Черные лабиринты. Книга 3

Глава 15

Меари посмотрела на время и простонала. Черт! Черт! Черт! Вот так всегда! Можно спать сколько хочешь, а встаешь по привычке очень рано, словно на смену нужно идти. И главное же, не заснешь снова. Не раз проверяла.

Она сердито выдохнула и поднялась. Проклятый выходной. И зачем иритан его ей дал? Ну вчера мутило немножко и что? Чего ж так волноваться?

– Отдохните, танэри Хан… – перековеркала его Меари. – Умник! Лучше бы сказал, чем в этот выходной заниматься?!

И чем она раньше до иритана занимала свободное время? За Натаниэлем таскалась… тренировалась… с сослуживцами болтала… Она недовольно фыркнула. Ничего из этого её не интересовало. Два месяца как. Ровно столько, сколько работала секретарем уже у иритана. Он явно на неё плохо влиял. Жизнь вне стен его кабинета словно перестала существовать. Да уж… проблемка…

Меари, лениво перемещаясь по комнате, собирала сменную одежду, а потом подхватила сапоги и отправилась в купальню, прямо так: босая, лохматая, в одной сорочке, чуть прикрывающей бедра. В столь ранний час мало кто вставал, разве что с ночной смены возвращался, но Меари особо было всё равно, даже если её и увидят полуголую.

По дороге сослуживец всё же попался. При виде обнаженных ног девушки он восхищенно присвистнул и широко улыбнулся, проводил взглядом. Что-то более говорить и заигрывать не стал: все были уверены, что она любовница иритана, никто не смел претендовать на её внимание. Меари обернулась, окинула его оценивающим взглядом. Гвардеец. Симпатичный. Она задумчиво прикусила нижнюю губу. Их глаза встретились. Дерзость сверкала там. Он был готов рискнуть… Если позовет с собой в купальню, согласится. Её взгляд скользнул на его брюки… между ног у него неплохо, вроде… Мужчина угадал её мысли и положил руку на пряжку ремня, поправляя штаны, словно в них стало теснее. Меари вообразила его голым, рядом с собой, прислушалась к отклику своего тела и поняла… не хочет… Ни его. Ни кого другого. Она хмыкнула, отвернулась и отправилась дальше, оставляя мужчину позади. Как он расценил её кривую ухмылку, ей было всё равно. Обиделся? Плевать.

Недолгие водные процедуры, придавшие ей свежий вид, и Меари отправилась в крыло, где жила подруга. Злорадная улыбка поселилась на лице: представляла недовольство Даина от её появления. В свои выходные Меари забирала Туён по утрам и вечерам в собственное единоличное общение. Утром вместе ели, а вечером гуляли. Даин на это время находил своё пристанище в компании Джихо и эльфа. С организацией досуга, особенно в вечернее время, проблем у этих троих не было – они собирались у Наэля в комнате и шли по стандартной программе: алкоголь, подколки, долгие разговоры…

Меари грустно улыбнулась. Когда-то её единственным желанием было стать частью мира брата, теперь же она старательно этого избегала. Два месяца… два… Она и Джихо делали вид, что едва знакомы. И обоих это вполне устраивало. Она тряхнула головой. К черту. У неё есть Туён. Ей хватало подруги.

Она громко постучала в дверь и стала терпеливо дожидаться. Сонная, заспанная Туён выглянула только спустя почти минуту.

– Хан… Чего так рано? – буркнула она, выглядывая из-за двери.

– Пойдем есть!

– У тебя же сегодня не должно быть выходного.

– Не должно, – поморщилась Меари, соглашаясь. – Но случилось. Внеплановый. Поэтому, давай, одевайся. Я подожду…

– Меари…

– Ну же… ты не можешь бросить подругу на произвол судьбы… всего часик мне удели… ну, пожалуйста… я даже вечером тебя не потревожу сегодня… буду сидеть одна, в комнате, никому не нужная, брошенная и скучать… плакать… – жалобно проговорила Меари, активно изображая отчаяние.

Туён засмеялась над её мастерской актерской игрой.

– Ладно уж, жди… сейчас…

Меари довольно хмыкнула и осталась снаружи, проводила Туён взглядом. Дверь закрылась неплотно, и можно было подсмотреть, чем девушка и воспользовалась. Семейная жизнь подруги со следопытом была чем-то диковинным для Меари – до сих пор не могла понять, что Туён нашла в этом угрюмом типе.

Меари чуть сместилась, чтобы было удобнее… Подруга прошла к кровати, на которой лежал Даин. Его темные волосы разметались по подушке, сам мужчина лежал на боку, глаза закрыты. Торс был обнажен, низ прикрыт одеялом. Едва Туён подошла, рука следопыта притянула к себе.

– Какого Арарага её принесло? – раздался хрипловатый ото сна голос мужчины.

– У неё выходной.

– Ну так пусть отдыхает, – сердито проворчал он. – И оставит тебя в покое.

– Лё-ё-ё-ён…

– Не отпущу…

Он в одно движение подмял её под себя, стал целовать. Туён счастливо засмеялась, обняла в ответ. Меари скользнула взглядом по его спине, усеянной шрамами. Сколько ж его помотало. Чудо, что жив. Но если не брать в учет рубцы, его широкая спина располагала к любованию, как и сильные, тренированные руки. Из-под одеяла показалась нога. Меари одобрительно цыкнула. Хорош, ничего не скажешь. Но красота тела никак не перебьет его гадкий характер, даже если для мимолетных интрижек рассматривать. Она не любила таких колючих мужчин. Меари выдохнула: она вообще, похоже, уже никаких не любила…

Воображение неожиданно нарисовало яркую картину, обдавая волнением тело. Она, Меари, лежит на кровати со своим мужчиной, и он крепко обнимает её и говорит, что никуда не отпустит, что не хочет её ни с кем делить. Её пальцы при этом играют с его волосами, лаская затылок, а глаза любуются красивым суровым лицом, часто заглядывая в синие глаза…

Она испуганно вздрогнула и процедила воздух сквозь зубы. Она и Джи-Хун. Бред. Надо же нафантазировать такое.

– Хан, катись в зад Арарага! – зло крикнул ей следопыт, заметив, что она подсматривает.

– Сразу после тебя, Даин! – с насмешкой ответила Меари и не стала скрываться, открыла шире дверь.

– Исчезни из комнаты, а ещё лучше из моей жизни.

– В твоей жизни Туён. Увы. Не могу. Но ты не обольщайся, ты мне тоже не нравишься.

– Меари! – вмешалась Туён и сердито на неё уставилась, указывая рукой на дверь.

– Ладно, подожду снаружи, – проворчала Меари, а потом не сдержалась и с ехидцей добавила: – Даин, а у тебя шикарное тело…

Годами отточенная реакция сработала на отлично. Дверь Меари успела захлопнуть. Два кинжала, которые выпустили и Туён, и Даин, с глухим звуком впились в дверное полотно там, где недавно были её ноги. Запоздало пришел испуг. Вот психи. А если бы она не успела? И зачем им в постели оружие? Сразу двоим? Под подушкой что ли держат? Или у них там игры такие с острыми предметами?

Она нервно поправила свой пояс с оружием и хихикнула, предвкушая: сейчас будет эмоциональная сцена, где Туён выскажет ей всё, что думает. Её милая, любящая всё живое и неживое, подруга превращалась в злобного монстра, когда хоть кто-то смел косо смотреть на её драгоценного следопыта. Меари никогда бы не подумала, что Туён способна на такую сумасшедшую ревность. Забавно…

Когда подруга, полностью одетая, вышла из комнаты, Меари не показалась ревность Туён такой уж забавной. В глаза и вовсе было жутко смотреть, та, казалось, была способна убить.

– Прости, – опередила её речь Меари и примирительно подняла руки.

– Если ты ещё хоть раз позволишь себе подобное, то нашей дружбе придет конец. Тебе понятно? – прошипела Туён, злобно сужая глаза.

– Прости, ну правда. Сглупила, – её слова не возымели никакого действия, и Меари выложила главный аргумент: – Я просто вредничала. Даин мне не нравится. Вот нисколечко. Он некрасивый. Характер чудовищный.

Туён ещё полминуты гневно сверлила её взглядом, но Меари поняла, что её слова потихоньку стали работать – тело подруги стало расслабляться – значит, «драки», всё ж не будет. Воцарившееся молчание подействовало на Меари угнетающе: резко откатившийся испуг и последовавшее за ним собственное замечание бросило в эмоциональную пустоту.

– Я словно проклята… – прошептала вдруг Меари, даже не осознавая, что сказала это вслух. – Мне вообще никто не нравится.

– Так уж прямо никто? – съехидничала Туён и направилась к столовой.

Набралась ядовитости от следопыта… Меари перевела на неё печальный взгляд.

– Да.

Туён скептически хмыкнула.

– И давно это у тебя. Месяца два как?

Меари задумалась, а затем удивленно на неё посмотрела.

– Да. А откуда… – а потом до неё дошло, на что Туён намекает. – Дурочка! Он же иритан! – воскликнула Меари, сердясь.

– Он мужчина, – словно невзначай заметила Туён.

В голове снова всплыло воспоминание той жаркой фантазии и тихое «не отпущу», которое она надеялась когда-нибудь услышать по отношению к себе.

– Он иритан, – отрезала Меари, не желая развивать эту тему.

Туён окончательно успокоилась и замедлила шаг, бросая на подругу уже сочувствующие взгляды.

Завтрак был ужасный. Меари без аппетита ковырялась в тарелке, начиная ненавидеть этот день ещё сильнее. Дурацкий выходной! А могла бы сейчас вместо этой бурды есть десерты, пить вкусный кофе. Могла бы тихо болтать с Джи-Хуном, а не вот так молчать с Туён. Таким должно быть утро. Таким оно и было обычно, с ним. Джи-Хун откровенно баловал её в этом вопросе, позволяя даже заранее заказывать, что она будет на следующий день есть. Интересно, а если она сейчас заявится к нему в кабинет и скажет, что ей не нужен выходной, выгонит?

– Чем хочешь заняться? – прервал её печаль голос подруги.

– Хочу на работу, – проворчала Меари, – а придется слоняться и… – она брезгливо выплюнула это слово: – отдыхать.

Туён понимающе накрыла её руку своей и слегка сжала. Слишком понимающе. Черт!

– Ладно, – поднялась Меари, – ещё раз прости за Даина. Я пойду.

Она быстро отнесла свой поднос и побрела на свежий воздух. Ноги сами принесли в ту часть крепости, где располагался балкон иритана. Судя по времени, Джи-Хун должен быть уже у себя. Если немного погулять, то наверняка увидит его: он выйдет покурить в любом случае.

Ей повезло: он уже стоял на балконе и курил. Наверное, нужно было сделать вид, что она просто гуляет, и не смотреть наверх, но он уже заметил её и кивнул, приветствуя. Она по-военному отсалютовала ему, улыбка сама по себе украсила лицо. Утро не показалось таким уже мерзким.

– Как ваше самочувствие? – донесся до неё сверху его голос.

– Плохо, – ответила она громко, чтобы он услышал. – Кофе хочется и работать.

Мужчина сдерживал улыбку, но та всё равно возвращалась на лицо.

– У вас выходной, – строго напомнил он и скрылся в кабинете.

Меари какое-то время стояла, продолжая смотреть на пустой балкон, сражаясь со своими желаниями, пытаясь призвать здравый смысл. Когда внутренняя борьба была окончательно проиграна, девушка побежала в замок. В кабинет иритана ворвалась без стука, уверенная, что он ждет её.

– Доброе утро, иритан Ким Джи-Хун, – громко поприветствовала Меари. – Я чувствую себя хорошо, разрешите приступить к работе?

– Доброе утро, танэри Хан, – улыбнулся ей мужчина, – завтракали?

Она покачала головой и двинулась к иритану одновременно с ним. Остановились на середине. Пару секунд отчетливо ощутимого притяжения и внимательный взгляд синих глаз, заставляющий её сердце сладко петь, а потом мужчина указал в сторону дивана, а сам отправился отдать распоряжение.

Танэри, что приносил иритану еду, уже давно перестал обращать внимание на присутствие Меари – привык. Он поставил на стол поднос и вышел. Девушка с любовью окинула сервированный стол и не сдержала довольного выдоха. Вот теперь всё как надо.

Джи-Хун сел на своё привычное место, взял кружку в руки, при этом продолжая внимательным взглядом следить за Меари. К столь пристальному взгляду девушка уже привыкла, ответила своим открытым. А потом хмыкнула сама себе. Черт, а она успела соскучиться по нему уже только от одной мысли, что сегодня не увидятся.

Меари изумленно выдохнула, краска сошла с её лица. Она скучала по нему?.. Боги… Скучала?..

– Что с вами? – обеспокоенно спросил Джи-Хун, подаваясь вперед, явно собираясь её придержать в случае чего. – Вы резко побледнели.

– Джи-Хун… – произнесла его имя и умолкла, нервно поджимая губы.

Боги, она чуть не спросила вслух… скучал ли он… Какой ужас. Чуть не испортила всю теплоту установившегося дружеского общения. Нужно лучше контролировать себя. Хотя в последние недели это особенно тяжело дается.

– Меари, с вами всё в порядке? – ещё больше разволновался он. – Я позову лекаря.

– Вы впервые назвали меня по имени, – глупо заметила она, в душе радуясь потере официальности, несмело надеясь на что-то большее.

– Было ещё пару раз, – недоуменно произнес он, на миг теряясь от перехода.

– Не помню…

– Просто не обращали внимание.

– Я бы запомнила, – не сдавалась она.

– Я схожу за лекарем…

– Не стоит. Я в порядке. Полном. Просто в голове волнующие мысли были, – прозвучало двусмысленно, но Меари в тот момент было всё равно, лишь бы не выгнал её.

Увидев, что цвет её лица постепенно выравнивается, а сама девушка выглядит привычно, он отстранился и снова взял кружку, обхватил её пальцами, задумчиво уставился на содержимое.

– Вы сегодня странная, – произнес он наконец.

Отгородился от неё. Видела.

– Порой бываю, простите, – она скрыла своё поникшее настроение за улыбкой.

Завтракали в молчании, а потом иритан поднялся и ушел на балкон. Меари тяжко вздохнула. Знала уже эту его привычку. Как они поругаются или вот так неловко зависнут в разговоре, он сбегает и стоит, курит, успокаивая себя, возвращается в кабинет уже собранным и серьезным, отстраненным. Желание вернуть дистанцию в отношения после не скрывает и всячески подчеркивает словами и действиями. Одно радует, что хватает его максимум на полдня, потом условности между ними всё равно тают.

Меари быстро сгрузила оставшуюся еду на тарелку, забрала её с собой и прошла за свой стол. Нужно начинать рабочий день. Как раз и иритан вернулся за свой стол. Спокойный. Хорошо. Ещё один небольшой неловкий момент ушел в историю.

Мысли о сидящем рядом мужчине довольно скоро оставили её. Меари достала новое дело и с энтузиазмом погрузилась в изучение, надеясь, что ей повезет и попадется что-нибудь интересное.

Повезло ей только спустя пару часов. Со всех ракурсов это было странное дело, нелогичное и полное несостыковок. Отчет танэри и вовсе напоминал бред уставшего сознания. Меари взяла свои листы и кратко переписала произошедшее событие: обозначила места, даты, имена подозреваемых и итог.

За всё время её почти ежедневного изучения различных материалов, таких странных, порой даже безумных, дел нашлось всего четыре. Ни об одном из них Меари не рассказывала иритану. Она надеялась путем сопоставления всех найденных странностей и несостыковок найти более-менее разумное объяснение, которое в силу обстоятельств не смогли заметить её сослуживцы из прошлого. Но… объяснения так и не нашлось.

Итак, четыре дела. Доказанной связи между событиями, жертвами и подозреваемыми нет, но в каждом деле оставалось много необъяснимых моментов и попыток эти моменты прикрыть. Меари не хотела тревожить иритана выдумками, но интуиция кричала, что это как раз то, что он искал.

– Джи-Хун, – позвала его Меари, от волнения забывая добавить к имени должность, а потом подошла к его столу, становясь рядом, разложила бумаги.

Мужчина, увидев, что дело не на пять минут, поднялся, принес ей стул, поставил возле себя и снова сел.

– Спасибо, – машинально сказала Меари, усаживаясь и пододвигая первый отчет к ним. – Смотрите, первое по временной хронологии дело – расследование убийства семьи По в поселении Ынъен. Тела четырех человек были найдены мертвыми без каких-либо признаков насильственной смерти. В качестве подозреваемой отмечена жительница того же поселения, некая Су-Но. Её вина не была доказана, да и свидетелей произошедшего не было, просто так совпало, что та исчезла из поселения в день смерти той семьи.

– Су-Но могла быть ещё одной жертвой, тело которой благоразумно скрыли, чтобы отвести подозрения, – выдвинул предположение иритан. – А что касается отсутствия признаков насильственной смерти… Вам ли не знать, как много есть ядов, способных забрать жизнь человека так, что никогда не узнаешь истинной причины кончины.

– Насчет ещё одной жертвы – маловероятно. Накануне убийства у подозреваемой был серьезный конфликт с несколькими членами семьи. Мотив был. А про способ убийства – я тоже так подумала. Яд. Скорее всего, так и было. Насторожило меня другое. Показания жителей разнились. Кто-то открыто говорил, что семья По заслужила такую кару, кто-то утверждал обратное. Тоже вроде как привычное дело: невозможно всем нравиться, тем более семья была весьма зажиточной. А вот про пропавшую женщину была неожиданная солидарность в показаниях. Вот, смотрите, – в пылу азарта Меари забыла про вежливость и придвинула свой стул ещё ближе к иритану, – один из танэри в отчете написал… где же это… а вот… «когда вопросы касались Су-Но, жители отвечали крайне неохотно, многие и вовсе ограничивались коротким «не общались», «странная была, нелюдимая». Складывалось ощущение, что они намеренно ничего не говорили, как будто боялись чего-то или кого-то».

– Суеверия? – предположил иритан, уже сам просматривая записи.

– Какие?

– В глубинках много разных поверий ходит.

– Возможно, – согласилась Меари. – Но что-то заставило меня отложить это дело. Как чувствовала, что история Су-Но ещё не закончена. Вот, – она придвинулась ещё ближе и подтянула другую папку. – Спустя пару лет в другом поселении умирает Глава.

– Империя отправила отряд танэри расследовать смерть одного человека? – с нотками сарказма уточнил иритан, открыто намекая, что он думает о подобном расточительстве.

– Нет, империя отправила расследовать природу слухов, которые местные жители постепенно распространили по близлежащим деревням. – Иритан аж выпрямился, всем видом выказывая заинтересованность. Довольная Меари продолжила: – Но сначала о самом происшествии. Глава поселения в тот вечер много выпил со своими приятелями, а потом вышел во двор покурить. Через какое-то время во дворе раздались крики Главы. Когда его собутыльники выбежали узнать, что происходит, то увидели, что по телу мужчины ползет черный дым, причиняя тому явную боль, так сильно он кричал. Глава умолял Лирэн, травницу, что поселилась у них полгода назад, пощадить его и каялся в каких-то грехах. К слову, саму женщину никто не видел. Ни во время смерти Главы. Ни после. Народ стал поговаривать про черное колдовство, а саму женщину называли ведьмой.

– Прибывший отряд танэри опросил всех свидетелей и просто жителей, а затем провел среди масс разъяснительную беседу на тему необоснованных слухов и ответственности за порочащую честь страны ересь? – усмехнувшись, предположил иритан.

– Да, так и было. Вот, в заключении.

– Женщину нашли?

– Нет. Она словно растворилась в воздухе. Но не думаю, что искали…

– Искали, – жестко отрезал Джи-Хун. – Поверь моему опыту, такие дела, особенно связанные с необычными проявлениями и окутывающими их слухами, тщательно изучаются. Пометку секретно повесили на дело?

– Да, – удивлённо ответила Меари, а потом сама себе напомнила: он же иритан, конечно, в курсе всего. Времена меняются, а методы всё те же. – И вот ещё…

Меари достала нарисованный со слов жителей портрет Су-Но и Лирэн. Сходство просматривалось, хотя утверждать, что это был один и тот же человек, всё же нельзя. Одно только можно было сказать наверняка…

– Обе женщины – азурианки!

– Что-то ещё? – не стал развивать её мысль иритан, подгоняя.

– Это дело не связано с предыдущими, – показала Меари следующие бумаги. – Мужчину нашли в своей спальне мертвым. Утонул.

– Утонул? – переспросил Джи-Хун.

– Да. Все признаки того, что он утонул… в своей постели.

– Основания так считать? – спокойно поинтересовался иритан, не теряя выдержки.

– Синюшный цвет лица характерный утопленникам, вода в легких, желудке. Ему пришлось делать вскрытие, чтобы убедиться…

– Утопили, а потом перенесли тело в кровать?

– Логично. Но водоемов вблизи нет.

– Лужа, ведро воды, колодец?

– Отсутствуют следы доставки тела к кровати. Следы от воды были только на кровати. Не по воздуху же его туда перенесли.

– Утопили. Перенесли в кровать, а затем облили?

– Звучит бредово, – скептически фыркнула она.

– Бредовее, чем то, что он утонул в своей кровати?! – перевел свой взгляд на неё Джи-Хун. Меари насупилась, но он не обратил на это внимание. – Как в итоге объяснили?

– Никак. Оставили на рассмотрение тайри и пометили «секретно».

А вот это его очень заинтересовало. Тот факт, что дело всё-таки забрали под личный контроль тайри, о многом говорил. И в первую очередь о том, что не всё написали в отчете, точнее не все оставили.

Мужчина погрузился в изучение, но Меари не терпелось всё дорассказать, поэтому она осторожно коснулась его плеча, отвлекая.

– Ну и напоследок… – она подтянула последнюю отложенную папку ближе. – Западная граница. Пограничники задержали мужчину, пытающегося пройти на территорию королевства, и хотели сопроводить в ближайшее поселение для выяснения личности. При задержании мужчина оказал активное сопротивление… – Меари сделала паузу, жадно вглядываясь в лицо иритана, желая не пропустить его реакции, – огнем. Мужчина оказался магом.

– Житель королевства? – ровно уточнил Джи-Хун.

– Нет! Подданный империи! Азур! Как и мы! – возбужденно воскликнула она, хватая иритана за рукав. – Как это возможно? Я так старательно отметала несостыковки, как и вы, предполагая что… Но… Су-Но и попытки жителей скрыть о ней всё… черный дым… утопленник… это же явно… явно… – она умолкла и широко распахнутыми глазами смотрела на иритана, не в силах закончить свою сбивчивую речь. Ей казалось, что только за одно предположение её казнят.

Джи-Хун повернул к ней голову и встретился с её взглядом. Синие глаза с каждой секундой становились ярче, наполняясь каким-то странным светом, зачаровывая Меари, испытывая её вниманием. Теперь уже иритан жадно ловил её эмоции, ожидая ответа на свой вопрос:

– И что вы думаете по этому поводу?

– Я думаю, – прошептала она внезапно севшим голосом, не в состоянии перестать смотреть в его глаза, – что если об этом узнают остальные, то… это перевернет историю, поставит под сомнение веру нашей страны в чистоту крови, в… Боги… Это не может быть правдой… Мы же… мы…

– Мы такие же люди, как и те, что живут в Иллинуе. Да, у нас иная вера… Иная земля… Иной уклад жизни… Мы внешне отличаемся… Но всё остальное такое же… В нас течет такая же кровь, как и у иллинуйцев, строение тела такое же… Люди… Мы просто люди… Так почему в империи не могут рождаться люди с даром? Почему у нас не может быть ведьм или магов? Потому что много веков назад кто-то так решил?

– Вы знали… – потрясенно выдохнула Меари, вдруг понимая, почему её открытие не вызвало шок у него.

– Догадывался, – поправил Джи-Хун. – Хотел лишь раздобыть доказательства.

– Что мы будем делать? – пролепетала она.

– Молчать. Пока молчать…

Молчать… Пока молчать… Пока…

Он поднялся, собираясь выйти на балкон, но Меари испугалась: остаться сейчас наедине с этим новым знанием, переворачивающее её реальность, боялась. Она схватила его за руку и потянула назад, принуждая сесть на стул, прошептала:

– Не уходите… прошу…

Джи-Хун сел и замер, смотря на её руку, что сейчас переместилась выше и сжимала ткань его рукава.

– Воды? – мягко спросил он.

– Просто побудьте со мной… – попросила Меари. – Не хочу быть одна. Всего минуту.

– Вам нечего бояться…

– Нам нужно уничтожить эти дела! – горячо прошептала Меари.

– Ещё скажите, что нужно ликвидировать свидетелей, – попытался пошутить он, но сделал только хуже. Меари побледнела, понимая, что так и было. Всех причастных, наверняка, устранили. Чудо, что хоть что-то осталось в архивах, пусть даже в таком косвенном варианте. Он заметил её состояние и тихо пообещал: – С вами ничего не случится. Я не допущу.

В словах – убежденность. В облике – сила. Опора. Стена. Меари уткнулась ему в плечо и закрыла глаза. Постепенно бешеный стук напуганного сердце успокаивался. Дыхание выравнивалось. Охватившая её паника уходила, возвращая трезвое мышление и изумление… Он не оттолкнул. Не указал на её недопустимую вольность. Позволил…

Она с наслаждением вдохнула полной грудью, забирая собой его опьяняющий, едва уловимый запах. Её пальцы расслабились и выпустили ткань его одежды, скользнули по руке вниз. Он перехватил её ладонь, соединил их пальцы. Меари прикусила нижнюю губу и снова закрыла глаза, растворяясь в этом прикосновении, что было интимнее всего, что она испытывала раньше.

Меари сместилась, чтобы голова покоилась ближе к его шее, на большее она не решилась, боясь, что и эти мгновения близости закончатся. Вторая рука скользнула на его талию, там и осталась.

Она сидела так, замерев возле него и слушая, как с каждой секундой взволнованее билось его сердце, и истекала от желания. Раньше бы, с кем-то другим, она уже уселась сверху, смело целовала бы, раздевала… Раньше… С другим… Она чувствовала, что если сделает так сейчас, то всё разрушит, что разочарует его, что сама себя не простит… Он был кем-то бо́льшим, чем просто интрижка.

– Меари… – его голос прозвучал хрипло, отчего у Меари невольно сорвался выдох.

Она всё-таки подняла голову. Как же близко. Джи-Хун… Опьянял. Манил. Сводил с ума. Смотрел на неё жадно, но ничего не делал.

Она качнулась в его сторону, приоткрывая губы для поцелуя…

– Вернемся к работе, – так же хрипло произнес он и отпустил её руку, чуть отодвинулся, собираясь вернуть дистанцию.

Слова ударили сильнее, чем это сделала бы пощечина. Меари отшатнулась, не понимая, почему он отступил. Она же видела в глазах его желание, чувствовала взволнованное дыхание. Он же касался её… позволял…

– Я вам нравлюсь? – спросила она прямо.

– Вы хороший человек, – уклончиво ответил Джи-Хун, стараясь выровнять голос, хотя тот всё ещё выдавал его.

Хороший человек… Боги… Что он несет? Хороший человек? Серьезно?

– Я спрашивала не об этом! – вспылила Меари, пряча за злостью охватившее её чувство никчемности. Это было жалко, понимала, но смолчать не могла. – Я нравлюсь вам, как женщина?

– Танэри Хан, – строго произнес Джи-Хун, поднимаясь. – Личные отношения не должны иметь никакого влияния на служебные.

– Вы не ответили! – выкрикнула она, подскакивая следом.

– Я не знаю, что вам на это ответить, – с прохладцей произнес он и ушел на балкон, закурил.

Она оторопело проводила его глазами. Он отверг её? По сути, она открыто предложила себя, а он отверг?.. Ведь это только что произошло?

Стыд и ужас пришли одновременно и больно резанули по самолюбию, по уверенности в себе, как в женщине, по… её теплым чувствам к этому человеку. Внутри разрасталось что-то вроде онемения, вызывая холод тела и мурашки.

Меари запретила себе думать и анализировать, искать причины. Она принялась аккуратно собирать материалы тех дел в папки, потом отнесла свой стул обратно, вернулась на рабочее место, убрала изученные дела и достала новую папку.

Вы хороший человек…

Она вчитывалась в написанное, но никак не могла уловить суть.

Вернемся к работе…

Да. Нужно вернуться к работе. Подумаешь, ещё одно их недоразумение. Не первый раз же ругаются и не понимают друг друга. Через пару часов и следов неловкости не останется. Она снова углубилась в чтение, начиная сначала.

Я не знаю, что вам на это ответить…

Кулак с силой приложился об стол. Удар вышел что надо – Меари на силу не жаловалась. Иритан вздрогнул и обернулся, обеспокоенно смотря на неё через стекло.

– Проклятье! – воскликнула она, вскочила и приложила второй кулак о поверхность стола: первый уже болел.

– Танэри Хан! – предупреждающе произнес Джи-Хун, заходя внутрь. – Держите себя в руках.

– Лучше быть истеричкой, чем таким бревном, как ты! – выкрикнула она. – Какого черта ты не поцеловал меня?! Ты же хотел! Я по глазам видела!

– Вы забываетесь! – он уже откровенно сердился, угрозу в голосе не стал скрывать. Глаза яростно засверкали.

– Знаешь что? – она подскочила и ткнула пальцем в грудь. – Да пошел ты! Со своей дружбой! Со своей заботой! Со своим вниманием! Мне от тебя ничего не нужно! Найди себе другую игрушку и играй с ней в папу и дочку, а меня оставь в покое!

– Танэри Хан!..

– Танэри Хан… – перековеркала его Меари, а потом подошла и от всей души пнула коробку ещё с неразобранными документами. – Ненавижу это дерьмо! И тебя!

– Вы всё сказали? – холодно спросил он.

Обычно таким тоном объявляли о казни через повешение, но Меари было уже всё равно.

– Я увольняюсь! Ухожу из этой чертовой армии!

– Хорошо, – вдруг согласился он, в два шага добрался до своего стола, схватил первый попавшийся лист и с силой опустил на его стол, сверху прихлопывая ладонью. – Пишите заявление. Я подпишу.

Джи-Хун плюхнулся на свой стул, набросил на лицо непроницаемую маску и взял в руки первый попавшийся документ, делая вид, что изучает его. Пальцы держали бумагу с такой силой, что края той смялись. Дышал мужчина глубоко, явно стараясь успокоиться – выходило плохо.

Меари посмотрела на лежащий на столе чистый лист, где она должна написать, что… Ком подкрался к горлу. Девушка шумно выдохнула и сделала шаг к своему рабочему месту. Вот и всё. Она ведь знала, что этим всё и закончится. Её отправят из крепости, отправят со службы, она больше не будет танэри… Слезы вырвались на свободу, заструились по щекам. Она всхлипнула. Зато брат обрадуется. Нет, сначала убьет её за тот позор, какой она принесла их семье, а потом обрадуется… Снова всхлипнула. И иритан вздохнет с облегчением, найдет себе другую… помощницу… будет с ней говорить… кофе пить…

Девушка резко развернулась и бросилась прочь из кабинета. Где бродила, толком не помнила, просто сторонилась других и мерзла во дворе, не желая возвращаться. Воображение в красках подбрасывало картину, где иритан рассказывает Джихо о её выходке… Хотелось умереть. Жаль только смелости не хватало.

– Хан! – к ней подбежал танэри. – Тебя иритан к себе вызывает. Сказал, что если не пойдешь добровольно, то доставить тебя под конвоем. Давай добровольно, а? Не делай мне проблем…

Меари устало кивнула и обреченно поплелась к замку: в то, что Джи-Хун исполнит свою угрозу, верила. Она уже не злилась на иритана. Все эмоции сконцентрировались лишь на стыде, который испытывала. Так опозориться. Может, он и не хотел её целовать, а просто проявлял дружеское участие, а собственные желания приняли одно за другое.

У двери кабинета она снова заплакала. Сейчас объявит о её увольнении… Проходивший мимо сослуживец окинул её сочувствующим взглядом, и новая волна стыда окатила её. Плачет. Открыто. Не танэри, а какая-то барышня недалекого ума и выдержки. Жуть. Меари подобралась, утерла слезы, поправила волосы. И пусть глаза были распухшими от слез, а нос покрасневшим, в кабинет она входила уже уверенно, твердо смотря на руководителя, скрываясь за маской невозмутимости.

– Вы хотели меня видеть, иритан Ким Джи-Хун? – отрапортовала Меари.

– Ещё три часа до конца вашей рабочей смены, – холодно заметил он, осуждающе смотря.

– Но… – растерялась она.

– За самовольный уход вы лишаетесь выходных.

У Меари словно выбили воздух из лёгких. Она открыла рот, потом закрыла, ошарашенно посмотрела на него и не могла поверить своим ушам.

– И долго вы будете прохлаждаться? – раздраженно произнес мужчина и указал рукой на её рабочее место. – Или вас ещё лишить половины жалования?

Да хоть всего! Лишь бы простил! Лишь бы позволил остаться! Лишь бы забыл, какой она была ещё недавно дурой! Меари счастливо заулыбалась, поспешила сесть за стол, схватилась за бумаги, стала приводить их в порядок.

– Простите меня, я не знаю, что на меня нашло, – тихо бормотала она, не поворачивая головы в его сторону.

– Не отвлекайтесь, – строго одернул её он, но голос выдал теплоту…