Черные лабиринты. Книга 3

Глава 14

Утром, попрощавшись с Меари, Туён направилась к лаборатории. Сколько сидела в столовой, столько чувствовала на себе взгляд Натаниэля, поэтому не удивилась, когда увидела, что он отправился следом. Только этого не хватало! Боги, ну почему она не растолкала Лёна с утра, не разбудила? Сейчас бы он провожал её и не пришлось бы терпеть общество эльфа, а ведь привяжется же…

– Я хочу поговорить, – Натаниэль коснулся легким жестом локтя.

– Нам не о чем говорить, – Туён повела рукой, не желая, чтобы он до неё дотрагивался.

– Туён…

– Я опоздаю на смену.

– У тебя есть ещё полчаса. Обещаю, на больше не задержу.

Его голос был мягким и обволакивающим. Он специально так говорил – Туён знала. Уговаривал, надеялся на свои чары, хотел расположить к себе. Не выйдет! Больше нет.

– О чем здесь можно разговаривать? Я никому ничего не скажу и буду делать, как мне велят, ведь от этого зависит жизнь Келлена, но я не обязана дружить с тобой, говорить или ещё быть хоть как-то связана, – голос дрогнул, хоть и был полон злости. До этого момента Туён и не подозревала, насколько глубоко была обижена и разочарована участием Натаниэлем в сговоре с иританом.

– Ты даешь шансы преступникам, монстрам, неужели я не достоин такого же?

Красивые голубые глаза эльфа были полны искренности и раньше Туён непременно растаяла бы, но теперь не было основы любых отношений – доверия.

– Хорошо. Я выслушаю тебя, – она выдавила из себя ответ, понимая, что в первую очередь давала шанс себе… на человечность.

Они покинули стены замка и вышли во двор. Эльф не стал далеко отходить: они дружили раньше, это все знали, поэтому никто бы не удивился тихим разговорам наедине.

– Я не хотел тебя во всё это втягивать, но так вышло, прости, – произнес Натаниэль, разворачивая её к себе и замирая совсем рядом.

Не хотел втягивать? Он думает, поэтому она злилась? Поэтому разочарована? То есть дело совсем не в том, что… Черт… Почему так больно? Какое ей, вообще, дело до него?

– Это всё? – холодно спросила Туён, поднимая голову к верху, чтобы иметь возможность смотреть ему в глаза. Смело смотреть. С вызовом.

– Нет. В наших действиях нет ничего предосудительного…

– Это измена! – яростно прошептала Туён. – Самое страшное преступление против империи! И ты участник заговора!

– Это не измена, – тихо возразил эльф, сжимая её плечи, наклоняясь ниже к её лицу, чтобы никто другой не мог слышать. – Это попытка не допустить новую войну. Разве это плохо? Будь честна в первую очередь сама с собой, Туён, и ответь: ты действительно веришь в то, что Повелитель Азуриана хочет лишь обезопасить свою страну? Что монстры ему нужны как гарантия мира? Просто как способ защиты? – он всматривался в её глаза, ища там понимания, сея зерна сомнения, те самые, что ещё недавно одолевали и её саму. Заметив, что взгляд её темных глаз немного смягчился, добавил: – Именно для этих целей Магистру Иллинуи нужен такой человек, как Джи-Хун, чтобы иметь возможность предотвратить. Ведь предотвратить гораздо проще, чем потом справляться с последствиями.

– С чего ты взял, что твой Магистр именно такие цели преследует, а не хочет просто ослабить страну-соседку и потом напасть? – Туён всё ещё не хотела сдаваться. Воспитанная с младенчества любовь к своей стране сражалась с желанием верить ему, верить в лучшее в людях.

– Я был на войне, Туён, тогда, двадцать два года назад. Независимость королевству далась очень непросто, но сражались они даже не за это, а за право людям с даром жить. При власти Повелителя Азуриана это было бы невозможно. Маги и ведьмы просто перестали бы существовать, как вид. За это всегда сражался Магистр. За свободу таких, как он сам! Чужие территории его не интересуют.

– Ты не можешь говорить за него.

– Ты права. Не могу. Но за него говорят поступки.

– Зачем ты мне всё это говоришь? Какая разница тебе, понимаю я твои мотивы или нет? Я уже сказала, что не выдам твою тайну…

– Ты мой друг, и я хочу, чтобы это так и было дальше.

Туён всё же не выдержала его взгляда и отвернула голову. Она старательно цеплялась за логику и за прежний гнев на него, но с каждой секундой неумолимо проигрывала, чувствуя, что простила, что… приняла его слова как истину.

– Прости меня за невольный обман, Туён, – продолжил он, улавливая её настроение. – Мир? – Натаниэль осторожно коснулся её подбородка, разворачивая её лицо на себя, чтобы снова посмотреть в глаза.

– Мир, – буркнула она и обреченно выдохнула, уткнулась лбом ему в грудь.

Эльф счастливо выдохнул и аккуратно коснулся её спины, бережно обнимая. Туён закрыла глаза и расслабилась, захотелось заплакать. Почему всё так сложно? Почему она? Почему он? Зачем это всё? Её служба предполагала тайны, но такие она не просила… Эти тайны несли смерть. И если её в такую игру втянули, то Натаниэль, скорее всего, сам согласился… Безумец. С судьбой играет. И проиграет. Назад пути нет. Судорожный вздох сорвался с губ: так страшно… если про всех них узнают… Она вцепилась в его тунику, он крепче прижал к себе, даря поддержку.

– Всё будет хорошо, – ответил он на её невысказанные страхи.

– Не будет, – хмыкнула Туён, вдруг улыбнувшись. – Ты меня обнимаешь, или я тебя… неважно. Если Лён нас увидит, то убьет. Сначала меня, а потом тебя… И моя семейная жизнь закончится за один день.

Эльф мелодично рассмеялся, но не отстранился, а потом из вредности пристроил сверху свою голову ей на макушку.

– Кстати, поздравляю, надеюсь, комната понравилась?

Туён зарделась, вспоминая первую ночь в той комнате, что-то ответить было тоже неловко, боялась выдать голосом свои чувства, поэтому просто кивнула. Натаниэль снова рассмеялся, догадавшись о её смущении.

– Я рад, – ответил он, отсмеявшись.

Она слушала переливы его голоса и улыбалась.

– Как это работает? – удивилась вслух Туён, отчего-то зная, что он поймет.

– Мы с тобой? – не разочаровал он её и верно предположил смысл вопроса.

– Да. С первой встречи понравился. С первой встречи больше, чем к другим, доверия.

– Я тоже думал об этом.

– И?

– Наверное, это что-то сродни любви… невидимая глазу магия. Только в любви – влечение души и тела, а в дружбе – просто родство душ.

– Красиво…

Улыбался. Не видела, но чувствовала. И улыбалась в ответ.

– Наэль?!

Туён резко вздрогнула – голос Джихо был полон гнева. Она дернулась, собираясь отпрыгнуть, но эльф крепче сжал её, не выпуская.

– Вредничаешь?!

– Немного, – весело произнес Натаниэль. – Встряхнуть на эмоции Джихо иногда полезно.

– Наэль! – голос Джихо был ближе и полон ярости.

– Я ещё как бы… пожить хотела… – хихикнула девушка. – Счастливо оставаться.

Туён изловчилась и выбралась из объятий эльфа и бросилась прочь, посмеиваясь, а потом обернулась и увидела, как Джихо что-то выговаривал Натаниэлю. Невозмутимости эльфа можно было позавидовать. Она аж содрогнулась. Такой уже Джихо неприятный тип: что брат, что друг… лучше под руку не говорить и ничего эдакого не делать. Попасть под его немилость – то ещё удовольствие. Ладно, Меари, ей некуда деваться, а Наэль? Почему терпит его замашки? В памяти всплыло замечание подруги о том, что Джихо и Келлен похожи… Но она сразу же отмахнулась… Нет, её Лён самый лучший…

Кан встретил её счастливой улыбкой и шикарной новостью: Самсон уехал из крепости и вроде как надолго, за главного оставил Хитоши. Новый помощник отличался мягкостью характера – это все знали – поэтому предвкушали славные деньки. Лишь бы только их алхимик не вернулся с поездки с новыми идеями и вдохновением. Но свои опасения Туён быстро прогнала, позволяя себе открыто улыбаться миру. Она любит. Её любили. С Наэлем помирилась. Теперь вот Самсона нет! Лучшее утро!

– Доброе утро, мои хорошие. Меня зовут танэри Ли, – громко сказала она темным, снова вскидывая руки, желая разом обнять их всех.

Она схватила тряпки и ведро, принялась убирать грязь, образовавшуюся за день её отсутствия и прошлый день, когда не могла ещё прийти в себя. Проходя мимо темных, она снова принялась с ними болтать. Рассказала про своё счастье, про обстановку в новой комнате, про то, как планирует там всё обустроить… Но главную новость она приберегла для Первого.

– Раан! Самсон уехал! Надолго! Представляешь? Значит, ближайшее время не будет никаких лабиринтов и испытаний! Кроме того, я думаю уговорить Хитоши, это его помощник, делать самой вам уколы! Да погоди, не рычи на меня, сначала дослушай! Я только так скажу, а сама буду выливать зелья! То есть у вас будет отдых от той дряни, которой пичкает вас Самсон. А ещё, – она понизила голос и приблизила лицо к клетке, – может, это знак свыше, что я могу вас освободить. Меньше контроля. Понимаешь?

Она всматривалась в жуткую морду чудища и пыталась уловить хоть какие-то из его эмоций.

– А-а-а-а-н-но… – пророкотал Первый, протягивая лапу.

Сердце Туён отозвалось радостным волнением, он снова хочет ей что-то показать, но сначала…

– Ты что-то говоришь, но кроме танэри Ли я ничего не могу разобрать. Может, если потренируемся, то у тебя выйдет… – Туён осеклась, когда Первый молча оскалился, демонстрируя страшные клыки, и закатила к верху глаза. – Все такие нервные, что вы, что вы…

Оскал стал шире – причем это не было попыткой улыбнуться – Туён фыркнула и показала ему язык, а потом все же просунула руку, осторожно коснулась его холодной твердой кожи. Глаза до боли вглядывались в темные прорези глаз монстра, словно надеясь увидеть там синеву некогда красивых глаз Верховного жреца.

– А-а-а-аш-н-ш-ш-шно-о-о, – тихо прорычал он и аккуратно сомкнул пальцы, вокруг её руки.

Важно! Вот что он хотел сказать, а потом её сознание унесло, становясь мыслями и чаяниями Верховного жреца Изумрудной долины.

Наверное, нужно было сразу же после свадьбы Веланны и Айлена отправиться к Ваноре, Верховной ведьме. Великие силы дали знак, и Элгараан должен был им незамедлительно воспользоваться, но он хотел мира своей душе и времени… времени побыть любимым. Его нежная Риана, его смысл жизни, была нужна ему как воздух, а темная ведьма отравила бы его счастье при новой встрече – он был уверен. Одно только её существование сеет тьму в чужие души.

И всё же несколько дней счастья, которые Элгараан себе позволил, закончились. Он пробирался через густые заросли к месту встречи. Он знал, что найдет Ванору здесь, его вела к ней магия.

– Какая честь, – иронично произнесла Ванора, внезапно появляясь у него на пути.

Длинное темно-зеленое платье шелком струилось по её идеальной фигуре, практически не скрывая заманчивых изгибов тела. Большой вырез выставлял на обозрение шею, плечи и часть полной груди. Верховная ведьма внимательно скользила по нему взглядом, изучая.

– Мне нужна помощь.

– О, сразу к делу, похвально, – холодно улыбнулась она, а потом с едва уловимой грустью отметила: – Ты изменился. Любовь внутри тебя так ярко светит, – и добавила уже голосом полным презрения: – Противно.

– Помоги мне защитить Изумрудную долину, – ровный голос давался непросто, тьма в этой женщине была неприятна ему, как и сама она.

– Как?! Предлагаешь мне и моим сестрам сражаться вместе с вами? – издевательски поинтересовалась Ванора, а затем запрокинула голову и захохотала.

– Верни единение.

Ведьма резко умолкла, лицо впервые утратило сарказм. Изумление на миг превратило её в обычную девушку, лишая колдовского огня во взгляде и злой улыбки.

– Но это же было ваше решение, твоё или Совета, неважно. А потом ты и твой ныне покойный Магистр разорвали связь, лишая всех магов и ведьм в настоящем и будущем единения. Это и стало основной причиной моей ссылки. Или не помнишь? А сейчас ты просишь вернуть его?

– Да.

Элгараан уже давно думал об этом и сожалел о том решении, хотя когда-то считал его верным. Для каждого мага существовала своя ведьма. Соединяясь, магические силы пары, рожденной быть одним целым, во много раз превосходили силы любого одаренного эльфа или человека. Конечно, не все маги находили свою ведьму, но иногда это случалось. Вместе с тем такие союзы души, тела и магии порождали риск, угрозу для мира: пара могла неправильно воспользоваться своим даром. Поэтому безопаснее было предотвратить возможную угрозу и уничтожить единение.

– Надеешься найти свою ведьму, чтобы стать сильнее? Думаешь, сможешь спасти всех?

– Я должен попытаться. Это лучше, чем наблюдать, как гибнет Изумрудная долина.

Тьма вдруг заклубилась у босых ног Ваноры, постепенно поднимаясь всё выше, скользя по телу ведьмы, впитываясь в её кожу и оставляя после себя черные полосы.

– Я была твоей ведьмой, Элгараан! – воскликнула вдруг Ванора. Боль и гнев причудливо смешивались, завораживая жреца. Эльф замотал головой, но не ушел, не в силах отвести взгляда от её глаз. – Не ври себе! Ты знал это, чувствовал! Тебя тянуло ко мне! Все наши случайные встречи в самых немыслимых местах! Это было не просто так, и ты знаешь! А твоя магия? Она всегда откликалась, когда я была рядом! Ты жаждал моего общества, как и я твоего! Совет видел это, понимал к чему всё идет и решил обезопасить себя, а заодно и тебя от моего влияния! Поэтому и внушил тебе ложное! Поэтому и убедил провести тот ритуал, на всякий случай разрывая связь всех ведьм и магов! Под пытками вы заставили прежнюю Верховную ведьму участвовать в этом!

Элгараан снова замотал головой, отказываясь верить. Ванора не могла быть его ведьмой. Она лжет! Специально, чтобы… чтобы…

– И даже сейчас, – продолжила она, зло улыбаясь, наслаждаясь его ужасом. – Как ты нашел меня? Как находил в прошлые разы? А? Элгараан? Магия привела тебя ко мне!

Элгараан замер, понимая… что так и было. Он чувствовал, что найдет её здесь, а почему, просто не задавался вопросом, предпочитая списывать на провидение.

– Ванора… – пораженно выдохнул он.

Воспоминания разом нахлынули на него, оглушая… Он вспомнил, как впервые увидел её случайно в лесу, как красива она была… как кружилась и смеялась на маленькой полянке, завораживая его. Вспомнил, как они столкнулись в городе во время какого-то праздника, как ласково она улыбнулась и как он разволновался. Вспомнил, как запнулся при проведении привычного обряда, едва почувствовав её магию, как стал искать в толпе глазами пьянящий источник чужой силы. Вспомнил, как много таких было встреч, растянутых во времени, где он боялся признать, что темная ведьма нравится ему, что темная ведьма нужна ему…

Он усилием воли унял смятение. Закрылся от чувств, которые посеяла ведьма. Как он и предполагал, где Ванора, там тьма.

Риана… Нежная, милая Риана, подарившая ему свой свет и свою жизнь. Теперь в его сердце живет только она. Она его благословение, не Ванора. Да и сделанного не изменить, можно лишь предотвратить страшное будущее…

– Ванора, – он окончательно взял себя в руки и снова осмелился взглянуть на неё, – я прошу тебя помочь мне вернуть единение наделенных магией людей и эльфов. И прошу снова стать моей ведьмой. Мы…

– Нет больше нас, Элгараан, – с горечью произнесла Ванора. – Ты отказался от меня. Я не твоя ведьма.

– Возможно, когда мы проведем ритуал и вернем единение…

– Единение возобновится, но я уже не смогу быть твоей ведьмой. Ты же сам понимаешь, сорванный цветок заново не вернуть на стебель. Наша связь закончена…

– Должно быть другое решение! Великие силы дали мне знак! Ты поможешь мне, так они сказали!

Ванора замолчала, раздумывая. Элгараан не мешал, понимал, что от слова темной ведьмы многое зависит.

– Есть одно заклинание, – наконец-то произнесла она, – которое подарит тебе эту связь снова. Временно. Но не со мной. У тебя будет иная ведьма.

– У меня нет времени искать её!

– Она сама найдет тебя в назначенный час, ты только должен будешь позвать её всей душой!

Элгараан поспешно кивнул, надежда разгоралась в его груди.

– Но есть одно «но», – продолжила Ванора. – У всего есть цена. И её придется заплатить.

– Чего ты хочешь?

– Не я, а тьма, которая питает мою силу, – поправила Верховная ведьма. – Жертву. Человеческую жизнь.

– Я готов умереть, если ты об этом.

– Не так всё просто, – осадила его порыв Ванора. – Жертва должна быть чиста душой и помыслами, а в сердце должна жить любовь и счастье. В момент, когда ты призовешь свою ведьму, такой человек умрет.

– Кто это будет?

Ванора лишь улыбнулась.

– Какая разница? Что стоит одна жизнь против возможности спасти долину? Одна жизнь взамен сотен? А, Элгараан? Но ты должен сам решить это. Твое решение – это твой выбор. И эта жертва будет только твой грех.

Её вкрадчивые слова оставляли на его душе глубокие раны. Это был выбор без выбора. Ему нужно могущество, что даст союз с предназначенной ему ведьмой. Но при этом забрать чью-то жизнь… Невинную жизнь… Он закрыл глаза, искренне жалея, что пришел сюда, проклиная свой дар и видение, которое послали ему Великие силы. Если бы можно было забыть. Если бы можно было просто уйти. Если бы можно было умереть вместо кого-то… Если бы… Но…

Выбор без выбора.

– Я согласен…

Туён часто заморгала, возвращаясь в настоящее. На сей раз сознание не спешило оставить её и спасать от горя, которое было отголоском того горя, что жило в тот момент в душе Элгараана. Первый отпустил её руку и устало прислонился головой к прутьям решетки. Туён коснулась его головы и осторожно провела рукой, гладя, затем, осмелев, сделала так ещё раз.

– Мне так жаль, Раан. Мне так жаль… – прошептала Туён, стараясь нежностью прикосновения передать ему свои чувства.

Монстр не мог плакать – наверное, не умел, – зато могла она. Они делили одну жизнь на двоих, так почему бы не разделить горе? Её слезы стали слезами обоих.