лицом. Покачнулся. На лбу заблестели крупные капли испарины.

— И еще одно! — неожиданно глухо прозвучал голос Тонга. — Отныне, я сам буду решать, как ее наказывать.

Вэлори нахмурилась: брюнет спасал ее? Сердце пустилось вскачь.