Черные лабиринты. Книга 3

Глава 16

По сравнению с тем, что Джи-Хун простил её, открытие о людях с даром и на территории империи меркло. Меари была счастлива и клятвенно обещала самой себе вести себя благоразумно, не позволяя эмоциям командовать. Последствия у этого печальны. Да и мало того что это непрофессионально, так ещё и унизительно. Но одно из всего произошедшего Меари вынесла: всё-таки она значит для него больше, чем кто-либо, другого бы уже отдали под суд. Дальше Меари запретила себе думать, напоминая, что даже у дружбы есть свои границы и рамки дозволенного – не стоило испытывать терпение иритана.

– Стоит ли напоминать о полной конфиденциальности всего, что происходит в кабинете? – произнес Джи-Хун в конце её смены.

– Само собой, – сразу же отозвалась Меари, понимая, что он сейчас не про их ссору говорит. Нужно быть полной идиоткой, чтобы рискнуть хоть намеком дать понять, что магия в империи возможна. Во-первых, всё равно никто не поверит, а во-вторых, если у иритана ещё за такие расследования получится выкрутиться, то у рядовой танэри вряд ли. Девушка поднялась, отсалютовала и попрощалась: – Хорошего вечера.

Едва дверь за ней закрылась, Меари почувствовала, как сильно устала, как стали подкашиваться ноги. Всё-таки эмоциональное потрясение дня не прошло следом. Магия эта, потом ссора, примирение… В животе опять стал затягиваться тугой узел. Тошнота. Снова. Что ж такое-то? Наверное, иритан прав был, нужно к лекарю податься, зелье какое-нибудь поклянчить. А может, просто поесть нужно? Через минут двадцать как раз столовая заработает… Желудок взбунтовался, подкидывая горький ком выше, рискуя выдать то немногое содержимое наружу… Ах ты, черт… Будь что по-другому, грешным делом, подумала бы, что беременная…

Она замерла прямо посреди коридора, судорожно подсчитывая в уме дни.

– О Боги, – потрясенно прошептала Меари.

Уже два цикла должно было пройти… Два… Нет-нет. Наверное, просто сбой какой-то. Такое бывает. Она не может быть беременной. В сексе всегда осторожна. Не маленькая, всё понимает. Все встречи с Ичаро были безопасными… Она вдруг ахнула, вспоминая. Все, кроме той самой, последней, когда она была не в себе…

Два цикла… Боги, как она могла пропустить такое? Как?

Она не может… Не сейчас… Не планировала… Не от него… Нет… Боги! За что? Всего раз была неосмотрительной…

Паника постепенно захватывала её, вызывая позывы к рвоте. Меари призвала всю свою выдержку, запрещая себе отчаиваться, и снова пришла в движение. Нужно подумать. Должен быть способ избавиться… Способ… Точно! Зелье Туён, которое ей дал алхимик.

Меари сорвалась с места и понеслась в свою комнату так быстро, словно от этого зависела её жизнь. Хотя так оно и было. Её жизнь от этого и зависела.

– Где же оно? – воскликнула девушка, бросаясь к своей прикроватной тумбочке и быстро вытряхивая содержимое. – Куда же я его поставила?

Не было пузырька и на столе, и в шкафу. Волны ужасы снова стали прокатываться по её телу, захватывая рассудок и мешая здраво мыслить.

– Где же… – жалобно почти провыла Меари.

Она опустилась на пол и стала снова перебирать вещи, которые недавно достала из тумбочки. Потом перешла к столу… к шкафу… перебрала всю одежду… и так раз за разом… вслух молясь Богам, чтобы помогли… Ей не нужен ребенок. Вообще никакой, а от Ичаро и подавно! Ну где же тот проклятый пузырек…

Может позвать Туён, чтобы помогла? Свежий взгляд поможет быстрее найти… Меари сразу отмела глупую мысль. Подруга осудит. Даже если ничего не скажет вслух, но осудит. Нет. Это только её проблема. Черт. Черт. Черт. А если она не найдет? Может, попросить у Самсона? Черт… Как будто он станет её слушать, а может и вовсе донесет Джи-Хуну… Нельзя, чтобы узнал…

Меари взвыла. За что?.. Она снова опустилась на пол и снова начала перебирать вещи. Зачем-то заглянула под кровать… Колбочка лежала в углу. Закатилась когда-то, видимо. Меари достала её, прижала к груди и заплакала от облегчения. Её спасение…

Она открыла зелье, поднесла к губам, но замерла, вспоминая… Откроется кровотечение, скорее всего, нужно полотенце… и зелья восстанавливающие… мало ли… Меари вскочила, быстро привела себя в порядок, чтобы ничего не выдавало недавно пережитого ужаса, и поспешила из комнаты. Соврав, что лечебные зелья нужны для иритана, Меари забрала у лекарей заветные пузырьки. Имя Джи-Хуна вызвало у неё укол совести – так цинично воспользоваться его хорошим расположением и своим положением – жаль, что нет иного выбора. Сбегала до ближайшей купальни, набрала полотенец, а когда вернулась, то закрылась на ключ.

Так. Теперь всё подготовить. Раздеться, хотя бы низ… Один неприятный вечер и ночь, и всё будет хорошо. Зато наука будет. Никакого спонтанного секса в стрессе и расстроенных чувствах. Сама виновата. Это расплата. Нет. Урок.

Бардак кругом раздражал. Сейчас уберет и тогда… Туён её, что ль, покусала, заразив стремлением к чистоте? Меари стала поднимать всё с пола и складывать по местам, зачем-то потом заправила и кровать.

Она обвела взглядом комнату. Теперь чисто. Ну… Приступим. Форму танэри Меари сняла и аккуратно сложила, надела ночную рубашку. А может, стоило в купальне закрыться? Нет… а вдруг это долго? Стучать потом начнут…

Меари открыла пузырек и понюхала. Пахло мерзко. Чем-то кислым. Даже скорее гниловатым. Поднесла к губам, замерла. Пару глотков всего-то, нужно собраться. Во время обучения, чтобы привить стойкость к ядам, и не такое приходилось пить.

Меари зажмурилась и шумно выдохнула. Ну же… Пару глотков…

Два месяца уже… Два… Уже? Нет. Ещё… Ещё только два месяца. Там и ребеночка ещё нет. Поэтому ему не будет больно… Не будет же?..

Слезы потекли по щекам, рука затряслась ещё сильнее, несколько капель зелья попало на руку.

– Соберись, Хан! – приказала себе Меари. – Давай! Ты сильная!

Секунды отсчитывали минуты… Всхлип вырвался из груди, рука выпустила колбу…

– Не могу… я не могу… Черт… я не могу…

Она медленно опустилась на пол и смотрела на темную растекшуюся жидкость и кусочки стекла, и понимала – не жалела. Да, потом у неё заберут ребенка, но впереди есть ещё семь месяцев… И нужно сказать Ичаро. Да… Он должен знать… Вряд ли обрадуется, конечно…

Решение, которое она приняла, подарило ей пустоту в мыслях и чувствах. Меари снова надела форму танэри и вышла. Гвардейца нашла на тренировочной площадке, он заканчивал вечернюю пробежку комплексом упражнений. Его друзья свои уже выполнили и устало сидели на скамье, наблюдая за Ичаро и негромко над ним подшучивая, заставляя быть ещё энергичнее. Они первые увидели Меари, обратили внимание друга.

И даже при виде Ичаро Меари не покинула спасительная пустота. Ей не было страшно, волнительно, больно… Ей вообще никак не было. Неестественное спокойствие в облике девушки насторожило гвардейца, но он всё равно пошутил:

– Соскучилась? Старик не удовлетворяет, так вспомнила обо мне?

Меари не поняла, о каком старике тот говорил, но уточнять не стала, перешла сразу к делу.

– Я беременна.

Ичаро сузил глаза, присматриваясь к ней, пытаясь угадать, в каком месте нужно смеяться – это был сложный для него юмор.

– В смысле?

– У меня будет ребенок.

На мгновение он растерялся, а потом глаза мужчины удивленно округлились.

– И-и-и-и… зачем ты мне это говоришь? – искреннее непонимание в голосе отразилось и на его лице.

– Это твой ребенок.

Ичаро презрительно фыркнул, и, круто развернувшись, отправился обратно к друзьям. Меари догнала его, схватила за плечо, заставляя остановиться.

– Мне от тебя ничего не нужно. Я просто хотела, чтобы ты знал: я его сохранила.

Когда Ичаро обернулся, Меари отшатнулась, на его лице застыло брезгливое выражение, а потом мужчина рассмеялся:

– Идиота из меня делаешь? Залетела от Джи-Хуна и решила на меня это повесить? Другой кандидатуры на эту роль не нашлось? Перебери тех, кому давала в последнее время, и назначь счастливым папашей! Может, кто и поведется.

Она ошибалась: накрывшая её пустота не все чувства забрала с собой. Слова Ичаро врезались в тело, причиняя почти физическую боль. И можно было накричать на него, возненавидеть, проклясть, ударить, но почему-то захотелось объяснить.

– Последние полгода у меня отношения были только с тобой, – тихо сказала Меари, смотря ему прямо в глаза. – Это случилось тогда, в той комнате на вечеринке… в наш последний раз…

Ичаро потребовалась почти минута, чтобы принять и осмыслить услышанное.

– Слушай. Даже если на какой-то безумный миг допустить вероятность, что это… а-а-а… черт, – ему очень тяжело давались слова, было видно, что внутри всё распирало от противоречий, – что я к этому имею хоть какое-то отношение. Это не моя вина. Сама допустила – сама и расхлебывай. И только попробуй всем сказать, что он от меня! Хотя… тебе никто не поверит! Про нас с тобой никто толком не знал, зато про тебя и иритана легенды ходят!

– Как ты можешь так говорить? – пораженно прошептала Меари, всматриваясь в его лицо, не понимая, как могла хоть что-то когда-то испытывать к этому человеку.

– Слушай, я понимаю, что тебе тяжело, но я не могу тебе помочь, – достаточно громко произнес он и отправился к друзьям. Меари не поняла, к чему последнее было сказано так громко, но потом услышала его слова, обращенные уже к друзьям: – Залетела от иритана и спрашивала, знаю ли я кого-нибудь, кто поможет избавиться от ребенка… Думала, раз я алкоголь добываю, то и зелье нужное смогу раздобыть…

На неё уставились несколько пар глаз. Разные были взгляды. От откровенного злорадства до сочувствия. Ичаро же на неё не стал больше смотреть, вернулся к тренировке. Меари растерялась. Она почувствовала себя голой, стоящей посреди площади, наполненной людьми, где каждый держал камень, чтобы бросить в неё, и не было никого, кто защитил бы. Хотя нет. Есть на земле такой человек…

Как добиралась не помнила, вернулась в реальность уже у двери. Меари постучала в комнату и с замиранием сердца ждала ответа. Если Туён не будет на месте, то…

– О! Хан! А я как раз собиралась тебя искать, ребята собрались… Что случилось? – воскликнула подруга, рассмотрев наконец-то состояние Меари.

– Я беременна… хотела избавиться… не смогла… – отрешенно заговорила Меари, снова теряя все свои эмоции. – Сказала Ичаро… думала… не знаю, о чем думала… сказала и сказала… отец же… должен знать… а он… предложил выбрать из тех, с кем спала… а я же только с ним была… а потом и вовсе… сказал всем… ай…

Туён обняла её за плечи и завела в комнату.

– Что я могу для тебя сделать?

– Больше ничего не спрашивай. Просто обними, – попросила она, по щекам снова потекли слезы.

Туён с опаской посмотрела куда-то в сторону, и Меари повернула голову. Оказалось, в комнате были Даин, Натаниэль и… Джихо.

– Прости меня, – всё так же отрешенно прошептала она брату, который потрясенно смотрел на неё. – Если бы я могла исчезнуть и никогда не быть, то я так бы и сделала…

Джихо сорвался с места и выбежал из комнаты.

– Джи! – воскликнул эльф и бросился догонять друга.

Келлен тихо ругнулся и поспешил следом, понимая, что сейчас будет.

– Пойдем, – ласково прошептала ей Туён и повела в сторону кровати. – У меня есть успокоительное, осталось со времен смерти Кван Чи, вот, выпей…

– А вдруг это вредно малышу? – тихо спросила Меари, поднимая на неё потерянный взгляд.

– Ему сейчас вредна мама, которая нервничает, поэтому пей…

Меари послушно выпила, потом, повинуясь рукам подруги, легла и закрыла глаза. То, что сказала брату, не было лукавством, ей именно этого и хотелось сейчас – не быть.

***

Рядом кто-то был, от этого и проснулась. Она открыла глаза. Возле, прямо в одежде, спала Туён. Тревожная складка глубоко залегла между бровей, выдавая беспокойство, которое не оставило ту даже во сне. Меари кольнул стыд. Она всем приносит только проблемы. Хотелось бы дать себе ещё одно обещание: отстраниться от всех, чтобы больше никого не разочаровывать, – но понимала, что совсем одна не справится.

Она села на кровати, призывая свою силу духа в подмогу, убивая зародыши жалости к себе. Нужно продолжить жить дальше, как есть. В конце концов, она не единственная женщина-танэри, которая забеременела. Нет никакой трагедии.

Скоро начнется её смена. Перед этим не мешало бы переодеться и поесть. Затем рассказать иритану. Скорее всего, он захочет её отослать. К чему ему слухи и беременная секретарь? И всё закончится. Ещё один день позора и всё. Переживет как-нибудь.

– Меари, как ты? – сонно спросила Туён, поворачиваясь, чтобы рассмотреть подругу.

– Так себе, но жить буду. Прости, что я пришла к тебе. Не знала к кому ещё… – она быстро погасила слезливость и уже иронично добавила: – Даина из собственной кровати, считай, выгнала, – Меари осмотрелась. – Где он, кстати?

– Меари… Ночью кое-что произошло…

– Мне не нравится твой тон, – настороженно произнесла Меари, оборачиваясь.

– Джихо сильно избил Ичаро. Тот не приходит в себя…

– Где он? – потрясенно прошептала Меари, чувствуя, что стены в комнате пошатнулись.

– Ичаро в лазарете…

– Какой, к черту, Ичаро? – закричала Меари, подскакивая. – Где мой брат?!

– Под стражей, в камере, как Натаниэль и Келлен, и ещё половина обитателей в крепости.

– Что-о-о-о? Почему?

– Джихо начал драку, насколько я поняла, без предупреждения. Кто-то из друзей Ичаро заступился за самого Ичаро, Наэль и Келлен постарались разнять, подключились остальные, и как обычно понеслось… гвардейцы против танэри… и всё равно кто виноват и зачем дерутся… в общем, масштаб понимаешь…

– О Боги! Ты видела Джихо? Он не сильно пострадал?

– Видела всех троих. В одной камере же сидят.

– Пойдем, отведешь меня!

Меари резко рванула Туён за руку.

– Посмотри на время, тебя не пустят.

– Это мы ещё посмотрим! Вставай!

Как Туён и говорила, им были не рады. Задремавший на входе в тюремное отделение танэри при звуках их шагов, проснулся и сердито буркнул:

– Вы сегодня все по очереди ходить будете?

– Остынь, я ненадолго, – ответила ему Меари.

– Таких как ты здесь знаешь сколько было? Каждая пока своего проверила, и так и ночь закончилась.

– Слушай, я видела, как ты спал на посту… – с угрозой произнесла Меари, прищуривая глаза.

– И что? Заложишь меня…

– Нет, ты же позволишь на пару минут увидеть брата…

– Нахалка, – буркнул он, отодвигаясь, и тихо добавил уже себе под нос, – иритановская…

Меари на мгновение улыбнулась, услышав. Слово вызвало у неё приятное тепло. Она давно уже поняла, что втайне гордится, что ей и Джи-Хуну приписывали такие сплетни. Жаль только, что они не соответствовали действительности… Обычно она себя одергивала после таких размышлений, испытывая беспокойство, сегодня же просто стало грустно. Чтобы она себе там не думала раньше и сейчас, какая разница… Даже если и был маленький шанс на… теперь уже неважно.

Мужчины в камерах сонно заворочались, смотря к кому пришли. Меари широко распахнутыми глазами обводила большое пространство с заполненными камерами и ужасалась… Как много её сослуживцев… Многим сильно досталось. Синяки и кровоподтеки… костяшки пальцев сбиты… Боги, страшно представить в какой ярости иритан, его армия…

Туён сжала в поддержке локоть Меари, почувствовав состояние подруги.

– Всё образуется, – тихо сказала она.

Образуется? Ка-а-а-а-ак?

Туён указала рукой на самую дальнюю камеру, Меари подошла. Даин лежал отдельно, отвернувшись к стене и спал. Даже с такого положения была видна большая ссадина на его щеке. Меари с раскаянием глянула на подругу, опасаясь увидеть в глазах осуждение, но та прижалась к прутьям решетки и смотрела только на возлюбленного.

Брат и Натаниэль спали рядом, растянувшись на сдвинутых матрасах. Светлое одеяние эльфа было изрядно порванным и грязным, других, видимых повреждений на лице или руках не было видно. Видеть Натаниэля за решеткой было так странно… Как если бы солнце взошло на небо прямо посреди ночи, эффект от зрелища был такой же.

Джихо лежал на спине, уставившись в потолок и скрестив руки на груди. Губы сердито поджаты. Несмотря на то что прошло достаточно времени с момента драки, гнев его не утих – это чувствовалось. Меари хотела уже трусливо сбежать, но он её заметил и поднялся. Эльф от движения друга проснулся.

– Спи, ещё рано… – тихо проговорил Джихо, легонько похлопывая его по плечу.

– Не будь с ней слишком строг, – шепнул Наэль, заметив Меари, и снова закрыл глаза, отвернулся.

Туён тоже отошла, бросив на прощание ещё один обеспокоенный взгляд на Келлена.

Меари подошла близко к камере, готовая принять на себя любую кару, которую назначит ей брат. Она смотрела на его избитое лицо и в душе плакала, всё из-за неё… Джихо, морщась от боли, сделал пару шагов, приближаясь.

– Если ты прольешь хоть одну слезинку по нему, то я тебя прокляну, – зло пообещал ей брат.

– Не буду, – тихо ответила она, сжимая в руках прутья.

– Если вернешься к нему, убью обоих, этот мерзавец не достоин даже твоего мизинца! Как смела подарить ему себя?

– Не вернусь… – слеза скатилась по щеке, следом ещё одна. – Прости меня, я опозорила… – начала Меари, но Джихо презрительно фыркнул и подошел совсем близко, накрыл её руки своими.

– Не реви! Мама всегда хотела внуков, обрадуется, – сказал он вдруг ей, голос был мягким, а глаза больше не сердились. – Родишь, я договорюсь, и ребенка отправят к маме. Сможешь видеться с ним в отпуске. Да и мама не даст ему тебя забыть, сама же знаешь, ты у неё любимица, вот и будет кому трещать о тебе.

– Джи… – всхлипнула Меари. – Джи… я люблю тебя… прости меня…

– И я люблю тебя, – проворчал Джихо, а потом отступил вглубь камеры, – а теперь иди, дай поспать.

Меари не посмела ослушаться брата и сразу же вышла. Сил держаться хватило ровно до коридора, а там, не стесняясь охранника у двери, Меари прислонилась к стене, сползла по ней и зарыдала, так и не понимая – от облегчения и счастья, что брат простил и понял, или от боли и сожаления, что ему сейчас плохо. Туён молча села рядом, притянула к себе, обняла, что-то зашептала…

***

– Разрешите войти, иритан Ким Джи-Хун?

Он молчал и смотрел в окно, отвернувшись от неё и заложив руки за спину.

– Я хотела бы объяснить, если позволите, – робко продолжила Меари, отчаянно желая, чтобы он обернулся и накричал на неё, лучше так, чем увидеть в его глазах… разочарование…

– Вы просили брата повлиять на гвардейца Ичаро? Поэтому завязалась драка? – холодно произнес Джи-Хун, продолжая изучать пейзаж за окном. Если согласиться, то он отпустит Джихо? Вроде как она напрямую виновата будет, значит, это уменьшит наказание для… – Не вздумайте мне лгать, танэри Хан! – его голос звенел от напряжения. – Я всё равно узнаю правду! Но хотел бы её услышать от вас. – Он вдруг резко обернулся. Взгляд обжигал… обидой. – Или, по-вашему, я её не заслуживаю?

Что он говорит? Не заслуживает?.. Как это? И почему он так смотрит на неё? И какую правду ему сказать?

– Всю! – ответил он.

Оказывается, последнее она сказала вслух.

– Я беременна, – на вдохе произнесла Меари. На его лице не было удивления, поэтому она горько выдохнула и добавила: – Но, думаю, вам это и так известно. У меня состоялся неприятный разговор с Ичаро, а после…

– Что он ответил? – зло перебил её Джи-Хун и напомнил, почти выкрикнув это слово: – Правду!

– Сказал, что я сама виновата, – при виде того, как сильно вспыхнули от ярости глаза иритана, Меари поспешила пояснить: – Мне от него ничего не нужно было! Я просто посчитала уместным сообщить ему! Так было честно! Ведь он отец! Мне не нужна его любовь или его признание отцовства! Поэтому какая разница, как он отреагировал! Некоторые моменты меня задели, их и рассказала подруге! В комнате был брат, он отреагировал слишком эмоционально… видимо…

– Видимо? – скептически повторил за ней иритан и указал рукой на диван. – Садитесь.

Меари прошла и осторожно села, с опасением смотря на мужчину, гадая, чем всё теперь для неё закончится. Джи-Хун вышел, вернулся не один. Пришедший с ним танэри принес еды и две кружки кофе. Когда дверь за танэри закрылась, иритан приказал:

– Ешьте.

Проглотить что-либо в таком состоянии было сложно, но Меари побоялась ослушаться, поэтому для вида взяла в руки кружку.

– О том, что вы беременны, я уже недели две как догадался, – произнес уже спокойнее Джи-Хун, хотя во взгляде всё ещё царил холод. – Вы стали быстрее уставать, много ели, чаще морщились при резких запахах, стали более эмоциональны…

– Почему не сказали? – робко спросила Меари.

– Я думал, вы в курсе, – жесткий ответ, как обвинение.

– Нет, я только вчера вечером поняла.

Он больше ничего не говорил, молча смотрел в кружку, наблюдая за едва уловимым паром, исходящим от неё.

Меари не прерывала молчание. Взгляд, прощаясь, скользил по обстановке кабинета, порой задерживаясь, вспоминая те или иные моменты, что навсегда останутся в этой комнате. А самый яркий из них был вчера, хотя, казалось, что в прошлой жизни: она сидела рядом с Джи-Хуном, с упоением и страхом рассказывала о своих открытиях, а затем были те сладкие мгновения надежды, желания, ожидания…

Она вдруг горько вздохнула, сопоставляя и понимая… Её эмоции в очередной раз рухнули в темную яму, принося с собой пустоту. Где-то на краю сознания возникла тихая мысль, что однажды выбраться из ямы она уже не сможет.

– Поэтому не поцеловали тогда? – бесцветным голосом спросила она. – Потому что я беременная? Подумали, что я хочу вас совратить и выдать чужого ребенка за вашего?

Он долго молчал, но Меари это и не тяготило. Ей было всё равно. Пусто. И в этом было спасение.

– А вы на такое способны? – спросил наконец он, встречаясь взглядом с её глазами.

– Если отвечу, поверите?

Он кивнул.

– Совратить я вас пыталась в самом начале работы. Хотя даже не совратить, а ускорить неизбежное. Думала, переспать хотите. Думала, это цель всего фарса под названием «личный секретарь». Не вышло. Попыток больше не предпринимала, – охватившее оцепенение позволило говорить честно, как есть. – А ребенок… Он только мой. У него нет отца и искать его, тем более таким способом, обманывая, не стану. Танэри империи достаточно зарабатывают, я смогу его обеспечить и одна.

– Это так очевидно? – уголок губ дрогнул, намечая ироничную ухмылку. – Причина вашего назначения?

– В свои исключительные таланты не верю. В любовь с первого взгляда тоже.

Улыбка всё-таки посетила его лицо.

– Вы слишком прямолинейны.

– Я слишком опустошена, – призналась она в своем безразличии.

Два слова вызвали у иритана бурю чувств, главным из которых было беспокойство. Он пересел ближе к ней, осторожно забрал из её рук кружку, поставил, коснулся руки, чуть сжал пальцы, а после его большой палец стал рисовать круги на её ладони.

Девушка смотрела на их руки, соединенные вместе, в голове возникали вопросы и сразу же гасли, прячась в спасительной эмоциональной тишине. Зачем он снова делает это? Зачем держит за руку? Он же знает правду о её положении, да и тогда знал. К чему это? Жест поддержки? Дружеский? Она не просила…

– В дружбу между мужчиной и женщиной я тоже не верю, – тихо сказала она и твердо посмотрела ему прямо в глаза, руку забрала. К черту эти игры. Пусть найдет в себе смелости и скажет, чего он хочет. От неё. От них.

Он считал немое послание, оставшееся лишь в её упрямо поджатых губах. Теплая большая ладонь легла на её щеку. С нажимом провел большим пальцем по её губам. Взгляд его глаз, что стали ярче, сместился ниже, замирая и жадно наблюдая за движением собственной руки.

– Не усложняйте, если не готовы… – шепотом сказала она и резко умолкла, не в состоянии подобрать окончание фразы.

Его рука скользнула дальше по щеке, перемещаясь на её шею. Сам придвинулся ближе…

– Все в крепости считают, что мы любовники и что это мой ребенок, куда уже сложнее…

Его взволнованное дыхание коснулось её лица… Она приоткрыла губы, жадно ловя его вздох и ожидая решения, которое он должен был принять за них двоих… Сам…

Секунды…

Он резко притянул её ещё ближе, порывисто целуя. Требовательно и властно, поглощая её пустоту, а следом и волю. После его сильные руки сомкнулись на её талии, помогая Меари скользнуть к нему на колени.

Она обвила его шею руками, потянула за ленту, что удерживала его волосы, распустила их, сразу же укутывая свои пальцы в их черный шелк. Блаженство… Невообразимое сумасшествие, сводящее с ума, вот так его касаться.

Она не хотела целовать в ответ, хотела лишь раствориться в его натиске. Хотела быть ведомой, быть нужной, быть желанной, быть для него всем… Он чувствовал её желание и пламенем загорался в ответ. Он пил её слабость, наслаждался истомой, что сквозила в каждом движении.

Она закрыла глаза… Скользящие прикосновения к её спине, бедрам, ногам… Сильные… Тело трепетало и просило ещё… вздохами, едва слышными стонами удовольствия…

Остаться нагой… прижаться ещё теснее… почувствовать внутри… Это составляло смысл жизнь…

Стук в дверь, заставил обоих вздрогнуть и замереть. Меари уткнулась ему в шею, глаз не хотела открывать. Джи-Хун раздраженно выдохнул и стал глубже дышать, стараясь привести в порядок чувства.

– Меари… – хриплый от желания голос позвал её.

Она всё понимала. Отстранилась. Пришло чувство неловкости. Прежде чем она поднялась, Джи-Хун ещё раз с нажимом поцеловал и только потом отпустил.

Меари спешно подошла к своему столу, на ходу поправляя одежду, и села. Схватила в руки первую попавшуюся папку и сделала вид, что читает. Прикрытие было неважным, учитывая, задержку по времени и её раскрасневшееся от смущения и недавней страсти лицо.

Ещё минута и ничего в облике иритана не могло выдать произошедшее. Холод во взгляде, идеально сидящая форма, аккуратно собранные волосы. На лице сосредоточенность. В движениях спокойствие. Джи-Хун вернулся за свой стол и только потом отозвался, разрешая войти.

– Господин Вонг вернулся, – сообщил танэри.

Иритан кивнул, отпуская его, а потом посмотрел уже на девушку:

– Пару дней не приходи, возьми выходные.

Прозвучало приказом. Холодным. Безэмоциональным. «Спасибо, можешь быть свободна».

– Конечно, иритан Ким Джи-Хун, – отрапортовала Меари, старательно сохраняя невозмутимость, поднялась.

Хорошо, что помешали, а то отдалась бы на этом диване, как последняя… Черт. Не хватало ещё заплакать. Дурочка, а на что рассчитывала? На чувства? На любовь?..

– Танэри Хан! – строго окликнул её Джи-Хун, выдергивая из пучины самоистязания, а потом подошел и привлек к себе. – Я не гоню тебя, Меари. Тебе нужно отоспаться и прийти в себя. А у меня много дел, которые требуют моего участия. Посмотри на меня…

– Не люблю выходные, – призналась она, оттаивая от его взгляда, что стал нежнее. – Я могу прийти, если буду скучать?.. – рискнула спросить она и добавила, надеясь загладить глупую романтику предыдущих слов юмором: – По кофе.

– Можешь, – улыбнулся он и с нажимом коснулся её губ своими. – А теперь иди. Ещё нужно разобраться, что натворил твой братец…

– Ты не будешь с ним строг? – она умоляюще на него посмотрела.

– Вы забываетесь, танэри Хан! – мягко одернул её иритан и снова поцеловал. – Иди…

Меари смущенно улыбнулась и вышла, напоследок оборачиваясь, чтобы ещё раз взглянуть в его лицо…