Черный принц

ТРУП В РЕКЕ

По Бретани пополз слух, что Артур убит. Возмущенные бретонцы взялись за оружие, желая отомстить королю Джону, которого они подозревали в убийстве принца.

Все знали, что Артур находился у Джона в плену. Если принц умер, Джон должен объяснить, как это произошло.

Хьюберт регулярно сообщал своему подопечному о ходе событий. Вынужденное заточение в подземелье оказалось тяжким испытанием для мальчика. Он мог подышать свежим воздухом только в ночное время, да и то очень недолго, чтобы никому не попасться на глаза. Комендант не мог слишком часто спускаться в подземелье, чтобы не вызвать ненужных подозрений. Дни для Артура тянулись мучительно медленно, а ночи были полны ужаса — принцу все время снилось, что к нему со всех сторон подступают страшные люди с раскаленными железными прутами в руках.

Артур с нетерпением ждал прихода Хьюберта, и рыцарь был вынужден рисковать больше нужного, зная, как страдает в одиночестве мальчик.

Известие о том, что бретонцы взялись за оружие, воодушевило Артура.

— Я знал, что так будет! Теперь они пойдут войной на дядю Джона. Представляете, Хьюберт, как они обрадуются, узнав, что я жив и здоров? Я никогда не забуду, как я вам обязан!

— Помолимся за то, чтобы настал день, когда вы помиритесь с членами своей семьи, — сказал Хьюберт.

— Нет, я никогда не смогу забыть, что хотел со мной сделать дядя. Он чудовище, Хьюберт. То, что он отнял мою корону, я еще могу понять — многие честолюбцы на его месте поступили бы точно так же, но как он мог приказать выколоть мне глаза? Ему суждено гореть в геенне огненной. Скорей бы уж перед ним распахнулись ее врата!

— Давайте лучше подумаем о вашем будущем, — перевел разговор на другую тему де Бург. — Если наступление бретонцев окажется успешным, их наверняка поддержит король Франции. Тогда, возможно, я смогу выпустить вас на свободу.

— Свобода! Я мечтаю о ней почти все время. Мне кажется, что лучше свободы нет ничего на свете. Она лучше, чем корона… Но не лучше, чем зрение. Ради того, чтобы сохранить глаза, я пожертвовал бы чем угодно, в том числе и свободой. Я теперь отношусь к жизни иначе. Вижу птиц, вижу деревья, вижу, как прекрасно небо на рассвете. Когда я смотрю на восход солнца, я думаю: если бы не Хьюберт, я бы никогда этого больше не увидел. Все вокруг кажется мне исполненным особого смысла, даже такие вещи, на которые я раньше и внимания не обращал.

— Хватит об этом, — буркнул рыцарь. — У меня и так глаза на мокром месте.

— А мне нравится, Хьюберт, когда у вас глаза на мокром месте. Это вам идет куда больше, чем хладнокровие и суровость.

Всякий раз, уходя от принца, Хьюберт запирал дверь, а ключ подвешивал к поясу. Однако долго так продолжаться не могло.

Рыцаря мучила совесть: ведь он предал своего короля. Никогда в жизни Хьюберт не осмелился бы ослушаться Ричарда Львиное Сердце, но Джон — не Ричард. Де Бург успокаивал себя тем, что бретонцы, поверив в смерть Артура, откажутся от дальнейшей борьбы. За кого теперь им сражаться? Война окончится сама собой, никто не будет больше оспаривать права Джона на корону.

Но он ошибался. Бретонцы жаждали мести. Они взялись за оружие, а король Франции громогласно возмущался тем, что герцог Бретанский исчез столь внезапным и непостижимым образом. Филипп требовал от Джона разъяснений. Появился отличный предлог снова развязать войну с Англией. Теперь Филипп прямо заявил, что Джон узурпировал английскую и нормандскую короны. Такое преступление простить ему было бы еще можно, однако убийство собственного племянника, почти ребенка, — это уже злодеяние, которому оправданий нет.

Джон не обращал на все эти обвинения ни малейшего внимания. Он по-прежнему дни напролет проводил в опочивальне — там было гораздо интереснее, чем на войне.

Однако временами на короля находили приступы бешенства, и тогда он крыл Артура последними словами. Как смел мальчишка умереть? Какой же он слабак! Однако даже в неистовстве Джон держал язык за зубами, ни словом не упоминая о причине смерти принца.

Если бы Артур остался жив, не было бы всей этой шумихи, твердил король.

И тут Хьюберту пришла в голову идея признаться Джону, что Артур жив и здоров. Король наверняка обрадовался бы этой вести, ведь тогда он смог бы доказать, что обвинения в его адрес — чистейшая клевета. К тому же де Бург чувствовал, что больше не может держать Артура взаперти — секрет того и гляди просочится наружу.

Комендант покинул Фалез и отправился на встречу с королем, который в то время проживал в замке Гайяр, мощной крепости, расположенной неподалеку от Руана. Крепость построил в свое время Ричард Львиное Сердце, и замок считался самым неприступным фортификационным сооружением Европы. За его толстыми стенами король чувствовал себя в безопасности.

Рыцаря де Бурга Джон принял незамедлительно, отлично помня, с какой вестью этот человек был у него в последний раз.

— Ваши слуги — неуклюжие увальни! — напустился на коменданта король. — Что они натворили? Такая простая операция, и то не справились!

— Милорд, у меня есть для вас хорошие новости, — сразу перешел к делу Хьюберт. — Сразу скажу вам, что мой поступок был вызван исключительно заботой о вашем благе. Знайте же, что я ваш приказ не выполнил. Артур жив.

Джон вытаращил глаза, затем его лицо озарилось недоброй улыбкой:

— Ах, вот оно что! Значит, теперь я могу предъявить его своим врагам!.. Однако… — Он запнулся, представив, на кого теперь похож Артур: с кровавыми дырами вместо глаз, с искалеченным телом. Показать его в таком виде бретонцам — значит, вызвать еще больший взрыв негодования.

— Милорд, я предвидел, что настанет день, когда Артур понадобится вам живым и здоровым, — прервал его размышления Хьюберт. — Вот почему я осмелился нарушить приказ. Глаза его целы, и все остальное тоже. Он по-прежнему ваш пленник, и его можно предъявить кому угодно.

Наступил критический момент — де Бург не знал, как воспримет Джон его слова. Может быть, позовет стражу и велит сделать с ослушником то же самое, что Хьюберт должен был сделать с Артуром? С точки зрения короля, это будет справедливая и остроумная кара. Однако Джону сейчас было не до забав. Мысль о том, что он может разом выбить почву из-под ног своих врагов, окрылила его.

— Вы правильно сделали, Хьюберт, — сказал король. — Нужно немедленно объявить всем, что мальчишка жив и здоров. Где вы его прячете?

— Все там же, в замке Фалез. Но в укромном месте.

— В укромном месте? — хихикнул Джон. — Ах вы, старый лис.

Тут де Бург позволил себе улыбнуться:

— Можете рассчитывать, государь, что старый лис всегда будет заботиться о вашем благе.

— Ладно, возвращайтесь в Фалез, — с довольным видом приказал король. — Не прячьте больше вашего пленника. Пусть все видят, что с ним все в порядке. Можете покататься с ним по городу — разумеется, с хорошей охраной. Весь мир должен знать, как жестоко оклеветали меня бретонцы и этот гнусный Филипп.

В тот же день Хьюберт вернулся к себе в замок.

Артур был счастлив. Они с Хьюбертом разъезжали по улицам городка, мальчик дышал свежим воздухом, смеялся, открыто разговаривал со своим другом.

— Не бойтесь, друг мой, я не попытаюсь удрать. Без вас я отсюда ни ногой. Буду дожидаться дня, когда вы наконец решитесь сбежать со мной в Бретань.

Хьюберт не думал, что такой день настанет, однако расстраивать Артура не хотел. Приятно было видеть, как мальчик радуется свободе, любуется красотами природы. Время от времени принц проводил рукой по глазам, и Хьюберт понимал, что в такие мгновения Артур благодарит Господа за сохраненное зрение.

Джон и Изабелла, как обычно, лежали в опочивальне замка Гайяр, болтая о всякой всячине. Время от времени Джон принимался обсуждать со своей королевой и какое-нибудь государственное дело. Надо сказать, что, хотя влюбленность короля не прошла, в последнее время он стал позволять себе небольшие измены. Происходило это во время непродолжительных отлучек, когда Джон должен был покинуть замок ради какого-нибудь важного дела. Трудно было удержаться, чтобы не пошалить с другими женщинами. В конце концов, он ведь король, имеет право поступать так, как ему заблагорассудится. Пусть Изабелла только попробует что-нибудь возразить! Однако на всякий случай Джон предпочитал держать свои эскапады в тайне и строго-настрого велел придворным держать язык за зубами — а то ведь можно язык и укоротить.

Изабелла была одной из немногих, кто знал об участи, которую Джон готовил Артуру. Поистине дьявольский план! Артур — такой миловидный мальчик, разве можно его уродовать? Изабелла вовсю наслаждалась жизнью, и ей хотелось, чтобы все вокруг тоже были счастливы. По натуре она была девушкой доброй и незлопамятной — до тех пор, пока ничто не угрожало ее благополучию. Жестокость мужа претила Изабелле, молодая женщина все чаще думала, насколько приятней ей жилось бы с Югом де Лузиньяном.

Вот и сегодня Джон завел разговор об Артуре. Он рассказал жене про то, как Хьюберт де Бург ослушался приказа.

— И правильно сделал, — тут же сказала Изабелла.

— Не уверен. То есть я, конечно, рад, что он меня ослушался, но вообще-то я предпочитаю, чтобы мои приказы неукоснительно исполнялись.

— Однако вы бываете счастливы, когда находится храбрец, оставляющий плохой приказ без внимания.

Король намотал на палец локон ее волос:

— Может быть, все-таки дать де Бургу урок послушания?

— Он ослушался вас ради вашего же блага. Этот человек считал, что поступает правильно, и оказался прав.

— Что-то ты чересчур заботишься о его судьбе.

— Надо уметь быть благодарным.

— К тому же он красивый мужчина, а? Да и Артур недурен собой.

— При чем здесь это?

— Я же вижу, что ты неравнодушна к красавчикам.

— Еще бы, ведь я вышла замуж за вас, — нашлась Изабелла.

Король обмотал длинную прядь вокруг ее шеи.

— Смотри, не заглядывайся на мужчин, — предупредил он.

— Зачем они мне? У меня есть вы.

— Кое-кто любит разнообразие.

— Вы имеете в виду себя?

Джон насторожился. Неужели она что-то разнюхала? Нет, исключено. Никто из слуг проболтаться не мог — побоялись бы. К тому же Изабелла не из тех, кто заходит издалека, она сразу накинулась бы с упреками. Этого еще не хватало! Все равно она лучше всех остальных женщин, только она одна нужна ему по-настоящему. Странно, что после стольких месяцев она все еще так волнует его. Изабелла изменилась, изменилось и его отношение к ней. Вначале ему хотелось, чтобы она всегда оставалась тонкой и хрупкой, полуженщиной-полуребенком. Однако Изабелла взрослела, наливалась соком, она стала еще прекрасней, чем прежде, но никто уже не назвал бы ее ребенком.

— У меня идеальная любовница, — осторожно сказал король. — К счастью, она является и моей женой.

— Ну, тогда ладно, — сменила гнев на милость Изабелла.

— «Ладно»? Это все, что ты можешь сказать по этому поводу?

— Да, вы помилованы, можете не страшиться моего гнева.

— Ты думаешь, я испугаюсь твоего гнева?

— Еще как испугаетесь.

— Нет, черт подери! — вспыхнул Джон. — Король я, и поступать я буду так, как мне заблагорассудится!

— Должна напомнить вам, что я — королева, — ответила на это Изабелла.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Что дозволено королю, то дозволено и королеве.

— Вовсе нет! Если ты мне изменишь, пеняй на себя.

— А вы пеняйте на себя.

— Что ты можешь мне сделать?

— Есть сотня способов, которыми жена может отомстить мужу. Но не будем ссориться из-за того, чего нет.

Джон вздохнул с облегчением — все-таки она ничего не знает.

Он вновь заговорил об Артуре. Тут-то ему и пришла в голову идея съездить в Фалез и повидаться с мальчишкой.

Когда гонец сообщил Хьюберту де Бургу, что в замок едет король, рыцарь встревожился и немедленно отправился к Артуру.

Тот побледнел:

— Зачем он приезжает?

— Скоро мы это узнаем, а пока нужно готовиться к встрече.

— Я его ненавижу! — выкрикнул Артур.

— Учитесь владеть своими чувствами.

— Я постараюсь. Но трудно сдержать ненависть, когда она такая сильная. Стоит мне подумать, что этот злодей хотел со мной сделать…

— А вы не думайте.

— Не могу, Хьюберт. Я думаю об этом все время.

— Сейчас он ничего вам не сделает. Мне кажется, он едет мириться. И еще, должно быть, хочет показаться вместе с вами перед народом.

— Я не буду с ним разговаривать!

— Умоляю вас, будьте поосторожней.

Однако ко времени приезда Джона Артур распалился до такой степени, что ни о какой осторожности уже не могло быть и речи. Разве можно простить человека, который приказал выколоть тебе глаза?

«Я ненавижу его и всегда буду ненавидеть», — твердил себе Артур.

Джон прибыл в замок надменный и величественный. По правде говоря, он терпеть не мог эту крепость. В Фалезе родился его великий предок Вильгельм Завоеватель, сравнение с которым вряд ли могло польстить самолюбию короля. В этих холодных стенах маленький Вильгельм рос под присмотром своей низкородной матери. Он достиг величия, и Джону с раннего детства ставили Вильгельма в пример. Даже отец Джона говорил о Завоевателе благоговейным шепотом. Стоит ли удивляться, что Джону Фалез не нравился. Можно представить, что сказал бы Вильгельм, увидев, в какое запустение пришла Нормандия. Вряд ли он одобрил бы потомка, предпочитающего не заниматься государственными делами, а валяться в постели с молодой женой. Великий Вильгельм на пустяки время не тратил. Он считал любое чувство проявлением слабости.

Однако какой смысл думать о том, кого давно нет в живых? Главное, что жив он, Джон. Он — король Англии и герцог Нормандии. Никто не отнимет у него корону. Может быть, Вильгельм был великим воином, но зато Джон куда более хитрый политик.

Нужно будет объясниться с Артуром, вправить мальчишке мозги. В этом главная цель визита.

Встречал короля Хьюберт де Бург. Верный слуга, но, пожалуй, чересчур своевольный. Джон решил, что сделает ему внушение, хоть своеволие де Бурга и спасло короля. Погибни Артур, против Джона восстала бы вся Европа. Еще хуже было бы, если б узнали, что принц ослеплен и оскоплен. Да, приказ был опрометчивый, хотя, конечно, не мешало бы покарать наглого мальчишку.

— Что ж, Хьюберт, — сказал король, — вот я приехал и проведу ночь здесь. Хочу повидаться с племянником, от которого мне столько неприятностей. Попробую с ним договориться.

— Он сейчас придет, милорд, — ответил комендант.

Вошел Артур и застыл на пороге, испепеляя дядю взглядом. Ради Бога, мысленно взмолился Хьюберт, не выказывай ненависть столь явно.

Джон расхохотался и шагнул навстречу племяннику с распростертыми объятиями:

— Здравствуй, дружок. Не вздумай преклонять предо мной колени.

Артур чуть приподнял соболиную бровь, ибо вовсе не собирался преклонять колени перед узурпатором. По праву королем Английским и герцогом Нормандским должен быть он, Артур, а Джону вполне хватило бы титула графа Мортена.

— Вот, племянничек, приехал повидаться. Нам о многом нужно потолковать, но не сейчас, позднее. Я чувствую, как из кухни тянет жареной олениной. Ужасно есть хочется. Молодец, Хьюберт, что приготовился к приезду короля.

Комендант сказал, что прикажет поварам пошевеливаться, и скоро его величеству подадут ужин.

Де Бург лично проводил Джона в лучшую комнату замка, а Артур остался в зале, проводив дядю ненавидящим взглядом.

Король с улыбкой заметил де Бургу:

— Мне кажется, мой племянник слишком заносчив.

— Он еще совсем зелен, милорд. Ему многому нужно поучиться.

— Что ж, будем надеяться, что у него хватит на это разума.

Король с аппетитом поел и весьма одобрительно отозвался об оленине. Потягивая вино, Джон оглядывал присутствующих женщин, решая, с кем из них проведет ночь.

Но сначала дело: нужно поговорить с Артуром.

И вот дядя с племянником остались наедине. Сердце Артура бешено колотилось, он думал только об одном: этот человек приказал выколоть ему глаза. Отныне он не сможет смотреть на Джона без ненависти. Ведь это родной брат его отца! Кровь ударила юноше в голову, хотя Хьюберт предупреждал его об осторожности. Этот человек приказал его ослепить! Если бы не Хьюберт…

— Ну, племянничек, поговорим по душам, — начал Джон.

— Ваша душа мне хорошо известна, — холодно ответил Артур.

— Значит, мы легко найдем общий язык. Ты должен перестать зариться на то, что принадлежит мне по праву. Перестань быть ребенком, пора повзрослеть.

— Я очень повзрослел за последние месяцы.

— Да, ты действительно немножко подрос, но я имею в виду, что пора положить конец этой дурацкой распре. Тысячи людей погибли из-за твоего упрямства. Англия, Нормандия, прочие земли принадлежат мне. Пообещай, что откажешься от своих притязаний, и мы станем добрыми друзьями.

— Есть препятствие, которое нам не преодолеть.

— Все в наших силах, клянусь ухом Господним.

— Нет, это невозможно.

— Но почему?

— Потому, что вы узурпировали мои права, а я от них не отступлю.

— Слова глупца. Разве ты не видел, чем закончилась война между нами? Хотел взять в плен мою мать, а вместо этого попался сам.

Юноша вздрогнул, и король недобро улыбнулся:

— Видишь, племянничек, тебе еще предстоит многому поучиться. Ты должен дать клятву, что отказываешься от притязаний на корону. Составим договор, скрепим его подписью. После этого я отпущу тебя в Бретань. Ну как тебе мое предложение?

— Я не откажусь от того, что принадлежит мне по праву рождения.

Джон сокрушенно вздохнул. Он устал с дороги, его клонило в сон, настроения впадать в бешенство не было. К тому же в спальне короля должна была поджидать выбранная им женщина. Вряд ли она осмелится ослушаться самого короля. Скорей бы туда, к ней. А вместо этого приходится тратить время на пустые препирательства с упрямым мальчишкой.

— Хорошо, — сказал Джон. — Если у меня не будет наследника, корона переходит к тебе. Договорились?

— Нет, не договорились. Корона и так принадлежит мне.

Джон зевнул:

— Ну, как знаешь, племянничек. Вспомни, что было после твоего пленения. Или, может быть, ты хочешь всю жизнь просидеть в темнице?

— Этого не будет. Мои слуги меня освободят.

— Я вижу, ты решил упрямиться, я трачу время попусту. Завтра я уезжаю. — Тут Джон улыбнулся, увидев, что Артур при этих словах просветлел. — Похоже, это не слишком тебя расстраивает, а? Я дам тебе время на размышление. Не забывай, что ты мой пленник. Вряд ли тебе это понравилось.

— Я знаю, что вы хотели со мной сделать! — не сдержавшись, выкрикнул Артур.

Джон встрепенулся, взгляд его вспыхнул.

— Знаешь, так не забывай об этом! Подумай как следует о моих словах. Откажись от притязаний на мою корону, будь доволен тем, что у тебя есть Бретань. Я ухожу, а ты пораскинь мозгами.

Король вышел из комнаты, выкинув мысли о вздорном мальчишке из головы.

Но назавтра, покинув замок, Джон вновь вспомнил об этой неразрешимой проблеме.

Через неделю в Фалез прибыли люди короля. Они привезли с собой приказ.

Джон извещал коменданта, что доволен его службой и оставляет де Бурга на этой должности, но племянника вскоре переведет отсюда в другое место.

Прочтя приказ, рыцарь расстроился. Итак, им с Артуром предстоит расстаться. Неужто Джон обо всем догадался? Неужто понял, что Хьюберт ослушался приказа вовсе не из верноподданнических чувств? К сожалению, мальчик совсем не умеет лицемерить, он не только выдал свою ненависть к королю, но и не смог утаить любовь к Хьюберту. Должно быть, Джон увидел, как привязаны друг к другу тюремщик и племянник. С точки зрения короля, их нужно было разлучить. Тем более что Артур упрямился и условия Джона не принимал.

— Ну, что там? — со страхом спросил юноша. — Очередной приказ?

Хьюберт знал, что утаивать правду бессмысленно, тем более что Артуру предстояло собираться в дорогу.

— Да, дурные вести. Он решил нас разлучить.

— Нет! Я об этом даже слышать не желаю!

— Ничего, разлука будет недолгой.

— Куда меня отправят?

— Это мне неизвестно. За вами пришлют конвой. Я жду его с минуты на минуту.

— Хьюберт, давай убежим отсюда, давай уедем в Бретань.

— Не получится. Король понял, как я к вам привязан, и приставил ко мне своих людей. Нам не удастся покинуть замок. Можете себе представить, какая нас ждет участь.

— Я хотел убить его! — воскликнул Артур.

— Тише! Лучше всего не оказывать сопротивления. Отправляйтесь с людьми короля, я все равно узнаю, куда вас отвезут.

— И тогда мы убежим.

— Возможно, возможно, — пробормотал Хьюберт, ибо не хотел лишать мальчика надежды.

— Я знаю, зачем он меня отсылает, — сказал Артур. — Он хотел, чтобы я отказался от моих прав, а когда я отверг его условия, он мне пригрозил. Я понял по его взгляду, что он замыслил для меня новую муку. Я все время думаю о моих глазах.

— Будьте осторожны, Артур.

— Постараюсь.

— Он не посмеет причинить вам зла, — стал утешать друга Хьюберт. — Думаю, король усвоил урок. Он знает, что его ожидает, если с вами случится несчастье. Думаю, вы в безопасности… Но все равно вы — его пленник.

— Я буду ждать вас, Хьюберт. Приезжайте скорей.

— Постараюсь.

А через несколько часов прибыл конвой, чтобы увезти пленника.

Хьюберт долго стоял на башне, провожая взглядом всадников, потом горестно вздохнул и вернулся к себе в комнату.

Бедный, несчастный мальчик, думал рыцарь. Лучше бы ты родился на свет пастухом или свинопасом. Какое будущее тебя ожидает?

Артур не знал, куда его везут. Он ехал, высоко подняв голову, но на душе у него было тревожно. Юноша ни разу не оглянулся на замок, боясь, что не удержится от слез. Чтобы укрепить дух, принц стал думать о ненавистном дяде — думать о Хьюберте де Бурге было слишком тяжело.

Они долго ехали вдоль реки, и вот вдали показался замок Гайяр — мощная крепость. Такой твердыни Артур еще не видывал. Даже в солнечную погоду вид у замка был устрашающий.

— Видите, милорд, — сказал один из сопровождающих, — это любимое детище короля Ричарда. Никто не может взять замок штурмом. На это король и рассчитывал.

Похоже, конвоир намекал на могущество Джона, соперничать с которым Артуру не под силу. «Я ненавижу его, ненавижу, — думал юноша. — Ведь он хотел выколоть мне глаза».

А вскоре вдали показались городские крыши. Руан, столица Нормандии, был защищен высокой каменной стеной, мимо которой неспешно несла свои воды Сена.

Артур подумал, что все эти земли по праву должны были бы принадлежать ему, а не Джону. Но нужно помнить о предостережении Хьюберта и проявлять осторожность. Иначе с ним может случиться то, чего он еле избежал в Фалезе.

Руан был оплотом нормандских властителей еще с тех пор, когда Ролло впервые высадился на этих берегах.

Со знатным пленником здесь обращались почтительно. Ему отвели покои, ничем не напоминающие тюрьму, но за дверью поставили стражу. В Руане Артур пользовался куда большей свободой, чем в Фалезе. Ему разрешалось подниматься на стену, разглядывать крыши и реку. Если бы рядом был Хьюберт, юноша чувствовал бы себя вполне счастливым.

Каждый день он часами простаивал на стене, вглядываясь в даль — не появится ли всадник. Вот было бы здорово, если бы Хьюберт тайком пробрался в город и вынес Артура в мешке, как в свое время поступил сенешаль Ричард Бесстрашный. Это было очень давно, еще до Вильгельма Завоевателя.

Единственным утешением для Артура были мечты о побеге. Может быть, храбрые бретонцы осмелятся ворваться в город? Нет, без осады не обойтись. Но все равно он, Артур, сумеет выбраться из города и возглавить армию осаждающих. Каким счастьем было бы возвращение к своим! Но еще больше Артуру нравилось мечтать о том, как его спасет де Бург.

Но дни шли, а ни бретонцы, ни Хьюберт в Руане так и не появились.

Зато в город прибыл совсем иной гость.

Король Джон все не мог успокоиться после неудачного объяснения с Артуром в Фалезе. Мальчишка держался дерзко, ненавидяще цедил слова. К тому же он знает о тайном приказе и не забудет о нем никогда. Если Артура освободить, он обо всем расскажет Филиппу Французскому, а уж тот не упустит случая навредить своему противнику.

Артур опасен, очень опасен. Что ему стоило умереть в младенчестве!

Сколько человек уже знают, что король приказал ослепить и оскопить мальчишку? Во-первых, Хьюберт де Бург. Как это ни странно, но этому человеку Джон почему-то доверял. В рыцаре ощущалась цельность характера, такой человек не станет действовать во вред государству, даже если поступки государя ему не по нраву. Мальчишка сумел каким-то образом разжалобить Хьюберта, и это спасло ему жизнь, но своего короля де Бург не предаст… Разве что будет убежден, что таким образом спасет отечество. Отец всегда говорил: «Если тебе служит человек достойный, относись к нему с уважением, хоть он частенько будет говорить вещи, которые тебе не нравятся. Честный слуга ценнее всех льстецов, вместе взятых». Джон терпеть не мог, когда ему перечат, впадал от этого в ярость, но в спокойном состоянии понимал, что отец прав. Стало быть, с Хьюбертом де Бургом все в порядке.

Но разлучить его с Артуром было необходимо. Теперь нужно прийти со щенком к соглашению. Если бы он подписал документ, в котором официально отказывался бы от притязаний на корону, враги Джона лишились бы главного предлога для ведения войны.

Королю до смерти надоела война. Почему монарх должен заниматься этим бесполезным делом? Сегодняшняя победа завтра оборачивается поражением, владения переходят из рук в руки, фортуна обманчива и непостоянна.

Есть куда более интересные способы приложения своих сил. С какой стати король должен вставать ни свет ни заря, отправляться в поход, брать штурмом какие-то дурацкие крепости, отражать нападения врагов? Того и гляди на стрелу нарвешься. Трое британских королей пали от стрелы: Гарольд при Гастингсе, Руфус в лесу, Ричард Львиное Сердце под Шалузом. И это за каких-то полтора века! Зачем королю рисковать жизнью, если можно жить в свое удовольствие? Ездить бы неспешно по своим обширным владениям и повсюду устраивать праздники, балы, пиры. Сколько на свете женщин, и каждая сочла бы за честь разделить с королем ложе. А еще лучше взять с собой Изабеллу, по утрам подолгу валяться в постели, как в прежние добрые времена. Не так уж многого Джон и требует. Но, увы, всегда находятся люди, готовые испортить человеку жизнь.

В первую очередь это Филипп Французский — ему хочется прибрать к рукам все французские территории. Ролло захватил Нормандию еще триста лет назад, а Филипп никак не угомонится, надеется отобрать герцогство обратно. Его предшественники, французские короли, тоже пытались, да безуспешно. С Филиппом, к сожалению, сделать ничего нельзя, но с любимым племянничком дело решить не так уж сложно. Если Артур откажется от своих притязаний, одним уязвимым местом у Джона станет меньше.

Сейчас принц в Руане, де Бурга рядом с ним нет, никто не помешает Джону взять мальчишку в оборот. И король решил отправиться в Руан.

Он выехал в путь первого апреля, когда пышные нормандские пастбища уже вовсю зеленели травой. Джон пообещал себе, что не уедет из Руана до тех пор, пока не вырвет из Артура торжественную клятву. К сожалению, Изабеллу пришлось оставить дома, чтобы она не размягчала Джона и не отвлекала его от государственного дела. Интересно, чем она там одна занимается? Джон не считал нужным хранить королеве верность, полагая, что его шалости на стороне — дело естественное и законное. Но одна мысль о том, что королева может отплатить ему той же монетой, приводила Джона в бешенство; он начинал метать такие взгляды на придворных, что те шарахались в стороны.

Король пребывал в весьма решительном расположении духа. Проблему Артура на сей раз нужно решить раз и навсегда. Изабеллу он не взял с собой еще и потому, что не знал, как обернется дело.

Приемом, который Джону оказали в замке, он остался вполне доволен. Слуги и служанки возбужденно суетились, сбиваясь с ног, чтобы угодить своему государю. Явился Артур, смотрел на дядю исподлобья. Джон шутливо объявил, что приехал специально повидаться с любимым племянничком, захотелось снова поговорить по душам.

Артур сидел во время пира рядом с дядей, но рта не раскрывал.

«Ничего, племянничек, я разберусь с тобой завтра», — думал Джон.

Он очень хорошо знал Руанский замок, в прошлом не раз заезжал сюда, жил подолгу. Как-то раз Джон в сопровождении свиты спустился по каменным ступеням на пристань, к реке, и на лодке доплыл до замка Гайяр. Эта крепость потрясала воображение. Как жаль, что ее построил не он, Джон, а Ричард. Ни у одного другого короля не было такой твердыни. Сам Филипп Французский скрежетал зубами от зависти, когда впервые увидел Гайяр. Крепость надежно защищала Руан, столицу нормандских герцогов. Когда Артур сдастся и поставит свою подпись под заготовленным документом, Джон торжественно поклянется, что, если у него не родится наследников, престол после него займет племянник. Потом они со всей подобающей пышностью проплывут по реке до городской пристани и бок о бок проедут по руанским улицам. Пусть все знают, что между дядей и племянником воцарился мир. А затем, разумеется, нужно будет как можно скорее обзавестись наследником.

Давно пора! Когда-то Джон восхищался полудетским телом жены, но она давно уже не ребенок, а значит, должна выполнять свой долг, рожать сыновей. По крайней мере, это не даст ей возможности заглядываться на мужчин. Предстояло выполнить две важные задачи: заставить Артура подписать отречение и сделать жене ребенка.

На исходе следующего дня король и принц встретились с глазу на глаз.

— Садись, дорогой племянник, — начал Джон. — Хочу сказать тебе нечто очень важное. Мы должны стать добрыми друзьями, а для этого нужно прийти к соглашению.

— Неужто вы собираетесь вернуть мне все то, на что я имею право? — язвительно спросил Артур.

— Я же сказал, мы должны договориться.

— Каковы же ваши условия?

— Ты отказываешься от притязаний на корону… Погоди, что ты сразу ощетинился? Если я умру, не оставив наследников, корона достанется тебе.

— Она должна быть моей уже сегодня, — упрямо покачал головой принц.

— Ты капризен, как балованный ребенок. Корона Англии и все остальные земли принадлежат мне. Такова была воля народа. Неужто ты думаешь, что англичане согласились бы признать тебя своим государем?

— Они не станут спорить, что право на моей стороне. Ведь мой отец был вашим старшим братом.

— Для них ты чужестранец. Ты никогда не был в Англии, ты не говоришь по-английски.

— Я знаю, что я их законный король.

— А они знают, что их законный король — Джон.

— Джон узурпировал корону. Ричард хотел оставить наследником меня! Король Французский тоже меня признает!

— А корона тем не менее у меня, — поддразнил Джон племянника.

«Жаль, — подумал он, — что я не захватил корону с собой. То-то мальчишка взбесился бы».

— Смирись, и ты избавишь от неприятностей и меня, и себя. Я велел составить документ, который ты должен подписать. После этого мы можем стать друзьями.

— Мы никогда не будем друзьями!

— Ты твердо это решил?

— Да. С тех пор, как вы велели ослепить и оскопить меня!

— Что за ерунда?

— Это правда! Я знаю, что вы — чудовище. Не надейтесь, что я приду с вами к соглашению.

— Никуда не денешься.

— Почему вы так уверены?

— Потому что ты сам поймешь, в чем твоя выгода.

— Неужели в том, чтобы отказаться от своих прав?

— Ты можешь потерять не только права, но и кое-что куда более ценное.

— Вы сам Сатана!

— Я человек, который привык добиваться своего.

— Тогда разговор окончен.

Артур встал и направился к двери, но Джон догнал его и схватил за плечи.

— Руки прочь! — крикнул принц. — Лжец, трус, мерзавец! Я тебя ненавижу! Мы враги навек!

— Значит, все мои добрые намерения пропали втуне?

— Добрые намерения?! — Артур закинул голову и расхохотался.

В следующий миг на него обрушился яростный удар кулаком. Юноша отлетел к стене и с ужасом посмотрел на искаженное яростью лицо дяди. У Джона начался один из его знаменитых припадков.

От следующего удара Артур полетел на пол, захлебываясь кровью. Джон же схватил стул и, уже ничего не помня, стал молотить им по распростертому телу.

Принц издал несколько стонов и затих, а Джон все пинал его ногами, заходясь демоническим хохотом.

— Что, петушок, заткнулся? Больше ничего не говоришь? Ах ты, король Английский, герцог Нормандский! Мало тебе быть герцогом Бретанским?

На устах Джона пузырилась пена, глаза вылезали из орбит. Он все не мог остановиться и пинал, пинал недвижное тело.

Внезапно до Джона дошло, что Артур давно уже не издает ни единого звука. Казалось, он не чувствует боли.

Король замер. Припадок закончился так же внезапно, как начался.

— Артур! — крикнул король, опускаясь на колени. — Перестань прикидываться. Немедленно вставай, иначе я из тебя душу выбью!

Принц молчал.

— Артур! — пронзительно возопил король, но мальчик не шевелился.

«Он мертв, — понял Джон. — Я его убил. Что теперь будет»?

Главное — не терять присутствия духа. Если Артура найдут в таком виде, не избежать огласки. Всякий поймет, кто убийца. Можно себе представить, как обрадуется Филипп.

Проклятый щенок! От него одни напасти!

Джон вновь вспылил, принялся бить труп ногами.

Нет-нет, нужно взять себя в руки. Что предпринять?

Для начала нужно избавиться от тела. Как? Многие знают, что король и принц беседовали с глазу на глаз. Ах, какая незадача! Проклятая вспыльчивость! Лучше бы он прикончил Артура каким-нибудь более королевским способом — отравил бы, велел бы удавить или что-нибудь в этом роде. Но забить до смерти, да еще собственноручно…

Весь пол был забрызган кровью. Одному тут не справиться. Джон вспомнил об одном из своих доверенных слуг, человеке сильном и, главное, безгласном — у него не было языка. Когда-то Джон приблизил к себе немого именно по этой причине.

— Тебе повезло, приятель, королю нужны безъязыкие, — сказал бедолаге Джон.

Если бы язык у детины вырвали по приказу самого Джона, он, разумеется, относился бы к такому человеку с опаской. Но покалечили немого другие, а Джон лишь воспользовался результатом их жестокости. Таким образом, слуга не имел оснований ненавидеть Джона, и тот использовал безъязыкого для всяких темных дел.

Заперев дверь на ключ, Джон отправился на розыски немого и нашел его в конюшне. Бедняга любил лошадей и все свободное время проводил рядом с ними. Король, не говоря ни слова, отвел слугу в комнату, где произошло убийство. Тот понял все с полуслова — вынужденное молчание обострило ум.

— Труп нужно убрать, — коротко сказал Джон. — В реку.

Немой кивнул и жестом показал, что к телу необходимо прикрепить груз, иначе оно не утонет.

— Хорошо, — кивнул Джон. — Вывезем его на лодке и сбросим за борт. У пристани стоят какие-то челны. Но как переправить труп наружу?

Немой подошел к окну и показал, что тело нужно сбросить вниз.

— Молодец, отличное решение, — одобрил король. — Подождем, пока все не улягутся.

Он оставил слугу сторожить дверь, а сам отправился навестить коменданта и его жену. Джон находился в крайнем возбуждении. Он все-таки избавился от мальчишки! Пройдет время, все забудется, а Артура уже не будет.

После полуночи они вдвоем выбросили тело из окна. Потом спустились вниз, привязали к шее трупа камень и перенесли тело в лодку. Отгребя подальше от берега, сбросили зловещую ношу в воду, после чего вернулись в замок.

Наутро на каменных плитах под окном нашли золотую пуговицу от камзола принца и несколько пятен крови. Следы преступления в комнате немой тщательнейшим образом замыл.

Все решили, что принц совершил побег. Должно быть, спускался по веревке из окна, сорвался и расшибся в кровь.

Люди стали говорить, что Артур вот-вот объявится в Бретани и там начнется всеобщее ликование.

Но время шло, а Артур в Бретани так и не появился.

Как-то раз ночью два рыбака, ловившие рыбу в реке, вытащили неводом что-то тяжелое. Приглядевшись, они с ужасом увидели, что в сетях запутался труп молодого человека, к шее которого был привязан камень.

Рыбаки испуганно заработали веслами, гребя к берегу. Труп они оставили в лодке, а сами доложили о своей находке владельцу ближайшего замка. Он отправился вместе с ними к реке, внимательно осмотрел утопленника и, увидев золотые пуговицы на его камзоле, обо всем догадался.

Принц Артур содержался в Руанском замке, откуда таинственным образом исчез. Так вот он, оказывается, где…

— Никому об этом ни слова, — сказал дворянин. — Иначе поплатитесь жизнью.

Рыбаки клятвенно уверили его, что будут держать язык за зубами. Они и сами понимали, что в таком деле болтать нельзя — без языка останешься.

Тело Артура тайно захоронили в церкви Нотр-Дам-де-Пре неподалеку от Руана. Надписи на могиле не было — те, кто устроил похороны, боялись, что о случившемся узнает король Джон. Трудно предположить, какую страшную кару придумает жестокий монарх для самоуправцев.

Итак, принц Артур был предан земле, однако не был предан забвению. — Где наш Артур? — вопрошали бретонцы.

Тот же вопрос задавал французский король. Все желали знать, что произошло с племянником короля Джона.